А-а-а, я волнуюсь! Во рту пересохло! Давай сразу что-нибудь закажем, чтобы немного расслабиться? Мелодичный голос какой-то девчонки раздался совсем близко.
Я не пью. Мне нельзя, ответила другая. Ее голос слился с битами новомодного трека. Если только сок. Хотя, Катюш, пошли уже к нашим.
Голос её был удивительно похож на Ксюшин, но из-за спины первой, а точнее, из-за водевиля на ее башке, я не мог рассмотреть девчонку., Видел только часть обнаженной спины, прикрываемой глянцевой поверхностью светлых волос. Не она. Очередная блондинка в распутном платье. В этот момент заметил знакомых ребят с экономического и решил пойти к ним. Но зачем-то оборачиваюсь в сторону тех девчонок, а точнее, той, чей голос напомнил о Ксюше. Они все так же стояли у барной стойки спиной ко мне и разговаривали с барменом. Одна повыше и покрупнее, с гнездом вместо прически и в черных шароварах. Неудивительно, что из-за нее ничего не было видно. Вторая тоже высокая, но худая, точнее, тонкая, почти невесомая. Изумительно гладкие волосы с жемчужными переливами слегка прикрывали ее обнаженную спину и шею, доходя до лопаток. Платье, которое я сначала принял за аналог Маринкиного, по факту таковым не являлось. Оно нежно струилось по телу незнакомки, не открывая ничего лишнего и доходя почти до колена. Обнаженная спина смотрелась безумно эротично, а от мысли, что под такое платье белье не полагается, начало зудеть в паху. Похоже, я нашел ту, с кем смогу забыть о Ксюше!
Хей, Черный! Какими судьбами? Вот уж где не ожидал тебя встретить, так это здесь! Андрюха Симонов хлопнул меня по плечу.
С Симоном мы знакомы с пеленок. Вместе росли, учились, отвоевывали свое место под солнцем. Раньше наши матери были близкими подругами, а дед до сих пор ведет дела с отцом Андрюхи.
Разве такое пропустишь? Я попытался отшутиться, понимая, что сейчас разговор по душам мне ни к чему.
Симон начал рассказывать последние новости, но они пролетали мимо моих ушей. Мой взгляд был прикован к спине незнакомки в синем.
Вот ты где? А я тебя потеряла. Не познакомишь с другом? Марина, чтоб ее! И как только нашла меня в этой толпе?!
Сколько же в ней наглости вперемешку с тупостью! Она ластилась ко мне, а сама стреляла глазками в сторону Симона. Подыскивает запасной аэродром. Правильно. Но вот только другу такую свинью я не подложу. Прощаюсь с другом, благо предлог всплыл сам, и веду Марину обратно. Проходя мимо бара, с грустью замечаю, что незнакомка уже ушла.
За нашим столом людей почти не было. Только рыжий сидел чернее тучи и пил. Компания так себе.
Тимур, а пойдем на танцпол? А? Тебе понравится, обещаю! прошептала Марина. Совсем немного потанцуем и ко мне поедем.
Иди одна! Я не танцую. Посмотрю издалека.
Спорить Марина не стала и через минуту уже виляла задницей в центре танцпола. Что я здесь делаю? Обвёл взглядом опустевший столик, дергающихся под музыку студентов, подвыпившие компании возле бара. Тоска смертная. Захотелось просто встать и уйти. Бросил последний взгляд в сторону Марины и решил уйти по-английски без нытья и прощаний. Но тут же замер. В двух шагах от моей якобы девушки танцевала та самая незнакомка. Опять спиной ко мне. Я уже готов был сорваться к ней, забыв о Марине, но решил немного понаблюдать. Мне было до одури приятно на нее смотреть. На ее изгибы, плавность линий, чувственность движений. Глядя на нее, я забыл обо всем: о Марине, о том, что хотел уйти, о Ксюше. Девушка подняла руки, скользя ими по своему телу, задвигала бедрами в такт музыке и, извиваясь, как змея, медленно повернулась в мою сторону. А я понял, что меня только что шибануло разрядом в 220.
«Ксюша. Это, мать вашу, Ксюша!»
37. Ревность
Еле уговорила Катю подойти к нашей группе. Кто бы мог подумать, что скромница-заучка лучше любого бармена знает толк в алкогольных напитках. После выпитого «космополитена» она все же набралась храбрости, и мы смогли присоединиться к нашим.
