Вначале, когда я еще не засыпал, а просто о чем-то там мечтал, я услышал тихую возню перед моим лицом и недовольный голос Ларисы «Игорь, не надо». Оказывается, за спиной у Шушу пристроился разрядник по имени Игорь и, вероятно, производил какие-то разведывательные действия. Игорь был уже взрослыму него росли густые усы, и ему было уже 25 лет. Я тогда не понял, что значит «Игорь, не надо», и только спустя много лет до меня дошло.
А тогда я просто отвлекся, и через пару минут возня прекратилась. Но когда я уже стал засыпать, внезапно ощутил на своем лице чье-то дыхание. Это была Шушу. Она прижалась тесно к моему спальнику, а ее руки стали ощупывать мое тело. Нет, не там, где начинаются то ли первичные, то ли вторичные половые признакине помню, какие из них какие, а просто стала ощупывать мои руки, плечи. Короче, стала меня обнимать. И не успел я удивиться, как моих губ коснулся ее остренький язычок. И моментально проник в мой рот.
Признаться, в то время я еще и целоваться как следует не умел. Сегодня я не помню вообще, целовался ли я с кем-то в школе или нет. Свои влюбленности, школьные и пионерлагерные, помню. Ухаживания помню, просмотр кино вечером в пионерлагере вдвоем под одним одеялом в обнимкупомню, а поцелуине помню, хоть убейте!
Возможно, что-то такое былоне мог же я вообще ни с кем не целоваться? Но вот с кем, когда, гдесовершенно вылетело из головы!
Одним словом, когда в моем рту внезапно оказался чужой язык, я как-то растерялся. Особенно, когда понял, чей это язык. Нет, если бы это был язык Игоряя бы понял, ведь у Игоря были усы. И тогда бы моя реакция была бы яркой и однозначной! Это сейчас гомосексуальные вольности многими воспринимаются, как что-то само собой разумеющееся! Я ни сейчас, ни тогда не был готов к подобным проявлениям толерантности и демократии. Да и среди всех моих знакомых склонных к однополой любви никогда не было. Так что, понятное дело, у меня даже в мыслях не было, что в моем рту может оказаться чей-то другой язык, кроме языка Шушу.
Но вот что мне с ним было делать?
Я стал аккуратно посасывать язычок девушки, представив, что это леденец. Видимо, языку это понравилось, и он стал быстро-быстро перемещаться по моему рту, выскальзывая и проскальзывая назад, касаясь губ, встречаясь с моим языком и снова бросаясь осваивать глубины моего ротового отверстия. Хорошо хоть, Шушу не стала демонстрировать технику поцелуя под названием «пылесос» и не стала втягивать в себя мои губы. Потому что на помидорах, как некоторые книжные герои, я не тренировался и не знал бы, что мне делать с втянутыми в чужой рот моими губами.
Освоение чужим языком моего рта прошло более-менее успешно. Мне в принципе понравилось. Тем более, что в то время, хоть и не было жевательных резиноквсяких там «орбитов» и «риблисперминтов», но дыхание наше было свежим и отдавало зубной пастой «Поморин». Хоть и с небольшим оттенком кабачковой икры, которой завершался наш скромный ужин.
Память моя не удержала маршрут, который исследовали руки моей неожиданной первой ночной девушки, потому что уж слишком большая концентрация моего внимания была на ее языке. Единственно, что помнюее руки меня просто обнимали и гладили, не переходя границы нежности в пошлость. Я же руки пустить в ход стеснялся, позволив себе только погладить Шушу по ее рукам.
Не знаю, можно ли назвать эту ночь моим первым сексуальным опытом, а Шушумоей первой девушкой? Де-юре наверное, нет. Ведь то, чем мы занимались, нельзя назвать даже «петингом»есть такое умное слово в сексологии. Но, с другой стороны, я впервые целовался с девушкой, которая, в принципе, мне нравилась, и которая самасама! выбрала меня. То есть, де-факто, мы обнимались и целовались! А разве поцелуиэто не сексуальный контакт? Мы же целовались не как брат и сестра!
Самое интересноеэта ночь влюбила меня в Ларису. Наутро я выглядел, как полный обалдуй, перед завтраком накосячил, и тренер оставил меня, в наказание, без тренировки. И пока я гулял по Симеизу, переживая наказание и вспоминая ночь, то окончательно втрескался в Шушу. И потом, по приезду домой, стал за ней неумело ухаживатьдарить цветы и даже съездил к ней домой. Но на этом все и закончилось.
