Все мы предпочли бы вообще не совершать разведывательный полёт. Не хотелось спугнуть врага в этом районе и, возможно, предупредить его о неизбежной высадке. Но мы не могли выбрать зону высадки для десанта, просто взглянув на карту масштабом 1:50000; нам требовалось облететь район. При облёте на высоте около 4500 футов шансы на обнаружение сведутся к минимуму; мы пролетим на юго-восток от массива Тьыпонг по прямой сразу в окрестности лагеря спецназа в Дыкко. Пять минут покружив над лагерем, полетим обратно немного другим маршрутом. Мы надеялись, что какой-нибудь неприятельский командир подумает, что два грузовых аппарата и две боевые машины занимаются своими делами в других районах. Глядя в бинокль, мы подыщем подходящее свободное пространство: такое, чтобы поменьше препятствий и побольше места.
Полёт прошёл точно по плану. Мы не угодили под зенитный огонь и не заметили никаких действий противника; возвращаясь в лагерь в Плейме, мы быстро наметили три возможные зоны высадки: "Экс-Рэй", "Танго" и "Янки". От полковника Брауна прилетел майор Генри (Пит) Моллет, оперативный офицер 3-ей бригады, с боевым распоряжением на полстранички. Один из наших вариантов посадочной площадки, "Янки", находился примерно в миле к югу от назначенного района операции. Площадка располагалась в пологой местности, но могла принять только от шести до восьми "Хьюи". Возможный вариант. "Танго" находилась в середине долины и ближе к Йа-Дрангу примерно на милю, что было хорошо. Но она была слишком мала и могла принять только два или три "Хьюи" одновременно; и, что ещё хуже, она представляла собой почти колодец, окружённый очень высокими деревьями. Лётчики ненавидели колодцы. Чтобы приземлиться, им приходилось замедляться почти до зависания, а затем падать в колодец. Зависшие вертолётылакомые цели. Мы вычеркнули "Танго". Оставалась "Экс-Рэй". Она была плоской, деревья вокруг неё были не так высоки, и было похоже, что она сможет принять до восьми вертолётов сразу.
Я передал в группу управления, что предварительно принял решение о поле под названием "Экс-Рэй", но хотел бы получить больше информации. Обратившись к капитану Рикарду, командиру разведотделения 1-ой эскадрильи 9-го кавалерийского полка, я попросил его сесть в пару своих крошечных вертолётов наблюдения H-13 и на бреющем полёте над целевым районом собрать побольше сведений об "Экс-Рэй", "Янки" и прилегающей территории.
К тому времени на командном пункте батальона уже собрались все командиры рот. Ожидая возвращения разведывательных вертолётов с докладами, я вновь потребовал от командиров рот удостовериться, чтобы у каждого стрелка имелся как минимум табельный боекомплект в триста патронов и две ручные гранаты плюс столько дополнительных боеприпасов, сколько получится унести. У каждого гранатомётчика с М-79 должно быть как минимум тридцать шесть жирненьких маленьких 40-мм зарядов. В каждом отделении должно быть по два новых лёгких противотанковых ружья (LAW) для уничтожения блиндажей и снятия пулемётных расчётов. Командирам подразделений второго эшелона, ожидавшим своей очереди на отправку в зону высадки, я напомнил оставаться подключёнными к командной радиосети и слушать, что происходит, чтобы быть в курсе ситуации на "Экс-Рэй", когда они туда, наконец, доберутся.
Вернулись пилоты-разведчики и отчитались. Они сообщили, что зону высадки "Янки" использовать можно, но рискованно, потому что она усыпана старыми пнями. "Экс-Рэй", несомненно, может принимать от восьми до десяти "Хьюи" за раз. Наконец, они сообщили, что заметили проводтелефонный кабель, идущий с востока на запад по тропе, ведущей к северу от "Экс-Рэй". Это сообщение склонило чашу весов в пользу "Экс-Рэй", потому что приводило явные доказательства того, что солдаты противника находятся в непосредственной близости. Зоной десантирования станет "Экс-Рэй", а "Танго" и "Янки" останутся в качестве запасных.
В 8:50 утра на западном конце взлётной полосы в Плейме я отдал приказ собравшимся командирам рот, офицерам связи, лётчикам и штабу: для поиска и уничтожения врага десантироваться в зону высадки "Экс-Рэй". Сначала высаживается рота "браво" в сопровождении моей командной группы, затем рота "альфа", потом рота "чарли", за ней рота "дельта". "Браво" и "альфа" выдвигаются на северо-запад по моему приказу. Рота "чарли" двигается на юго-запад, к горе, также по моему приказу. Рота "дельта" контролирует миномёты. Разведывательный и пулемётный взводы остаются в резерве батальона. Артиллерия по восемь минут обстреливает "Янки" и "Танго" для введения противника в заблуждение, а затем двадцать минут ведёт пристрелочный огонь по "Экс-Рэй" и сопредельным площадям. Затем следуют тридцать секунд на огонь авиатранспортабельной ракетной артиллерии и тридцать секунд на огонь вертолётов огневой поддержки. Тыловой командный пункт батальона под командой моего оперативного офицера майора Германа Вирта, наши пункт снабжения и медпункт выдвигаются вперёд, к зоне высадки "Фолкон", где находятся две артиллерийские батареи.
