Тебе не будет больно? У меня большой.
Как-нибудь переживу. Не волнуйся, все хорошо. Ты очень красивый.
Правда?
Правда.
Быстрые, резкие движения. Они хотят только одного: забыться в водовороте низменных страстей. Чтобы не помнить даже свое имя. И забыть о собственном страхе перед жизнью. Сначала он был сверху, выплескивая все свои негативные эмоции, тайные страхи, боль, вбиваясь в нее.
А потом, когда, обессилев, Гарри свалился с нее, весь в поту, она долго гладила его по лицу, обнимала, целовала, ласкала, пока его член снова не встал.
У Риты появилось странное ощущение, мистическая иллюзия, что ей снова шестнадцать, и онасо своим первым парнем. И все хорошо. И куда-то пропал тот первый мужчина, изнасиловавший ее тело и душу. И она словно впервые смотрит в глаза мужчины в момент страсти.
Насаживаясь на его член, она ощущала нежность и покой, да и страсть тоже. Вот черноволосый мальчишка с такими яркими изумрудными глазами запрокинул голову, словно пытаясь увидеть звезды на небе. Ему хорошо. Ей тоже.
Она ощущает проникновение, достающее, казалось, до самого сердца. И знает, что в этой нереальной полутьме, в игре вечернего света с тенями, она прекрасна. Возможно, именно так чувствуют себя женщины, когда хотят зачаровать так, чтобы ее запомнили навсегда?
Извини, он краснеет, но не отводит взгляда в сторону, за что она ему искренне благодарнане слишком приятно, когда тебя стыдятся после ночи любви.
Почему ты извиняешься? спросила Рита, передавая ему рубашку.
Я не должен был использовать тебя.
Перестань, хрупкая женщина качает головой, ты мне ничего не должен.
* * *
Новая вечеринка в особняке де Ноблэ стала для нее очередной рабочей неприятностью. Рита еще не отошла от смерти своего любимого. К тому же, секс с молодым красавчиком привел к очередному всплеску вины: она ведь занималась грязным сексом в день похорон Антуана! Она даже боялась представить, как бы ее назвала общественность (на которую ей, впрочем, всегда было плевать), узнай она об этом гнусном эпизоде ее биографии.
Рита ощущала некоторое оцепенение, сковавшее душу и тело, когда она стояла в огромной зале, где собрался весь цвет английского общества. Сэры, лорды, просто миллионеры и миллиардеры. В общем-то общество показалось ей невыносимо скучным, да и каждое слово этих людей можно было заранее предугадать, словно они играли давно выученные роли в пьесе, которая шла много сезонов подряд.
Женщины в откровенных вечерних платьях, обвешанные драгоценностями, мужчины во фраках. Прием с налетом чернобелых голливудских фильмов.
Риту старались не замечать, хотя некоторые здоровались и кивали. Однако, она не переживала из-за недостатка вниманиянаблюдая из своего угла за ними и постепенно поедала закуски, расставленные на многочисленных столах. В одной руке она держала бокал шампанскогоотчаянно хотелось напиться, но она не могла себе этого позволить. Так как боялась, что не сдержится, и вывернет наизнанку свою несчастную душу перед непрошенными, неприятными свидетелями.
А потом подробности ее срыва появятся в газетах конкурентовспасибо, если без фотографий!
Как фотографии пьяных в стельку звезд, демонстрирующих всем подряд свое нижнее белье, или его полное отсутствие.
Красивая, высокая женщина до боли сжимала бокал занемевшими от усилий пальцами, рассеянным, расфокусированным взглядом уставившись на очередное сборище, собранное де Ноблэ.
Сам Леопольд, как обычно, встретил ее перед началом вечеринки, вежливо поздоровался, и даже не попытался залезть под юбкувпрочем, она подозревала, что ее взгляд и выражение лица отпугнут кого угодно. Да и информация о ее связи с покойным директором закрытой школы уже появилась в различных изданияхэти мерзкие подробности усугубляли ее боль от утраты, но она понимала, что, однажды назвав себя лисой, следует ожидать постоянного нападения других хищников, особенно получив кровавую рану: на запах крови сбегаются не только хищники, но и гиены.
Неожиданно ее взгляд привлек невероятно красивый мужчина: высокий брюнет с тщательно уложенными волосами, в черном фраке, с дорогими платиновыми часами на руке, сверкающими крупными брильянтами. Но его большие синие глаза сверкали ярче брильянтов.
