Офицеры моего нового батальона составляли обычную великую армейскую смесь из людей, проступивших на свои должности из Уэст-Пойнта, из резерва, из военных училищ и военных школ, таких как "Цитадель". Многие молодые вторые лейтенанты прошли через военные училища и программы колледжей по подготовке офицеров резерва. В состав батальона входили три стрелковые роты"альфа", "браво" и "чарли", полностью укомплектованных, что предполагало по шесть офицеров и 164 человека рядовых в каждой. Они были моими боевыми подразделениями.
Каждая стрелковая рота состояла из трёх стрелковых взводов плюс один взвод из трёх расчётов 81-мм миномётов для огневой поддержки. Каждый стрелковый взвод, в свою очередь, имел три стрелковых отделения плюс отделение оружия с двумя пулемётами М-60 в качестве огневой поддержки.
Дополнительно у батальона имелась рота боевого обеспечения "дельта", состоящая из разведывательного взвода, миномётного взвода и противотанкового взвода. Для службы во Вьетнаме ненужный противотанковый взвод мы превратили в пулемётный. В роте "дельта" по штату числилось пять офицеров и 118 рядовых.
Штаб батальона и штабная рота имели по штату четырнадцать офицеров, уорент-офицера и 119 рядовых. Штаб и штабная рота включали в себя командный и штабной состав, связистов и медицинский персонал, личный состав транспортной службы и службы техобслуживания, а также службы материального обеспечения. В медицинском взводе имелись батальонный врач, по званию капитан, и лейтенант военно-медицинской службы, отвечавший за операции. Они управляли батальонным медицинским пунктом как в гарнизоне, так и в боевой обстановке, и обеспечивали каждый взвод в ротах санитарами, теми добросовестными и храбрыми санитарами, которых неизменно называли "Док".
Вот некоторые из офицеров батальона:
Капитан Грегори П.(Мэтт) Диллон, оперативный офицер. Мэтт, тридцати двух лет, сын ветерана Первой мировой войны главного старшины ВМС, был жителем Нью-Йорка, женат и имел двоих детей. Он поступил с курсов по подготовке резерва Алабамского университета, в котором блистал в команде по лёгкой атлетике. Он дважды командовал ротами, в том числе ротой "браво" этого батальона. Он был наделён ясной головой, быстрым умом и слыл "душой компании". Батальонный "третий", или оперативный офицер, в любом подразделенииэто "альтер эго" командира, скрупулёзный человек, который воплощает в жизнь идеи в планы и составляет воедино многие части сложной боевой операции. Когда я командовал батальоном и бригадой, Мэтт Диллон оставался моим "третьим" в течение двух лет и был просто великолепен.
Капитан Гордон П.(Рози) Розански, командир штабной роты. Позже, во Вьетнаме, он служил офицером снабжения батальона, или S-4. Рози, двадцати шести лет, родом из Элизайана, штат Миннесота, поступил из военного училища. Он был холост, всегда весел, грубоват и невозмутим. Он отвечал за выбор места для обустройства штаба батальона в полевых условиях, за питание офицеров и рядовых в штабе и обслуживающих секциях и за сохранность и обслуживание огромной материальной части: оружия, средств связи и электрического оборудования.
Капитан Джон Д. Херрен, командир роты "браво". Херрен, курящий трубку двадцатидевятилетний холостяк, был потомственным военным: его отец, армейский генерал-лейтенантом, был выпускником Уэст-Пойнта 1958-го года. Херрен был спокоен, вдумчив, дружелюбен и твёрд; никто никогда не видел, чтобы Джон Херрен конфузился.
Капитан Роберт Х.(Боб) Эдвардс, командир роты "чарли". Боб, двадцать семь лет, был женат и родом из штата Нью-Джерси. Он с отличием окончил курс по подготовке резерва Лафайеттского колледжа в 1960-ом году. Стройный, ростом пять футов девять дюймов, Эдвардс был очень способным и очень молчаливым, говорил коротко и по существу. Он был исключительно компетентен, таковыми же слыли бойцы и офицеры под его командованием в роте "чарли".
