Помню белый прохладный пол зала, ступени широкой лестницы, ковровую дорожку в коридоре между спальнями наверху, теплые руки мужчины, уложившие на постель, горячие, влажные губы по всему телу и струящийся ток по венам
Я проснулась рано. Не знаю, наверное, около пяти утра. Я чувствовала, что рядом кто-то лежит, ощущала его тепло через простыню. Потом накатились воспоминания о вчерашнем вечере, и самое странное, я не могла понять, что чувствую. Не было ни сожаления, ни радости, ни равнодушия, ни удовлетворенности. Голова слегка гудела, но мысли были трезвые, и глаза ясные.
Я была уверена, что Ярослав спал, но оборачиваться и смотреть на него не хотелось. Я так и не шелохнулась до семи утра, бродя бесцельным взглядом по светлой спальне.
Запиликал будильник. Ярослав сразу поднялся и отключил его. А потом снова прилег и лежал смирно: и не спал, и не двигался, будто ожидал.
Я тоже выжидала.
Через некоторое время я почувствовала, что он повернулся ко мне и смотрел прямо в затылок. Я смотрела прямо перед собой: на стену, на пол, где были разбросаны моя и его одежда, на потолок, на котором отражались зеркальные зайчики от мебели и окна, и гадала, что он сделает в следующую минуту.
Я была так смущена своими эмоциями, вернее, их отсутствием, что не хотела показывать замешательства. Ярослав мягко откинул простыню с моих плеч, оголил спину до ягодиц и замер. Я зажмурилась.
Но ничего страшного не произошло. Он нежно провел ребром ладони дорожку по позвоночнику от затылка до копчика, а затем положил ладонь на поясницу и снова замер.
Ничего страшного не произошло, кроме того, что я была трезва.
Ты спишь? тихо спросил он.
Я не откликнулась и не шелохнулась, упорно создавая видимость сна. Тогда Ярослав накрыл мне спину и отвернулся.
Ты не спишь, уверенно, но не огорченно заключил он.
Я наморщила лоб, но не выдала себя.
У тебя дыхание неправильное, будто поясняя свое заключение, продолжил он.
Да, не было смысла продолжать играть. Я глубоко вздохнула, умыла лицо ладонями и лениво перевернулась на спину.
Ну, и что тебе от меня надобно, старче? безразличным тоном поинтересовалась я.
Он наклонился и долго разглядывал мое лицо без косметики. Я вдруг вспомнила, сколько продолжалось мое (или наше?) безумство ночью, и подумала о том, как могла выглядеть теперь.
Я опустила глаза и сухо бросила:
Что?
А что с твоим настроением?
Горючее кончилось, усмехнулась я.
Мне показалось, что вчера нам было очень хорошо? он удовлетворенно улыбнулся. По крайней мере, у меня такого никогда не было.
Тебе показалось, безжалостно бросила я.
Ярослав сначала усмехнулся в ответ, а потом посмотрел на меня таким странно-загадочным взглядом, от чего я снова отвела глаза и почувствовала себя стервой.
Да чего там, я с первых минут пробуждения чувствовала себя не в своей тарелке. И зачем я снова язвила? А зачем я здесь была-то?
Позавтракаем?
Он перебивал все размышления: что делать и как быть
А у тебя есть чем? вспомнила я его пустой холодильник.
С некоторых пор есть, довольно ответил он, улыбаясь широкой улыбкой.
Я прищурилась и посмотрела ему точно в зрачки.
Надо же, он не обиделся на мою резкость?! А с чего это меня волновало?!
А завтрак в постельслабо? вылетело у меня.
Не вопрос.
Он лихо подскочил, накинул халат и, подмигнув, скрылся за дверью спальни.
Твою налево, что я здесь делаю?! с глубоким смятением в тот момент подумала я и в ту же секунду обратила внимание на то, что буквально раздираю ногтями кожу вокруг безымянного пальца правой руки.
Я приподнялась на локтях, оглянулась вокруг, встряхнула головой и упала в подушку.
Фу, фу, фу! Что я делала в чужой постели с чужим мужчиной?!
Понимая, что теперь придется уступать Ярославу, мне захотелось вернуться в тот день, когда мы стояли у операционного окна в банке, и не поставить свою подпись на бланке открытия банковской карты. Сказать «НЕТ!», и пулей вылететь из банка.
Вроде бы, ничего и не случилось?! Это же всего лишь мужчина, алкоголь и секс. Не такой уж и дурной секс. Ну, ладно, отличный секс! Но, черт возьми, чувствовала я себя, как собака после чумки, как кошка после стиральной машины, как ежик, натертый наждаком.