Прибыл полковник Браун, и я ознакомил его с планом. Он со всем согласился, в том числе с выбором "Экс-Рэй" в качестве зоны высадки десанта. Несколько минут он разговаривал кое с кем из офицеров и солдат. Затем перед самым отлётом он сделал нечто из ряда вон. Мэтт Диллон рассказывает: "Полковник Браун отозвал в сторону Мура и меня. И сказал нам: "Я хочу, чтобы вы оба были особенно осторожны в этой операции". Он выглядел обеспокоенным". Когда мы провожали Брауна к вертолёту, он повторил свои инструкции: "Держитесь друг друга" и "Не позволяйте вашим ротам отрываться друг от друга". В 9:15 две артбатареи доложили, что выдвигаются на позиции и скоро будут готовы к стрельбе. Я установил момент приземления первой партии на 10:30 утра. Командиры вернулись к своим ротам, штабисты проследовали на командный пункт. Экипажи "Хьюи" получали инструктаж от своих пилотов.
Затем поступило сообщение о том, что из-за задержек с переброской по воздуху артиллерия ещё не вышла на позиции в зоне высадки "Фолкон" и до 10:17 утра не сможет начать артподготовку по целям в долине Йа-Дранга. Соответственно сдвинулось время "Ч", что и было передано по цепочке. Тем временем в командном вертолёте вместе с группой огневой поддержки и координирования вертолётов батальона взлетел Диллон. Мы с Брюсом Крэндаллом стояли возле его вертушки и обсуждали последние детали. Появилось точное подлётное время от взлёта в Плейме до приземления в "Экс-Рэй". Второй пилот Крэндалла, капитан Джон Миллс, двадцатипятилетний уроженец зоны Панамского канала, повозившись пару минут с картами, таблицей полётов и калькулятором, поднял голову и сказал: "Тринадцать минут пятнадцать секунд". Я поспорил на пиво, что тютелька в тютельку ему не уложиться. Он поймал меня на этом пари: он вёл честный журнал и трое суток спустя получил своё пиво в лагере "Холлоуэй", недалеко от Плейку.
Мы загрузились на борт, и Крэндалл с Миллсом занялись предстартовой подготовкой "Хьюи". Крэн-далл, раскурив толстую сигару, запустил двигатель. Нас окутало удушливыми облаками красной пыли, когда все шестнадцать "Хьюи" напряглись для взлёта. Крэндалл, восседая в левом кресле, оглянулся. Я показал ему большим пальцем вверх и на запад. Он потянул руль высоты на себя, мы взлетели и отправились в зону высадки "Экс-Рэй".
Мы летели над широкой, чуть волнистой равниной, усеянной деревьями от тридцати до пятидесяти футов высотой и разбросанными тут и там старыми полями монтаньяров и пересекаемой небольшими извилистыми ручьями и сухими руслами. Мы не видели ни деревень, ни людей. Стояло воскресное утро, но я не осознавал этого: здесь мы обращали внимание на дату, а не на день недели. В боевой обстановке во Вьетнаме все дни бывали одинаковы: то жарко и сыро, то жарко и сухо, но всегда опасно. В Колумбусе, штат Джорджия, был субботний вечер. Моя жена, отправив ко сну пятерых наших детишек, смотрела по телевизору вечерние новости. Министр обороны Роберт Макнамара объявил о планах ликвидации 751 резервного подразделения армии, включая шесть резервных дивизий. Круизный лайнер "Ярмут Касл" загорелся в море и затонул, девяносто один пассажир пропал без вести. "Нью-Йорк Таймс" вышел с обзорной статёй Джеймса Рестона "ВАШИНГТОН: ВОЙНА В РАССРОЧКУ". Джо Неймет, которому выплатили немыслимую премию в 400 000 долларов за подписание контракта с клубом "Нью-Йорк Джетс", отлично начинал первый сезон в профессиональном футболе.
