- Родимые пятна, - внезапно сказал Вадим.
- Что?
- Если человек умирает насильственной смертью, в следующей жизни у него могут появиться родимые пятна на месте ран. Правда, через несколько жизней они стираются. Могут вообще исчезнуть.
- Хорошо. Значит, женщина любого возраста с родимым пятном напротив сердца.
- И если вы неизменны, то, наверное, вы её полюбите, - добавил Вадим.Вы не похожи на глупца, сэр, и не думаю, что вы бы разбрасывались подобными клятвами даже на пике эмоций. Вы наверняка знали, что это будет сложная задача. Значит, она была вам очень дорога.
Корион согласился. Да, определённо от этой незнакомки он потерял всякий разум, раз принёс такую клятву и обрёк весь род на вечный поиск.
Вадим сидел рядом, доедал свой суп и любовался гребнем. В темноте и жёлтом свете свечей его лицо казалось старше. Тонкие пальцы очертили зубцы, погладили оленя по изогнутой шее и подвинули к Кориону.
- Вот бы меня так же любили - едва слышно пробормотал мальчишка и грустно вздохнул.
Корион спрятал гребень в карман халата и благородно сделал вид, что не расслышал зависти. Ещё неизвестно, кем стала владелица гребня, какую жизнь прожила, как изменился её характер. В отличие от эльтов, люди менялись очень быстро и часто не в лучшую сторону. Быть может, сейчас Корион даже не взглянул бы на неё.
После они сварили глинтвейн, перешли в гостиную и сидели вдвоем на диване до самого рассвета, глядя, как в камине горит дубовое полено. Ближе к заре Вадим задремал, пригревшись под боком Кориона, и засопел, доверчиво опустив голову ему на плечо. В холодных предрассветных сумерках выцвели все краски, почернели последние угольки в камине, и по-детски нежная белая кожа стала казаться фарфоровой. Да и сам Вадим в тот миг напоминал большую тёплую куклу. Такой же хрупкий, идеальный и ненастоящий.
Корион посмотрел в окно, увидел, как на востоке поднимается заря, пригладил спутанные, лезущие в нос кудри, и подумал, что с радостью подарил бы злосчастный гребень этому мальчишке. Золотые зубцы укротили бы непокорные волосы, а скифский олень только дополнил бы образ.
Первый солнечный луч пронзил небосвод багрянцем, и Корион почувствовал, как повело гудящую голову и тонко зазвенело в ушах. Не больноприятно. Как от полного бокала хорошего крепкого вина. Рядом пошевелился Вадим и открыл осоловевшие глаза.
- Что за фигня? Когда я так напился?
Корион мягко рассмеялся. С непривычки Вадим едва ворочал языком и путал слова.
- Вставай, Вадим. Пора танцевать и ставить на стол угощения. Солнцестояние началось.
* * *
Неудивительно, что в эльтские праздники люди сидят в домах тихо-тихо, как мыши. Если в равноденствие эльты ещё адекватные, то в солнцестояние им крышу сносит напрочь.
Я всё понимала и, в принципе, могла себя контролировать, да только смысл этого внезапно куда-то делся. Все правила, нормы и стыд слетели с меня шелухой, а изнутри выглянуло что-то древнее, животное. Мир перед глазами стал очень ярким, в ушах глухо застучали барабаны и тихо, словно издали, загудели трембиты*, в жилах забурлила сила. Захотелось куда-то бежать и что-то делать. По симптомам очень напоминало наркотическое опьянение.
Подраться? Можно и подраться. Можно и пошутить, злобненько так, с чёрным садистским юмором. Но только не с соплеменником. Не-ет. Он вызывал самые тёплые чувства, которые только можно испытать. К нему нужно было прижаться, погладить, расцеловать. Примерно те же эмоции всплывали во мне при мысли о детях любых видов, только со значительным перекосом в сторону умиления. Их просто было охота схватить и затискать, как любимого кота, чтоб глаза выпучились. Для взрослых наверняка предусматривался ещё один вариант, который гораздо богаче на тактильные ощущения. Но мне он не светил ещё лет пять.
Догнать и загрызть зайца на праздничный обед? Ух, ты, сэр, у вас тут водятся зайцы? Где?
- Мальчик Витюня рыбку ловил, мимо него проплывал крокодил. Хрустнули кости в могучей руке - труп крокодила плывет по реке, - мечтательно напевала я, вприпрыжку идя по парку. Снега не было, но воздух выходил из моего рта симпатичными облачками пара. - Вот, сэр! Сам поймал, без магии!
