Зачистка началось в 9:55 утра; бойцы Мирона Дидурыка успели отойти только на семьдесят пять ярдов, когда встретили сопротивление противника, включая ручные гранаты. Лейтенанта Джеймса Лейна, командира 2-го взвода Дидурыка, серьёзно ранило. Я немедленно прекратил все передвижения и приказал роте Дидурыка вернуться в свои окопы. Сержант Джон Сетелин, чья обожжённая рука пульсировала болью, был неутешен. "В то утро нам приказали осмотреться перед позициями. Мне это не понравилось. Ночью я чувствовал себя в безопасности, потому что Чарли не видел меня, а я сидел в той "норе" и мне не нужно было вылезать. Но когда наступил день, мне хотелось проклинать полковника Мура за то, что он заставил нас выйти из "нор". Нам приказали сделать последнюю зачистку, последний раз осмотреться во-круг. Во время осмотра мы с Ламонтом принесли одного из последних наших убитых. Большой человек, рыжие волосы, большие, закрученные вверх усы. Мы нашли его возле дерева: он сидел, положив винтовку на другое дерево. Одна пуля ударила в грудь, другаяв основание горла. Мы бегом притащили его назад".
Лейтенант Рик Рескорла, как всегда, был в центре события. "Я повел свой взвод вперёд, на безмолв-ное поле боя. Мы шли по извилистой тропинке меж грудами мёртвых врагов. Через пятьдесят ярдов мы прошли поляну и стали приближаться к группе мёртвых пулемётчиков ВНА. Менее чем за семь ярдов до неё резко вскинулась вражеская голова. Я бросился в сторону. Всё произошло словно в замедленном темпе. Ис-кажённое лицо неприятельского пулемётчика, глаза широко раскрыты, дымок вьётся из пулемётного ствола. Я дважды выстрелил и упал, тупо уставясь на пустой магазин. "Гранату!" крикнул я своему радисту [рядовому 1-го класса Сальваторе П.] Фантино. Он бросил мне гранату. Я поймал её, выдернул чеку и бросил прямо на головы ВНА. Тут и там на линии началась стрельба, мы метнулись назад к окопам. Ещё семеро человек раненых на периметре, в том числе лейтенант Лейн. Мы с сержантом [Ларри Л.] Мелтоном поползли обратно с рюкзаками, полными гранат, в то время как остальные прикрывали нас. Эта горстка вражеских солдат погибала за муравейниками тяжело, один за другим".
Когда началась эта стрельба, Дидурык сообщил о ней по рации. Я схватил Чарли Гастингса, передового авианаблюдателя, моего радиста, специалиста Боба Уэллетта, и вместе с Пламли мы пробежали семьдесят пять ярдов до окопа командного пункта Дидурыка. Рескорла находился в тридцати-сорока ярдах впереди слева по фронту, перегруппировывая своих людей. Я приказал Гастингсу жать на все рычаги и доставить сюда всю огневую мощь с воздуха, до которой он только мог дотянуться, и немедленно. Над головой барражировало звено A-1E "Скайрейдеров" из 1-ой десантно-диверсионной эскадрильи. Капитан Брюс Уоллес, командир звена, рассказывает: "Я помню, как разговаривал с Чарли Гастингсом по рации. " "Экс-Рэй", это "Хобо-три-один", в наличии четыре штуки A-1E, бомбы, напалм и пулемёты. Прошу подключить микрофон для определения курса". Ответ: "Вас понял, "Хобо-три-один", это "Экс-Рэй". Ваша цельсосредоточение вражеских войск на юго-востоке от нас. Прошу начинать бомбами, затем напалм, после негопулемётами по всему, что там ещё будет шевелиться". "Подтверждаю, "Экс-Рэй". Готовы по вашему дымовому сигналу"".
Началась воздушная атака. Гастингс к тому же вызвал звено реактивных истребителей-бомбардировщиков. В течение нескольких минут заросли перед порядками Дидурыка вздымались и под-прыгивали от взрывов ракет, 250- и 500-фунтовых бомб, напалма, 20-мм орудийных снарядов, кассетных бомб и белого фосфора. Питер Арнетт, репортёр "Ассошиэйтед Пресс", тем утром с попутным транспортом подскочил на "Экс-Рэй". Арнетт оказался рядом с окопом Мирона Дидурыка и энергично щёлкал фотоаппа-ратом.
