Ну что же, разреши, хозяин, начать? Я постараюсь долго не задержать вас, товарищи
Худые пальцы Рокоссовского коснулись серого сукна перед массивной зеленой пепельницей, он встал, отодвинул стул (единственный здесь мягкий стул, который поставил час назад Марков, решивший сделать это по своей инициативе).
Голос его был негромок.
Что же, товарищи Выдам сейчас тайну вашего командарма. Уж не гневись, Сергей Васильевич
Генералы пошевелились. Никишов качнул головой.
Денно и нощно командарм-семь последнее время житья не дает руководству фронта. Уж на что начальник штаба человек кроткий, мухи не обидит, и тот не выдержал.
Кто-то из генералов засмеялся: крутой характер начальника штаба фронта был известен каждому из присутствующих на совещании.
Кровно обижен командарм, почему левый фланг нашего фронта идет к Балтике, а Седьмая ударная все еще ловит беглых немецких кашеваров по лесам Так вот, Сергей Васильевич, радую: Седьмой ударной выпала честь принять участие в штурме вольного города Данцига
Ну, спасибо! Никишов даже привстал, и генералы засмеялись.
Иного ответа не ждал от Седьмой ударной. Мне могут задать вопрос: почему вдруг такой смелый стратегический размах появился у Второго Белорусского?
Константин Константинович, это уж вы, прощенья прошу, скромничаете баском сказал седоголовый сухонький генерал, сидевший слева от Никишова.
Объясняю. Наши боевые побратимы, Первый Белорусский, не забыли старой дружбы. Могу сообщить: маршал Жуков обратился в Ставку с просьбой разрешить его правофланговым армиям принять участие в разгроме восточно-померанской группировки немцев
Георгий Константинович мужик памятливый, Белоруссию не забыл, сказал Никишов. Мы его там не подводили
За добро добром это по-русски Так вот, уточненный план операции вкратце следующий, товарищи.
Наносим плечом к плечу с Жуковым два рассекающих удара по немцу, наше главное направление на Кеслин, к Балтике. На фронте в семнадцать километров мы превосходим немца по пехоте без малого втрое, по танкам и самоходкам вдвое, в четыре с половиной раза по минометам, ну, и наша артиллерия в три раза превосходит силы немецкой. Авиаторы будут трудиться соответственно
Подходяще, сказал кто-то.
Но не лишне напомнить, что силы у противника еще есть, есть, товарищи Кое-какими цифрами разведчики меня снабдили, вот извольте: во Второй немецкой армии, по последним данным, восемнадцать пехотных дивизий, две танковые, моторизованная, две бригады. А это значит около двухсот тридцати тысяч человек, восемьсот танков и штурмовых орудий, двадцать бронепоездов, триста бронетранспортеров, четыре тысячи орудий и минометов
Рокоссовский взял со стола еще один лист бумаги.
Это не все. В Одиннадцатой армии немцев, что против Жукова, сейчас одиннадцать пехотных дивизий, одна танковая, две моторизованные и немало отдельных частей и подразделений. Всего в этой армии около двухсот тысяч офицеров и солдат, две с половиной тысячи орудий и минометов, есть еще зенитная и береговая артиллерия. Авиация насчитывает примерно триста самолетов Мы не настолько наивны, чтобы думать немец не будет драться на родной земле гораздо злее и упорнее, чем, скажем, где-нибудь под Ладожским озером хотя, не кривя душой, знаем, что и там немец отнюдь не спешил поднять руки вверх. Сергей Васильевич, подтверждаешь?
Подтверждаю, Константин Константинович, улыбнулся Никишов.
Вот видите. Рокоссовский чуть прищурился. Сергей Васильевич, ты уж не сердись, что я про Ладогу помянул Мы знаем, что ты был отличным командиром отделения, вот только начальство не любил приветствовать, был такой грех у тебя
Генералы засмеялись.
Мы тут свои люди, Сергей Васильевич, уж не сердись.
Боже упаси, сказал Никишов, усмехнувшись.
Так вот, товарищи, могу вас информировать часть плана операции уже выполняется, и, надо сказать, не так уж плохо, а по совести сказать я рад за успехи ваших соседей на левом фланге фронта. Рад.
На левом фланге крепко шумят, у нас слышно, засмеялся генерал с погонами артиллериста.
