Я всегда была человеком настроения и частенько делала все поперек и чужой, и нередко своей воле. Вот парадокс прямо! Наверное, все оттого, что хотелось приключений, рискованных авантюр, чтобы посмотреть, как и что бывает потом. Эксперименты всегда были моей страстью, даже несмотря на всю их «безголовость».
Из вредности и упрямства я сделала выбор в пользу Ярослава. Но когда позвонила и сообщила ему об этом коротким текстом: «да», то потом долго плевалась от собственной импульсивности и обезбашенности.
Уже следующим вечером я с Ярославом поперлась на очередную тусовку, где он по несчастливой для него случайности узнал об инциденте с его одноклассником Костиком.
Вот был концерт! Хорошо, что самого Костика не оказалось рядом. Но, по-моему, дуэль была назначена по телефону.
Вся сцена проявления ущемленного мужского самолюбия произошла в VIP-зоне, поэтому краснеть пришлось только скатертям и салфеткам. Те немногие клиенты, которые занимали столики, вежливо удалились на танцплощадку. Я же молча пила мартини и прищуренным взглядом следила за резкими движениями Ярослава.
Интересно, что бы он делал, если бы я была его любимой женой?! Наверное, разнес бы к чертовой бабушке весь офис этого Костика?
Но сказать я хотела не об этом, а о том, что мое поведение в этот вечер отличалось от прежних вечеров в компании Ярослава. Я не выпускала из рук бокал с мартини, я практически не слушала Ярослава, я не могла на нем сосредоточиться и обсуждать темы, которые даже не касались лично меня. Мне вдруг стала неинтересна его жизнь. Я перестала разделять его волнения. Я только и делала, что уговаривала себя не поддаваться дурацкому настроению, которое могло измениться в любую секунду. Я была занята и другими мыслями: думала о Сеньке, что его надо бы сводить к ветеринару, о том, что маме нужен был пуховик на зиму, о том, что где-то на калитке висела засохшая куколка гусеницы и она меня раздражала
Глобальные мысли! Жизненно важные!
В конце этого вечера Ярослав извинился за испорченное настроение, как казалось ему, что был так резок и вспыльчив, и без всяких намеков проводил меня домой. Наверное, он заметил мое странное настроение и принял это на свою совесть. А я и не отрицала.
А дома я завалилась на свой чердак и отчего-то открыла древнюю книгу «Таис Афинская» и прямо-таки влипла в нее.
М-м, ты читаешь?! удивилась мама.
Да, укрощаю свой нрав смиренным чтением, усмехнулась я.
Да, в детстве и юности тебя трудно было заставить читать. Ну, в Алуште у тебя времени побольше, чем в Екатеринбурге. Может, это хорошо на тебя повлияет?
Считаешь?
Мне, конечно, кажется, что после твоего устройства на ту странную работу, о которой я еще ни слова не слышала, ты стала какой-то раздражительной, неспокойной. Но ты хотя бы на моих глазах, и это уже успокаивает.
Неужели я так изменилась? По-моему, при моем взрывном характере трудно было отметить, как менялась амплитуда моей раздражительности? По-моему, у меня всегда бардак с настроением? И при чем тут моя странная работа? Хм, работа? Да, работа по контракту! А что? Конечно, нет социального пакета и всяких там льгот, но, в конце концов, кроме основной ставки, я получаю неплохие проценты. Хм, отличный расклад, Сосновская! Поздравляю: твой профильлюбовь с условием!
Хорошо, что мне еще было, чем тешить себя: из-за каких-то мелочей, глупостей, условий и всяких «фу!» всё вокруг не становилось менее прекрасным. Просто это был один маленький эпизод, сделка с совестью, которую надо было завершить и жить дальше своей чудной и яркой жизнью.
О боги, столько еще впереди! В голове не умещается весь кайф от того, сколько можно еще натворить, пережить, перечувствовать! И меня ждал мой миллиончик, уф!
Но какой бы я ни была фееричной оптимисткой, всю ночь проревела в подушку. Нет, не было никаких убийственных мыслей, трагедии, конца света, но слезы были горючие.