Ярослав откопал мое лицо из-под простыни и спутавшихся на голове волос и с милой улыбкой указал на поднос в своих руках.
Заказывали?
Что это? нахмурилась я.
Твой завтрак, конечно.
Что-то меня тошнит, отворачиваясь от Ярослава, пробурчала я.
Поднимайся, позавтракай. Это от голода тошнит. Ты вчера почти ничего не ела только пила.
Ой-й, не напоминай! проныла я.
Давай, давай, заботливо поднял меня Ярослав за плечи, усадил к спинке кровати и поставил поднос на колени. Завтрак легкий, вот увидишь, как внутри похорошеет от него.
Что-то меня будоражила такая заботливость
Сейчас я понимаю, что завтрак был изумительный для утра после первой ночи с Ярославом, но тогда не почувствовала особого вкуса еды и слопала все чисто машинально.
Пойдем погуляем по окрестностям? предложил Ярослав, ласково заправляя мне волосы за ухо.
Он думал, что отвечу ему вниманием, а я была жутко равнодушной. Наверное, он этого не заслуживал? А чего тогда?
Не хочешь? А что ты хочешь? Скажи, я выполню любую просьбу?
Ой, рыба дорогая, сплавай за цитрамоном? Или еще за какой-нибудь дрянью, только чтобы голова перестала гудеть, промямлила я без какого-либо выражения.
Пиво с лимоном подойдет?
Ой, нет! упала я лицом в подушку.
Ярослав сочувственно улыбнулся и мягко поднялся с постели, чтобы матрас не задрожал. Он воспринял мое равнодушие как должное при мучении от головных болей. А мне хотелось, чтобы он понял, что мне тошно рядом с ним.
А что бы это дало? Еще одно испорченное настроение?
Пока он ходил за таблеткой, я неожиданно вспомнила, что сегодня должна пойти с мамой в клинику, и запись была на утро. Я резко оглянулась на будильник, и как огнем обдало. У меня было полчаса на то, чтобы быть у клиники, а мама еще не знала, где я.
Твою налево, что за безответственность и легкомыслие?!
Я уронила поднос с остатками завтрака на пол, когда рванула с постели в ванную, затем назад за одеждой и снова в ванную.
Только бы мама все правильно поняла!
В спальню вошел Ярослав, и вероятно, был очень удивлен или недоволен тем, что я пролила на его драгоценный ковер кофе, но услышала следующее:
Полина, что-то случилось?
Нет.
А почему завтрак на ковре?
Слушай, прости, выглянула я из-за двери ванной, натягивая на себя джинсы, я вспомнила, мне же надо к маме
Полин, если ты хочешь уйти, то не придумывай глупые отмазки. Скажи все, как есть, изменился голос Ярослава.
Я вышла из ванной и холодно посмотрела ему в глаза.
Ты обещал мне пять тысяч. Не возражаешь, если я заберу их прямо сейчас?
Он долго смотрел изучающим взглядом, а потом опустил руки с таблеткой и стаканом воды и сказал:
Конечно, я обещал, я дам.
Спасибо, ответила я и оглянулась на часы.
Он опустил глаза, будто что-то уронил на ковер.
Ну? поторопила я его.
Ты сбиваешь меня с толку, отозвался он и резко вышел из комнаты.
О, боги, кого я только не сбиваю! Сама-то иногда на ногах еле держусь. И какая же я была все-таки циничная стерва!
Ярослав не позволил уйти самой, он отвез меня по названному адресу. А чтобы у него не возникло лишних вопросов, отправила его подальше от больницы. Но предварительно он заручился моим словом, что мы увидимся после обеда и поговорим о том, что произошло. Я наобещала ему тысячу чертей, сама не зная, выполню ли обещанное.
Я чувствовала себя, как разбитое корыто, и физически, и морально. А тут еще и мама пристала с расспросами о моей странной работе, на которой я то появляюсь на мгновенье, то провожу там целые сутки. И, конечно, она заметила мой похмельный синдром.
Ох, Полина, не нравится мне твое поведение, беспокойно заметила мама, когда заходила в кабинет УЗИ.
А мне-то каково?! критично заметила я, когда дверь за ней захлопнулась.
Если бы не тело, которое трудно поддавалось контролю после бурной ночи и выпитого накануне, то я бы еще смогла поразмышлять и привести себя в чувства. Но чем ближе к полудню, тем сильнее слипались глаза, ноги слабели, и пальцы не держали сумку, в общем, я разваливалась.