Капитан Рамон А.(Тони) Надаль, командир роты "альфа". Изначально Надаль поступил в батальон в качестве S-2, офицера разведки. Ему было двадцать девять лет, он был сокурсником Джона Херрена по Уэст-Пойнту и сыном армейского полковника. Отец Тони, уроженец Пуэрто-Рико, служил военным специалистом по делам стран Центральной и Южной Америки, и Тони рос в той части мира. Он был женат и имел ребёнка. В последние дни перед тем, как мы отправились во Вьетнам, Тони Надаль объявился в моём штабе, прося о должности командира роты. У него за плечами имелся год боевой службы во Вьетнаме, он командовал командой А спецназа и хотел вернуться. Он получил назначение в Корею и находился в отпуске в Оклахоме, когда товарищ из армейской службы личного состава услышал, что 1-ая аэромобильная дивизия отправляется во Вьетнам. Надаль сел в семейный автомобиль и проехал полстраны. В Форт-Беннинге сотрудники отдела по делам ЛС дивизии заявили Тони, что он мог бы принять должность офицера связи бригады. В отчаянии два дня он бродил по дивизии в поисках командирской должности. Мне понравилось то, что я увидел и услышал, поэтому я сказал ему, что, хотя и не могу сразу дать ему роту, я мог бы взять его на должность офицера разведки батальона. На корабле книги Тони о Вьетнаме, заполнявшие большой ящик, вошли в обязательный список чтения, а сам он вёл занятия по местности и противнику, с которыми нам предстояло столкнуться.
Капитан Луи Р.(Рэй) Лефевр, командир роты "дельта". Как и Тони Надаль, Рэй Лефевр пришёл ко мне, охотясь на должность боевого командира, и исполнял обязанности помощника оперативного офицера, прежде чем получил свою роту. Лефевр, тридцатидвухлетний уроженец городка Боннерс-Ферри, штат Айдахо, был женат и имел четверых детей. Окончив курсы по подготовке резерва в Университете Гонзага, Рэй также отслужил год во Вьетнаме (19631964) и свободно говорил по-вьетнамски. Из-за своих языковых способностей он был назначен на должность сотрудника по делам гражданского населения в штаб дивизии. Рэй пришёл ко мне с просьбой о должности, которая отправила бы его из штаба на позиции, к войскам. "Что-то должно произойти, и я хочу в этом участвовать", сказал он. Я обещал, что если он примет на себя должность по координированию действий авиации в оперативном отделе батальона в подчинении у Мэтта Диллона, то когда-нибудь получит роту. Он согласился.
Первый лейтенант ВВС Чарли У. Гастингс, двадцати шести лет, выпускник курсов по подготовке резерва из Университета Северного Колорадо и опытный пилот истребителя F-4 "Фантом-II", был назначен к нам в качестве авианаводчика за шесть недель до того, как мы отправились во Вьетнам. Чарли отхватывал много добродушных шуток от пехоты, но назад выдавал столько же, сколько и получал. Он ходил с нами маршами, отрабатывал "кавалерийские" приёмы и ловко демонстрировал умения в обращении с винтовкой М-16.
Настоящая сила моего батальона заключалась в его сержантах, многие из которых были боевыми ветеранами и служили в батальоне уже по три-пять лет. Типичным образчиком старших сержантов был сержант 1-го класса Ларри М. Гилрит, ветеран Корейской войны из округа Андерсон, штат Южная Каролина. Он был взводным сержантом 1-го взвода роты "браво" и служил в батальоне с 1961-го года. За это время он подготовил больше командиров из новеньких вторых лейтенантов, чем пальцев на руках. Лейтенанты приходили и уходили, Гилрит оставался всегда. Он воплощал в себе саму стабильность и преемственность; он знал каждого бойца во взводе, его сильные и слабые стороны. Практически в каждом взводе батальона служил подобный ему сержант.
Раз я принял командование, то цель моя заключалась в том, чтобы создать лучший в мире воздушно-штурмовой пехотный батальони, несомненно, самый гордый. Каждый боец должен был знать и верить в то, что он важная частица этого лучшего. Мы тренировались и проходили проверки. Высокие чины армии США и союзных войск были частыми посетителями в Форт-Беннинге, ибо повсюду стало известно, что в свете военного искусства здесь создаётся нечто-то новое, необычное, смертоносное. Нам были приданы сотни вертолётов, и во время вылетов на операции в леса и болота Джорджии и обеих Каролин лётные экипажи и пехота превратились в сплочённую команду.
Если бы эту систему удалось заставить работать, время солдата тратилось бы только на бой, а не на переходы, ожидание грузовика или размышления, отыщет ли его снабжение. Подобно коню на шахматной доске, теперь мы могли бы атаковать фланги и тыл противника за считанные минуты. Вертолёт добавил бы действиям на суше возможность переброски вперёд на скорости 110 миль в час.
