Через мгновение после броска дымовой шашкой сержанта Роберта Джемисона ранило во второй раз: пуля угодила в левое плечо. Прошло около двадцати минут после первого попадания в живот. Он опять поднялся и продолжил стрельбу. Тридцать минут спустя Джемисона ранило в третий раз: "Это было авто-матическое оружие. Пуля ударила меня в правую руку и разнесла винтовку на куски. Остался только пласт-массовый приклад. Другой пулей срезало металлический зажим на подбородочном ремне и сшибло каску. Пуля ударила так сильно, что показалось, будто у меня сломана шея. Меня свалило на землю. Я встал, но в руках уже ничего не оставалось. Ни оружия, ни гранат, ничего".
Комер и Поули в тридцати футах слева от Джемисона переживали такие же трудные минуты. Поули рассказывает: "Перед окопом плюхнулась граната с длинной ручкой. Комер заорал "Ложись!" и чуть-чуть оттолкнул её ногой. Она взорвалась. К тому моменту у нас уже почти закончились патроны, а пулемёт заклинило. В облаке дыма и пыли мы помчались влево, пытаясь отыскать другие позиции 2-го взвода. Тогда-то меня и ударило в грудь, и я довольно крепко хлопнулся о землю. Я вскочил и, получив пулю в бедро, снова упал. В высокой траве мы с Комером потеряли друг друга из вида. Мы уже остались без подносчика боеприпасов [рядового 1-го класса Чарли Х. Колльера из Маунт-Плезанта, штат Техас], убитого накануне. Ему было восемнадцать, он пробыл во Вьетнаме лишь несколько дней. Мне удалось сделать три перебежки примерно по двадцать ярдов, после чего, наконец, я добрался до миномётного взвода. Сержант дал мне двух парней в помощь, чтобы пересечь поляну и дойти до командного пункта батальона у большого муравейника. Батальонный врач, капитан, оказал мне первую помощь".
Капитан Боб Эдвардс в своём окопе ещё держался: "Я думаю, огневая поддержка помешала про-тивнику усилиться, когда он действительно мог причинить нам вред. Проникновение достигло первой цепи окопов двух взводов, имевших наиболее плотный контакт". Капитан роты "браво" Джон Херрен рассказы-вает: "Противник успел прорваться на командный пункт Эдвардса, прежде чем его остановили, главным образом за счёт использования батальоном артогня, ударов с воздуха и ракет с "ганшипов". На мой взгляд, в тот момент мы ближе всего подошли к своему поражению".
Личная война Боба Эдвардса была далека от завершения. Примерно в тридцати ярдах от его окопа стоял большой термитник, поросший кустарником и травой. На вершине холма засел вьетнамец с автома-том, чертовски меткий стрелок. Он убил сержанта Хостаттлера, ранил Боба Эдвардса и лейтенанта Арринг-тона и по-прежнему продолжал стрелять. "Мы были в значительной степени скованы тем автоматическим оружием, расположенным за муравейником напротив левой стороны 3-го взвода. Лейтенант Билл Франклин пытался добраться до нас, но его тоже ранило. Не знаю, случилось ли это до или после ранения Аррингтона. По крайней мере, в течение часа четверо из нас получили ранения от одного человека. Потом, после того, как ранило Аррингтона, появился сержант Кеннеди и в одиночку устранил угрозу гранатами и винтовкой. Это развязало нам руки".
Пулемёт Комера и Пуоли стал не единственным, который замолчал. Джордж Фокс, двадцать пять лет, и Натаниэль Бэрд, двадцать два года, повалились на свой умолкнувший пулемёт М-60, окружённые россыпями стреляных гильз и пустыми жестянками из-под патронов. Они умерли вместе, плечом к плечу. Сержант Джемисон воздаёт им высочайшую похвалу профессионального солдата: "Бэрд и Фокс сделали великое дело. Они вели огонь из того пулемёта и не бросили его. Они оставались с ним до конца".
