- Нет. Нет!- он отпустил ее, взъерошил волосы и посмотрел на нее.- Я обещаю, что больше никогда - слышишь?- никогда не поступлю с тобой так.
Сабрина покачала головой:
- Это не самое страшное, Александр. Просто мы с тобой разные люди, мы не можем быть вместе, пойми!
- Почему?!
- Ты король, я вдова с тремя детьми... Я тебе уже говорила.
Александр схватил ее за плечи:
- Сабрина, ты не можешь так с нами поступить! Ты хочешь быть со мной, как и я с тобой! Мы столько лет любили тайком, прятались, урывками общались. А теперь, когда все стало возможным, ты отвергаешь мою любовь!
- Ты так ничего не понял,- покачала она головой, отстраняясь.- Я не отвергаю твою любовь, я отвергаю роль твоей любовницы. И пока ты этого не поймешь, то мы не сможем вернуться к тому, что было, и двинуться дальше.
Король зло сверкнул глазами, подошел к ней и положил руки на ее чуть вздрагивающие плечи:
- Ты не победила. Я все равно добьюсь, рано или поздно, мы будем вместе. Всегда, везде. Я вернусь. Ты не спрячешься от меня.
Он вышел из дома и сел на своего скакуна. Охрана последовала за ним. Александр был вымотан физически и морально, хотел спать и есть. Но когда он вошел в свои покои, понял, что его мечты придется отложить. В его спальне сидела королева, читая книгу. Она лишь мельком взглянула на мужа:
- Ты выглядишь ужасно, Алекс,-
- Джейн, я не настроен на серьезные разговоры,- он снял сапоги и куртку с жилетом.- Я устал, я хочу принять ванну и лечь спать.
- Я слышала, что Альберт уговорил графиню вернуться в столицу...- лилейным голоском осведомилась Джейн, поправляя волосы.
- Нет,- зло бросил король, снимая влажную рубашку.- Это я щелкнул пальцами, чтобы карета ее светлости не была починена, а приглашение князя Орде дошло до молодого графа как можно скорее.
- Маркиз вернулся час назад. Что задержало вас, ваше величество?
- Черт, Джейн!- он хлопнул кулаком по столу.- Что я делаю не так?! Почему она не покорилась?! Почему отказала?!
Королева удивленно посмотрела на мужа:
- Ой, Алекс, ты злишься? Удивительное состояние. Я просто обожаю эту женщину. Она способна вывести тебя из равновесия, чего я ни разу не видела.
- Оставь свои шутки.
- Ладно, поговорим серьезно,- Джейн подняла, наконец, на него глаза.- Ты глупец, муж. Привык мерить всех женщин одной меркой. Тебе нужно лишь заглянуть в ее глаза и помнить - она не такая. Она действительно любит тебя. Ты все делаешь не так, милый.
Александр зло усмехнулся:
- Ну, и что, по-твоему, мне делать? Подчиниться ей? Уступить?
- Ну, у тебя два выхода: продолжать в том же духе и окончательно потерять ее, либо ждать.
- Чего ждать? И сколько?
- Ну, откуда же я знаю, сколько. Но, Алекс, ты слишком насел сразу на бедную женщину. Вспомни, сколько она перенесла. Ей не нужен любовник, ей нужен друг, любимый. Да по одному ее взгляду понятно, что ей нужно твердое мужское плечо, поддержка, нежность, забота. Тогда она доверится, и все наладится.
- Какая ты мудрая,- язвительно сказал Александр, надевая халат.- Ладно, если ей нужно все это, я так и сделаю.
- Но, милый, помни, что она вовсе не временная твоя любовница. Поэтому придется сменить методы завоевания женщины. Твои временные женщины немногого требовали. Им хотелось разделить постель с королем. А твоя Сабрина любит тебя. Если ты ее завоюешь, она будет твоей. Навсегда.
Джейн поднялась и ласково похлопала его по плечу:
- Удачи, ваше величество. Как мне надоело быть вашей сердечной советчицей. Как будто мне больше заняться нечем... Приятных вам снов.
