Правильно, говорит негромко Света, подхватывая мои мысли. Можно разрекламировать, что быть настоящим человекомкруто, и все начнут изменяться. Просто никто за это не берется.
Я смотрю на нее, не веря своим ушам.
Никто за это не берется. Кто может сказать точнее? В Свете я не ошибся. Я метал дротик находясь в темной комнате с завязанными глазами и попал в яблочко. Сколько в нашем городе женщин? Я выбрал ту, что живет в одном со мной подъезде. И еще в ней много того, что способно развиться и усовершенствоваться. На миг мне становится страшно.
Генерал стоит и взирает на нас, словно спрашивает, откуда мы все взялись. Резак и Колючка исчезают в боковой двери, ведущей в подсобку. Дети и подростки, приехавшие сюда по воле родителей, сидят тихо. Ощущение, что мы попали в плен. Власть Генерала очевидна.
В ваш дом ворвались бандиты. Им нужно ограбить вас, говорит он, а потом, возможно, и убить. Смотрите криминальную хронику? Трупы, лежащие в нелепых позах, и все эти перерезанные горла, раскроенные черепа, вывернутые наружу внутренности.
Сразу же в зале шок. По спинам бежит холод. Голос Генерала звучит так, что ты сразу видишь картинку.
Какая у вас будет реакция на чью-то попытку ограбить вас и убить? Уничтожить. Выключить из жизни. Вы! Генерал указывает на женщину, сидевшую в третьем ряду. Женщина вздрагивает. Пожалуйста, скажите, вы будете рады этому нашествию?
Нет. Нет, конечно, не буду.
Женщина вытаращивает глаза. Ей совершенно неожиданно залезли под кожу, обрисовав малопривлекательную перспективу.
Так почему же мы принимаем у себя убийц и бандитов, которые приезжают только для того, чтобы хорошо пожить за наш счет? В ваш дом врываются, а вы приглашаете чужаков пить чай, а не хватаете молоток, чтобы разбить им головы. Кое-кто говорит, что они бедны и несчастны. Будто это оправдывает не только само их никчемное существование, но и совершаемые преступления. Кое-кто врет нам в глаза, что именно подставлять себя под ножэто благородно, гуманно, справедливо. Что не убить врага, насилующего твою дочь, это подвиг и даже просто достойный поступок. Не убить. Вы все делаете только одноговорите дочери, как ей удобней устроиться, чтобы облегчить насильнику задачу!
Из легких женщины позади нас со Светой выходит долгий-долгий вздох. Где-то в животе у меня разрастается раскаленный шар ярости. Ногти Светы все сильнее вдавливаются в кожу на моем предплечье. При этом я испытываю легкость, словно ко мне привязали сотню наполненных гелием воздушных шаров.
Повторяю, говорит Генерал, вы все так поступаете! Я не собираюсь щадить ваши уши и ваши нервы. В эту субботу вы выбрали не аквапарк или поездку за город. Вы всей семьей приняли приглашение. И вы здесь, чтобы я рассказал вам, насколько вы опустились!
Генерал говорит:
Вы всесборище потерявших разум скотов!
Неправда! Это горячится молодой парень из середины комнаты. В его сторону поворачиваются лица. Мы не То есть, нас бы тут не было!
Да, говорит Генерал, для вас не все потеряно. Безнадежно больным мы не даем приглашения на беседу. Но многие из тех, что пришел, больше ни разу не посетят эту комнату или какую-нибудь другую, если встреча пройдет там. А оставшиеся попытаются стать другими.
Как и мне, многим речь кажется проповедью. Но на самом деле это гораздо больше.
Обладать чувством расового достоинствабольшая ответственность. Я знаю, что есть те, которым эта ноша не под силу. Их плечи и разум слабы. Из вас сделали животных, дали вам развлечения, дали возможность заработать. Вам дали иллюзию полной свободы. Таким образом вы свободны от расы, народа, к которому принадлежите, от семьи и традиции. От себя. От разума. От чести. От совести. Кто-то думает, что после встречи пойдет подавать на меня в суд за мои слова, но я его предупреждаю, чтобы он оставил этот бред. У нас надежная защита от русофобских законов. Вам оказана честь, вас признали Белыми людьми. Вам дали понять, что быть Белымзначит, занимать самое почетное место среди живущих. Это удача. Это благословение. Это торжественная миссия. Ничто не способно сравниться с этим. Поэтому если кто-то не согласен со мнойможет уходить, потому что дальше он узнает гораздо более жестокие вещи.