Боковые проёмы на вертолётах "Хьюи" были открыты. Мы летели на высоте две тысячи футов, чтобы уменьшить вероятность попадания выстрелов стрелкового оружия противника во время преодоления 14,3 миль враждебной территории. Мы летели четырьмя звеньями по четыре вертолёта, каждое звено летело тяжёлым левым "клином", а четыре боевых вертолёта Крэндалла обороняли фланги, по два с каждой стороны и немного опережая нас. Капитан Джон Херрен, чьи бойцы роты "браво" наполняли вертолёты, вспоминает: "Когда мы взлетали, было прохладное утро с низко висящим туманом, но вскоре после взлёта мы вырвались в чистое пространство и увидели, как 105-мм артиллерия обстреливает районы вокруг зоны высадки, к которой мы направлялись. Вьетнам, даже в военное время, оставался живописен: зелёные джунгли, густо заросшие лесом горы и дикие реки, пересекающие местность".
Примерно за четыре мили до "Экс-Рэй" Брюс Крэндалл подал сигнал, и лётчики снизились до уровня крон деревьев, при последнем заходе на посадку летя уже на предельно малой высоте. Птицы разлетались врассыпную, когда мы с рёвом проносились чуть выше их гнёзд на скорости 110 миль в час. Высоко над головой в командном вертолёте Мэтт Диллон вёл подготовку к огневой поддержке: "Самой опасной частью любой операции всегда был воздушный десант. Нам так близко друг к другу приходилось устанавливать время полёта и артобстрела. Когда вертушкам оставалась одна минута для подлёта, последние артиллерийские снаряды должны были быть уже выпущены, иначе получишь посадку "Хьюи" вперемешку со снарядами. Мы всегда обливались потом, потому что если прикрыть артиллерию слишком рано, враг может поднять голову и ждать, когда прилетят вертушки. На сей раз всё случилось точно по графику".
Мы были уже на расстоянии в две минуты и видели дым и пыль, кружащие вокруг зоны высадки. Минимум огня был направлен на саму поляну: если б там оказался противник, его б не было на самой поляне, он засел бы в скрытых позициях по её краям. Вот вертолёты авиатранспортабельной реактивной артиллерии ударили по периметру ракетами, гранатами и пулемётным огнём, выпустив по двадцать четыре из сорока восьми штатных 2,75-дюймовых ракет. Другую половину оставили на случай, если нам понадобится помощь после того, как окажемся на земле. По мере того как вертушки АРА круто уходили в сторону, чтобы зависнуть на орбите поблизости, четыре эскортных боевых вертолёта, покинув нас, бросились вперёд и продолжили обстрел, не давая противнику поднять голову во время нашего захода на посадку.
Вспоминает майор Брюс Крэндалл: "Мы шли на бреющем и в точку сброса в зоне высадки прибыли точно по графику. Площадка оказалась не так свободна от препятствий, как хотелось бы, но подлёт прошёл без особых осложнений. Единственное движение, которое мы заметили в зоне высадки, смахивало чем-то на собаку, бегущую в подлесок на другой её стороне. Вероятно, это был вражеский солдат". Когда мы садились на поляну, бортстрелки транспортных вертолётов вели огонь по линии деревьев. Вот Крэндалл, жаркий и сверкающий, завис над сухой слоновой травой в пять футов высоты, и я, отстегнув ремень безопасности, переключил переводчик огня на винтовке М-16 в автоматический режим"рок-н-ролл" и выпустил несколько очередей по зарослям слева, уходящим в сторону горы. Когда полозья вертолёта коснулись земли, я крикнул "Пошли!" и, выпрыгнув, побежал к деревьям на западном краю поляны, стреляя из винтовки.
Часы показывали 10:48 утра. Сержант-майор Пламли, капитан Мецкер, Боб Уэллетт и переводчик мистер Ник неслись за мной по пятам. Тем же манером Херрен и его люди выскочили из своих "Хьюи". Менее чем через десять секунд первая партия Крэндалла из восьми машин с рёвом взлетела в воздух и, круто накренившись в сторону севера, умчалась назад на восток. На посадку уже шла вторая партия из восьми вертолётов, чтобы извергнуть свои войска.
Возглавляя командную группу, я пробежал двадцать пять ярдов открытого пространства, пересёк сухое речное русло шириной в десять футов и глубиной по грудь и пробежал ещё около семидесяти пяти ярдов по кустарнику. Мы остановились, чтобы вогнать в винтовки свежие обоймы. Сопротивления до сих пор мы не встретили. Мы находились в слабо поросшей лесом местности с раскидистыми деревьями высотой от двадцати до пятидесяти футов и сухой бурой слоновой травой в промежутках между ними. Район усеивали большие кучи красной глины, многие с кустарником и травой на вершине. Эти старые термитные холмики варьировались в размерах от маленького автомобиля до большого грузовика и предлагали превосходное укрытие и маскировку. Долина оказалась пустынным местом без деревень и мирных жителей; в десяти милях к востоку от неё тропа Хо Ши Мина сворачивала налево из Камбоджи в Южный Вьетнам.