Александр стоял в кругу советников, но не слушал их спор, утомленный их бесконечными препирательствами. Он давно все решил по вопросу, о котором они продолжали горячо спорить, никак не находя покоя. Король отпил из бокала бренди, не отводя взгляда от Сабрины. Она все-таки пришла во дворец на прием в честь именин наследника. Она ни разу не посмотрела на него за весь вечер. Танцевала с послом, потом с пасынком. Сейчас она стояла в кругу принцессы и ее фрейлин, улыбалась, прикрыв порозовевшее лицо веером.
Он безумно скучал по ней, посылал цветы и записки. Ее малышам он прислал красивые игрушки - из тех, что покупались для принца. Ричарду он подарил коня из своих конюшен. Она отвечала благодарственными записками, но не боле. Как говорил Альберт, она почти не выходила из дома, занималась с Ричардом, музицировала, гуляла в саду с детьми. Она снова вела замкнутый образ жизни. Только молодой маркиз был вхож в ее дом. Из-за этого при дворе уже поползли слухи. Александр знал, что они достигли ушей принцессы, но, судя по всему, Анжелика обладала здравым смыслом, чтобы понять, что роман маркиза с вдовой отца лишь плод воображения придворных сплетниц. Интересно, сама Сабрина предполагает, что ее уже втянули в сплетни, чего она так не хотела?
- Ваше величество,- рядом оказался герцог Анголонский.- Вы весь вечер где-то витаете...
Александр кивнул, переводя взгляд на жену, которая устало сидела в кресле и мило улыбалась кому-то из гостей. Да, королева сегодня выглядела больной.
- Что с Джейн?
- Все хорошо, просто плохо спала ночью,- герцог хитро посмотрел на монарха.- Вы так и будете весь вечер смотреть на нее и ничего не предпримете?
Александр гневно сверкнул глазами:
- Я сам знаю, что делать. Идите лучше, развлеките королеву!- он холодно взглянул на любовника жены и отвернулся. Александр был не в духе. Ему надоело, что все его учат. Он и сам уже знал, что нужно предпринять. Он был уверен, что выиграет партию. В ближайшие дни. В этом ему помогли сплетни, как ни странно это звучит.
Александр уже собирался подойти к сестре и Сабрине, когда увидел, что его любимая женщина обняла подошедшего к ней высокого мужчину. В этом мужчине король узнал своего тайного советника Луиджи Сантьяго, графа Монмута.
- Луиджи!- Сабрина поцеловала красивого брюнета с ранней сединой.- Как давно я тебя не видела!
Граф с легкой насмешкой опытного человека отступил от графини:
- Ваша светлость, вы непростительно легкомысленны...- он не удержался и рассмеялся.- Мы не виделись одиннадцать лет, но я все же сразу тебя узнал.
- Ты давно при дворе?
- Около года служу у его величества советником по особо важным делам.
- Ого,- Сабрина всплеснула руками.- Мне так тебя не хватало...
Луиджи окинул взглядом зал, слегка прищурившись:
- Насколько я понял, ты живешь в доме твоего мужа. Я навещу тебя. Нам есть, о чем поговорить, не так ли?- он поцеловал ее руку и отошел.
Сабрина улыбнулась ему вослед. Кто бы мог подумать, что ее кузен, тихий начитанный мальчик Луиджи, который скрашивал ее одиночество в доме дяди, станет советником короля. Она столько хотела у него спросить!
- И откуда же вы знаете графа Монмута?- тихо прозвучал над ее ухом вопрос, когда она шла из бального зала вниз, чтобы вернуться домой.
- Графа?- Сабрина пыталась вспомнить, кто же это такой, но никак не могла.- Я вас не понимаю, ваше величество.
- Странно, вы так пламенно обнимали человека, которого даже не знаете?- изумился король, беря женщину за руку и увлекая в темную комнату.
- Ах, Луиджи граф?!- вскрикнула Сабрина в темноте, которую нарушал лишь свет, пробивающийся из-за штор.