После нескольких минут бомбардировки я сказал Чарли Гастингсу: "Клади ещё одну пятисотфунтовую как можно ближе, чтобы уничтожить всех оставшихся ВНА, а затем отзывай самолёты". Я сказал Дидурыку, чтобы приказал своим людям примкнуть штыки и выдвигаться. Через десять секунд мы ринулись в чёрный дым, оставшийся от той последней пятисотфунтовой бомбы. В воздухе над головой звено "Спадов" капитана ВВС Брюса Уоллеса восстанавливало строй и получало от Чарли Гастингса оценку результатов боевого воздействия: "Во многих вылетах такой отчёт содержал оценки того, что в результате были уничтожены потенциальные вражеские парки с грузовиками, или бамбуковые хижины, или нанесены потери предполагаемым вьючным животным противника. В зоне высадки "Экс-Рэй" всё было по-другому. Чарли Гастингс докладывал так, как прошло на самом деле. Тактично, если мы не действовали как нужно: "Принял, "Хобо", сегодня счёт не открыт, но всё равно спасибо за помощь". С восторгом, если мы всё сделали правильно: "Принял, "Хобо", именно то, что нужно. Командир шлёт свои поздравления"".
Рескорла со своими бойцами с благодарностью следил за авиашоу. "Мы собрались для последней зачистки. Внезапно сверху спикировал истребитель-бомбардировщик. Мы зарылись носами в дно наших окопов. "Курьерский поезд" прогремел вниз, и взрыв сотряс землю. Бомба упала в тридцати ярдах от наших "нор". Мо поднялись, чертыхаясь в пыли и обломках грунта. Поступил приказ выступать. Весь имеющийся личный состав, включая полковника Мура, вывалился из периметра".
На сей раз это был совсем не бой. Мы уничтожили ещё 27 вражеских солдат и подавили всякое со-противление. Я смотрел на поле, усыпанное мёртвыми врагами, лежащими по одному, по двое и грудами на исковерканной и изрытой земле. Кровь, куски тел, рваная униформа, разбитое оружие устилали местность. Это было отрезвляющее зрелище. У этих людей, наших врагов, тоже были матери. Но мы сделали то, что должны были сделать.
Помимо желания удостовериться, что Дидурык и его люди исполнили дело чисто и надёжно, у меня имелась ещё одна причина присоединиться к последнему штурму лично. Рик Рескорла наблюдал. "Полков-ник Мур в нашем секторе подбегал к кучам тел и растаскивал их в стороны. "Какого черта здесь делает полковник?" спросил сержант Томпсон. Я покачал головой. Позже мы увидели, как он возвращается во главе бойцов, несущих плащ-палатки. К 10:30 утра полковник Мур нашёл то, что искал. Три погибших американских солдата больше не числились пропавшими без вести; теперь они возвращались домой к своим близким".
Подполковник Роберт Макдейд и остальные его бойцы из 2-го батальона 7-го кавполка вышли на марш к зоне высадки "Экс-Рэй" из зоны высадки "Коламбас", что лежала в трёх милях к востоку, около 9:30 утра. Макдейд привёл с собой свою штабную роту, а также роты "чарли" и "дельта" 2-го батальона. К нему также присоединили роту "альфа" 1-го батальона 5-го кавалерийского полка. Они подошли к нашим позициям около полудня. В первых рядах колонны находился специалист-4 Джек П. Смит, сын радио- и тележурналиста Говарда К. Смита. Джек Смит написал в 1967-ом году о том, что увидел, в статье для "Сэтеди Ивнинг Пост": "1-ый батальон беспрерывно сражался в течение трёх или четырёх дней, и я никогда не видел таких грязных войск. Все имели поразительный внешний вид. Говорили мало, лишь осматривались вокруг намётанными, нервными глазами. Всякий раз, заслышав приближающийся снаряд, я весь сворачивался, они же продолжали стоять. Должно быть, там лежало около тысячи гниющих тел, уже на расстоянии примерно в 20 футов от гигантского круга "лисьих нор"".
Остальные эхом вторили изумлению Джека Смита. Специалист-4 Пэт Селлек, закалённый тремя сутками на "Экс-Рэй", выслушивал вновь прибывших: "Я слышал, как один солдат сказал: "Господи боже, что вы, ребята, здесь сделали? Похоже на кровавую баню. Всё, что видишь, входя сюда, это трупы повсю-ду"". Специалист-4 Дик Аккерман, уроженец Мерседа, штат Калифорния, находился в разведвзводе Макде-йда, когда тот входил на "Экс-Рэй". "Входя в зону высадки, первым я увидел вражеские трупы, сложенные, как дрова, вдоль тропы, штабелями высотой не менее шести футов. Мне никогда не забыть это зрелище".
В 10:40 утра, имея два свежих батальона2-ой батальон Боба Талли 5-го кавполка и 2-ой баталь-он Боба Макдейда 7-го кавалерийского полка, которые уже в зоне высадки "Экс-Рэй" либо на пути к ней, полковник Тим Браун приказал утомлённым остаткам моего 1-го батальона 7-го кавполка готовиться к вы-ходу из операции для необходимого отдыха. Браун также сказал нам, что рота капитана Мирона Дидурыка 2-го батальона и взвод лейтенанта Сиссона из роты "альфа" 2-го батальона, которые сражались бок о бок вместе с нами, также получат такую же возможность отдохнуть и привести себя в порядок. Мы вылетаем на "Хьюи" в зону высадки "Фолкон", а оттуда на транспортных вертолётах CH-47 "Чинук" на базу "Кэмп-Холлоуэй" в Плейку.