Две пушистые тушки зайцев мотнулись в моей руке. В маленьких шеях послышался влажный хруст. Лапки безвольно повисли. С серых шубок капнула кровь. Корион благосклонно взирал на эту картину, и за этот взгляд и убить было не жалко. Хотелось с восторженным скулежом прижаться к нему, ткнуться лбом в широкую ладонь, обнять за шею и облизать ему губы. И что-то мне подсказывалоесли застать врасплох и не сильно наглеть, то он только посмеется. Но с этим лучше подождать до дома. Я же не совсем отбитаяна морозе целоваться. Заболеть же можно!
Мы расположились в глубине парка, в симпатичной резной беседке на чудной полянке рядом с роскошной елью. Пока я с гиканьем носилась за зайцами, профессор успел развести огонь на специальной металлической подставке на столе, достать вчерашние салаты, хлеб и заточить ножи.
- Учить резать не буду, могу научить гадать по внутренностям, - сказал он, протянув мне один и взяв себе зайца.Это древнее искусство, с помощью него люди когда-то узнавали прошлое и будущее. И время подходящее.
- Узнавать прошлое и будущее по внутренностям с точностью могут только патологоанатомы и рентгенологи, а в эти специальности я пойду только тогда, когда руки начнут трястись, - категорично заявила я.
- И древнего обряда друидов с торжественным развешиванием внутренностей на ветвях ели от вас тоже не ждать? Даже без жертвоприношения обойдёмся?
- Слушайте, это были лихие нулевые. Мы развлекались, как могли. Но сейчас-то с досугом дела обстоят получше. Давайте просто сделаем жаркое и потанцуем?
И мы просто сделали вкусное жаркое с овощами, а потом долго гонялись друг за другом, хохоча не хуже сумасшедших. Барабаны громко стучали в ушах, в воздухе слышался тонкий хрустальный перезвон и затейливая мелодия флейты. Всё отчетливее играли низкие трембиты. Звуки сливались в единую затейливую симфонию, могучую, всеобъемлющую, не похожую ни на что. Она кружилась, проникала везде и всюду, подчиняла ритму наш забег по лесу, и он превращался в странный танец. Я налетела на какое-то дерево и вдруг понялавот они, эти могучие трубы, издающие гудение. Дрожат и пульсируют живыми токами. Флейтаэто ветер в их ветвях. И волшебный перезвон струнне что иное, как текущая река.
Крепкие руки схватили меня и подкинули в воздух. Весело засвистели флейты, перед глазами мелькнуло дупло с обалдевшей белкой внутри. Я легко, как во сне, извернулась не хуже кошки, приземлилась на Кориона всем своим весом. Он поддался и упал. Я глянула в тёмные хищные глаза, довольные, хитрые.
- Поймал!заявил он, обняв меня так, что из моей груди вырвалось кряхтение.
- Это кто кого поймал! - нагло заявила я и рванулась вверх.
До лица не достала. Зато мои свежие клычки совершенно замечательно сомкнулись прямиком на сонной артерии. Легонькоприкусили, тут же отпустили. Я лизнула укус, извинившись за нападение, и подняла взгляд. Профессор рассмеялся, и его низкий бархатистый смех очень красиво вплёлся в мелодию. Я поёрзала на жёстком теле и, сплетя пальцы под подбородком, спросила:
- Вы тоже слышите её, да, сэр? Эту музыку?
- Да. В дни солнцестояния мы все её слышим, - прошептал Корион, прикрыв глаза.Вся Вселенная поёт, но у Земли совершенно особенная песня о круговороте жизни и смерти. Здесь постоянно что-то умирает, чтобы стать источником жизни. Ни одна известная нам планета не поёт так. Звери, птицы, растения, воздух и вода, солнечный свет, даже Лунау всего есть уникальная нота. Убери один элементи всё рассыплется. Когда-то значение этой песни нам растолковали друиды, а потом ушли, уступили место нам. Красиво, да?
На его губах играла лёгкая тёплая улыбкаредкая гостья на обычно невозмутимом лице. Я ещё никогда не видела его таким расслабленным и одухотворённым.
- Да, очень красиво.
Земля летела вокруг Солнца. Жизнь и смерть пели Великую песнь. Мы слушали, и из наших тел лился стук барабанов.
А мне больше не было страшно.
*трембита - самый длинный духовой инструмент в мире, один из разновидностей альпийского рога, род обернутой берестой деревянной трубы. Является народным музыкальным инструментом украинских горцевгуцулов
Глава 6. Вопрос наследования
- Здравствуй, ублюдок.