Пришла пора зачистить противника, наседавшего на левый край роты "чарли". Мы с Диллоном по-совещались и согласились, что нужно задействовать резерв. Я приказал лейтенанту Джеймсу Т. Рэкстроу взять свой разведвзвод и контратаковать на левой стороне сектора роты "чарли". Указав точный отрезок периметра, который он должен атаковать, я приказал координировать свои манёвры с лейтенантом Литто-ном из роты "дельта". После того как его взвод обезопасит левую сторону "чарли", я приказал ему соеди-ниться с Литтоном и уничтожить противника, проникшего за миномёты. Затем, для восстановления резерва, я приказал капитану Мирону Дидурыку снять с линии командную группу и один из взводов своей роты "браво" 2-го батальона и рассредоточиться возле командного пункта батальона. Он должен был оставать-ся наготове для блокирования, усиления или контратаки сектора Боба Эдвардса или другого участка, подвергшегося массированной атаке.
Дидурык подхватился сломя голову и к 8:15 вернулся ко взводу лейтенанта Рескорла. Всю зону высадки пронизывал настильный огонь большой плотности. Во взводе Рескорла один человек был убит и один ранен.
К тому времени большинство бойцов в двух наиболее пострадавших взводах Боба Эдвардса либо убили, либо ранили. Задача по сдерживанию неприятеля легла на плечи тех, кто ещё оставался в строю и отстреливался. Так или иначе, рядовой 1-го класса Ларри Д. Стивенсон из роты "дельта" оказался в секторе взвода лейтенанта Гоухигана единственным солдатом, оставшимся для удержания участка линии в пятьде-сят ярдов. Он хладнокровно опустился на одно колено и, прежде чем подоспела помощь, методично уни-чтожил пятнадцать солдат противника. Той помощью оказался разведывательный взвод батальона. Он зачистил левый край роты "чарли", переместился к центру этой роты и оставался с ней до конца боя. Тот участок периметра был теперь снова под контролем. Этот манёвр снял часть натиска с зоны высадки, и мы заметили немедленное ослабление интенсивности огня, метущего поляну. Я передал по рации в штаб бригады запрос, чтобы отправляли сюда транспортные вертолёты вместе с ротой "альфа" 2-го батальона 7-ого кавполка.
Где-то в этом промежутке времени я заметил, что мой радист Боб Уэллетт уже сидит, выглядит ошеломлённым, но снова работает. Приглядевшись поближе, я обнаружил, что его отключила пуля, про-бившая его каску, но не голову. Я сказал: "Уэллетт, не расставайся с этой каской. Она спасла тебе жизнь". Томас Китон, ворчливый немолодой сержант медикосанитарного взвода, рассказывает: "Помню радиста полковника Мура. Он вдруг упал. Мне показалось, что завалился спать. Я чуток разозлился, подошёл и пнул его, велел отрывать задницу от земли и помогать нам с ранеными. Ответа не последовало. Я поднял его каску, из неё выпала пуля. Она прошла сквозь сталь и подкладку каски. Сбила его с ног, как куль. У него на голове выросла здоровая шишка".
Всех нас, находившихся в пределах командного пункта батальона, потрясло событие, словно в за-медленном действии развернувшееся перед нашими изумлёнными глазами. Я стоял на одном колене лицом к югу, к горе. Уэллетт, ещё не отошедший, стоял на коленях рядом со мной. Моё внимание привлекло какое-то движение на западе, справа от меня. Я резко повернул голову и уставился прямо в носовые части двух реак-тивных истребителей F-100 "Супер Сейбр", нацелившихся прямо на нас. В тот же миг ведущий самолёт сбросил две блестящие шестифутовые канистры напалма, которые медленно закувыркались к нам навстре-чу.