- Луиджи? Даже так?
Сабрина в темноте нащупала руки Александра:
- Ваше величество, вы ревнуете?- в ее голосе слышался смех.
- Откуда ты знаешь моего советника?
- О! Опять эти властные нотки...
- Сабрина!
- Хорошо-хорошо...- рассмеялась она, обняв его за широкие плечи. Он расслабился и обнял ее в ответ.- Мы с ним несколько лет жили в одном доме. В доме его отца и моего дяди. Алекс, твой граф - мой кузен. Я не видела его 11 лет.
Она услышала его облегченный вздох. Они молчали в тишине, наслаждаясь близостью, которой давно не испытывали. Близостью душ, близостью сердец.
- Спасибо за цветы и за подарки детям,- прошептала она, касаясь рукой его щеки.- Я вижу, как ты стараешься.
Он улыбнулся, и она почувствовала эту улыбку в темноте. А потом он ее поцеловал. Она давно мечтала об этом поцелуе, о его губах, о силе рук. Он был нужен ей.
- Ты нужна мне, Сабрина...- он будто прочитал ее мысли, еще крепче прижимая ее к себе.- Останься сегодня со мной.
Она слегка отстранилась:
- Не дави, Алекс. Меня дома ждут дети. И мне пока достаточно слыть при дворе только любовницей Альберта.
Король рассмеялся:
- Думаю, после твоих пылких сегодняшних объятий с графом на виду всего двора, ты будешь и его любовницей.
- Перестань смеяться!- полушутливо воскликнула Сабрина.- Все, мне пора.
- Последний поцелуй...
- Нет.
Она твердо отстранила от себя мужчину и вышла. Остался только аромат ее духов, стук каблуков и шелест юбок, затихавший в коридоре. Александр прислонился спиной к дверям. Он знал, что делать. Знал точно. Он мужчина и должен принимать решения. Иначе она будет колебаться. Он будет тверд, и она покорится.
Приняв решение, он поднялся в свои покои и впервые за много дней крепко уснул.
За окошком шел проливной дождь. Повеяло прохладой. Но он это вряд ли чувствовал. Его принесли обратно через три часа и бросили на лавке. Так он и лежал, в бреду, не в силах стереть кровь с лица или лечь удобнее. Но ни слова, ни стона не вырвалось из его упрямо сжатых губ.
Он умел терпеть боль. Всю его жизнь он испытывал ее: отец, хоть и любил его больше других, был тверд на руку и прост на расправу. Рука у него была тяжелая, а жалости он не знал... Отец... Он был безумно честным, сильным, волевым. Все в его руках спорилось, все получалось. Он мало говорил, но его взгляд говорил за него. Холодная сталь, горячий шоколад, яркий огонь - все это были его глаза. Он любил детей - их у него было пятеро. Лишь одна девочка, зато безумно красивая. Как куколка. Сестренка... Она ведь начала ходить раньше брата-двойняшки. И улыбаться раньше. И так заливисто смеяться, как она, не умел никто. Никто, кроме старшего брата, который последние десять лет не улыбался и не смеялся. Как и он сам.
Зато все чаще он вспоминал их всех. Особенно маму, которая была самой доброй и самой сильной женщиной на земле. Она во всем помогала отцу. Она обожала своих детей. Она была очень смелой. Однажды на одного из младших сыновей напала собака. Она не растерялась и отбила малыша у огромного кобеля. Отец заботливо выхаживал искусанную жену. Тигрица...
Да, у него были ее глаза, тигриные. Когда он был маленький, мама часто рассказывала ему, что ее предок, один из шотландских горцев, отправился в горы, где наткнулся на детеныша саблезубого тигра, застрявшего в расщелине. За спасение тигренка его отец, огромный тигр, одарил этого отважного человека силой и взглядом тигриного племени. Тогда он верил этой сказке и мечтал тоже совершить что-нибудь такое отважное. А вышло совсем не так...
