Сама пишу и, представляя тебя читающим эти строки, ловлю смутное ощущение твоего несогласия и недовольства. Поверь мне, милый, меньше всего мне бы хотелось вызывать в тебе такие чувства. Меньше всего Но знаю, что вызову»
Недовольствомягко сказано. Внутри у Виктора всё клокотало. Сам себе напоминал закипающее перед бурей море. Хорошо ещё, что накатывающие неприятные волны были невысоки, и хоть вызывали учащённое сердцебиение, шквалом пока не грозили.
Спокойно спокойно спокойно
Негромко уговаривая сам себя, он нарочито медленно отложил тетрадь. Так же аккуратно взял бокал, сделал глоток. Глубоко вдохнул и, задерживая дыхание, выдохнул.
Спокойно
Ну, захотелось человеку поговорить по душам. Ну, решил он сделать это в письменной форме. Имеет право! Отчего Ленка, так неохотно идущая в прямом общении на обсуждение темы ревности, сейчас решила разоткровенничаться? Это, скорее всего, вопрос риторический. Пойди пойми этих женщин! А ведь он пару раз сам затевал такие разговоры. Он ни на секунду не сомневался, что она его тоже ревнует. А как же иначе?! И его это нисколько не огорчало, даже, признаться, в глубине души радовало. Именно радовало и именно как определённый показатель любви. А все эти буквоедческие перестановки«ревность, верность» это так, для малышей, желающих чем-то занять свой мозг. И эта ненужная патетикак чему она?
Он даже не собирается вдумываться во все эти вопросы и получать никому не нужные ответы. Всё это чепуха! Всё! Сама же говорит о ясности и понятности, и сама же всё так запутывает!
Очень хотелось отмахнуться, пропустить мимо и ушей, и глаз эти её последние выводы и утверждения. Очень Но что-то не давало. Какой-то едва уловимый звоночек внутри резонировал не в такт этому желанию. И настойчиво требовал к себе внимания. Он задумался. На лице застыло строптиво-брезгливое выражение, явно отражающее неприязнь к этому звоночку. Оно заметно усилилось, когда он понял, что звоночек не один. Их три.
Да, три момента обрисовывались в его представлении, мешающие обратить Ленкино изложение понятия «ревность» в ничего не значащую, просто отдающую своеобразием, шутку. Три Первый заключался в том, что, несмотря на его уверенность в собственной непогрешимости и безукоризненном поведении, эта её фраза«живущий в ревности, сам неверен» как ему показалось, неясно намекала на нечто нехорошее. И слабая попытка уговорить себя, что это сказано лишь в контексте Ленкиной общей мысли, и конкретные намёки совершенно неуместны, осталась безуспешной. Он-то точно знал, что он любит лишь её одну. И давно забытая пара ни к чему не обязывающих, мимолётно подвернувшихся случаев удовлетворения его мужских амбиций никак не могла быть свидетелем обратного.
Он верил лишь в одноесли человек не знает об измене, то её и нет. Всё простоузнал о факте, да, значит так и есть. Не узналнет ничего, и незачем строить домыслы и предположения, основанные на каких-то, извините, перестановках букв! Но именно эта вера в нём сейчас почему-то неумолимо подрывалась, и он до конца не мог дать себе ответапочему?
Второй неприятный момент, хоть и не был столь чётко проявлен, а лишь присутствовал в едва различимой, смутной и скорее догадливой форме, намекал на то, что, скорее всего он обманывался, приписывая Ленке способность ревновать. Приходилось, не без сопротивления этим мыслям, признать, что это он наделил её этим качеством только исходя из собственного желания. Или, вернее, нежелания чувствовать себя одиноким ревнивцем в их паре. Ведь на изредка задаваемые им в шутливо-провокационной форме вопросы «ты что, ревнуешь?» она всегда искренне удивлённо вскидывала брови и, пожимая плечами, совершенно серьёзно отвечала примерно одно и то же: «Боже меня упаси!». Он, конечно, чувствовал осмысленность и ответственность за сказанное ею, но предпочитал наделять эти фразы ничего не значимым легковесием, с которым и он сам и его многочисленное окружение произносили подобные заверения. Оказывается, зря
Последний, третий момент тоже удовольствия не доставил. Как бы ни хотелось видеть ту картинку, которую хотелось на деле, при честном рассмотрении, всё было иначе. Скрипя сердцем он сам себе неохотно признался, что их некое затворничество и отход от общения с многочисленными друзьями и знакомыми не были результатом, как он себе объяснял ранее, романтической погруженности друг в друга, а банально следствием его собственнического ревнивого инстинкта. И хотя это признание самому себе было самым неприятным фактом, оно не изменило его убеждённости в нормальности и правильности своего отношения. Что, в конце концов, плохого в том, чтобы ревностно охранять от чужого глаза то, что тебе дорого! Непонятно
Виктор неторопливо поднялся, бросив на отложенный «зелёный подарок» сумрачный взгляд, и с бокалом в руке зашагал по комнате. Потёр висок, пытаясь унять вспыхнувшую не лучшими эмоциями головную боль. Сделал несколько глубоких вдохов.