Зловещий вид канистр с напалмом неизгладимо отпечатался в моей памяти. Всего три или четыре секунды отделяли сброс от удара о землю и взрыва, но они показались мне целой вечностью. Канистры, выпущенные ведущим F-100, падали прямо на правую сторону командного пункта, где в высокой траве око-пался сержант Джордж Най со своей подрывной командой. Самолёты заходили на очень низкой высоте. Я ничего не мог уже сделать с этими первыми двумя канистрами, но мне нужно было что-то предпринять, чтобы заставить лётчика второго самолёта, который направлялся к левой стороне командного пункта, не сбрасывать свои две штуки. Если он щёлкнет тумблером-пикулем [кнопкой сброса бомб], то неминуемо кокнет и Хэла Мура, и капитана Каррару, и сержанта Китона, и капитана Диллона, и сержант-майора Пламли, и Джо Гэллоуэя, и капитана Уайтсайда, и лейтенанта Гастингса, и наших радистов, и рации, и ме-дицинские средства, и боеприпасы, и раненых, сгрудившихся у медпункта. Мозговой центржизненный центрбатальона будет немедленно уничтожен посреди напряжённой схватки на выживание.
Я заорал во всё горло Чарли Гастингсу, наблюдателю ВВС: "Отзови сукина сына! Отзови его!" Джо Галлоуэй слышал, как Гастингс закричал по рации: "Отставить! Улетай!" Говорит Мэтт Диллон: "Я до сих пор вижу, как канистры кувыркаются нам навстречу. Помню, я подумал: "Спрячь глаза, чтобы не ослеп-нуть", и уткнулся лицом в плечо репортёра, пряча глаза. Плечо Джо Гэллоуэя. Я слышал, как "Гуляка" Чарли Гастингс кричал по рации: "Рычаг на себя!" Второй самолёт взмыл вверх. Напалм с первого самолёта упал на боеприпасы и на людей. Сержант-майор Пламли кинулся тушить огонь вокруг них. Сам я выбежал в зону высадки выставить авиасигнальное полотнище".
Сержант Най рассказывает: "Два моих парня, рядовой 1-го класса Джимми Д. Накаяма и специа-лист-5 Джеймс Кларк, находились от меня в нескольких ярдах в стороне. Кто-то кричал, стоял полковник Мур и что-то кричал о летуне, и я посмотрел вверх. Подлетали два самолёта, и один уже сбросил напалм, и всё, казалось, происходило, как в замедленном кино. Всё объяло пламенем. Накаяма стал весь чёрный, Кларк тоже весь обгорел и истекал кровью".
Гэллоуэй: "До этого я ходил к небольшим окопам беседовать с сапёрами. Сейчас те самые люди корчились в огне. Волосы вспыхнули в один миг. Одежда обратилась в пепел. Один стал массой волдырей; другой был не так плох, но хватил пламя в лёгкие. Когда огненные языки поутихли, мы все помчались в го-рящую траву. Кто-то крикнул мне взяться за ноги одного из обгоревших солдат. Когда я их схватил, ботин-ки раскрошились, плоть сошла, и я ощутил в ладонях голые кости лодыжек. Мы отнесли его к медпункту. Я до сих пор слышу их крики".
Специалист-4 Томас Э. Бэрлайл, санитар из 2-го батальона роты "браво" Мирона Дидурыка, выбе-жал на поляну со своей походной аптечкой помогать жертвам напалма. Раненый в голову, Бэрлайл через несколько минут скончался на руках лейтенанта Рескорла. Уроженцу Оклахомы, Бэрлайлу исполнилось двадцать три года всего за четыре дня до гибели.
В медпункте батальона сержант Китон тут же вколол Накаяме и Кларку морфин, но он принёс мало облегчения. Они страшно обгорели. Их вопли разрывали сердца всех, кто их слышал. Обоих солдат эвакуи-ровали, но рядовой 1-го класса Накаяма, уроженец Ригби, штат Айдахо, умер через два дня, 17-го ноября, за два дня до своего двадцать третьего дня рождения.