"Прости, мама,- шептали его опухшие губы в бреду.- Простите меня, я не уберег вас, не спас". Снова перед его взором предстало пепелище родного дома, над которым еще поднимался дым. Одинокая печная труба, раскаленная за час пожара, возвышалась, как крест. Старший брат кинулся с другими мужчинами вдогонку убийцам. А он, семнадцатилетний парень, ходил по пепелищу и собирал крестики, глотая слезы. Он чувствовал запах горелого человеческого мяса. Это был запах его семьи. Один, два, три... Самые маленькие крестики лежали там, где раньше была кровать родителей. Тогда он представил, как отец убивает малышей, чтобы они не сгорели заживо. Так бы поступил и он, если бы не оставалось надежды на спасение. Четыре... Этот крест вырезал старший брат для своей молодой жены перед рождением их сына. Она была красивой, совершенно чистой. Она много работала, пока не забеременела. Она была ангелом для братьев, они заботились о девушке, как могли. Пять, шесть... Рядом. Как в жизни, так и после смерти родители были рядом. Шесть горячих кусочков в его черной от пепла ладони. На них капали слезы. Тогда он порвал веревку, на которой висел его крест. Семь... Бога нет, если он допустил такое. Бога нет больше в его жизни. Он заключит договор с кем угодно, но отомстит за них. Отомстит за эту братскую могилу своей семьи...
Глава 5
- Луиджи, ты вдовец?!- изумилась Сабрина, отводя взгляд от закрывшейся за детьми двери. По коридору еще долго раздавались звонкие голоса Ричарда и дочери Монмута, Вероники.
- Да, причем дважды,- подмигнул ей кузен, закинув ногу на ногу и удобнее устроившись напротив сестры в кресле.- Знаешь, по-моему, мне просто не везет. Наверное, одна из моих сестриц старательно наводит сглаз на моих женщин.
- Почему ты так решил?- графиня не любила вспоминать своих кузин и вообще жизнь в доме дяди.
- О, старшие из них так и не вышли замуж за богатых и знатных людей, так и не блеснули при дворе. Даже не были не разу. А им так хотелось. Вот и лелеют надежду, что их влиятельный братец - то есть я - пригласит их ко двору, чтобы сопровождать на балах.
- А они были вообще замужем?
- Адалина, ты помнишь, она самая старшая из нас, так и осталась старой девой. Она у нас самая злая,- Луиджи рассмеялся,- а Одру папочка выдал за тамошнего приказчика, когда возраст замужества прошел. Но муж быстро исчез после свадьбы. Думаю, это сестрица его убила и закопала в саду.
- Ты изменился, Луиджи...- заметила Сабрина, внимательно посмотрев на друга детства.
- Ты тоже, моя дорогая,- он покачал головой.- Хотя у тебя, думаю, на это причин было предостаточно. Как сложилась твоя семейная жизнь, Сабрина? До того, как твой муж погиб.
Графиня прикрыла глаза, чтобы брат не увидел в них боли. Наверное, она никогда не уйдет. До конца дней будет болеть душа при воспоминаниях о прошлом.
- Лучше, чем могло бы быть. Лучше, чем в твоей семье.
- Ладно,- Луиджи пожал плечами.- Допрашивать я тебя не буду...
Монмут с интересом смотрел на сестру. Он был опытным членом тайного совета. Он начинал с полицейского, потом стал следователем. Постепенно дослужился до Отделения, а потом и до начальника тайного совета, до ближайшего соратника короля. Он был упрям и с упорством добивался своего. Даже потеряв горячо любимую жену, он продолжал свое восхождение, не успевая заботиться о своей маленькой дочери. Для нее он женился снова. Но и вторая жена умерла. Вероника выросла в городском доме, окруженная нянями и гувернантками, получила хорошее воспитание и готовилась к школе благородных девушек, куда поедет весной. Он любил дочь, но за эти годы стал ей не нужен. Как и она ему.