Спокойно
Ну, хорошо. Пусть Онревнивец. Какое-то неприятное слово, с которым ему не очень хотелось себя ассоциировать. Но! Раз требуется быть откровенным, тода! Он согласен Пусть Ленка высказалась вполне откровенно. Он с трудом, но может принять её позицию, и также откровенно поговорить пока, правда, сам с собой, но это пока
Он с неприязненной тоской ещё раз взглянул на зелёную тетрадь, оставленную на подлокотнике кресла. И как это так получается, что какой-то незначительный предмет, так, несколько листов обыкновенной бумаги, сумел вызвать в нём такие неприятные переживания?! Какая-то нелепая насмешка судьбы А ведь всего пару часов назад он был в прекрасном расположении духа и ощущал себя весьма комфортно Ох уж эти нежданные сюрпризы!
Остановившись у окна, Виктор погрузился в созерцание уже полностью нависшей над городом ночью. Обычно небо, подсвеченное миллионами огоньков, выглядело светлее. Сегодня было не так, нагнанные северным ветром сизо-чёрные тучи заняли весь небосвод, придавая видимому из его окна пространству неуютный и гнетущий вид.
Он провел определённую параллель. Внутри у него было примерно так жетяжело и невесело. Но, вспомнив не раз говоренную Ленкину фразу «Господин настроениясам человек, а не его окружение», волевым усилием приказал себе не расстраиваться и не унывать. В конце концов, может оно и к лучшему, что она подняла эту тему вот таким образом. И ещё неизвестно, чем бы закончились выяснения на тему ревность, находись они нос к носу. Нет, они за всё проведенное совместно время ни разу не ссорились, но и подобных щепетильных обсуждений ещё не возникало. И потомувсё к лучшему!
Возвращаясь в кресло, к недочитанной тетради, Виктор подуспокоился. Действительно, жизнь преподносит иногда не очень приятные сюрпризы, и он, как «победитель», не может отмахнуться от неприятных для него. Пообещав себе быть спокойным и рассудительным, а в будущемразобраться, по возможности с самим собой, полный решимости лояльно принять всё, что ему ещё поведает Ленка, он погрузился в чтение.
«Знаю, что вызову Мне иногда кажется, что я знаю тебя даже лучше, чем себя. Хотя «кажется» неподходящее понятие вызывает сомнение, которого во мне нет. Да так уж сложилось, что, действительно, я могу уловить малейшее движение твоей души, твоей сложной натуры и, как в насмешку, мне не дано так же ясно понять саму себя Не знаю, почему так происходит Может потому, что твой образ поселился во мне гораздо раньше, чем я начала в полной мере осознавать себя. Я никогда тебе раньше этого не рассказывала, вот лишь сейчас решилась
С самого раннего детства, сколько себя помню, во мне жило ощущение предназначенной встречи. Встречи с тобой. То, что именно с тобой, солнце моё, это я поняла лишь встретив тебя. А тогдатогда присутствовал лишь не очень ясный образ, немного размытый, нечёткий, но, несмотря на это, всегда очень реальный и родной. Я даже помню, как окружавшие меня взрослые задавали свои взрослые, как им казалось, вопросы: «Что ты, маленькая, будешь делать, когда вырастешь?», и посмеивались над моими убежденными ответами, когда я твёрдо отвечала: «Буду искать свою половинку!». И большинство из них не принимали такой ответ всерьёз. Но! Большинствоесть большинство Мне повезлорядом со мной всегда находились близкие мне люди, понимающие важность детских заявлений. И именно они помогли мне выбрать мою профессию, которая вмещала в себя всё: и мою любознательность к древности, и желание получить знания, скрытые под покровом веков, и самое главноевозможность перемещения в самых разнообразных направлениях. Ведь я знала, что должна встретить тебя, но где встретить? Этого я не знала И мне опять повезло, выбранная мной стезя оправдала свой выбор, я оказалась в твоём большом городе
Дальше ты знаешь Дальше всё стандартно И, наверное, наша с тобой жизнь протекала бы совершенно спокойно и достаточно предсказуемо, если бы не одна моя дурацкая черта. Я совершенно не умею ни быть стандартной, ни существовать в придуманных обществом стандартных формах. Совсем не умею. И даже во имя нашей с тобой любви у меня так и не получилось принять всё так, как должно. Сколько я ни старалась себя исправить и доказать себе, что присущие семейности формальные уклады нужны и важны, у меня, увы, не получилось.