После одной ночи с Ярославом я почувствовала, что что-то изменилось в наших отношениях в моем отношении к нему. Мое настроение стало другим. Я стала другой. Не было никаких проблем: мне не было больно, не было противно, он был нежен и внимателен, страстен и ответственен, и даже было ощущение, что я сама этого хотела. Но вдруг стало обидно до слез, что я позволила обстоятельствам купить себя мужчине, который мог бы завоевать меня и без всяких условий только лишь своим обаянием и настойчивостью. Ведь нравился же он мне чисто по-человечески? Но то, что купленоне нуждается в завоевании, оно уже есть и никуда не денется. Ирония судьбы, или любовь с условием!
Откуда во мне была эта жилка слезливости, внезапной пессимистичности? Почему она включалась так не вовремя и обезоруживала? После таких мыслей чувствовала себя какой-то слабачкой, а я была сильной!
В общем, все потекло своим путем. На следующий день я отправила фотографии своей «счастливой жизни в Алуште» Верочке и дала пару ценных указаний. Все-таки, азарт никуда не делся.
Все шло нормально, однако заметила за собой ловкую манеру избегать встреч с Македонским. И как лихо мне это удавалось! Главное, повод находился приличный, а не просто там типа: «Ой, я заболелане приходи сегодня» или «Ой, у меня плохое настроение». Или вот это, самое тупое: «Мне не нравится твоя компания». В общем, с неделю я даже сама не понимала, что удачно отмазывалась. Я думала, это просто совпадение, а оно вон как!
А потом неожиданно Ярослав просто спросил:
Ты меня избегаешь?
И тут я сразу исправилась. Не могла же я признаться себе, что такая слабачка, не могу выполнить данное себе и ему слово, что просто убегаю, как крыса с корабля. Нет, это было не по-сосновски!
Из принципа я не могла нарушить своего слова. Я снова брыкалась, язвила, грубила, в общемвела себя, как та еще стерва, но держалась за возможность получить доступ к своему миллиону. Нужно было немного потерпеть. Оставалось каких-то две недели, чтобы я могла прикоснуться к заработанным денежкам. На эти деньги я могла открыть свой салон, подлечить маму, помочь Лизке поступить в вуз, наконец. Да что угодно! Я должна была все это пережить и вытерпеть. Не так уж это было и сложно: ради самой-то себя и матери стать немножечко безнравственной, расчетливой, гибкой, если угодно.
И снова я окунулась в светскую жизнь, знакомую до тошноты: лукавые улыбки, соперничество, выпендреж, бесцеремонное любопытство и разврат. Снова это несварение при посещении навороченных презентаций, открытий, застолий, чьих-то дней рождения и юбилеев. Как будто в мире только и существовали эти тусовки, тусовки, тусовки Чем же тогда занимались обычные трудяги? С ума от скуки сходили?
Интересно, а чем в это время занимался Кирилл?
Верка, зараза, не звонила и не сообщала никаких новостей. То ли ее не было в городе, то ли она еще не выполнила мое поручение, то ли ценное письмо где-то затерялось.
Эх, надо было оформить его с уведомлением!
Не вытерпев молчания подружки, я пошла на главпочтамт и запросила справку о досылке своего письма. Милая, терпеливая женщина лет сорока пяти провозилась с моим запросом полтора часа. На удивление, я оказалась терпеливой и не устроила там скандал. А эта милая женщина буквально наизнанку вывернулась, чтобы ответить на мой запрос.
Оказалось, что письмо никто и не отправлял. Оно так и провалялось на полке среди прочего хлама. А я уже себе таких планов настроила, таких реакций Кирилла нафантазировала, что, наверное, уже получила все то удовольствие от мести, которое ожидала.
И все-таки задело, что письмо не дошло до места назначения. На мое возмущение все та же терпеливая женщина ответила:
Извините, но у нас проблема с сотрудницей. У нее были семейные проблемы, и вся работа встала. Мы все исправим. Только придется трохи подождать. У нас не хватае сотрудников, еще двое уволилось, поэтому пашем за себя и за того парня.
И что, совсем некому работать? остыла я и задумалась.
Некому. Хоть с улицы кого бери, тихо призналась женщина.
И что, администрация набирает персонал? оживилась я.
Пока не набирае, но У кого-то родственники. Сами знаете: с работой сейчас туго.
Да, да, задумчиво ответила я. Слушайте, а, может, можно поговорить с вашей заведующей? У меня есть опыт работы с документами, высшее образование. Я как раз недавно переехала в Алушту и ищу работу.