Ребята сидели вместе с параллельной группой за сдвинутыми вместе столиками и что-то активно обсуждали. Кто-то из девчонок заливисто хохотал, парни активно доказывали свою правоту, спорили и, в конце концов, тоже смеялись. Один только Стас сидел немного в стороне и пил какую-то коричневую жижу, ничего не замечая вокруг себя. Сбруевой тоже не оказалось среди ребят. Еще бы. Наверняка Тимур отвел ее к своим одногруппникам. Разве будут они с зелеными первокурсниками сидеть? Но так даже лучше! Видеть их кошачьи нежности мне совершенно не хотелось.
Заметив нас с Катей, ребята оживились. Посыпались комплименты, вздохи зависти девчонок, присвистывание и улюлюканье парней. Стас тоже поднял голову от своего напитка. Взгляд пьяный, злой и оценивающий. Пожалуй, от него стоит сегодня держаться подальше, а то опять гадостей наговорит.
Ребят, ребят! А пойдемте танцевать, а? перекрикивая шум, воскликнула Машка Исупова. Все вместе! Взорвем танцпол! Пусть знают лингвистов-первокурсников!
Немного поспорив, всё же решили пойти всем составом. Только Стас так и остался сидеть.
Музыка, разрывающая ушные перепонки, сильно отличалась от той, что играла тогда в «Розмарине». Ничего необычного, просто ремиксы зарубежных композиций в клубной обработке. Многие были мне знакомы, а потому расслабиться и танцевать было намного проще. До тех пор, пока на танцпол не вышла Сбруева.
Она была одна. Веселая, красивая и счастливая. Еще бы Тимур не запал на нее. Кошачий взгляд, длинные стройные ноги на высоком каблуке, облегающее платье с откровенными вырезами на изумительной фигуре. Нужно быть очень смелой и уверенной в себе, чтобы надеть такое. Я бы не смогла. Да и что мне подчеркивать такими нарядами? Это вон у Маринки четвертый размер, есть что выставить напоказ. Рядом с ней я чувствовала себя курицей в балахоне. Хотелось убежать, спрятаться, вернуться домой. Пока Тимур меня не увидел. По всем фронтам я проигрывала Сбруевой. Не хотелось давать ему лишний повод в этом убедиться.
Но сбежать я не успела.
Черниговский появился из ниоткуда. Подошел со спины Марины и нежно обнял ее за талию. Сбруева вся растаяла и, подняв свою кукольную мордашку, стала нежно целовать Тимура в шею, щеки, скулы. Тот же, закрыв глаза, продолжал трогать ее и что-то шептал на ухо. Они так органично смотрелись вместе! Их тела идеально сочетались между собой и с музыкой. Тошно. Смотреть на них было тошно! Но оторваться я не могла. Ощущала себя никчемной и смотрела, смотрела, смотрела. Идея нарядиться и прийти в клуб сейчас казалась самой идиотской из всех. Дура! Какая же я была дура! Знала же, что так будет, что увижу их вместе. На что я надеялась? Затмить Сбруеву? Куда мне до нее? С другой стороны, я никак не могла понять, почему эти двое меня вообще так волнуют. Я же сама не хотела, чтобы Черниговский даже близко ко мне подходил. Но тогда отчего мне так больно и обидно?
Самым верным решением было просто уйти. Уйти с танцпола, из клуба, из жизни этой сладкой парочки. Оставалось лишь предупредить Катю, а может и уйти вместе. Вот только я ее нигде не видела. Ее не было на танцполе, не было у бара, не было за нашим столиком. Тогда я решила подняться на второй этаж и поискать там. Наверху был еще один танцпол с более прогрессивной музыкой: техно или минимал, не знаю, я не разбиралась во всем этом. Но и там Катю я не нашла.
Где же она? Уходить одной мне не хотелось, мы договорились не бросать друг друга. Но где ее искать, понятия не имела.
Вернувшись к нашему столику, заметила, что пьяный в стельку Стас тоже исчез. Черт! Какое-то нехорошее предчувствие появилось в груди. Он так зло смотрел на нас, а вдруг решил отыграться на Кате? Со мной он не связывался, знал, что могу дать отпор. А Катя Катя настолько еще ребенок, нежная, ранимая, что обидеть ее большого труда не составит.
Стаса я нашла недалеко от уборных. Он стоял, навалившись на стену, и смотрел себе под ноги.
Где Катя? дергая за руку, спросила Козулина.
Какая Катя? язык парня немного заплетался. Он поднял на меня пустой и отрешенный взгляд. Твоя корова-подруга?
Какой же ты мерзкий, Козулин! выплюнула ему в лицо. И зачем только подошла. Не хотела же с ним больше никогда общаться.
А кто не мерзкий, а? схватив меня за запястье, прошипел Стас.
Несмотря на то, что Козулин был откровенно пьян, хватка его на моей руке была крепкой и обжигающей. Дослушивать его пьяный бред мне не хотелось, но и уйти он мне не давал.