Рассказывает сержант Най: "Накаяма был мне настоящим другом. Хороший парень. Называл меня Джо-Китаец. Как-то он застукал меня с китаянкой, и прозвище прилипло ко мне на всю войну. Я же называл его Мидзо. На японском это значит "бог дождя". В тот день, когда он умер, у его жены родился ребёнок. Через неделю после его смерти ему пришло звание лейтенанта. Каждый чёртов парень в зоне высадки "Экс-Рэй" был героем, но настоящими героями оказались такие вот ребята, как Накаяма. Я потерял там хороших людей; они отдали всё. Каждый раз, когда я слышу вертолёт, у меня слёзы наворачиваются на глаза. Это трудно объяснить".
На командном пункте наш передовой авианаблюдатель от ВВС, Чарли Гастингс, был подавлен трагическими последствиями неверно направленного воздушного удара. Вспоминает Гастингс: "После удара напалмом полковник Мур посмотрел на меня и сказал то, чего я никогда не забуду: "Не думай об этом, Чарли. Просто наводи самолёты"".
Вскоре после удара напалмом какой-то солдат противника вышел, шатаясь и спотыкаясь, на поля-ну позади дальнего левого фланга Боба Эдвардса. При нём не оказалось оружия, он был весь изранен и, судя по чёрной униформе, являлся, очевидно, бойцом вьетконговского батальона Н-15. Штаб-сержант Отис Дж. Халл, тридцатилетний уроженец городка Терра-Альта, штат Западная Виргиния, и один из бойцов его разведвзвода подбежали к солдату и доставили в медпункт для оказания помощи. Солдат умер до того, как мы смогли его эвакуировать, и был похоронен неподалёку в неглубокой могиле.
Бой в секторе роты "чарли" бушевал. Большинство бойцов Крогера погибли. Небольшая горстка, подобно Артуру Виере, ускользнула от вражеских отрядов смерти и затаилась на позициях, где их защитила мощная непосредственная огневая поддержка. На дальнем правом конце взводу лейтенанта Лейна приходилось туго, возможно, потому, что они находились слева от того идущего по сухому руслу "шоссе", ведущему прямиком к нашим позициям. Сержант Джон Сетелин: "Удары с воздуха и артиллерия били почти по нашим окопам в течение сорока пяти минут, может быть, часа. Именно тогда меня ранило белым фосфором. Атаки происходили в разных частях нашей линии. Они полнились решимостью опрокинуть нас. Думаю, мы сами оказались столь решительны, что не собирались уступать; и мы не уступили".
Примерно в девять часов утра лейтенант Дик Тиффт, управлявший вертолётными перевозками, со-общил мне долгожданное известие о том, что рота "альфа" 2-го батальона 7-го кавполка через несколько минут зайдёт на посадку. В 9:10 утра капитан Джоэл Э. Сагдинис, двадцать восемь лет, выпускник Уэст-Пойнта 1960-го года, приземлился вместе со своим 3-им взводом, которым командовал лейтенант Уильям Сиссон. Этот взвод немедленно направился на юг, на звуки пулемётов в секторе роты "чарли", и развернул-ся в зарослях позади немногих оставшихся в живых из взвода лейтенанта Гоухигана. Я проинформировал Сагдиниса и указал ему на сектор Мирона Дидурыка, сказав Мирону проследить, чтобы Сагдинис был как следует сориентирован.
С. Лоуренс (Ларри) Гвин-младший, двадцать четыре года, уроженец Бостона, состоял оперативным офицером у Сагдиниса. Получив звание на курсах подготовки офицеров резерва Йельского университета, Гвин прослужил два года в 82-ой воздушно-десантной дивизии, получил квалификацию десантника и два месяца изучал вьетнамский язык в военной школе иностранных языков в Монтерее, штат Калифорния. "Эта зона высадки была жаркой. Когда я выходил из вертушки, в неё летели пули. В самой уже зоне высадки ря-довой 1-го класса Дональд Оллред выскочил из травы и сказал: "Лейтенант, меня ранили". Перевязав его, мы поняли, что попали в Страну зулусов. Рота "альфа" засела по местам, за исключением взвода Сиссона, который был почти сразу же выделен. Это важно, потому что мы увидимся с ним снова только через четыре дня".