Ой, было бы неплохо. Но я вам по неосторожности выдала секрет. Заведующая об этом не распространяется. Даже не знаю, как быть
Извините, а как вас зовут?
Татьяной Антоновной.
Татьяна Антоновна, вам, наверное, и вправду трудно справляться с работой. Может, поможем друг другу, а? дружелюбно предложила я, загоревшись идеей получить место работы.
Какое никакое: тихое, уютное и надежное место. Не мое, конечно, это, но на безрыбье и рак хвастун!
Женщина оглянулась на дверь к заведующей и приподнялась ближе к окошку.
Тебя-то как зовут?
Полина, прилипла к стеклу я.
Поля, давай встретимся после работы, часов в шесть и поговорим? Вижу, дивчина ты толковая. А у меня давно одна мысль в голове крутится.
Ой, с радостью, подмигнула я. Давайте я зайду за вами в шесть?
Ага, заходи.
Ну, все, Татьяна Антоновна, океюшки.
Меня так вдохновила мысль о трудоустройстве, что я напрочь забыла о причине своего прихода на почту и пошла домой.
Эй, Поля, а с письмом-то шо делать? Тебе срочно-то? высунулась из окна заботливая Татьяна Антоновна.
Ой, а что делать? задалась вопросом я.
Нужно ли мне это уже?
Да, ну его. Когда будет время, отправите.
Хорошо, Поленька. До свидания.
Ага.
Боги, и теперь у меня будет неслабый повод, чтобы не таскаться по барам и чужим домам!
Только при одной этой мысли охватила такая эйфория, что я вынеслась на тротуар, как на роликах, и покатилась домой в полном предвкушении стремительно разворачивающихся отпадных событий.
Конечно, я не собиралась советоваться с Ярославом и тем более докладывать, что собираюсь сделать. Однако не сдержала эмоций и поделилась произошедшим с мамой.
Представляешь, теперь у меня будет постоянная, надежная работа! Зарплата, я думаю, не такая большая, как у меня сейчас, но зато стабильная. И ты всегда будешь знать, где я нахожусь.
Ой, Поленька, я рада, что ты нашла такую работу, искренне порадовалась мама.
Ну, еще не нашла, но надо помолиться всем богам.
А хочешь, я поговорю с тетей Глашей? У нее с заведующей почтой сестра дружит.
Мама! А что ж ты раньше молчала?
Так я же не знала, что на почте есть места. Да и ты вроде бы работаешь?
Поговори. Обязательно поговори. А я разузнаю по своим каналам.
Воронюк Татьяна Антоновна, так звали женщину с почты, оказалась женщиной добродушной, искренней, заинтересованной и обстоятельной. Мы встретились вечером у почты и прошлись до ее дома. Она подробно, даже слишком, рассказала, как обстоят дела на почте, какие у меня перспективы и как можно провернуть трудоустройство.
Надо сказать, с Антоновной мы почти подружились. С ней было легко и просто. Впрочем, как и всегда, мне легко удавалось завязывать новые знакомства. Несмотря на возраст, душой она походила на тридцатилетнюю. За сорок минут беседы я столько узнала о ее жизни, что даже свою подружку Верку не узнала так хорошо за всю нашу дружбу, как Антоновну за одну прогулку. Мы обменялись телефонами, адресами, перешли на «ты» и договорились регулярно обмениваться новостями.
Да, удивительностолько в Антоновне было энергии, жизнелюбия, энтузиазма! Наверное, именно в этом мы и были похожи с ней и нашли друг друга интересными. И что-то мне говорило, что в молодости она была та еще хулиганка. Определенно, Антоновна мне нравилась. У меня в подругах появилась еще одна Татьяна.
Итак, заведующая почтой отправлялась в отпуск к матери в глубины украинских степей, и вопрос с новыми кадрами оставила до своего приезда. Но, однозначно, она не собиралась принимать на работу неизвестных приезжих девиц, да еще и из России. А мы с Антоновной решили атаковать суровую заведующую почты с двух сторон: Антоновна прикинется, что я ее супер смышленая племянница, а я буду действовать через сестру тетки Глаши. Авось, что-то да выйдет?!
В общем, нужно было выждать определенное время. Как всегда, я была нетерпелива и из-за этого нервничала. Все и сразу, как я привыкла себе обеспечивать сама, не получалось.
Тем временем Ярослав атаковал с другой стороны.