- Я вижу, даже усилия целителей не смогли повлиять на ваш скорбный разум, лорд Бэрбоу, - ухмыльнулся Корион и посторонился.
Дед отзеркалил его усмешку и величаво переступил порог дома, небрежно сунув Кориону свою шляпу и пальто. Аккуратно собранные в колосок волосы блеснули в солнечном свете насыщенной медью. Лёгкий поворот головы, мимолетный взгляд на портрет и оценивающийна диван. Решив, что новый мягкий плед не испортит дорогущие брюки, лорд грациозно опустился на сиденье и застыл, не опираясь на спинку и сложив руки на затейливо украшенной трости.
- Надеюсь, ты один.
- Можно и так сказать
Наверху громко хлопнула дверь, следом раздался грохот и громкий русский нецензурный вопльэто Вадим спросонок споткнулся о высокий порог. Продолжая громко и цветисто ругаться, мальчишка спрыгнул по ступенькам на наземный этаж, на одной ноге проскакал через весь коридор и скрылся на кухне, не обратив ни малейшего внимания на гостя. Мальчишка по своему обыкновению спал в одних пижамных штанах и, конечно, был растрёпан так, как могут только дети. Корион на мгновение прикрыл глаза.
- Что это такое, молодой человек?очень чётко спросил дед.
Строгий, безапелляционный тон разом перенёс алхимика в далёкое детство, когда он вздумал собирать коллекцию камней и натащил в свою новую красивую комнату целую гору речных булыжников.
- Вадим Волхов, мой ученик.
- Почему твой ученик бродит по дому в таком виде и ругается хуже портового грузчика? Корион, что за привычка тащить в дом всякую грязь?
- Мне выучить наизусть периодическую систему Менделеева или же переписать англо-латинский словарь?издевательски спросил Корион, бросив вещи деда в кресло.
Дед замолчал, недовольно поджав губы. Вадим вышел из кухни с большущей кружкой ароматного кофе и, наконец-то заметив их, остановился в коридоре.
- О, здрасьте, лорд Бэрбоу!он ослепительно улыбнулся и отсалютовал кружкой. На руках отчётливо виднелись коричневые узоры врачебной клятвы.Прекрасно выглядите! Как приятно ошибаться в плохих прогнозах. Передайте моё восхищение вашим врачам. Я-то думал, что вы не дотянете до декабря.
- По вашему виду незаметно, что вы умеете думать, - съязвил лорд.
Вадим жизнерадостно рассмеялся.
- Кусаетесьзначит, точно здоровы. Поздравляю, сэр!
- Немедленно убирайтесь и приведите себя в порядок, - разъярённо прошипел дед.Я отказываюсь разговаривать с невоспитанным грязным неряхой.
- Почему это грязным? Я умылся, - невозмутимо ответил Вадим и скрылся на кухне.
Он не сделал ни единого шага в сторону лестницы. От такой наглости по лицу деда пошли красные пятна, а пальцы вцепились в трость.
- Корион, - в голосе послышалось тщательно сдерживаемое рычание.Ты как воспитываешь мальчишку?!
- Никак, - с искренним наслаждением ответил Корион.Он делает, что хочет, когда хочет и сколько хочет. На давление у него неадекватная реакция.
- Вседозволенность губит детей, Корион. Был бы я воспитателем этого мальчишки
- Хотел бы я на это посмотреть, - мечтательно сказал Корион.Ты и Волхов, реакции которого не могут просчитать оба Аунфлая. Какое занимательное будет противостояние! Зачем пришёл, дедушка?
Ответом ему был выразительный взгляд в сторону открытой кухонной двери. Корион только кивнул, подтверждая, что да, говорить можно спокойно. Лорд удивлённо изогнул медную бровь, вытащил из нагрудного кармана небольшой бумажный конверт и, сняв с него чары, положил его на стол.
- Я был на лечении и не сразу заметил, что он ожил.
Из открытого конверта по-змеиному выполз длинный золотой волос, и Корион стремительным броском прихлопнул его книгой. Волос задёргался, извернулся следом за рукой, и тяжёлое собрание сочинений Шекспира сдвинулось с места. Корион выдохнул и отступил от стола подальше.
- Ты не удивлён, - констатировал лорд Бэрбоу, затолкав волос обратно в конверт и наложив сверху чары.
- Да, Владыка скоро вернётся. Откуда он у тебя? Я думал, его сожгли.