В течение четырнадцати месяцев перед отправкой во Вьетнам мы проводили большую часть времени в полевых учениях, отрабатывая десантирование с вертолётов, а также невероятно сложную координацию действий артиллерии, тактической авиационной поддержки и авиатранспортабельной реактивной артиллерии с имеющим первостепенное значение потоком вертолётов как внутрь зоны боевых действий, так и из неё. Командиры должны были научиться видеть местность по-новому, добавить постоянное тщательное изучение зон высадки и зон посадки десанта ко всем прочим объектам, которые им приходилось держать в голове. Мы практиковали быструю погрузку и выгрузку людей и матчасти, чтобы уменьшить окно уязвимости вертолётов. Полная гибкость стала лозунгом как в планировании, так и в подходе к делу.
Был в реальности и один отрезвляющий нюанс, который я настоятельно требовал ввести на каждый уровень этих учений: объявив командира взвода погибшим, мы позволяли его сержанту заменить его и выполнить задачу. Или, подтвердив погибшим сержанта, дать одному из его рядовых возглавить отделение. Мы готовились к войне, а в бою командиры гибнут. Я хотел, чтобы каждый боец был обучен и способен взвалить на себя обязанности стоящего над ним человека.
Выпускной церемонией 11-ой воздушно-штурмовой дивизии стала заключительная испытательная программа "Воздушный десант II", проводившаяся в обеих Каролинах в октябре-ноябре 1964-го года. В ней участвовало около 35 000 солдат; 11-ая воздушно-штурмовая дивизия противостояла силам "агрессора", 82-й воздушно-десантной дивизии. То и дело появлялись сотни важных персон из Вашингтона, чтобы воочию лицезреть вертолётную войну в действии; их присутствие придавало вес первой порции слухов о том, что нас готовили для службы во Вьетнаме.
По иронии судьбы, однажды поздно вечером на командном посту батальона мы услышали по новой полевой рации PRC-25, как во Вьетнаме американский передовой авианаводчик направляет воздушный удар. Мы слышали треск стрельбы и разрывы бомб с расстояния двенадцати тысяч миль благодаря причудливым скачкам радиоволн, которые ненадолго привнесли настоящую войну в поросшие соснами песчаные равнины Южной Каролины, где мы играли в военные игры.
Большую часть этого времени мой батальон находился в полной или почти полной штатной численности: тридцать семь офицеров, один уорент-офицер и 729 рядовых. Всё изменилось весной 1965-го, когда мы лишились восьми из пятнадцати взводных лейтенантов. Большинство из них были офицерами запаса, у которых завершился срок службы; их комиссовали, остальных перевели или назначили в другие места. С апреля по июль мы также потеряли по выслуге или по переводу офицера разведки, врача, офицера по ЛС, офицера по воздушным операциям, офицера снабжения, помощника начальника медслужбы, капеллана и двух командиров рот.
В начале июня к нам назначили шесть новоиспечённых вторых лейтенантов. Мы бросили их на амбразуры свободных вакансий взводных командиров и отвели семь недель на практическое обучение, чтобы "по-быстрому набраться ума" в аэромобильной и воздушно-штурмовой тактике. Но в начале августа, незадолго до нашего развёртывания, всех шестерых выдернули из батальона и оставили в Форт-Беннинг для прохождения полугодового основного курса подготовки офицеров пехоты: кто-то раскопал в политике армии, что новых лейтенантов нельзя отправлять в бой без прохождения этого курса. Политика, может быть, и разумна, но в сухом остатке батальон и наличные войска остались в убытке от ненужной смены командиров.
Каждая стрелковая рота получили по три новых командира стрелковых взводов, кроме роты "альфа", которая получила двоих. В стрелковых ротах были миномётные взводы, но офицеров ими командовать у нас не было. В роте "дельта" появился новый командир разведвзвода, лейтенант Джон Аррингтон, и новый командир миномётного взвода, первый лейтенант Рауль Э. Табоада-Рекера.
Чтобы запихнуть четырнадцатимесячную аэромобильную подготовку в головы новых лейтенантов, оставалось очень мало времени. Мы делали всё возможное, так же поступали и они. Как только они прибыли, я их вызвал вместе с их взводными сержантами и сказал, что мы идём на войну, а времени в обрез. Я отдал два приказа: во-первых, взводные сержанты обучат своих новых командиров взвода всему, что смыслят сами в аэромобильности и тактике мелких подразделений, что знают о бойцах в строю и о командовании, которого эти бойцы заслуживают. Во-вторых, новые лейтенанты держат рот на замке и могут только задавать вопросы, слушать и запоминать всё, что им скажут сержанты.
В начале июля Пентагон объявил, что 11-ая воздушно-штурмовая дивизия (экспериментальная) выполнила свою задачу; теперь она становится 1-ой кавалерийской дивизией (аэромобильной). Полковник Браун с оглядкой на военное наследие и традиции немедленно затребовал присвоить двум своим батальонам историческую символику 7-го кавалерийского полка США. Мой батальон переродился в 1-ый батальон 7-го кавалерийского. Аналогичный батальон стал 2-ым батальоном 7-го кавалерийского полка.