Парень твой, который баб меняет как перчатки? Я думал, ты другая, а тыобыкновенная подстилка! Сегодня с одним, завтра с другим. Может, сейчас со мной? Тебе же без разницы, а мне приятно!
Да какое право он имел со мной так разговаривать?! Что он о себе возомнил?! Сволочь! Я попыталась его ударить свободной рукой. Но он перехватил и вторую мою руку и резко перевернул к стене. Я оказалась в капкане. Огромный, пьяный, неадекватный Стас прижимал меня своим телом, а руки за запястья вдавливал в стену. Задыхаясь от запаха перегара, старалась себя успокоить, что мы в общественном месте, здесь полно народу, он не причинит мне зла. Но слезы подступали к горлунастолько это было унизительно и противно!
Урод, отпусти меня! Немедленно! попыталась собрать все свои силы.
А то что? Думаешь, Черный тебя прибежит спасать? Козулин обдавал меня своим вонючим дыханием. Так тысписанная в утиль шлюха! Ему на тебя насрать! У него теперь новая игрушка!
Бред, какой же бред нес Стас! Но от его слов почему-то становилось все больнее и больнее! Конечно, я не ждала помощи от Тимура. Но использованной и выброшенной ощущала в полной мере.
Не знаю, чем бы все это для меня закончилось, но в этот момент из туалета вышла Катя. Заметив мое испуганное лицо и нависающего Стаса, она не могла не вмешаться. Стоило ему отвлечься на нее, как я тут же пустила в ход колено, которым отбила у Стаса любые желания на ближайшее время. И пока он загибался и корчился от боли, посылая мне все новые и новые оскорбления, мы смогли уйти.
Блин, Ксюш, тебя всю трясет! Что этот урод тебе сделал? взволнованным голосом спросила Катя. Дурацкий комбинезон! Кто делает молнию там, где до нее не дотянуться? Провозилась с ней, а тебя бросила! Прости меня, Ксюш.
Кать, ну ты что?! Стасдурак, а ты извиняешься! Поехали домой, а? Доказали уже всё, что могли.
Никуда мы в таком состоянии не поедем, посмотри на себя! Глаза заплаканные, руки дрожат. Сейчас успокоишься, и пойдем. Катя взяла меня за руку и повела к бару.
Нам воды, пожалуйста, протараторила заказ подруга.
Кать, а давай чего-нибудь покрепче?
Ты же сама сказала, что тебе нельзя. Почему, кстати?
Реакция странная бывает. Пара глотков и голова болит. Но я и не пробовала особо. Так пару раз шампанское на Новый год. Но, как мне сказал Гена однажды, голова болит в двух случаях: если перепил или выпил недостаточно.
Так, а Гена у нас кто?
Вроде как отец, опять пришлось врать.
Чумовой у тебя отец, Ксюша! Давай я сейчас закажу два отпадных коктейля. Только сразу не пей, потом расскажу, и Катя принялась объяснять бармену, что за чудо-юдо приготовить.
Кать, а откуда ты все знаешь об алкоголе? не могла не поинтересоваться у подруги.
Все просто. У бабушки дом в Сочи . Я на все лето туда уезжаю, а чтобы дурака не валять, помогаю ей. У нее свой ресторанчик на набережной. Раньше только на кухню пускала, а этим летом я в баре подрабатывала. Ксюш, а это еще что такое? голос Кати резко изменился, а взгляд опустился на мои руки.
Вот же, индюк неощипанный! Это же надо было с такой силищей дергать! Ну, он завтра мне ответит! Пусть только появится на глаза! я просто закипала от злости. На запястьях, в тех местах, где меня держал Стас, были красно-багровые пятна, а значит, синяков не избежать.
Подруга назвала Стаса всеми известными ей плохими словами, пообещала помочь мне отомстить за случившееся и вообще сказала, что так все это не оставит. Если надодойдет до ректора. Постепенно разговор полностью сменил направление, мы болтали ни о чем, и настроение постепенно приходило в норму. Мне нравилось проводить время с Катей. Милая, общительная, внимательная, она много знала и легко поддерживала любую беседу. Вот только не везло ей, как и мне: родители в разводе, с парнями не клеится, а не так давно вообще под машину попала, слава Богу, обошлось.
Вот, смотри, тут несколько слоев, начала объяснять Катя, когда бармен поставил перед нами напитки. Самый крепкий алкоголь внизу. Если трубочкой не перемешивать, а пить только верхние три слоя, то не опьянеешь. Там только сок и сливочный ликер, но он не крепкий. Мне кажется, сегодня тебе достаточно будет. Так сказать, на пробу.