Жестокие вещи? Я быстро поворачиваю голову к основной массе народа. Нет, переглядываниене ответ на вопрос.
Генерал спрашивает:
Есть такие? Я жду.
Кто считает, произносит он, что Белые не имеют права на самозащитупусть катится отсюда ко всем чертям!
Кто собирается аргументировано оспорить мои утверждения? рычит он. Имейте смелость!
Один находится.
Но надо же жить мирно. Со всеми людьми. Мы же помним, как было в истории.
Вы хотите сказать, что помните это как непосредственный свидетель? Вы можете рассказать больше того, что вы услышали по телевизору?
Нет, но
Естественно, аргументов у спорщика не находится. И даже просто выдержать взгляд Генерала трудно. Он разглядывает меня, мое похожее на подгоревшую картофелину лицо.
Он говорит:
Белых заставили жить в иллюзорном мире, где извращенияэто индивидуальность и потому должны уважаться. Десятилетия беспардонного враньяи как результаткомплекс неполноценности у каждого Белого человека. Ему внушили, что каждое животное на двух ногах должно плевать ему на голову, а он обязан писаться от радости по этому поводу. Черный говорит: «Кукарекуй!»и Белый спрашивает: «Как громко?» Вам говорят: «Смешивайтесь, потому что все равны!» В итогемиллионы сумасшедших домов мире заполненные сотнями миллионов сумасшедших, которые не в силах справиться со своей дурной наследственностью. Среди вас есть здоровые мужчины, которые никогда не будут трахать козу или корову. И в мыслях нет, не правда ли? Но многие не прочь бы отхендожить негритянку. Почему вы думаете, что это разные вещи. С каких пор скотоложство стало нормой?
В комнате гул. Матери жалеют, что привели с собой детей. Дети слушают развесив уши и открыв рты. Для них Генерал с этой минуты гораздо круче любого мультсериала-анимэ или навороченного боевика. Мужчины, которые никогда не мечтали трахать коз и коров, но задумывались о негритянках, смотрят куда-то в сторону. Выступить и возмутиться означает признать, что Генерал попал в цель.
Мир? Прекрасно. Но никто не знает, что это, никто из тех, кто призывает к лояльности и межрасовой интеграции. Для нихэто простое отсутствия насилия. Но его все больше. Насилие будет множиться и нарастать, пока Белые и черные будут жить вместе, пока вам будут вдалбливать в головы, что неполноценные народы всего-навсего живут бедноотсюда и их проблемы. По-настоящему проблема одна. Единственная проблема. Мира не будет, пока черные не займут отведенное им природой место. Пока мы не поставим раз и навсегда нерушимую границу. Уничтожьте в себе все иллюзии. Когда человек понимает, кто на самом деле его враг, он не может сидеть сложа руки. Гордость солдата, сражающегося за свою кровь, гораздо важнее гордости миротворца, того, кто во имя избежания конфликта предает собственных согенников. Генерал выдерживает новую паузу, удостоверяясь, что возражений нет. Он хочет их услышать, но люди молчат. Большинству из них никогда не доводилось испытать на себе шоковую терапию. Эти люди здесь потому, что усомнились в правильности хода вещей. Им нужны подтверждения или опровержения, однако не каждый готов к такой порции правды.
По сути, Генерал еще не сказал ничего.
Белое общество обязано стремиться к оздоровлению, а не к разведению неполноценных. Раса должна самоочищаться, нация укреплять генофонд. Запомните как дважды два! Как молитву, как мантру. Либеральная чума сравнима по действию со СПИДом, она уничтожает в Белых инстинкт самосохранения, необходимость самоидентификации и соблюдения гигиены. Сборища дворняг с непонятной наследственностью и извращенной психологией выходит на улицы, с пеной у рта требуя уничтожить и раздавить таких, как мы. Они стремятся жить в атмосфере разрушения. Метис гребет под себя, его никто и ничто больше не интересует. Ничего не вызывает у безродного пса такой жгучей ненависти, как животное чистой крепкой породы. Эта ненависть происходит из зависти. Это генная зависть. Стройте по-иному образ мысли, приучайте к нему своих белых детей. Гордитесь тем, что вы Белые, что вы русские. Держите дистанцию. Ваш нордический дух пробудится сам, только не мешайте ему, а кровь подскажет, как поступить в той или иной ситуации. Перестаньте думать, что биологияэто грязно. Рассчитывайте, выбирайте. Не нужно приглашать в дом инородца лишь из вежливости. Отвечайте своим врагам жестко, бейте их собственным оружием. Вам не в чем оправдываться перед небелыми, вы ни в чем не виноваты. Сделайте ваш мир раз и навсегда этноцентричным. Дистанцируйтесь, соблюдая собственные интересы.