Поверь мне, милый, это очень тягостнопонимать, какая удача постучалась в мои двери, какое чудо свершилось и состоялось, и вместе с тем не понимать, как разумно и правильно с этим поступить. И уже долгое время я живу в каком-то немыслимом раздвоении, пытаясь примирить в себе эти важные для нас с тобой начала: Любовь и Форму Как-то у меня не получилось»
Виктор, дочитавший до этого места, в очередной раз отложил тетрадь. Нужно было переварить прочитанное. Если первая половина Ленкиного послания разволновала его, и, чего греха таить, чуть разозлила, всколыхнув не лучшие внутренние чувства, то последующий текст слегка огорошил и привёл в состояние недоумения. Даже на секунду показалось, что это не она писала, а кто-то другой, незнакомый ему ранее. Но это, несомненно, было не так. Это была Ленка, его Ленка, открывшая ему ту свою сторону, которую он раньше не знал. Ну, или не видел. По крайней мере никакого раздвоения он не замечал, наоборот, он всегда считал её очень цельной, вдумчивой натурой, обладающей плеядой тех качеств, которые ему, несомненно, импонировали. И даже её нестандартность была в их числе.
То, что Ленкаличность нестандартная, он понимал с самого начала. Но он и сам себя считал тоже человеком достаточно оригинальным и мало вписывающимся в стандартные построения. Он легко мог и поступить, не как все и и и
Тут он задумался. Может, понятие стандартности у них с Ленкой не одинаковое?
Этот, пронесшийся молнией вопрос, потребовал пристального изучения. Уже решив не только принять, всё что она выскажет, но и постараться понять высказанное (вернее, изложенное письменно), Виктор начал припоминать случаи, характеризующие Ленкину «нестандартность». Таких воспоминаний хранилось в его памяти немало, и, наверное, проще было перечесть те случаи, когда Ленкина реакция соответствовала общепринятому взгляду, чем другие. Это наблюдение его самого чуть удивило, раньше он не придавал такой статистике особого вниманиятак, принимал ситуации как есть и не очень заморачивался.
Ярко выделился из нахлынувшего потока воспоминаний один примечательный, как ему показалось, своей выдающейся нестандартностью, случай. Тогда он просто искренне порадовался и немного возгордился нетривиальностью Ленкиных рассуждений, оригинальности её взглядов, и не более того. Сейчас, возвращаясь мысленно в уже ушедшее время, со всей своей придирчивой серьёзностью старался уяснить, в чём же всё-таки состоит отличие его и её понимание «стандартности», да и есть ли вообще оно, это отличие....
Дело было года два назад, на загородной даче одних близких знакомых. Хотя «дача» название условное. Это был целый, удачно вписанный в природный ландшафт, комплекс зданий и строений, своей аккуратностью и продуманным расположением явно указывающий на присутствие недюжинной архитектурной мысли. Виктор, давненько зная владельца этого великолепия, был совершенно уверен не в его авторстве. Но сам хозяин, при всяком удобном случае, намекал, что де и он приложил свою руку к этакой красоте. Приглашённые гости ахали и охали, восторгались вплоть до восхищения, и будучи сражённые окружающим видом, прощали некое самодовольство владельцев и снисходительно относились к этим намёкам. Виктор же, тщательно осмотрев всё вокруг, загорелся желанием познакомиться с сотворившим всё это. Ничего загородного у него самого на тот момент не было, как, впрочем, и желания иметь дачу или дом за городом. Он был самым что ни на есть городским жителем, но его изменившееся положение, а проще сказать, появление в его жизни Ленки, время от времени заставляло задуматься над приобретением чего-нибудь подобного.