В дни, когда подполковник Джордж Армстронг Кастер командовал 7-ым кавалерийским, в качестве походного марша полк принял буйную ирландскую застольную песню "Гарри Оуэн". Слова "Гарри Оуэна" проникли на эмблему полка, и офицеры и солдаты полка обычно сопровождали каждый обмен приветствиями сердечным "Гарри Оуэн, сэр!". Мы подхватили традицию с символикой 7-го кавалерийского, и личный состав воспринял это с энтузиазмом.
Офицеры и пилоты молодецкой 3-ей эскадрильи 17-го кавалерийского полка подполковника Джона Б. Стоктона теперь стали 1-ой эскадрильей 9-го кавалерийского полкаи уже пропитались самой сущностью кавалерийского духа. Они отращивали большие кавалерийские усы и носили чёрные ковбойские шляпы, складывали бумаги в кожаные седельные сумки, несмотря на все попытки, предпринимаемые более консервативными лицами в командном эшелоне дивизии для их обуздания. Стоктон и его люди даже умудрились переправить свой талисман, мулицу Мэгги, во Вьетнам, несмотря на строгий запрет на животных, призванный гарантировать, что мулица останется дома.
К сожалению, теперь мой батальон и все остальные батальоны дивизии начали страдать от последствий отказа президента Джонсона объявить чрезвычайное положение и продлить срок действительной военной службы призывников и офицеров запаса. Был спущен приказ: любой солдат, у которого на дату развёртывания, 16 августа, оставалось до конца срока службы шестьдесят дней и менее, должен был оставаться.
Нас охватывала досада. Нас отправляли на войну в тоскливом некомплекте, изуродованными потерей: только в моём батальоне не хватало почти сотни солдат. Тех самых бойцов, которые были бы наиболее полезны в бою, тех, кто дольше всех обучался новым приёмам вертолётной войны, по этому приказу у нас отняли. Это не имело смысла тогда, не имеет смысла и сейчас.
Наш последний вечер в Форт-Беннинге был пятницей 13-ого августа 1965-го года. Я вернулся домой рано, около семи вечера, как раз к ужину с женой Джулией и нашими пятью ребятишками возрастом от тринадцати лет до трёх. Я объявил всем, что уезжаю рано утром, задолго до того, как все проснутся, что еду на войну во Вьетнаме. Потом сидел на диване и читал вслух шестилетней дочке Сесиль. В какой-то момент она подняла головку и спросила: "Папа, а что такое война?" Я постарался объяснить, как умел, но лишь усилил её недоумение.
Я завёл будильник на 01:30 ночи, а к 03:30 батальон уже погрузился в арендованные автобусы, направлявшиеся в порт Чарлстон, штат Южная Каролина, где на пристани ожидал транспортник ВМС "Морис Роуз". Мы отплыли из Чарлстона в понедельник, 16-го августа, и "Вьющаяся Роза" потратила почти месяц, чтобы пересечь Панамский канал и, пройдя Тихий океан, достичь Южного Вьетнама. В тот же день, 16-го августа, последние подразделения 66-го полка Народной армии покинули свою базу в Тханьхоа в Северном Вьетнаме. Им понадобится почти два месяца, чтобы пешком пройти пятьсот миль по тропе Хо Ши Мина до места нашей встречи в долине Йа-Дранга.
В середине сентября "Роза" бросила якорь в порту Куинён, в центре Южного Вьетнама, на берегу нас приветствовала наша передовая группа. К северу от городка Анкхе 101-ой воздушно-десантной дивизией уже была зачищена огромная территория кустарниковых джунглей. Анкхе, что в сорока двух милях к западу от Куинёна по трассе?19, станет базовым лагерем 1-ой кавалерийской дивизии, как только мы расчистим джунгли и выстроим этот лагерь. Это было именно то, против чего так энергично выступал генерал Гарри Киннард для своих аэромобильных войск, форт в центре индейской территории. Киннард активно лоббировал в Вашингтоне, Сайгоне и Бангкоке, чтобы его новая дивизия базировалась в Таиланде, в своём собственном убежище. Оттуда она могла бы начать боевые действия как в Южном Вьетнаме, так и выходить на северовьетнамские коммуникации в Камбодже и Лаосе. Отрицательные ответы, которых добилось требование генерала Киннарда, не отличались даже вежливостью. Теперь его дивизии придётся и строить гарнизон, и охранять базовый лагерь, и это уменьшит количество войск, доступных для активного преследования и уничтожения врага.