Оказалось, что вся семья Шушуглухонемые. И мама, и отец, и братья-сестры. А она работала преподавателем в школе для глухонемых. Я как-то был не готов к развитию отношений с девушкой, старше себя, да еще и с подобной родней. Тем более, что, когда позвонил к ней в дверь, то открыла ее мама и стала так жестикулировать, что поначалу я подумал не о глухоте, а о другом заболевании. И хотя Шушу, выглянув, быстро все поняла и маму свою увела, впечатление было очень ярким. И не очень приятным
Какое-то время мы с Ларисой пересекались на тренировках, я даже пару раз провожал ее домой, но отношения наши не получили логического продолжения и постепенно сошли на нет. И все же я был ей очень благодарен за ту ночь, когда я так и не стал мужчиной.
Потому что Шушу таки мужчину во мне разбудила.
Правда, еще три года он продолжал дремать
И проснулся уже в армии.
Глава вторая. Какой самый главный орган у мужчины в армии?
Я ушел в армию девственником. Поэтому легко переносил «все тяготы и лишения воинской службы». Это в уставе так записано. На самом деле тягот было так много, что лишения с ними не сравнятся. Ну, лишили меня мамы, тарелки борща и вкусных котлет, теплой ванны или телевизора, когда захочу. Ну, одели в униформу. Ну, приходилось делать не то, что хочется, а то, что положено по распорядку. Ну, командовали мною более тупые люди. Все это можно пережить.
Тяжелее было переживать постоянный голод и холод. Даже ночью, когда попал в учебку, мы после отбоя вскакивали и дополнительно укрывались поверх одеяла шинелью. И все равно всю ночь мерзли. Холодно было зимой в Северном Казахстане. Холодно и голодно. Есть хотелось постоянно, потому что солдатская, точнее, курсантская пайка была скудной. И молодой восемнадцатилетний организм требовал свои калории. Если еще принять во внимание тот факт, что гоняли нас, как сукиных котов, то даже те немногие килоджоули, которые попадали в наши желудки, моментально сгорали в процессе физической, тактической или тактико-специальной подготовки. Попробуйте пробежать марш-бросок шесть километров в полной боевой, да еще если при этом рота отрабатывает развертывание в цепь! А разворачиваться в цепь приходиться по полю, где снега по колено, а нижевесенняя подтаявшая пашня. Так что всего за пару месяцев я стал напоминать не молодого юношу, а тощую борзую. Правда, и скоростные качества мои тоже были под стать борзой. А вот борзости не было вовсеобломали меня моментально.
Сержанты наши обломали.
Стоит ли вспоминать о том, что ни о каких женщинах в самых своих сладких снах я не вспоминал? Самый мой сладкий сон был о еде. В таких снах я пил сладкий чайнастоящий, а не тот, что у нас звали чаем, ел пирожные, картошку пюре с настоящим сливочным маслом, котлеты с настоящим мясом, короче, наедался до отвала. А отдельный орган на время учебы в школе младшего комсостава вообще заснул настолько, что иногда я про него полностью забывал. Один раз вспомнил о нем, когда на отработке учебного занятия «рота в обороне» пришлось мне со своим отделением ползти по снегу. И через некоторое время я почувствовал, что где-то ниже пояса, но выше колен что-то у меня не в порядке. То есть, холодновато как-то. Когда я лежа повернулся на бок, то увидел, что ширинка моих армейских галифе расстегнута. А поскольку в кальсонах, которые мы носили зимой, пуговиц не было, то, получается, при передвижении я усердно трамбовал снег не только своим туловищем, но и выступающими его частями.
Хорошо, что я вовремя это заметил и почувствовал.
И отреагировал. Иначе мне больше не о чем вам было бы рассказывать.
И ведь не случайно так получилось, что я как бы позабыл о своем самом главном, самом важном для мужчины органе. Нет, просто в армии, когда нет женщин и вокруг только мужчины, происходит смена приоритетов. Нет, и снова некоторые поймут неправильно! Я имею в виду не смену сексуальной ориентацииэто там, на Диком и дебильном Западе, в америках и европах в их армиях творятся гомосексуальные безобразия. А у нас, в советской армии один орган передавал свою важность другому органуто есть, важнее всего для меня был мой желудок. А половые вопросы на тот момент даже не стояли на повестке дня. И в буквальном смысле этого словатоже!