Сержант Джон Марунич, тридцатипятилетний кадровый военный из Скрэнтона, штат Пенсильва-ния, командовал отделением в миномётном взводе Сагдиниса. "Мы приземлились в тот момент, когда пере-стрелка пошла интенсивнее. В тот раз мы, ребята из миномётного взвода, сражались как стрелки. Пятерым нашим было приказано перейти на участок линии, занимаемый небольшими силами. Мы заметили около 20 солдат противника и всех уничтожили. Один северный вьетнамец, которого я убил, бежал на меня, кричал и стрелял из винтовки. Застрелив его, я понял, что он был офицером. Я достал его пистолет из кобуры и сунул к себе в рюкзак".
Через два с половиной часа бой за роту "чарли" наконец-то утих. Сержант Сетелин вспоминает: "Перестрелка прекратилась так же резко, как и началась. Трупы неприятелей лежали перед нами в два-три слоя. При затишьях мы выскакивали и засыпали их грунтом, чтобы не воняли и чтоб не летели мухи". Лей-тенант Лейн теперь без происшествий добрался до окопа Боба Эдвардса. Все офицеры в роте "чарли" либо погибли, либо были ранены. Капитан Боб Эдвардс выполнил всё, чего требовал долг, и много, много боль-ше. К тому же потерял много крови. После передачи командования, Лейн, сержант Гленн Кеннеди и сер-жант Джеймс Каслберри вытащили Эдвардса из окопа.
На командном пункте у термитника я вызвал Мирона Дидурыка и приказал перебраться со своим сборным взводом в сектор Боба Эдвардса, принять под командование выживших из роты "чарли" и взвод Лейна, а также зачистить и оборонять ту часть периметра. В 9:41 утра он и его бойцы ушли, и через не-сколько минут за ним последовал другой его взвод, как только Джоэл Сагдинис занял тот сектор. Я присо-единил 3-ий взвод Сагдиниса под командованием лейтенанта Сиссона к роте "браво" Мирона Дидурыка из 2-го батальона.
К 10 часам утра уцелевшие вьетнамцы уже отходили. Рота "чарли" удержала позиции, проявив по-трясающее личное мужество и воинскую дисциплину. Отважные бойцы из взводов Гоухигана и Крогера стояли и гибли, сражаясь друг за друга и удерживая свои позиции. Старшим по званию из тех, кто выжил в этих двух взводах, оказался взводный старшина Джемисон. На вопрос, почему противнику не удалось за-хватить его взвод, Джемисон ответил: "В начале это были Бэрд и Фокс на пулемёте справа. А в конце нас спасал пулемёт Комера".
Рота "чарли" 1-го батальона 7-го кавполка начинала день с пятью офицерами и 106 рядовыми. К полудню в ней совсем не осталось офицеров и только сорок девять рядовых в строю. Всего за два с полови-ной часа жестокой рукопашной схватки погибло сорок два человека офицеров и солдат и двадцать ранило. Тела сотен павших северных вьетнамцев усыпали кровавое поле битвы.
Специалист-4 Эрни Паолоне помог капитану Эдвардсу пересечь зону высадки и добраться до бата-льонного медпункта. Санитары сразу вкололи ему плазму и внутривенную жидкость. Через несколько ми-нут на плащ-палатке принесли специалиста Артура Виеру, истекающего кровью из многочисленных ран. Самой серьёзной раной было пулевое ранение в горло. Капитан Каррара, врач батальона, опустился на колени перед Виерой и под обстрелом уверенно выполнил боевую трахеотомиюбез наркоза и чистых рук. Военный кинооператор сержант Джек Ямагучи, подавшись вперёд, запечатлел импровизированную операцию на плёнку. После того, как фильм попал в Пентагон, Ямагучи и его партнёр, сержант Широ, получили выговор за то, что так наглядно отразили суровую реальность боя. Несмотря ни на что, Артур Виера выжил.