Женщина нахмурилась, прокрутив в уме «рейтинг» аристократов, богачей и Звезд. Определенно, она его не знала.
Когда их взгляды встретились, Рита побледнела и шарахнулась, вылив немного шампанского на темно-синее атласное платье, облегающее идеальную фигуру. Ее глаза расширились, а из губ вылетел полузадушенный вскрик. Впрочем, с ней никто не стоял рядомона привыкла наблюдать за «жертвами» издалека, поэтому никто ничего не услышал.
Незнакомец сначала недоуменно нахмурился, заметив столь явный ужас на ее лице, затем злобная улыбка медленно искривила чувственные губы.
Он тоже вспомнил.
«Какая ты узенькая тебе нравится?»
«У тебя замечательные сиськи! Как бы мне хотелось их увидеть, когда ты вырастешь».
Ее персональный кошмар с четырнадцати лет. Ее насильник.
Поставив бокал на первый попавшийся столик, Рита кинулась к выходу, стараясь хотя бы не бежать, ощущая, как стучит сердце, словно пытаясь выпрыгнуть из груди. На миг ей почудилось, что она снова там, в своем детстве, мокрая от спермы насильника, пытается убежать, чтобы не оказаться убитой.
Уже оказавшись дома, она услышала звонок мобильного. Схватила его, пытаясь одной рукой стащить платье с мокрым пятном от пота, прилипшее к телу, пока она мчалась домой, по дороге едва не врезавшись в несколько машин, а потоми в собственные ворота.
Раньше Рита радовалась, что ее небольшой особняк находится на природе, далеко за пределами Лондона. И первые соседина большом расстоянии. Впередиполе, которое заканчивается полоской густого леса.
Теперь же возникает ощущение, что этот простор давит на нее, замыкает в себе, как крысу в крысоловке. Словно вот-вот в ее дом ворвутся маньяки-насильники-убийцы. Хотя и охранные системы были самыми современными, высокий забор и ворота, с проволокой, по которой шел ток. К тому же, дома было несколько пистолетов, с которыми она отлично управлялась. Иногда стреляла по неживым предметам или ходила в тир.
Да? нервно проговорила она в трубку, ощутив прилив панического ужаса.
Дорогая, это я, Леопольд, вкрадчиво произнес знакомый мужской голос. Ты так быстро умчалась Что-то случилось? Тебе стало плохо? Надеюсь, ты хоть не беременна?
Да нет, просто Так получилось. Я вылила на себя шампанское, и не хотела в таком виде шокировать ваших высококультурных гостей, язвительно и зло заявила она, наконец-то сдирая с себя платье и с отвращением выбрасывая его в корзину для грязного белья.
Может, тебе все-таки нужна помощь? произнес мужчина, как ей показалось, с нотками искреннего участия.
Нет, благодарю, как-нибудь справлюсь, она глянула в зеркало, где отражалось ее изможденное, перепуганное лицо, словно у маленькой девочки из какого-нибудь фильма ужасов. Она попыталась взять себя в руки, напомнив, что ее карьера, которая все-таки была еще ей дорога (собственно, это все, что у нее осталось), напрямую зависит от этого манерного псевдо-джентльмена. Даже больше, чем от ненавистного начальника.
Ну, и хорошо. Завтра я снова хочу тебя видеть. Приватно, так сказать. Ты меня понимаешь Еще будет один наш друг, он тебе понравится, красивый мужчина. К тому же, очень богатый! И я недавно узнал, хотя это пока закрытая информация, он перекупил ваш журналу бывшего владельца, и с первого числа вступит в должность, так сказать. Ты мне когда-то говорила, что ненавидишь своего начальника. В общем, познакомишься с новым начальником в приватной обстановке, и, скорее всего, тебя повысят. И над тобой не будет никаких других начальников, кроме него.
Как его зовут? Рита ощутила неимоверную усталость. Еще раз жалко взглянув в глаза своему измочаленному отражению, она показалась себе истасканной проституткой.
Джон Вейд, он коренной англичанин, но учился в Еермании, где и жил вплоть до недавнего времени. Сколотив капитал, вернулся на родину, тоном учителя, втолковывающего материал глупцам, произнес Леопольд.
Понятно, вздохнула она и задумалась.
Повисла напряженная пауза.
Ты, конечно, извини, но зачем вам я? Что, на свете перевелись молоденькие и красивые шлюшки? ядовито произнесла женщина.