В один из вечеров он появился неожиданно и увез меня в неизвестном направлении. На мое нетерпеливое любопытство он загадочно молчал и улыбался. А когда мы оказались за городом, Ярослав предложил пригласить моих девчонок в шикарную сауну.
Я так обрадовалась, что хоть кто-то из моего круга общения разбавит нашу компанию. Ведь явно в сауне мы были бы не одни. А про его друзейя уже выражалась.
Девчонки согласились с превеликим удовольствием. И на мое удовольствие, больше никого не было, кроме, разумеется, свиты Македонского. Но Серегу и Стаса заняли девчонки, и те не сильно маячили перед глазами и вполне вписались в наш узкий кружок. К тому же, и Ярослав вел себя скромнее: наблюдал за нами, шутил и не позволял откровенностей.
Я соскучилась по воде в таком количестве. С Танькой и Лариской мы оторвались по полной: такие кренделя выделывали в воде, прямо как с Анной и Лизкой летом. Пробежала какая-то грустная волна: соскучилась по ним, просто жуть. Сначала мы вдоволь наплавались, затем напарились в парной, хоть я и не была любительницей русских бань. А потом засели за стол.
Сауна, бассейн в пятнадцать метров, обслуживание по высшему классу: настроение действительно было хорошее. Отдыхать хорошоэто всегда в кайф. Компания на этот раз радовала. Даже снова появилось какое-то расслабление с Ярославом, будто мы были давно знакомы и теперь хорошие друзья. Я душой и телом начала оттаивать от напряга.
Вот такой была жизнь: веселой, искристой, нелепой, в общем, самой обыкновенной, без всяких проблем и затей, редкое озорное безделье.
Но чему-то надо было нарушить эту гармонию. Неожиданно Лариске позвонил бойфренд и устроил такие визги по телефону, что даже нам было слышно все, чем он пытался прибить к полу свою «глубокоуважаемую» девушку. Она расплакалась и убежала домой. Вскоре собралась и Танька. Отвезти ее Ярослав поручил Стасу.
Вот, блин, оставили меня одну! Вернее, наедине с человеком, который так и грезил снова затащить меня в укромный уголок.
Ну, тут я и начала выписывать свои па. А все, чтобы не дать Ярославу возможности прижать меня к стенке и потребовать выполнения определенных услуг.
Хм, цинично? Ну, это я так, смеюсь. Нельзя об этом думать так серьезно.
Однако и без моих противных стараний все было ясно. Он был очень внимателен. Ну, просто очень! Его неслучайные прикосновения, долгие взгляды, молчание на вопросы и снова долгие взгляды, застревающие на моих губах, шее, плечах, груди
Уф! Это был намек на постель.
Понимание этого снова поселило во мне какое-то щекочущее беспокойство и стерло ощущение начала вроде бы удачного вечера.
Конечно, я не могла его избегать или нужно было разрывать наш контракт. А чего уж тут рвать, коль все уже было начато и дошло до такого? Теперь было жаль своих усилий и терпения, потраченных на развитие одних из престранных отношений в моей жизни.
Я осознала, что хотела получить удовольствие от той близости с Ярославом. И я его получила. Но как досадно было понимать, что это была месть Кириллу за то, что он вышвырнул меня, за его зависимость от матери, за его равнодушие, молчание, отсутствие теперь. И вряд ли я могла повторить это на бис. Стало как-то жутко противно, что я использовала орудием мести саму себя.
Ничего не оставалось лучше, чем просто хорошенько залить все горячим напитком и взболтать до следующего раза. В очередной раз становилось легко и весело, на многое закрывались глаза и отношения упрощались.
К сожалению, на столе было все: закуски, горячее, фрукты, напитки, но ничего быстродействующего из алкоголя. Было только пиво. Я, как первобытная, накинулась на пиво под соленые сухарики и копчености.
Было и много сока. И когда Ярослав уходил в плаванье, я подменяла стакан яблочного сока на стакан пива. Никто, кроме персонала, не видел моей аферы.
Какая ирония! В начале вечера я не планировала пить вообщеи так хватало положительных эмоций, и ничто не предвещало такой трусости и напряга.
Только вот пока я загорала на одном месте, все было в норме. А когда решила освежиться в бассейне, то плюхнулась в него так тяжело, как мешок с картошкой, и Ярославу пришлось спасать меня.