И теперь он смотрел на сестру, которая, как он знал, жила своей любовью к детям и заботой о них. Если бы у него была такая жена, его дочь была бы окружена лаской и терпением... Сабрина стала красивой. Да, эта невзрачная, блеклая девчонка стала красивой! У нее было внутреннее свечение, сила взгляда, шарм жестов. Луиджи прекрасно понимал, почему король так боготворит эту женщину. Почему Александр мечтает о том, чтобы она осталась в его жизни. В ней была тайна, которую очень хотелось разгадать.
- Луи, о чем ты думаешь?- Сабрина подала ему чашку с чаем, что принесла служанка.
- Ты останешься в столице надолго?
- До окончания празднований по случаю свадьбы моего пасынка.
- Ах, да, маркиз де Баранье ведь сын твоего погибшего мужа. Я совсем забыл...
- А почему тебя это интересует?
- Ну... Знаешь, ради этого я и пришел к тебе. У меня есть одна новость, которая, как мне кажется, не должна оставить тебя равнодушной.
- И какая же?
- Через две недели состоится казнь человека, убившего твоего мужа.
Сабрина выронила чашку, и она со звоном ударилась о пол, расплескав чай по нежно-желтому платью. Графиня побледнела и подняла на кузена помутневшие глаза.
- С тобой все в порядке, милая?- Монмут заботливо присел рядом и растер ее похолодевшие руки.- Ты совсем бледная...
- Кто этот человек?- жестко спросила Сабрина, не сводя взгляда с брата.
- Ты должна была слышать о нем, и даже встречалась с ним в своем доме. Настоящее имя этого человека Уильям Мор, сын крестьянина. Но нам известно еще несколько его имен. Самое популярное - разбойник Дикий Вилли. Тебе он знаком под именем барона Бернского, помнишь такого?
Сабрина машинально кивнула, отвернувшись. Разве могла она его забыть? Он постоянно был в ее жизни, в ее душе, как тень, как напоминание о том, что произошло...
- Вы давно его поймали?
- Почти полгода назад.
- Когда?!- женщина вскочила, поправляя платье.- И столько времени вы его судили?
- О, моя дорогая, не все так просто. Во-первых, мы вменяем ему не только убийство графа Мортьер, но и многие другие нехорошие дела. А, во-вторых, и что самое главное, разбойник этот любим в народе, хотя не знаю, почему. Король у нас не дурак. Он понимает, что будет, если казнить народного героя на пике славы. Так было полгода назад. Но людская память недолговечна. Вилли пропал, и постепенно имя его стало сходить с уст. И теперь, даже если какая-то информация о казни разбойника и просочится, это не вызовет больших волнений. Мы все продумали.
- Как вы узнали, что именно он убил моего мужа?- перед глазами Сабрины встала та картина: дикие, свирепые глаза Вилли, державшего в руке пистолет, еще дымившийся, и падающее на землю, обмякшее тело Патрика, глухой звук падения. Вспомнила страх и ненависть, боль и растерянность... И полное одиночество.
- Перед смертью твой муж успел назвать его имя своему человеку. И не только назвать имя, но и передать ему все материалы по делу об этом человеке. Оказалось, что Мортьер давно заподозрил неладное и копал под барона. Твой муж был безумно сильным и преданным отечеству человеком,- Луиджи внимательно следил за лицом кузины.- Хорошо, что он все-таки смог назвать имя убийцы, ведь ты ничего не видела и не могла помочь следствию...
Сабрина с вызовом посмотрела на Монмута. Щеки ее порозовели:
- Да, действительно,- женщина глубоко вздохнула. Холодный, презрительный взгляд, отталкивающие ее руки мужа. Это была их последняя встреча перед его смертью. Встреча там, на дороге, где его застрелил Вилли. Больше она не видела его живым. Он не хотел ее видеть.- И все это время убийца был в тюрьме?
- Да, но не в одной. В разных. Но нигде не задерживался подолгу. Сейчас он в главной тюрьме, в крепости северного бастиона столицы,- Луиджи не упускал ни одного изменения ее лица, даже мгновенного.
- Почему Альберт ничего мне не сказал?