Я сделала глоток, как научила Катя, и от удовольствия чуть не зажмурилась. Получилось очень вкусно и без вреда для здоровья.
Смотри, кто это? Скажи, похож на Данилу Козловского? Симпатяга какой! Катя явно была увлечена сходством какого-то парня с актером. Мне, конечно, тоже стало интересно. Обернувшись в нужную сторону, парня я не увидела. Зато не смогла не заметить Тимура, который стоял от нас через несколько человек и нежно прижимал к себе Сбруеву. Одной рукой та выводила какие-то узоры на груди Черниговского, а во второй держала коктейль. Тимур же смотрел на меня в упор. Взгляд злой, пропитанный яростью и ненавистью. За что? Вся та боль и обида, что немного отступила, пока мы с Катей болтали, вернулась с новой силой.
Ксюша, а вот это ты зря! Голова заболит! Взволнованный голос Кати вывел меня из забытья.
Я и не заметила, что размешала свой коктейль.
Кать, пусть лучше голова взорвется, чем болит вот здесь. Я приложила ладонь к сердцу и быстрыми глотками допила напиток.
38. Слабое звено. Тимур
Моя злость была почти осязаемой. Я злился на себяна свою зависимость, на то, что снова и снова выбираю ее. Я безумно злился на Ксюшуза это ее платье, сводившее меня с ума. За ее глазаискрящиеся, манящие, порой такие дерзкие, но всегда добрые. За ее запахтакой родной и желанный, что хочется вновь и вновь приближаться к ней, только, чтобы еще немного вдохнуть.
Я никогда не был романтиком! Ясволочь! Я привык брать то, что хочу. Мне глубоко безразличны мысли и чувства других. Я привык использовать людей в свое удовольствие! Самое смешное в том, что никогда никто и не возражал. Вот и Марина Неужели не видит, не чувствует, что мне она не нужна? Неужели ей нравится довольствоваться теми крохами внимания, что я ей кидаю? Неужели думает, что я ее не брошу тогда, когда захочу, грубо, безжалостно, без всяких объяснений и извинений. Нужно быть либо непроходимой дурой, чтобы поверить мне, либо очень умной и расчетливой, чтобы с помощью меня добиться своего. Чем дольше я с ней, тем больше склоняюсь к первому варианту. Но если с Мариной мне все было ясно, то Ксюша ломала меня изнутри.
Со мной такое впервые. Я впервые хотел ту, которая избегала меня. Я впервые не знал, что мне делать. А еще я впервые боялся. Боялся показаться жалким, зависимым и уязвимым.
Именно поэтому я не побежал к ней, а прижался к Марине. Не глядя на Ксюшу, целовал другую. Я знал, что безразличен ей, даже противен. «Раз так, то и я буду таким! Она не увидит моей слабости. Пусть думает, что мне хорошо без нее, с другой. Если вообще будет думать обо мне», решил я.
Вместо того чтобы уехать из этой дыры, я продолжал искать ее глазами, но не находил. Она словно испарилась.
Осмотрел столы, зону бара, танцполнигде! Уехала? Сбежала? Так просто? Накатило разочарование. Я не насмотрелся, я хотел еще.
Обнял Марину и повёл её к бару. Решил: пусть выпьет, через пять минут я ее брошу и уеду домой. Все просто.
Пока мы ждали бармена, я продолжал искать Ксюшу глазами и, наконец, нашёл ее. Она стояла совсем рядом, но не замечала меня, а я видел ее профиль и часть спины. Казалось, за этот вечер я изучил каждый миллиметр ее тела.
Она опять была с той же девчонкой с непонятной прической. Они о чём-то говорили, иногда смеялись и пили. Я сперва не мог понять, что именно, но попросил бармена повторить для Марины.
Сок манго, клубничный сироп, сливочный ликер и ром на самом низу. Марина сморщила носик: такое она не пьет. Наплевать! Раз такое пьет Ксюша, только это было важно для меня в тот момент. Я отметил, что она не опускает трубочку до конца, потому что боится алкоголя. Правильно: в этом коктейле для нее слишком много рома. Я вгляделся в ее лицо и понял, что она плакала. Но почему? Из-за чего или кого? Больное воображение нарисовало сладкую картину, что из-за меня. Мечты Присмотревшись, заметил на ее руках красные пятна, которых не было еще полчаса назад. Что за фигня?! В душе вскипела ярость. Кто-то посмел ее обидеть! Кто-то посмел притронуться к ней, и, судя по всему, против ее воли! Я был готов рвать и метать! Проклинал себя за то, что, упиваясь жалостью к себе, допустил подобное.