Идут там наши хорошо, зло идут. Взят город Прейс-Фридланд. Третий гвардейский танковый корпус за день прошел сорок километров. Кавалерийский корпус дерется уже за Ной-Штеттин. Прорыв по фронту до семидесяти километров.
Уже семьдесят?!
Крепко стукнули
Одно удовольствие такие новости слышать
Рокоссовский чуть отодвинул от себя пепельницу.
С часу на час жду вестей должны взять Кеслин. Возьмем значит выйдем к морю и отрежем Вторую армию немцев от других армий.
Спасибо вам за добрые вести, товарищ маршал, сказал Никишов. Наша задача, кажется, ясна: не портить обедни?..
Вот именно, командарм. Задача: решительно двинуть Седьмую ударную на Данциг, наладить настоящее взаимодействие с соседями, не дать немцу позволить втянуть нас в затяжные бои, действовать так стремительно, как мы еще никогда не действовали. Вот так, товарищи генералы. Это единственный способ свести потери личного состава до минимума, сберечь солдату жизнь И еще порадую: товарищ Сталин приказал Жукову временно передать нашему фронту Первую гвардейскую танковую армию, в нее же включается и танковая бригада Первой армии Войска Польского. Поляки дерутся выше всяких похвал, вы и сами видите, здесь их родная земля Силы у нас немалые. Дело за одним Пусть каждый воин Седьмой ударной армии днем и ночью думает об одном увидеть Балтику Как можно быстрее прорваться к Данцигу, взять его с ходу! Данциг, Данциг и Данциг ничего важнее для вашей армии сейчас нет
Командарм встал.
Товарищ маршал, разрешите заверить командование фронта Седьмая ударная считает участие в операции по взятию Данцига большой честью для всего личного состава и спасибо, Константин Константинович!
Генералы поднялись
39
Повариха штаба армии Лида, торопившаяся с ведровым медным чайником в правой руке к блиндажу, где совещались генералы, увидела невысокого полковника в белом полушубке.
Улыбнулась была старой знакомой гвардии полковника Волынского. И удивилась: знала, что его дивизия уже две недели воевала в составе соседней армии
А-а, Лидия Акимовна! улыбнулся полковник, потопал сапогами, измазанными в глине. Хозяин здесь?
Так точно, товарищ гвардии полковник. Лида пропустила Волынского мимо себя в дверь блиндажа. Поставила чайник на ступеньку, вздохнула, глянула на часового.
Второй раз грею, оказия Все заседают
Оба часовых молчали.
А полковник Волынский, прикрывая за собой дверь, подумал о поварихе он давно знал Лиду, и она никогда не отвечала ему так, как требовал армейский устав И только увидев сидевшего за столом маршала Рокоссовсского, полковник понял причину непривычной служебной официальности поварихи, но тут же забыл о Лиде, потому что увидел, как поднялись брови на худом лице маршала.
Здравия желаю, товарищ маршал! Каблуки сапог Волынского ударили резко. Разрешите обратиться к командарму?
Каким каким это ветром вас, полковник? сказал Рокоссовский и посмотрел на Никишова
Дивизия совершила стокилометровый марш и прибыла в родную армию, товарищ маршал!
Ого, как торжественно Рокоссовский усмехнулся. Ну, а если поконкретнее, полковник Волынский?.. Я что-то не припомню, чтобы подписал приказ о вашем возвращении к генералу Никишову. Или старость меня добивает, память теряю?..
Волынский глянул в лицо Никишова.
Так. Ясно, сказал Рокоссовский. Родная армия, говорите? Все это понимаю. Но на воинском языке это называется самовольными действиями, гвардии полковник Волынский. Не знать этого вы не можете, не курсант кандидатской роты.
Товарищ маршал разрешите? Дивизия выполнила задачу, крепость взята Генерал Федюнинский лично объявил мне благодарность Люди на марше весь марш с песнями дивизия шла, товарищ маршал! Они же в Седьмой душу оставили! Прошу прошу наказать лично меня, но дивизию оставить в Седьмой армии, товарищ маршал
За доброе слово об армии спасибо, Евгений Николаевич, негромко сказал Никишов. Но на месте маршала я сейчас бы не хотел быть понимаешь?
Все он понимает, Сергей Васильевич, сказал Рокоссовский. Понимает, что совершил тяжкое воинское преступление. Да, полковник, преступление!
Рокоссовский встал, и сейчас же поднялись генералы:
Где ваша дивизия?