- Он сам узнал только недавно. Думаю, он просто не хотел тебе напоминать все это и расстраивать.
- Когда казнь?
- Через пятнадцать дней. Его расстреляют во дворе крепости...
Плечи графини передернулись, как от озноба.
- Ладно, думаю, нам с Вероникой пора. Меня ждут во дворце...
- Во дворце?- встрепенулась Сабрина.- Как дела при дворе? Что нового?
Луиджи подмигнул ей:
- Все по-старому, только сплетни новые,- он рассмеялся, увидев, как заблестели ее глаза.- Кстати, король просил напомнить тебе, что завтра четверг...
Сабрина что-то хотела сказать, но Монмут уже скрылся за дверью. До нее донесся его смешок и тихое слово "тайна".
Стук шагов эхом разносился по темным коридорам, которые расходились в разные стороны, вверх и вниз, теряясь во мраке подземелий. Впереди шел капитан, держа факел над головой. Он шумно дышал, поскольку с его огромным животом такие походы давались ему с трудом. Сзади шел капрал Осин, звонко отбивая каблуками сапог каждый шаг. Было очень холодно и страшно в этой каменной тишине.
- Вот, проходите сюда,- капитан открыл массивную дверь в полутемный каземат и отступил назад.
- Если что, мы будем рядом. Хотя бояться нечего - он прикован,- добавил Осин, слегка касаясь плеча закутанной в шаль посетительницы. Капрал до сих пор не знал, кто она и как ей удалось получить разрешение на свидание с этим узников бастиона. Но он сам проверял свиток с подписью короля. Сомнений быть не могло.
Дверь закрылась. Напротив стоял человек с прикованными к стене руками. На гостью смотрели два непроницаемых желтых глаза, в которых отражалось играющее пламя факелов. Узник был в рваной, грязной рубахе и затасканных штанах до колен. Лицо его было в тени длинных, спутанных волос непонятного цвета. Узник тяжело дышал, иногда натужно хрипя, и не отрывал взгляда от фигуры в шали, застывшей у дверей.
Сабрина увидела его взгляд и вспомнила их первую встречу, когда он и его брат спасли ей жизнь. Тогда, в свете фонаря у заднего входа, она видела эти глаза, скрытые в тени шляпы. В ту ночь он смотрел на нее также. Загнанный в ловушку, раненный зверь.
Она не знала, как начать беседу. Казалось, он не узнал ее. Женщина всматривалась в черты его лица. Она видела, что он был избит и, наверное, не раз.
- Что? Не ожидала увидеть?- прозвучал его насмешливый голос. Он говорил хрипло, с надрывом, почти рычал.
- Здравствуй, Вилли,- Сабрина подошла ближе. Он не шелохнулся, даже когда ее рука нежно отвела с его лица грязные волосы. Только глаза его сверкнули.
- Зачем ты пришла?
- Не знаю,- ответила Сабрина, отводя взгляд. Хотя нет, она знала, зачем. Ей нужно было узнать правду, чтобы он подтвердил ее догадки. Но самое главное, она пыталась понять, что же она испытывает к этому странному, даже страшному человеку. Ради этого она упрашивала Анжелику достать ей в тайне от короля разрешение на свидание с Мором. Принцесса очень хотела знать, кто этот человек и почему графине так нужно с ним встретиться, но Сабрина была непреклонна. Анжелика все же сдалась и за час достала подруге желанный документ. И вот Сабрина, вместо прогулки с королем, стояла перед человеком, которого должна была ненавидеть. Но ненависти не было. Да, он причинил ей много боли, но почему-то графине было просто жаль этого сильного человека. Он был свободолюбивым, а его держат в клетке. Он любил лес и воздух, а ему не дают дышать. Он привык управлять людьми, нещадно бить их и убивать, а теперь он во власти других и ждет конца этому.
- Ты теперь вдова...
Сабрина кивнула:
- Не без твоей помощи... Ты все-таки убил его. Ты отомстил. Тебе стало от этого легче?