Света шепчет мне, что у нее кружится голова, а я ее слов почти не воспринимаю.
Свобода может осуществиться только через расу. Свобода не как эгоизм. Свобода через обязанности и знания, а не только потому, что вам разрешили делать что угодно. Расаэто ответственность. Свободанаграда за осознание этой ответственности, говорит Генерал.
Люди в комнате сливаются в единый организм, слова Генерала спокойно протекают через него, пробуждая и активируя секретные коды. На генном уровне включаются дремавшие до этого механизмы. И все это сопровождается болью, обидой, страхом. Люди задыхаются от отчаяния и ненавидят самих себя. И потом приходит очищение.
Я знаю, на что это похоже. Что делает Генерал.
Он просто выпорол нас всех тут сидящих. Его фразыросчерки гибкого хлыста. Кровь на коже, вместе с кровью выходит яд. Бесплатный и жестокий курс оздоровления.
Генерал говорит, что сейчас он даст всем возможность немного поразмыслить и уйдет на пять минут. За это время, говорит он, вы должны либо уйти, либо остаться. Оставшись, вы подтвердите, что принимаете истину и готовы к трудностям. Я отвечу на ваши вопросы: каждый напишет свою мысль на листе бумаги и опустит в ящик, а я буду вынимать их по одному и отвечать. Имена не нужны. Анонимность поможет вам стать искренними. Я требую искренности.
Почему-то он кивает мне, словно я заговорщик или подсадная утка, внедренная в зрительный зал.
Я не знаю, что писать, говорит Света.
Ты не хочешь уйти?
Нет. Не хочу.
А вот некоторые уходят.
Встали и направились к выходу трое. Ониженщина и двое не очень молодых мужчинстарались не смотреть в сторону появившегося в комнате Колючки. Великан в черном и вида не подал, что его хоть как-то эти типы интересуют.
Оставшиеся словно на неуправляемом плоту. Мы еще плывем, а до благословенного острова далеко.
Мои крылышки значительно высохли. Колючка проходит вдоль рядов, раздавая небольшого формата листы, спрашивает, нужны ли кому-нибудь ручки. Мы послушные ученики, мы пишем. Дети спрашивают у родителей, можно ли им. Родители спрашивают у Колючки, можно ли детям писать свои вопросы. Великан неразборчиво бубнит, но видимо, разрешает.
Генералу нужен полиграфмашинка для утилизации ненужных людей.
Но он не дурак и те, кто его окружают, кто выше его в невидимой организации, тоже. Иная реальность, вложенная внутрь той, которая нам известна. Полные ярости Белые люди, знающий, когда наступит час Х. Может быть, в эволюции они ушли дальше других и умеют читать мысли. Может быть, Генерал уже прочел мысли всех здесь сидящих.
В комнате нет видеокамер, по крайней мере тех, что на виду. Я обшариваю углы и стены взглядом. Сзади нас компьютерный салон, а значит, должны быть средства слежения. С сегодняшнего дня мы обязаны отказаться от части личной жизни во имя общего дела. Кто-то пожелает отказаться полностью и насовсем.
Мне ясен принцип отбора, согласно которому сюда приходят люди. Здесь нет даже темноволосых Белых. Позже я имею возможность познакомиться с пунктами инструкции для вербовщиков.
Рост не ниже ста шестидесяти сантиметров.
Нордическая внешность. Имеется в виду строение головы и тела (грациальное сложение).
Светлые волосыот совсем белых до темно-русых.
Бело-розовая кожа.
Предпочтение северно-славянскому типу лица.
Глаза от бледно-серого до зеленого и ярко-голубого.
Если вы никогда не находились среди своих, вам не понять моих ощущений. К примеру, вас запирают на неделю в палату для психов, а потом выпускают в нормальный мир. То же самое внезапно испытываю и я. Только тогда соображаешь, что среди сдвинутых тебе делать нечего.
Пока мы слушаем Генерала, он опутывает нас невидимыми тенетами.
Сидящие пытаются отдышаться и привести в порядок мысли.
Колючка стоит перед нами и объявляет:
Следующая встреча состоится через неделю, здесь же.
В комнату возвращается один из тех, кто недавно ушел. Видимо, решил не обижаться, что его разочаровали. В субботу в 14:00 он намеревался посетить необычную вечеринку.