Ты прекрасна, моя дорогая, пропел мужчина. К тому же, не каждой шлюхе можно доверятьа скандалы нам ни к чему. Все мы уважаемые люди.
Вас бы не уважали, если б знали ваши мерзкие секреты! не выдержала Рита.
Быть может, холодно ответил он. Хотя у каждого есть свои секреты. Только одни их скрывают лучше, чем другие. К тому же секреты серой массы никому не интересны Так ты придешь завтра?
Во сколько? она снова потерла виски и поежиласьв комнате было прохладно, а она осталась в одном нижнем белье. Рита машинально начала рассматривать свою внешность: несмотря на несчастный вид, фигура у нее была по-прежнему великолепна: стройная, подтянутая, с очень тонкой талией и грудью третьего размера, которая выглядела просто превосходно: словно белоснежное лакомство, увенчанное «клубничками» сосков. Она начала поглаживать себя по талии, крутясь перед зеркалом. Становясь то в анфас, то в профиль.
В девять вечера, уже ласковей добавил он снисходительным тоном доброго дядюшки. Приезжай, мы с женой и Джоном будем тебя с нетерпением ждать!
Хорошо, выдавила Рита, и тот час же швырнула телефон на пол, отчего он разлетелся на мелкие части.
* * *
Одеваясь к интимному вечеру, она поймала себя на том, что ужасно нервничает. Хотя выглядела она безупречно, как при свете дня, так и при интимном освещении ночных игр сладострастия. Она выглядела младше своих двадцати восьми лет, несмотря на бурную жизнь.
Безупречная кожа, огромные глаза, тонкие, правильные черты лица, идеальная фигура, хрупкая, с женственной грудью. Медово-рыжие волосы спадают мягкими волнами, подчеркивая беломраморное совершенство.
Нет, дело было не в том, что она чувствовала себя недостаточно красивой.
Сама мысль о том, что сегодня вечером к ним присоединится еще один мужчина, доводила до рвотных спазмов. Так как интимные игры между ними троими давно стали для нее просто сексом. Да, это была ее плата за возможность иметь эксклюзивные права на репортажи с модных вечеринок семейства де Ноблэ. Но она с самого начала воспринимала Леопольда, как безумно сексуального мужчину, да и против его жены Элеоноры она ничего не имела. Та была столь податлива и прекрасна, что казалась безусловным и нужным дополнением их секса. Порочная, но удивительно нежная и чувственная женщина.
Но вот этот Джон Вэйд Сама мысль, что она опять вынуждена продаваться только за то, чтобы иметь возможность работать, делать свое дело, и работать хорошо, без халтуры, доводила ее до бешенства.
Пришла даже мысль, что с этим необходимо кончать, пока это пагубное болото ее не засосало. К тому же, секс с де Ноблэ уже стал не столько платой, сколько удовольствием (и ей не хотелось врать, что эти гнусные оргии не были ей приятны. Даже лишение девственности красавчика Виктора было порочно-искушающим).
Предлагая ей переспать с Джоном, Леопольд ткнул ее носом в то, что она на самом деле является шлюхой.
И ей было больно. Очень больно.
В одночасье исчезло все очарование порочных, но все-таки игр.
Рита с трудом удержалась от слез, чтобы не испортить наложенный макияж: почти незаметный, но очень подчеркивающий большие бездонные глаза.
Тонкое, почти незаметное, словно нити паутины, нижнее белье. Поверхкороткое платьице из струящегося шелка. Волосы скреплены в высокую прическу, но ее легко разрушить: лишь выдернуть несколько шпилек и расстегнуть заколку.
Надушившись своим любимым Кензо, она спустилась вниз, села в не менее любимый джип, вездеходность которого буквально спасала, когда дорогу к дому заливали ливни, женщина резко вырулила на асфальтовую дорожку.
Ей приходилось совершать над собой неимоверные усилия, чтобы не вернуться назад.
Она с удивлением подумала, как это раньше покорно подчинялась Леопольду.
«Я меняюсь. Смерть Антуана, единственного, кто любил меня такой, какая я есть, подкосила меня. Я уже больше никогда не смогу быть прежней. Боюсь, с имиджем «крутой сучки» придется расстаться. Впрочем, эта маска и раньше очень плохо прилегала к моему лицу», эта мысль невольно успокоила ее, хоть и не до конца.
«Сегодня будет последний раз. Мне нужно все-таки попытаться удержаться на своей работе, для этого я пересплю с будущим хозяином нашего журнала. А потомзавяжу со всем этим. Какеще не знаю, но завяжу».