Голос получился хриплым. Корион сам от себя не ожидал, что так испугается.
- Мэдог передал после суда. Сказал, что после возвращения Владыка сам решит, что делать с вашей связующей нитью. Корион, есть надежда, что Златовлас простит тебя, или мне срочно нужно искать мать для нового наследника? Позволь напомнить, что я уже исчерпал свой лимит на эльтов, остальные дети будут смертными. Надежда только на тебя.
Корион кашлянул и заложил руки за спину, выпрямив спину. Спокойный, собранный.
- Есть ещё один наследник. Уже взрослый, талантливый и с уникальным даром в крови, который поднимет ценность нашего бруидена на недосягаемую высоту. Его нужно лишь обучить управлению.
- Сэр, я же сказал, что не согласен! - раздался из кухни крик Волхова.
Лорд неверяще покачал головой, шокированно глянул на Кориона.
- Он знает нашу песнь жертвоприношения вплоть до первых пяти нот Изначального имени.
- Я слышал, что он иномирец, и видел оковы клятвы на его руках.
- Клятва целителя. Волхов истинный целитель. И у него не будет проблем в выборе невесты. Обратное вращение ауры делает возможным слияние с любым эльтом. Плюс совершенно новая кровь.
Вадим выскочил из кухни.
- Какого черта вы рекламируете меня, как племенного жеребца, сэр? И что это за разговоры о новом наследнике и Владыке? Профессор? Ну что вы молчите?! Вас что... Владыка вас убьёт, да? - побледнел он. - Казнит?
Корион досадливо поморщился и повернулся к деду с глубоким чувством удовлетворения. Донести нужную информацию до мальчишки получилось на редкость изящно. Да, он видел Волхова наследником, но и приказ Мерфина хотелось выполнить как никогда.
- Как видите, лорд Бэрбоу, аналитические способности у него тоже на высоте.
Вадим замолчал, развернулся, со всей дури запустил свою кружку в стену и выдал очередную порцию русских ругательств. Лорд Бэрбоу посмотрел на парящие вокруг целителя осколки и удовлетворённо откинулся на спинку дивана.
- Дикий, злоязыкий и сильный. Необидчивый, насколько я успел понять. Похож на Девятого, Пятнадцатого и Третьего. По срокам они тоже подходят. Я посмотрю в хрониках и подам заявку на проведение испытаний, - он встал, оперевшись на трость, и подхватил с кресла пальто и шляпу. - Успокаивай наследника, Корион, я найду выход. И передай, что я намерен записаться к нему на приём. Хочу оценить способности. Сичжень и команда Снежного Лотоса отлично поработали, но мне всё ещё нужна поддерживающая терапия.
- Я передам. Волхов, немедленно прекратите разносить мой дом!
- Да на кой он вам теперь, профессор?!
Лорд Бэрбоу увернулся от осколка кружки и, распахнув окно, выскочил на улицу. Ни Корион, ни тем более Вадим не обратили на это ни малейшего внимания.
Мальчишка не плакал, не кричал, даже больше не ругался. Он просто молча стоял, прожигал стенку злющим взглядом, и парящие вокруг него осколки разбитой кружки кружились всё быстрей и быстрей, врезаясь в деревянные панели и шёлковые обои. Вращение противоположное, отметил Корион той частью сознания, которая не была занята беспокойством. Один из осколков царапнул голое плечо. Показалась кровь.
Корион заволновался уже всерьез. Не слишком ли сильно ударила новость по и без того не очень стабильной психике?
- Волхов, остановитесь, вы вредите себе.
Вадим, не изменив выражения лица, повернул к нему голову, и дом застонал, вздрогнул, натужно заскрипел трубами. С полок посыпались книги, качнулся портрет матери. Мальчишка метнул испуганный взгляд в сторону кухни, на Кориона и кинулся на улицу, как был: полуобнажённый, босой, с длинной царапиной на плече.
Корион выскочил за ним и успел перехватить как раз в тот момент, когда мальчишка выбежал на дорогу. Перехватил, прижал и охнул, получив острым локтем под дых и осколком в ногу. Вадим хватал воздух ртом, дрожал, порывался согнуться, обхватить себя руками, а брусчатка под его ногами медленно покрывалась сетью трещин. Он пытался остановить выброс, но делать этого было нельзя ни в коем случае! Корион легко переборол слабое сопротивление, схватив тонкое горло в захват. Вадим тут же вытянулся во весь рост, заскрёб ногтями по локтюи захват ослаб, позволив дышать.