Вилли подался вперед. Зазвенели цепи. Свет упал на его бледное, измученное лицо, на котором жили лишь глаза.
- Вилли, скажи, тебе стало легче?!- голос Сабрины дрогнул. В ее голосе не было победных интонаций, не было презрения или ненависти. Была лишь тоска, было сострадание его горю и его боли.- Стало?!
Узник покачал головой, закрыв глаза и вяло опустив руки:
- Они приходят ко мне во сне... Все шестеро. Каждую ночь я вижу их белые, мертвые лица... Их убийца мертв, но ненависть осталась. Она никогда не уйдет.
Сабрина глубоко вздохнула:
- Это не ненависть, Вилли, это боль. Боль, которой ты никогда и ни с кем не делился.
Вилли усмехнулся:
- Благодаря твоему мужу, мне не с кем было делиться. Но ничего, скоро все закончится... я с радостью приму смерть.
Сабрина вскрикнула, прижала руку ко рту мужчины и замотала головой:
- Ты не умрешь, слышишь?! Я не позволю тебе умереть!
Он вздрогнул и отстранился от ее теплой руки:
- Зачем тебе это? Ты всегда ненавидела меня...
- Однажды ночью на темной дороге вы с братом спасли меня. Бескорыстно, благородно. Я запомнила голос твоего брата и твои глаза. Они спасали меня в долгие дни мучительного брака с Мортьером в первые годы. Пришло время вернуть долг...
- Долг?- зло рассмеялся Вилли.- О чем ты говоришь? Я разрушил твой дом, разлучил тебя с сыном, заставил тебя переспать со мной, держал тебя в плену и в страхе... Разве нет? Я убил твоего мужа. Я разрушил твою жизнь!
Сабрина отступила на шаг:
- Я рада, что ты все это признаешь...
Вилли закашлялся, а потом посмотрел на нее влажными глазами:
- Уходи! Оставь меня! Мне не нужна твоя жалость!
Женщина не двинулась с места:
- Я не уйду, пока не получу ответы на свои вопросы.
- Задавай и уходи...
Графине стоило немало усилий, чтобы произнести то, что мучило ее все эти годы:
- Что случилось там, на дороге, перед тем, как ты выстрелил? Что ты сказал Мортьеру, что он возненавидел меня?
Вопрос раздался, как стон, отразился от каменных стен и потух. Воцарилась тишина, нарушаемая только их тяжелым дыханием.
- А ты не догадываешься?- насмешливо спросил Вилли и снова закашлялся.
Сабрина с мольбой посмотрела на узника:
- Скажи...
- Я рассказал твоему мужу, что ты изменила ему...
Эти слова пронзили сердце Сабрины. Она чувствовала, что начинает задыхаться. Она все это время подозревала, что могло оттолкнуть Патрика от нее. Подозревала и молилась, что это не так. Ведь Мортьер любил ее. Он не мог просто так...
- Он поверил тебе...
- Да. Я отдал ему письмо, что прислал тебе король с диадемой. И рассказал, кто отец твоих детей...
Сабрина подпрыгнула, издав испуганный крик:
- Что?!
- Я знаю, что ты родила моих детей.
- Ты сошел с ума?! С чего ты взял?
Вилли смело посмотрел ей в глаза, звякнув цепями:
- Ко мне пришла Катерина. Она рассказала мне о том, что ты родила раньше срока... Но вовремя, если считать от той ночи, что мы провели вместе. Ты родила двойняшек... В моей семье тоже были двойняшки...
- Это совпадение...- смело сказала Сабрина.- Действительно, я родила вовремя. Но это не твои дети, Вилли.
- Тогда чьи же?
- Это дети короля,- солгала она, сжав кулачки.- Они очень на него похожи.
- Короля?- Вилли помотал головой. Нет, не может быть! Он так верил в то, что после его смерти на земле останутся еще Моры, что у него есть дети, и они продолжат его жизнь, только более счастливо. Нет!... Но она так уверенно это говорила... казалось, что она не врет.