Я отдала маме деньги, забрала уже не нужные ей вещи и отпросилась домой поспать. Перед разговором с Ярославом мысли должны были быть на месте, а не расплываться в мозгу, как кисель.
Едва голова коснулась подушки, меня уже никто не мог разбудить: ни Сенька, растявкавшийся на соседнюю кошку, ни будильник, установленный на половину второго. А телефон я забыла в сумке, брошенной у порога дома.
Мама вернулась к трем часам дня. Уставшая, разочарованная процессом обследования, она тоже прилегла отдохнуть. И если бы не молочник в пять вечера на своем драндулете, который и мертвого поднимет, я бы не проснулась до самого утра. Но даже тогда бы не вспомнила о договоренности с Ярославом, если бы он не подкатил к воротам нашего дома и не посигналил.
Мама уже возилась на кухне и первой вышла во двор. А я, как тормоз, смотрела на нее в окно и думала: а зачем она пошла к воротам, ведь туда должна была идти я? А если она задаст Македонскому несколько вопросов? Что она выяснит?
Я кинулась во двор и буквально опередила маму перед калиткой.
Мам, это ко мне, запыхавшись, сказала я и, не выдержав ее испытывающего взгляда, отвела глаза в сторону. Мам, это тот самый мэр Ну, ты поняла
Я поняла. Я не собираюсь вмешиваться в твои отношения с мужчинами, ты девочка взрослая, но, может, надо как-то по-человечески? Познакомь меня с ним, пригласи на ужин, что ли?
Ой, нет. Нечего ему у нас делать, тут же перебила я маму.
Она сразу замолчала и спокойно кивнула.
Ну, как знаешь, дочь.
Спасибо за понимание, с неловкостью в голосе ответила я.
У тебя, правда, все хорошо? беспокойно спросила мама напоследок.
У меня ли не будет? усмехнулась я.
Ну, иди с богом.
Угу
Я вдохнула, собралась с мыслями и вышла за калитку. Ярослав ждал у распахнутой дверцы машины.
Выспалась? спросил он.
Я вопросительно подняла брови и оглянулась назад.
Тебе мама сказала?!
Нет, у тебя сонные глаза, ласково улыбаясь, ответил Шерлок Холмс.
А-а, опустила я голову и поежилась от прохлады.
Запрыгивай, замерзнешь?
Я села в машину и скрестила руки на груди. После сна я немного успокоилась, мысли прояснились, тело взбодрилось, но что-то внутри зудело и шипело. А его попытка поцеловать меня в знак приветствия еще больше напрягла.
По дороге в ресторан (а куда же мы могли поехать еще?) мы перебросились парой формальных фраз, а по сутине сказали друг другу ничего полезного. Мне казалось, мы оба были под впечатлением прошедшей ночи. Но, наверное, это только казалось, я не могла догадаться, что он чувствует. Самой же было неприятно думать о том, что такое может повториться. Причем, я не ощущала негатива к Ярославу или к тому, что произошло, но понимала, что в следующий раз не смогу быть такой естественной и откровенной, какой была в эту ночь.
Как и всегда, Ярослав выбрал самый романтичный столик с удобными креслами, уединенный за плетеной ширмой, и, на мое удивление, отключил сотовый. Пожалуй, именно это действие вселило необъяснимую тревогу и включило самозащиту.
Полина, скажи мне, ты серьезно говорила вчера о полном разрыве? неожиданно прямо начал он после первого глотка вина.
Я не могла показаться пустозвоном, хотя признаюсь, что хотела бы подписаться под каждым вчерашним словом.
А ты что, мне этого не позволишь? выпустила иголки я.
Силой держать не буду, но поборюсь, сколько возможно, честно признался он.
Редкий мужчина. Он удивлял своей откровенностью.
Ты уже получил, что хотел. Дальше-то за что бороться будешь? За миллион? усмехнулась я.
Что-то напрягало в этом разговоре. Мои глаза бегали, я не имела твердого решения, понятия не имела, чем закончится встреча.
Полина, давай все по-честному?
Давай, не глядя на него, ответила я.
Посмотри на меня
Я не хотела.
Полина, я не хочу тебя терять. Мне хорошо с тобой, несколько смущенно или несмело признался он и дотянулся до моей руки.
Что это была за слабость?!
Я равнодушно покосилась на его пальцы, обхватившие мою ладонь, и медленно подтянула руку к себе.