Головной полк гвардии подполковника Афанасьева сейчас должен подходить к перекрестку шоссе, шесть километров отсюда, товарищ маршал!
Посмотрю Посмотрю, как в родную армию возвращаются ваши кочколазы ладожские
40
Передать по колонне Рокоссовский!..
Ребята, Рокоссовский сам!
Ножку, братцы, ножку дай!
Второй взвод, подравняйсь!
Маршал тута, мужики!
Подтяни-и-ись!
Прошелестел говорок по длинной колонне, смолк
Только над грязной, в лужах, лентой шоссе, над изрытыми гусеницами танков и самоходок снежными полями в пролысинах талой земли словно утроился и стал четким шум от сотен подошв солдатских сапог, бьющих по бетону.
По-о-о-олк! Сми-и-ирно!.. Равнение-е на пррраво!
Низенький офицер в зеленой английской шинели, повернув смуглое лицо к стоявшему в пяти шагах от шоссе маршалу, смотрел на него, не мигая.
Подполковник Афанасьев, команда «смирно» на марше не подается! сказал Рокоссовский, засмеялся. Генералы, плотной группой стоявшие за ним, шевельнулись Здорово, ладожцы!
Четыре раза отрывисто бухнули о бетон сотни сапог, и над шоссе, над полями прокатилось:
Здравжелатоваримаршал!
Благодарю за достойную службу Отечеству!
Рокоссовский, часто моргая, все хуже видел лица солдат У него плотно стиснулись губы «Ура» гремело над шоссе, и Рокоссовский знал, что солдаты видят его слезы, и был тоже счастлив, что он плачет сейчас у этой бетонной немецкой дороги
Сергей Васильевич, молодцы-то а? сказал Рокоссовский, повернув к Никишову помолодевшее, возбужденное лицо, но тот не ответил, только на щеке у него подрагивал мускул.
А роты все шли
Приближалась к месту, где стояли маршал и генералы, еще одна рота.
Высокий офицер в туго перетянутой ремнем телогрейке повернул к маршалу обветренное лицо.
Горбатов! Где ваш запевала? крикнул маршал.
Живой, так точно, товарищ маршал! закричал Горбатов.
И генералы засмеялись.
Горбатов на ходу повернулся лицом к роте, глаза его строго сузились, и сейчас же нахмурились лица четырех сержантов первой шеренги
Шароварин запевай!
Давай, Павлуша, шепнул гвардии рядовой Бор-зов шагавшему справа младшему сержанту. Давай твою оторвем
И над шоссе голос:
Посадил солдат в Герма-ании березку-у
Подхватила рота:
На блиндажной крыше посадил.
И погнал на запад ротную повозку
Фронт к Берлину уходил, эх, уходил!
Летело над шоссе:
Маскировкой та березка называлась,
Немудреной хитростью была.
Под метельным всплеском не ломалась,
Жизнь мою березка та спасла, эх, спасла!
Никишов сказал маршалу:
Это запевала сочинил, Паша Шароварин, славный мальчик, я его с Ладоги помню
А песня гремела:
Где солдат шагает я не знаю.
Где гвардейский славный батальон
Я березки запах вспоминаю,
Улетает сердце в русский сон, эх, сон!
Зашумит листва зеленым чудом,
Ей не страшно, что чужа земля
Послужит добром березка людям,
Память о России поберечь веля, эх, веля!
Ушла вторая рота
Рокоссовский оглянулся. Глаза его нашли бледное молодое лицо с лиловатым рубцом на подрагивавшей щеке.
Песне скажи спасибо Евгений Николаевич Так и быть, приму грех на душу. Но в приказе по фронту получишь строгий выговор, не я накажу служба накажет
Рокоссовский отвернулся.
Хороши мужики ладожцы сказал Рокоссовский Никишову:
Данциг мы возьмем, тихо сказал командарм.
41
Рокоссовский подошел к высокому окну, заложив руки за спину и устало улыбаясь, смотрел на стайку воробьев, что прыгала на голых ветвях двух старых берез.
Потом раскрыл форточку, погладил правую щеку длинными пальцами, и Никишов увидел, что висок у маршала совсем седой. Сидел Никишов на белой табуретке рядом со столиком, возле которого уже несколько минут держал черную тяжелую трубку аппарата ВЧ младший лейтенант в новенькой гимнастерке.