Рита усмехнулась, крепче сжимая руль и нажимая ногой на педаль газа. В уютной и теплой машине играла приятная мелодияона всегда включила свое любимое радио.
«Я думаю о сексе, словно о наркотике, с которым борюсь и пытаюсь бросить», она криво усмехнулась.
Дорога закончилась быстрее, чем ей бы хотелось.
Женщина медленно въехала на территорию частных владений и отстраненно засмотрелась на огромный особняк, который казался ей белой глыбой мрамора в наступившей тьме.
Ранняя весна придавала ощущение свежести, приятной прохлады, когда женщина выходила из машины, продолжая глядеть на сияющие янтарным светом окна. Насколько она помнила, этот дом всегда был полон огня. Приемы, вечера, деловые беседы, просто гости, или слуги, работающие допоздна, наследник, явно включающий громкий рок и яркую иллюминацию на полночи. Вспомнив Виктора, она невольно улыбнулась. Несмотря на то, как он жестко ее отымел, она все равно воспринимала его, как мальчишку. Возможно из-за разницы в возрасте.
Рита с удивлением поняла, что не испытывает к нему негативных чувств, даже несмотря на его избалованность и грубую наглость.
Почти успокоившись, она подошла к черному входу, который любила больше, чем главный. Практически незаметная серая дверь на кодовом замке. Код она, конечно же, знала.
Подняться вверх по узкой винтовой лестнице, пройти в хозяйскую спальню, где ее уже должны были ждать.
Рита, едва лишь оказалась в огромной спальне, неожиданно ощутила шоки резкий приступ страха скрутил желудок, перед глазами помутнело, ее шатнуло.
На кровати рядом с Леопольдом сидел тот самый мужчина, который являлся ей в кошмарах долгие годы, насилуя и оскверняя ее так, как это он уже делал однажды наяву, лишив ее не только невинности, но и способности быть нормальной, радоваться и любить.
Она вдруг поняла, что это и есть пресловутый Джон Вейд, о котором ей сообщил де Ноблэ. Нервно поискав глазами Элеонору, она ее не обнаружила.
«Ага, значит делить свою красавицу-женушку с этим ублюдком он явно не собирается! Зато они оба решительно настроены на то, чтобы трахнуть меня».
Рита застыла, ошеломленная волной ужаса, неожиданно накатившего на нее. Она стояла, словно парализованная.
Джон встал, улыбнулся, держа ее на прицеле горящего взгляда, подошел, держа в руках бокал с какой-то выпивкой.
Дорогая, я рад наконец-то оказаться с тобой в спальне. Держи, надо отметить наше сотрудничество! Ведь теперь владелец вашего жалкого журнальчикая. И ты будешь мне подчиняться. Насколько я помню, покоряться ты умеешь.
Кривая, жестокая улыбка исказила красивое лицо.
Еще более шокированная, она машинально взяла бокал и начала пить, залпом глотая жгучий алкоголь. Ей хотелось придти в себя, чтобы убедиться, что это не очередной кошмар, а всего лишь развертывается сценарий очередной сексуальной встречи с аристократом И ее новым шефом.
Молодец, хорошая девочка! похвалил ее Джон. Мне нравится твоя покорность. Думаю, я даже тебя повышу. Собственно, мне этот журнальчик не так уж особенно и нужен. Меня заинтересовала ты, он отобрал у нее пустой бокал и медленно провел пальцем по шее, по вене. Такая яркая, наглая, самоуверенная. Я был уверен, что сломал тебя навсегда. Люблю срывать яркие цветы и втаптывать их в грязь. В этом есть своеобразное блаженство. Но вообще-то я пришел сюда не разлогольствовать, а отдохнуть с искусной шлюхой.
Мужчина подошел к столику, взял распечатанную бутылку вина и налил ей еще, а затем лично поднес, наблюдая, как она пьет.
Спасибо, Леопольд, за эту красивую игрушку. Быть может, я на самом деле подпишу с вами взаимовыгодный контракт. Ценю тех, кто умеет доставить мне удовольствие.
Он не спускал глаз с женщины, буквально пожирая ее взглядом.
Раздевайся! приказ прозвучал, как удар хлыста по голой коже. Хотя нет, он схватил двумя руками края ее платья, сильно дернул, обнажая белоснежную кожу, разрывая платье на части. Вот так мне нравится больше.