Поэтому, главным органом, который от меня чего-то требовал, был мой желудок. И моей проблемой был голод. Вам никогда не доводилось голодать? Нет, не диета, не лечебное голоданиенастоящий голод? Нам платили зарплату7 рублей в месяц. Солдатам, сержантам12. Так вот, этих 7 рублей хватало на неделю. На сигареты в основном или на какие-нибудь пирожки в кафе. А в столовойгнилая картошка пополам с какой-то кислой тушеной капустой. И махонькийесли повезеткусочек сала. В жидком супе на обед. А целый день в учебкемарш-броски в полной боевойбронежилет, автомат с полным боекомплектом, физподготовка, и самое страшноестроевая подготовка.
Поэтому мы, молодые курсанты, которые еще пару месяцев назад жили в тепле и сытости, оказались выброшены, как слепые кутята, на голый лед теплым пузом. И нету мамкиной сиськи, и холодно, и куда-то надо все время бежать
Есть хотелось всегда. Каждую минуту. И мы постоянно что-то жеваликусок хлеба, стыренный в столовой, сухарик, заначеный в кармане, который передал земляк из соседней роты, кусок сахара-рафинадаэто вообще было что-то вроде манны небесной!
Какие там женщины?! Какие там мысли о чем-то, кроме жратвы?! Что вы!
Три вещиесть, спать и отдыхать! Больше нас не волновало ничего!
Как-то я стоял в наряде на КПП. А рядом была столовая. И мне повезло поучаствовать в разгрузке хлебаеще теплого, ароматного черного хлеба. Эти кирпичики были просто умопомрачительно вкусными В общем, я украл две буханки.
И понес своим. Надо же было поделиться добычей!
Но пока от столовой я дошел до КППвсего метров 150одну буханку я съел.
Разорвал. Проглотил. Прикончил.
И сам не заметил, как и когда я это сделал.
А знаете, что такое «солдатское пирожное»? Это белый хлеб, намазанный маслом и сверху посыпанный сахаром. И когда ты голоденголоден по-настоящему, не просто хочется есть, а ноги подкашиваются, когда все прослойки жира превратились даже не в мышцы, а в жилы, которые из тебя тянут каждый день, когда ты пьешь воду, чтобы хоть как-то наполнить вопящий желудоктак вот, когда ты вдруг ешь мягкий, белый, пахучий хлеб, а сверху тоненькая прослойка почти сливочного масла с горкой белого сахараэто блаженство. Никогда после я не получал от еды ТАКОГО удовольствия.
Перед таким удовольствием все остальное отступало и меркло.
Но были и другие наслаждения кроме еды. И снова это были не женщины.
Нет, конечно, два года без женщины для мужчиныэто тяжело. Нодля мужчины. А если ты, скажем, еще юнец, «не пробовавший бабу», не познавший процесс соединения плоти, не понимающий, что, куда и както что тебе те два года?
Я почему так подробно рассказываю про мужчин, которые прошли службу в армии? Для того, чтобы женщины, которые читают мою книгу, попытались понять мужчин. Понять, как они формируются, как из мальчиков превращаются в мужчин, как происходит их становление и почему они очень долго, иногда всю свою жизнь с удовольствием вспоминают эту свою армию. Несмотря на то, что практически все первый год ее ненавидели. А ведь все простодля большинства мужчин служба в армии была первым и самым на тот момент тяжелым испытанием. Который будущие мужчины выдержали. И которые их закалили и благодаря которым начался процесс превращения мальчиков в мужчин. Потом, конечно, были еще испытания, но то, самое первоеоно и самое важное.
А главноерядом не было ни мамы, ни любимой девушки, вообще, рядом женщин не было. Совсем! И не перед кем было себя показывать ни с лучшей, ни с худшей стороны. И никто, кроме друзей, там, в армии, тебя не поддержит. Наверное, поэтому часто армейские друзьяэто друзья на всю жизнь. А без женщин, оказывается, можно и обойтись целых два года. Или даже три. И ничего!
Есть еще одна причина того, что в армии мужчины долгое время спокойно обходятся без женщин. Причина простау них забирают свободу. В том числе, и свободу думать. А если не думать или хотя бы резко ограничить этот процесс, то и дурные мысли в голову не полезут.
Ритуал поступления на службу в армию очень сильно напоминает обращение свободного человека в рабство. Приезжают из воинских частей так называемые покупатели, рассматривают сначала личные дела, потомдоставшиеся им тела. Кстати, интересная терминологияво многих частях призывников, молодых так и называют«тело». Или, что более распространенно«дух». Учитываете разницу? Тело и дух?