Москва, товарищ маршал, торопливо проговорил младший лейтенант, поднимаясь с табуретки.
Покурите, сказал Рокоссовский, улыбнувшись, и взял трубку.
Прикрыв плотнее высокую дубовую дверь за младшим лейтенантом, Никишов прислонился плечом к притолоке.
Что-то щелкнуло в трубке, и Никишов услышал знакомый глуховатый голос Сталина
Здравствуйте, товарищ Рокоссовский
Маршал сел на табуретку.
Здравствуйте, товарищ Сталин. Считаю долгом поставить вас в известность о ситуации, сложившейся на фронте.
Хорошо был слышен в маленькой комнате голос Сталина:
Слушаю.
Я впервые за всю войну остался без резервов. В армиях фронта полки только двухбатальонного состава, в ротах по двадцать два сорок пять человек. Плохо с боеприпасами, обеспеченность ноль три, ноль пять боекомплекта. Перед фронтом крупные силы немцев.
Уточните. Без круглых цифр. Мне известны круглые цифры наших генштабистов.
Слушаюсь. Передо мной соединения Второй полевой армии. Две танковые и четырнадцать пехотных дивизий. Четыре пехотные бригады, две боевые группы, четыре отдельных пехотных полка, пятнадцать отдельных пехотных батальонов
Никишов видел, как усмехнулось бледное лицо маршала.
Круглым счетом двести тридцать тысяч солдат и офицеров.
Я вижу, вы шутите, товарищ Рокоссовский, значит, до гибели еще далеко
Здесь со мной Никишов. Улыбается по молодости лет. А я не улыбаюсь, товарищ Сталин.
Обиделись, что перевели вас с Первого Белорусского, товарищ Рокоссовский?
Я солдат, приказы привык выполнять.
Знаю. И вы знаете, что маршала Константина Рокоссовского товарищ Сталин ценит еще с лета сорок первого года, когда он с кучкой толковых офицеров в неделю сколотил из окруженцев армейскую группу. У меня хорошая память, товарищ Рокоссовский.
Я знаю, товарищ Сталин. Спасибо.
Вы понимаете, что, не покончив с Восточной Померанией и не накопив на Одере достаточных сил, мы не можем бросить армии Жукова на Берлин.
Надо обезопасить его правый фланг, товарищ Сталин.
Вот теперь вы сказали то, что хотели сказать
Да, это меня беспокоит, товарищ Сталин. А мой уважаемый сосед Георгий Константинович все еще стоит на месте
Пауза была долгой, Рокоссовский глянул на Никишова
Сейчас старик поставит точку над «i», шепотом сказал Никишов.
И, словно Сталин услышал эти слова, из трубки донеслось:
Жуков хитрит?..
Никишов улыбнулся, дрогнули и губы маршала.
Не думаю, товарищ Сталин
Не думаете?
Нет. Но его фронт стоит. Это опасно. Прошу усилить мой фронт резервами Ставки или обязать Жукова перейти в наступление правым флангом. У меня оголен левый фланг, а там в Ной-Штеттине немец собрал крепкий кулак Ударит будет плохо, товарищ Сталин
Опять пауза.
Ной-Штеттин за разгранлинией, в полосе Жукова, так?
Так точно.
Пауза. Было слышно Сталин раскуривает трубку
А вы не сможете взять этот Ной-Штеттин, товарищ Рокоссовский?
Понимал Никишов не так просто сейчас ответить.
Возьмете в честь вашего фронта дадим салют
Рокоссовский засмеялся.
Хорошо, попытаемся, товарищ Сталин.
Спасибо. А Жукова я потороплю. Всё, товарищ Рокоссовский?
Маршал глянул на Никишова
Разрешите вопрос. Получу я резервы?
Никишов кивнул. Правильно! Это цена за Ной-Штеттин, молодец Константин Константинович, не очень-то клюнула приманка Верховного о салюте
Резервы получите. До свидания.
До свидания, товарищ Сталин.
Рокоссовский подождал, когда положит трубку Сталин, потом клацнули рычаги его аппарата.
Вот так и живем, Сергей Васильевич а?
Все отлично, Константин Константинович!
Еду. Не провожай. Надо браться за этот чертов Ной-Штеттин. Поеду к Осликовскому, пусть зарабатывает со своими кавалеристами салют из двухсот двадцати четырех орудий