И дело не в договоре и условиях
А в чем? Только не надо заливать про любовь! резко бросила я.
Я говорю о простых человеческих чувствах
Мое выражение лица заставило его тяжело вздохнуть.
Ты странная, конечно, непредсказуемая, но ты мне нужна.
Я устала играть роль куклы, спокойно выразилась я.
Разве я принуждаю тебя к чему-то?
Мне не нравится бывать в твоих компаниях. Меня бесят твои друзья. Особенно некоторые. Я не вижу тебя, как человека, способного просто радоваться жизни. Ты, как роботпросто делаешь свою работу без остановки.
Я этим живу!
Ну, так и не заставляй меня этим жить! повысила я тон.
Тихо, прошу тебя, не злись, умоляюще попросил он.
А я и не злюсь. Просто возмущает твое непонимание, остыла я.
Ярослав помолчал, выпил вино и снова обратился ко мне:
И что ты предлагаешь?
Я тебе никогда ничего не предлагала
И зря. Я всегда внимателен к твоим просьбам.
Аж противно, что ты такой белый и пушистый! проворчала я. А свое мнение я уже высказала вчера.
Он напряженно сглотнул и огорченно откинулся назад.
Даже сейчас на «переговорном процессе» я вела себя, как стерва: язвила, сопротивлялась, злилась. Что за чудо-характер?! Столько сарказма и яда? Ужас! У самой в горле першило от остроты.
Дальше разговор не шел. Не с чего было начать и нечем продолжить. Мы долго сидели молча и глядели то по сторонам, то друг на друга. А потом он как-то странно прищурился и наклонился ко мне:
Полин, скажи, тебе понравилось то, что между нами было сегодня ночью?
Вопрос рёберный, так сказать! Ха, и что я должна была ему ответить? Да, мне понравилось, но больше не понравится? Чушьскажет он или подумает. Вот занесло-то тебя, Сосновская.
Он отклонился назад и улыбнулся сам себе.
Я-то знаю, что понравилось, только почему ты боишься признаться в этом?
Я не боюсь! тут же возразила я и возмущенно уставилась на него. И хватит меня доставать идиотскими вопросами!
А зачем тогда нужно сбегать?
Я не сбегаю!
Полин, ты сейчас, как ребенок!
Слушай, отвали! совсем взбесилась я.
Ладушки, остановил рукой Ярослав. Поехали ко мне? Без вопросов, без сопротивления, просто поехали?
Его предложение, как ушат ледяной воды, ввело в ступор. Я что-то прошевелила губами, как рыба, но ничего не придумала в ответ.
Он молча взял меня под руку и вывел из ресторана.
Ярослав привез меня на свою «виллу», завел в дом, усадил на диван перед телевизором и дал пульт. Я не сопротивлялась, молчала и только лупала глазами вокруг.
Он принес поднос с фруктами и соком, затем вышел на некоторое время, снова появился и несколько минут внимательно смотрел на меня.
Я поставлю тебе какой-нибудь фильм. Посмотри его, а когда закончишь, я хочу услышать от тебя только «да» или «нет», уверенно проговорил Ярослав и ушел.
Ничего себе было условьице!
Но бешенство как-то перегорело. Было только недоумение и поиск ответа. Нет, не на его вопрос, а на свой: нужно ли мне то, что со мной происходило?
Хоть убейте, не помню, про что был фильм, хотя смотрела я его с интересом и практически не отвлекалась на свои мысли. На сеансе был и Призрак. Наверное, он был подослан Ярославом, чтобы следить за мной.
Проснулась я уже утром на диване в зале в обнимку с Призраком. На столике передо мной стоял горячий кофе и омлет с овощами. Вокруг была такая тишина, что я слышала сердцебиение Призрака.
Эй, кто-нибудь дома есть? спросила я, но мне никто не ответил.
Я еще пару минут послушала тишину и пожала плечами.
Ладно, побуду хозяйкой, да, Призрак?
Доброжелательное урчание было его ответом.
За день, который я провела в доме Македонского в полном одиночестве, поняла, что, как бы ни была согласна с гордостью, принципами и трезвым рассудком, не скажу ему «нет». Причиной были не деньги, вернее, не только они, но и то, как я ощущала себя теперь (или хотела ощущать?). Мне нравилось принадлежать сильному мужчине. И ночь действительно была классной! Я давно поняла, что, придя в полный рассудок, мысли из нетрезвого состояния надо отсекать. Но кто же это умел делать?!