Есть разные классификации, но если взять усредненную, то вначале до принятия присяги ты«дух». Потом, после принятия присяги«молодой». Прослужил полгодауже «щегол», год«черпак», а полтора«дедушка». Когда два года отслужилто уже «дембель» и только ждешь приказа министра обороны, когда тебя отпустят домой.
Кстати, а знаете, КАК ты из «духа» превращаешься в «щегла»? Как тебя принимают «деды»? О, фантазия мужчин, которые два года без женщин, не знает границ. Я не буду рассказывать обо всех армейских извращенияхне в сексуальном смысле, Боже, упаси! И все же отмечу, что прохождение очередной ступени посвящения осуществлялось через задницу. Впрочем, как и все у нас в стране. Нет, я не имею в виду нетрадиционный сексвсе гораздо проще. Берется ложка обыкновенная, к ней добавляется задница новоиспеченного «щегла» и «дедушка» этой самой ложкой лупит по этой самой заднице. Не помню, сколько там раз, но больно. Мало того, некоторые додумались крепить эту ложку к армейскому ремню. Чтобы было больнее от удара!
Да что ложка!
Когда у нас посвящали в «черпаки» тех, кто отслужил годлупили этим самым черпаком. Перед каждым приказом министра обороны, который говорил об увольнении в запас очередного призыва и служил точкой отсчета для всех солдат срочной службы, наш ротный замполит все черпаки в столовой изымал. И оставлял только один. Но все равно где-то эти черпаки добывали и лупили посвященных. Точнее, посвящаемых. Задницы всего личного состава были просто синиедумаете это нормально, когда вот такой железной дурой да по заднице? Или ложкой? И теперь сами посудитену какие после такого женщины?
В армии с самого начала тыникто, тычмо, душара, дерьмо и вообщенет тебя, как личности. Есть винтик. И здесь, в армии некий сержант регламентирует все, вплоть до самых интимных моментов в жизни.
Например, поход в туалетстроем, когда по команде «Разойдись» в течение минуты ты должен забежать в туалет, отталкивая на бегу локтями еще 30 таких же, как и ты, страждущих, пробивать себе отхожее место под солнцем, точнее, у дырки сортира, пардон за подробность. И за эту минуты ты должен успеть снять с себя нижнюю часть одеждыа это зимой не только х/бшные галифе с умопомрачительными дурацкими пуговицамиэто еще и кальсоны! Расстегнув замерзшими негнущимися пальцами все эти пуговки еще в строю, ты одним движением снимаешь штаны и кальсоны, присаживаешься и за 15 секунд делаешь свое дело.
Вы когда-нибудь, извиняюсь, ходили по большому за 15 секунд? На 30-градусном морозе в туалете типа сортир, сидя в тесном строюлокоть к локтюс еще 15 своими сверстниками? И попробуй не успейсержант будет весь взвод или роту гонять за тобой до тех пор, пока ты, выпучив глаза и не успев даже застегнуть штаны, выбегаешь из клозета типа сортир, сопровождаемый пинками своих же товарищей, которые тебя искренне в этот момент хотят убить. Иногда после отбоя в том же туалете, но уже благоустроенном, тебе от них все-таки достается чтобы быстрее бегал.
Но самая страшная пытка в армииэто пытка сном. Я до своей службы никогда даже подумать не мог, что вот так может быть. А когда попал в часть, понялможет! Самый первый вывод, который я сделал в армиинужно отучится думать. Потому что иначе можно сойти с ума от нахлынувшей тоски по дому, по тем моментам, которые на гражданке не умел ценитьпо вкусным блинчикам, которые вечно не доедал, по неторопливо и со смаком выкуренной сигарете, по надоедливому телевизору, который здесь в армии тебе дают смотреть лишь один раз в деньвечером, во время политинформации. Я никогда не мог подумать, что источником пытки может стать телевизор! Да! Именно так! Вечером уставшую и полуголодную ротучто такое два куска хлеба, тарелка какой-то бурды типа пшенки и стакан типа чая для молодого здорового 18-летнего парня? Так вот, учебную роту вот таких борзых щенков с поджарыми животамиа это примерно шестьдесят человекзагоняют в казарму и рассаживают на табуретках перед телевизором. Чтобы организованно просмотреть программу новостей. Чтобы личный состав был в курсе коварных планов НАТО и мирового империализма.