Я приказал Диллону подготовить и осуществить эвакуацию. Люди Талли и Макдейда проведут за-мену на месте, занимая наши позиции по периметру "Экс-Рэй". Диллон назначил лейтенанта Дика Мёрчанта ответственным за вывоз, в то время как мы скоординировали замену с Бобом Талли и его оператив-ным офицером, капитаном Роном Круксом. Мы вывезем из "Экс-Рэй" не только войска и оружие, но и по-следних убитых и раненых, а также невероятный запас захваченного неприятельского оружия и снаряже-ния.
К тому времени, поздним утром, во вторник, 16-го ноября, характер "Экс-Рэй" изменился. То, что раньше было полем смерти, стало чем-то иным. Мы свободно передвигались по местам, где движение означало смерть всего несколько часов назад. За исключением нашей авиации и артиллерии, ничего не было слышно. Было слишком тихо, и тихо слишком внезапно, и это меня беспокоило. Тот старый принцип: ничто не было неправильно, за исключением того, что ничто не было неправильно. Где засел противник? Вернулся в Камбоджу? Или ещё на горе и готовится к новой атаке? Или направляется на север, к Йа-Дрангу и его драгоценной воде? И снова старый вопрос: где находятся вражеские 12,7-мм тяжёлые зенитные пулемёты? Если неприятельский командир ударит этим оружием по нам с горы, зона высадки "Экс-Рэй" с тремя американскими батальонами, заполнившими поляну, станет прекрасной мишенью. Я приказал Диллону усилить беспокоящий артиллерийский огонь и продолжать удары с воздуха по уходящим от нас вверх склонам. Я сказал ему, что хочу получить идеальную эвакуацию вертолётами, прикрытую всей огневой мощью, которую только можно бы применить.
Потом, по-прежнему беспокоясь о том, учли ли мы всех, я приказал тыловому пункту управления батальона провести новый учёт всех наших убитых и раненых. И я велел Мирону Дидурыку вывести свою роту на последнее поперечное прочёсывание на 150 ярдов перед его фронтом. Этот участок стал сценой самых тяжёлых рукопашных схваток, и я хотел, чтобы его осмотрели в последний раз. Я был полон решимости сдержать своё обещание, что этот батальон никогда не оставит ни одного человека на поле битвы, что на родину вернутся все.
Взводный старшина Фред Дж. Клюге из роты "альфа" 1-го батальона 5-го кавалерийского полка вёл своих людей к стрелковым ячейкам на старом периметре. "Два моих бойца позвали меня, на что-то указывая. На дне окопа лежал мёртвый американский сержант. Я посмотрел на него и не смог не подумать: "Как же он похож на меня". Я сказал этим парням: "Хватайте его за разгрузочный жилет и тащите к вертолётам". Тут кто-то подошёл ко мне сзади и сказал: "Нет, так не годится, сержант. Это один из моих солдат, проявите уважение. Найдите ещё двух человек и отнесите его в зону высадки". Это был полковник Мур, который в последний раз проверял свои позиции. Если бы мы не нашли того сержанта, он бы нашёл. У меня была причина вспомнить его слова и повторить их спустя всего два дня".
Около полудня "Чинук", набитый журналистами, фоторепортёрами и телевизионщиками в сопро-вождении капитана Дж. Д. Коулмэна из отдела дивизии по связям с общественностью, приземлился на "Экс-Рэй". Измазанный грязью, оцепенелый и наполовину оглушённый двумя сутками боёв, Джо Гэллоуэй стоял и смотрел, как люди его профессии нервно похаживают и пытаются понять смысл этого сражения. Фрэнк Маккаллок, в то время руководитель Сайгонского бюро журнала "Тайм", рассказывает: "На третий день вертолёт, гружёный нами, журналистами, прилетел в зону высадки "Экс-Рэй". Просвистело несколько пуль, и мы все плюхнулись на землю. Мы смотрим снизу вверх, а там стоит Гэллоуэй и говорит: "Херня. Эта ла-жа нацелена-то не в нас"".
Чарли Блэк из "Коламбас Леджер Энквайрер" (штат Джорджия) подошёл и обнял Гэллоуэя. Эти двое отделились от толпы, и Гэллоуэй попробовал рассказать Блэку о том, что произошло в этом месте, о том, что Блэк напечатает на своей потрёпанной старой пишущей машинке в одном из подробных очерков, которые он отправит самолётом домой опубликовать в газете родного города 1-ой кавалерийской дивизии для прочтения солдатскими жёнами и детьми: "Чарли, вот величайшие солдаты, которые когда-либо всту-пали в бой! Никогда раньше не было подобного отряда. Я б хотел, чтобы каждый американец понял, что совершили эти ребята. Посмотри туда: разве это не впечатляет?" Молодой журналист развернул старшего лицом к той части периметра, где боец на разбитом стволе дерева установил маленький американский флаг.