Поросшие густым лесом восточные склоны Тьыпонга вздымались круто и мрачно более чем на тысячу футов над поляной. Нижние склоны массива покрывала густая зелёная растительность: слоновая трава и заросли кустарника. Уступы и длинные отроги вели от подножия горы и сливались с лесом и сухим руслом ручья, у которого мы стояли. Много места, чтобы спрятаться. Русло ручья на западном краю поляны могло стать отличным маршрутом подхода как для вражеских войск, идущих со стороны горы или долины, так и для нас, идущих в обратном направлении. Это русло было очень важной особенностью местности.
Направляясь назад к поляне, мы натолкнулись на нескольких бойцов 1-го взвода роты "браво" во главе с сержантом Ларри Гилритом, движущихся в заросли. Гилрит выкрикнул: "Огневая группа Мура уже зачистила этот участок". Пламли хмыкнул. Он знал, как нравится бойцам видеть в полях рядом с собой Старика, разделяющего с ними все тяготы. Гилрит со своими людьми углубился в заросли на западе. Мы с Пламли перешли сухой ручей и двинулись вокруг поляны, изучая местность и проверяя патрули, организованные "кавалеристами" Херрена. Контакта с противником пока не случилось, и я был этому рад. Не хотелось вступать в бой до посадки на землю остальной части батальона.
С востока на запад поляна протянулась в длину около ста ярдов и имела форму воронки с устьем шириной в девяносто ярдов на западном краю возле сухого ручья. Вход в воронку располагался на промежутке в 45 ярдов на восточном краю поляны. В центре её стояла рощица тощих деревьев размером примерно с половину теннисного корта. В общем, чистого пространства на "Экс-Рэй" было не больше, чем на футбольном поле.
Я остановился посмотреть на крутые склоны горы. Меня не покидало ощущение, что мы находимся под пристальным наблюдением противника. И ощущение, и факт, что всё пока шло так гладко, заставляли меня нервничать. Ничего из ряда вон ещё не случилось, за исключением того, что ещё пока не случилось ничего из ряда вон. Я продолжал рекогносцировку. На севере, востоке и юге русел не было. Южный край поляны находился ближе всего к горе и к тем лощинам и "пальцам", которые тянулись с высоты. Рельеф на севере и востоке был относительно ровным. Мое внимание всё время обращалось к югу и западу.
Я сделал две вещи. Я приказал 1-му взводу Херрена усилить прочёсывание к западу от ручья и убедился, что остальная часть роты "браво" собрана под деревьями возле русла ручья и готова к действиям. У Херрена большая часть бойцов была уже на земле; остальные ещё находились в пути во второй партии.
На две мили хоть к востоку, хоть к западу, поляна являлась единственной приличной зоной высадки для вертолётов между склонами Тьыпонга и Йа-Дрангом. Наш десант, насколько мы могли судить, добился полной внезапности. Противника, поджидающего нас, вокруг поляны не оказалось. Но северные вьетнамцы видели, как мы прибываем, и уже выдвигались в нашем направлении.
Командир Народной армии на поле боя, в ту пору старший подполковник Нгуен Хыу Ан, рассказывает: "Когда вы высадили войска в зоне "Экс-Рэй", я находился на горе Тьыпонг. У нас была очень сильная позиция и сильная, мобильная группа управления. Мы были собраны, изготовились и ждали вашего появления. Оставался единственный вопроскогда. Деревья и кустарник ограничивали наш обзор на посадку вертолётов, но на вершине горы у нас имелся наблюдательный пункт, и он докладывал и о высадке ваших войск, и об их перемещениях".
Память сержанта Ларри Гилрита о том утре ясна и отчётлива: "1-му взводу было приказано двигаться прямо вперёд, примерно на сто пятьдесят ярдов от того места, где мы высадились. И оттуда каждое отделение должно было выслать по два-три человека дальше во всех направлениях. Сержант Джон В. Минго из 1-го отделения с парой бойцов вышел вперёд и отсутствовал не очень долго, когда обнаружил, что по окрестностям бродит "мальчик". Когда Минго привёл его, моими точными словами были: "Мальчик, как бы не так! Далеко не мальчик". Минго и его разведывательное отделение заметили сидящего на земле солдата; тот, застигнутый врасплох, вскочил и бросился наутёк. После короткой замысловатой погони по кустарнику сержант догнал его и взял в плен. Херрен доложил об этом мне. Я был рад, что 1-й взвод взял его живым, и не удивился, узнав, что его поймал Минго. Во время Корейской войны Минго служил в диверсионно-разведывательной роте и знал цену живому пленному, способному говорить".