- Это дети короля, Вилли,- Сабрина видела, что он сомневается. Но она не могла позволить ему даже усомниться в этом. А сердце ныло оттого, что Мортьер умер, проклиная ее. Что это не было бредом на смертном одре, временным помешательством измученного раной рассудка. Она действительно виновата перед ним. И он умер, разочаровавшись в ней.- Значит, ты ему все рассказал... Ты отомстил ему, да... Но ты отомстил и мне, понимаешь?!
- Я не хотел причинять тебе боли,- искренно произнес Вилли, подаваясь вперед, но цепи не позволили ему дотянуться до сникшей Сабрины.- Я никогда не хотел причинить тебе боли. Никогда с тех пор, как увидел тебя на рынке. Даже когда узнал, что ты жена Мортьера. Ведь я похитил тебя только для того, чтобы ты не приехала в поместье, где тебя бы убил мой брат. Я пытался защитить тебя от него.
- Но от самого себя ты меня защитить не смог,- с горечью произнесла Сабрина.
- Я люблю тебя, Сабрина! Люблю, как никого никогда не любил!
Графиня покачала головой:
- Ты никого и не любил...- тут она спохватилась:- Ты говорил, что разговаривал с Катериной! Значит, она вернулась к тебе? Где она? Что стало с ней? Она родила ребенка?
Вилли кивнул:
- Да, она родила сына.
- Где они?
- Где ее сын, я не знаю. Я оставил его у разбойников на попечении Милы,- Вилли вспомнил, как чуть не убил младенца, и тряхнул головой.- А Катерина умерла сразу после родов.
- Умерла...- повторила Сабрина. Значит, у Альберта родился сын.
- Она выносила внука Мортьера...- процедил Вилли, отходя к стене.- Мы поклялись отомстить Мортьеру и его семье, а сами повязли в отношениях с вами... Катерина была влюблена в сына Мортьера, Джеймс и Саймон привязались к Ричарду, а я... Я влюбился в тебя. Мы были дураками... Бог наказал нас за ненависть и злобу.
Сабрина с удивлением смотрела на Вилли и не верила своим ушам. Фауст, вернувшийся к Богу...
Раздался скрежет петель, и в дверном проеме появилась голова Осина:
- Время истекло, пора.
Сабрина подошла к разбойнику, взяла обеими руками его голову и поцеловала в распухшие губы:
- Прощай, Уильям Мор,- затем она резко развернулась и выбежала из камеры. Она так и не заметила слезы, покатившейся по грязной щеке мужчины. Он судорожно сглотнул и сжал кулаки.
За окном зарядил монотонный осенний дождь. Казалось, ему не будет конца. Наступила темная октябрьская ночь. Темная и одинокая. Так одиноко Сабрина давно себя не чувствовала. В тихом доме давно не было света - дети спали в своих кроватках, слуги разбрелись по комнатам до утра. Не спала лишь она, бродя по гостиному залу, обхватив свои озябшие плечи руками. Задернутые шторами окна не пропускали свет с улицы. Лишь угли в камине иногда вспыхивали и освещали заплаканное лицо графини.
- Патрик, Патрик...- шептали ее губы, а дрожь бежала по телу. Ее окружали призраки прошлого, от которых она так и не научилась прятаться.- Прости, родной...
Ей казалось, что он здесь, рядом, смотрит на нее с презрением и ненавистью. Она ощущала на себе этот взгляд. Ощущала, как тяжесть произошедшего за последние два года обрушивается на нее с новой силой. И никто не мог ей помочь, никто не мог облегчить ее страдания. У нее были дети, был Альберт, но она была одна. Одна, потому что никто не знал о той боли, что она терпела, и о причинах этой боли. Ей, как и Вилли, не с кем было разделись свою боль. В этом они были похожи. Сабрина чувствовала эту внутреннюю связь с Мором, их связывало одиночество, их связывало прошлое. Их связывали дети, чтобы она не говорила разбойнику. Значит, будущее их тоже было связано. И даже если он погибнет, она никогда не забудет этого человека.