* * *
Кончик стержня неожиданно сохнет, когда я пытаюсь вывести на клочке бумаги слова. Пробую еще и еще. Света уже написала свой вопрос. Я спрашиваю, можно ли мне посмотреть. Конечно, смотри. «Как сильно ударит по нам война?» Нам, спрашиваю.
Если мы установим свои правила игры здесь, понравится ли это всем другим? сказала Света.
Женщины всегда боятся войны, и это весьма логично. Кому из них захочется рожать детей, если их потом отправят умирать.
Но ведь смотря за что умереть.
Каков же мой вопрос? Колючка уже начинает собирать листки с сообщениями в картонную коробку из-под каких-то расходных материалов.
«Кем мы должны стать?» Я пишу это Светиной ручкой.
Кем мы должны стать, чтобы о нас больше не думали, что мы прилипшее к ботинку дерьмо?
Кому мы должны вцепиться в горло, что нас стали уважать?
Когда мы выйдем из разряда современных среднестатистических неврастеников?
Генерал сказал, что ему нужен лишь один вопрос. Остальные я приберегаю для другого случая.
У меня снова болит лицо, но я заставляю боль отойти на задний план. Генерал вынимает из коробочки сложенные вдвое и вчетверо бумажки. Словно это лотерея. Каждому хочется, чтобы его мысль извлекли на свет как можно быстрее. Все смотрят на Генерала глазами проголодавшихся волчат. Он оседлал стул, разрушая ауру абсолютной недоступности.
Могу ли я быть наглым и отвечать черным тем же?
Да, разумеется. Признаки Белых людейскромность, воспитанность взвешенный подход к проблеме, говорит он. Черные чувствуют свою ущербность и компенсируют ее развязностью и иллюзией открытости. Они признают лишь язык силы.
На работе меня высмеивают за то, что я заявил, что я истинный русский. Как быть?
После каждого озвученного Генералом вопроса по комнате проходит невидимая волна. Амплитуда ее колеблется от негодования до полного одобрения.
Это невероятно, шепчет Света.
Генерал сказал:
Подайте в суд за дискриминацию по национальному признаку. Суньте им под нос их же конституцию. Будьте напористей. Кстати, если эта проблема реальна, мы предоставим вам бесплатно квалифицированного белого адвоката.
Этот человек подойдет к Генералу позже.
У кого-то другой вопрос: что важнеегосударство или нация? Генерал замечает, что это отличный вопрос. И говорит:
Государство вторично по отношению к нации. Нация вторична по отношению к расе. Расафундаментальная ценность. Краеугольный камень. Ваш коллективный опыт и символ чистоты.
Его глазазеркала, в которых отражается наш ужас. Он имеет в виду, что все Белыеучастки огромной цепи ДНК, растянутой в пространстве и времени, и что расапонятие, не изменяющееся в зависимости от государственного строя. Государство на самом деле фикция, бред шизоидного больного. Строй разваливается под ударами извне. Раса остается. Генерал говорит нам, что Кровьнаша совесть. Она вне конкуренции. Величие Белого мира в его аутентичной чистоте.
Задача всех здесь сидящих состоит в том, чтобы оградить генетическое ядро Белой расы от посягательств. Для этого они сюда, оказывается, и пришли.
Мое лицо болит. Я испытываю катарсис. Сижу с закрытыми глазами, стараясь представить себе, как себя бы повели здесь те люди, которых я когда-то знал. Довольно забавно измерять их иными инструментами, чем делал раньше. Те люди все будто призраки, даже их лица размыты. Чтобы приобрести новоепотеряй абсолютно все. Не этому ли нас учат книги и фильмы?
Прекратите приток чужеродных белков и ваши собственные уже в следующем поколении дадут положительную картину, говорит Генерал. Раса умеет самоочищаться, так дайте ей время и эту возможность.
Генерал безжалостен, будто скальпель хирурга. Скальпель лечит.
Если кто из вас сделает свой выбор, он обязан быть готов умереть каждую минуту. Наладить связь с такими подобными же ему людьми. Отказаться от всех контактов с чужаками.
Света спрашивает, плохо ли мне. Я качаю головой, нет, все хорошо. Не буду отрицать, что мечтаю о дозе обезболивающего и теплой кровати. Выматывает усталость.
Ответ на чей-то новый вопрос, вытащенный из коробки:
Современные боги и божки больше не имеют значения. Их вам присылают по почте, соблазняя вас красивой рекламой. Верьте, любите, доверяйте. Однако больше их не существует. Ваш Богэто Чистая Кровь. Ваш обрядэто проверенная чистая родословная. Преподнесите ее внукам в подарок.