Дж. Д. Коулмэн так описывает момент появления этого флажка в своей книге "Плейку: заря верто-лётной войны во Вьетнаме": "Да, то был шаблонный кадр, какие попадались во всех когда-либо снятых военных фильмах, но в зоне высадки "Экс-Рэй", посреди смерти, разрушений и невероятного героизма, его значение вышло за пределы стереотипа".
Остальные журналисты собрались вокруг меня. Я рассказал им, что это было чрезвычайно ожесто-чённое сражение, что со всей очевидностью в лице северовьетнамских солдат мы противостояли храброму, решительному и очень упорному противнику, но что американская огневая мощь, дисциплина, мужество и воля к победе одержали верх в зоне высадки "Экс-Рэй". "Смелые американские солдаты и винтовка М-16 одержали здесь победу", сказал я. Мой голос осёкся, глаза наполнились слезами, когда я рассказывал жур-налистам, сколько моих бойцов погибло в этом месте, сколь многим оставались считанные дни до оконча-ния службы в армии, но они храбро сражались и умирали. Стоя там, я уже понимал, что телеграммы, кото-рые разобьют сердца и сломают жизни многих американских семей, уже сочиняются.
Подошёл Чарли Блэк. В последний раз я видел его на взлётно-посадочной полосе на плантации "Catecka" шесть дней назад, когда мы начинали нашу операцию в районе Плейме. Чарли тогда возвращался после двух тяжёлых недель освещения действий 1-ой бригады. Я звал его с нами; Чарли Блэка с радостью принимали в любом подразделении 1-ой кавалерийской дивизии. Ведь он писал для газеты, которую читали наши семьи. Чарли отнекивался, выбрав вместо этого несколько дней отдыха в Сайгоне. Теперь я дразнил Чарли за то, что пропустил крупнейшее сражение той войны. Он сверкал щербатой улыбкой и добродушно сносил мои подначки.
Затем Нил Шихан, репортёр "Нью-Йорк Таймс", всё утро бродивший по периметру, опрашивая солдат, подошёл поговорить со мной. Я знал, что он был стреляным воробьём во Вьетнаме и острым, серь-ёзным обозревателем. Стоя возле моего командного пункта у муравейника, Шихан сказал мне: "Это может стать самым значительным сражением во Вьетнамской войне со времён битвы при деревне Апбак". Он ока-зался прав.
Я вернулся к делам. Тыловой командный пункт батальона по рации сообщил, что все солдаты моего батальона и приданных частей из 2-го батальона 7-го кавполка полностью учтены и эвакуированы. Ни один человек не пропал. Рота Дидурыка доложила, вернувшись с последнего осмотра поля боя: американских жертв не обнаружено. Эти донесения убедили меня, что у нас на совести нет пропавших без вести, поэтому я кивнул Диллону начинать вывоз наших людей из "Экс-Рэй". В 11:55 утра первым отрядом на отправку была рота "чарли" Боба Эдвардса, вернее, что от неё осталось. Дик Мёрчант рассказывает: "Моя последняя задача состояла в том, чтоб отработать в зоне посадки батальона. Казалось, эвакуация длится вечно. Четыре аппарата одновременно с грузом по четыре солдата в каждом". Почему только четыре человека на вертолёте, способном в трудную минуту унести десять? Потому что вывозились не только люди, но и горы вражеского вооружения, а также наше собственное избыточное оружие и снаряжение.
В отчёте о боевых действиях я настоятельно призывал армию установить более жёсткий контроль как за своим, так и неприятельским вооруженим, эвакуированным с поля боя. Мы потеряли много собствен-ного оружия, которое забрали у наших раненых в госпиталях, к тому же много неприятельского оружия, захваченного и отправленного для оценки нашими сотрудниками разведки, просто исчезло, разобранное на сувениры тыловыми "диверсантами", медиками и вертолётчиками. Мы вывезли из "Экс-Рэй" пятьдесят семь автоматов АК-47, пятьдесят четыре карабина Симонова (СКС), семнадцать ручных пулемётов Дегтярёва, четыре тяжёлых пулемёта Максима, пять противотанковых гранатомётов РПГ-2, два 82-мм миномёта, два 9-мм пистолета ChiCom, и шесть аптечек противника. Сапёры собрали и уничтожили ещё сто винтовок и пулеметов, от трёхсот до четырёхсот ручных гранат, семь тысяч патронов, три ящика с гранатами к РПГ и 150 шанцевых инструментов.