Эти тогдашние его размышления побудили обратиться с просьбой к владельцу имения. Предварительно пропев все полагающиеся дифирамбы, он, отвёл в сторону, по-дружески приобнял хозяина и спросил:
Ну всё-таки, Сергеевич, дай адресок архитектора, прошу тебя
Сергеевич, хитро блеснув заплывшими глазками, шуточно погрозил увесистым кулаком с оттопыренным указательным пальцем.
Ишь ты дай!
Ну пожалуйстаВиктор посмотрел на него со всей возможной преданностью.
Хозяин ещё какое-то время похмыкал, деланно повздыхал и, увесисто хлопнув Виктора по плечу, ухмыляясь протянул:
Ладно дам!
Удовлетворившись ответом, Виктор отступил, дав дорогу Сергеевичу. Тот живо заколыхал всей своей грузной фигурой навстречу запоздалым гостям, пока ещё не охваченным ни всеобщей восторженностью, ни его вниманием.
Виктор улыбнулся и кивнул вновь прибывшим издали, и, чтобы не отвлекать их своим присутствием, интеллигентно исчез. Неторопливо шагая по садовой аллейке то и дело крутил головой в поисках Ленки. За неё он не волновался. Знал по опыту, что она может спокойно наладить диалог с кем угодно Но, несмотря на это знание, всё же удивился. Нашел её в красочно отделанной беседке, живописно расположенной среди оригинально высаженных деревьев и кустарников, напоминающих чью-то известную картину Этакий мини-рай
Ленка устроилась в широком садовом кресле, оживленно излагая что-то сидевшему напротив собеседнику. Третий участник беседы сидел с ней рядом, в этом же кресле, практически устроившись у неё на коленях. Он то и дело перебивал её, требуя ответа на внезапно пришедший на ум вопрос, потом замолкал, теребя в руках яркую игрушку, затем снова что-то спрашивал.
Эти два персонажа удивили Виктора. Оба были сыновьями владельца «макси-дачи». Одиндолговязый подросток с печальным взглядом и бледным лицом, другоймалыш лет четырёх. Наверное, сказать, что он их знал, было бы преувеличениемскорее, он их видел. В квартиру их родителей Виктор наведывался достаточно часто; он был дружен и связан многочисленными делами с их отцом. Но их самих за всё время наблюдал лишь два, максимум три раза, и то мельком. Старший во время визитов не выходил из своей комнаты, сидя в согбенной позе у экрана компьютера. Изредка забредшему в его покои гостю, в том числе и Виктору, почти неслышно бросал «Здрасьте!» и, вдавливая ещё глубже голову в плечи, продолжал лихорадочно кликать мышкой.
Младшенький попадался ему на глаза тоже крайне редко. Его, ещё не сформировавшуюся, но уже искромётно-нервную натуру родители, в присутствии гостей всегда старались спрятать в детскую комнату и строго-настрого приказывали воспитателю не отпускать от себя ни на шаг. Виктор, к слову сказать, наблюдая за его истеричными повадками и глядя на маленькую физиономию с чётко выраженным желанием ежесекундно завопить и зарыдать, был полностью с ними согласен.
Так и отложилось у него в памяти: парни у Сергеевича как минимумсложные. Одинзабитая тихоня, другоймаленький, неуёмный истерик.
И, естественно, наблюдая в беседке картину «Ленка и эти двое», он не мог не удивиться. Пристроившись у внешней невысокой ограды, Виктор с интересом наблюдал за этой троицей и внимательно вслушивался.
Всем отличаются! Эти все бродилки, головоломки, это так, для малышей, это неинтересно! А вот игры, где можно стать солдатом, спецназовцом, это совсем другое Такие я люблю, и они интересные!
Старший, хоть и обходился небольшим словесным набором, весьма увлечённо объяснялся. Лёгкий румянец, не очень свойственный его бледному лицу, преобразил его почти до неузнаваемости. К тому же Виктор впервые слышал его голос; вполне приятный мелодичный фальцет, временами проседающий в басовые нотки свидетельствовал о начале перестройки голосовых связок.
И почему у тебя возникло такое предпочтение? Тебе нравиться быть солдатом?
Задав вопрос, Ленка улыбнулась.
Нет, ну как ну, нравиться, конечно. Сначала бывает ну так трудновато, зато потом! Потом пройдёшь один уровень, другой, и можно оружие разное выбрать, и ещё больше врагов уничтожить!