А на асфальте перед крыльцом лежал кто-то в черной шинели, в каске и бил из автомата
Юрка, погоди, не стреляй! Детишек зацепишь! крикнул Борзов.
Ну, гад гитлеровский, сказал Юрка. Лежи, Николаич, я в обход возьму сволочь
Юрка вскочил и успел сделать несколько шагов до ближней сосны.
Длинная очередь ударила от дома Юрка обхватил сосну И упал навзничь
Юрка!.. Да ты да что ты?!
Борзов дал очередь и темная немецкая каска ткнулась в асфальт
Он лежал рядом с Юркой
Юра за зацепило, Юра?
Глаза плохие
Белесые брови Юрки дрогнули и замерли.
Было тихо.
Упала с ветки шишка, стукнулась о сапог Юрки
Борзов сидел возле мертвого Юрки и держал в замерзшей ладони шишку.
7
По широкому бетонному крыльцу двухэтажного особняка, пятясь от двери, торопливо водила тряпкой маленькая девушка в гимнастерке.
Она оглянулась на подходивших к крыльцу Рокоссовского и Никишова, бросила тряпку в зеленое ведро, подхватила его и юркнула в высокую дверь из матового стекла.
Рокоссовский улыбнулся, пошаркал подошвами сапог по мокрому обрывку полы немецкой солдатской шипели, что лежала перед нижней ступенькой.
Зина старалась?
Она, засмеялся Никишов.
Любят в Седьмой ударной пыль в глаза пускать
Это Зинаида по своей инициативе крылечко вымыла в честь командующего фронтом.
Не скромничай, Сергей Васильевич, я ведь знаю, что ты аккуратист, и слава богу.
Есть такой грех. Никишов посмотрел на Маркова, который все еще стоял возле «виллиса». Что стоишь, брат?
Марков покраснел, пошел к крыльцу. Он взглянул на командарма, застенчиво улыбнулся.
Хотите проскочить в грязных сапогах, Марков? сказал Рокоссовский. Не советую вам наживать в Зине врага. О, вы же ее не знаете, я и забыл, что вы только
Рокоссовский легко шагнул на крыльцо через ступеньку, смотрел, как Марков, прикусив нижнюю губу, старательно пошаркивал по тряпке подошвами новеньких яловых сапог
А ведь нам, Сергей, нельзя жаловаться на судьбу. В сорок первом нам крылечек не протирали Приедешь в дивизию или корпус, в землянку влезешь. Еще хорошо, если землянку успели отрыть
Все хорошо, что хорошо кончается. Никишов подошел к двери, распахнул. Прошу, Константин Константинович
8
В темноватом коридоре на втором этаже у открытой белой двери стояла девушка (узнал ее Марков та самая, что мыла полчаса назад крыльцо).
Здравствуйте, сказал Марков. Это, наверное, вас я должен найти
Здравия желаю, товарищ гвардии лейтенант, слабеньким голоском проговорила девушка. Я все уж приготовила, зовите умываться.
Фонарь «летучая мышь» на стеклянной полке слева от большой ванны освещал лицо девушки худенькое, с широкими темными бровями.
Егор Павлович говорил, что вы земляк ему, горьковский, товарищ гвардии лейтенант. А я ведь из Дзержинска Девушка улыбнулась. Меня звать Гриднева Зинаида, а как вас уже все наши знают, Егор нам вчера про вас рассказывал.
Ну, представляю, что он
Да хорошее говорил, что вы! засмеялась девушка. Егор за вами собирался и к нам
Девушка не договорила за спиной Маркова кто-то тяжело ступал по ковровой дорожке
Погладил уже, Максимыч? сказала Зина.
Марков оглянулся.
Высокий солдат с черными усами держал в руках по кителю с широкими погонами, с орденскими планками, на левом была Звезда Героя.
Отутюжили маненько, сказал солдат, и по его голосу понял Марков, что солдат не молод. Констентина Констентиныча шибко измявшись был
Марков шагнул в проем двери ванной, чтобы пропустить солдата.
Здравия желаем, товарищ лейтенант, сказал солдат, улыбаясь лицом в крупных морщинах. А я вот ординарцем при Сергее Васильиче второй год
Да неси ты, Максимыч! сказала Зина.
Во самый заглавный мой враг, Зинаида-то, засмеялся Максимыч. Уж лютует она, уж лютует надо мной, беда прямо, а я
Неси ты, господи, сказала Зина, посмотрела на улыбавшегося Маркова. Скажите там, чтоб шли, товарищ гвардии лейтенант.
Но идти Маркову не пришлось дверь Максимычу открыл Никишов, с подвернутыми до локтей рукавами серого свитера.
Сергей Васильич, я тут утюжком маненько, сказал Максимыч, проходя мимо Никишова в комнату.
Ну, спасибо, Максимыч. Никишов смотрел в комнату. Константин Константинович, вас Зинаида ждет.
В коридор вышел Рокоссовский в таком же, как у Никишова, свитере.
Только цыганского хора не хватает у тебя, Сергей, для полного комфорта
Рокоссовский подошел к Зине.
Здравия желаю, товарищ маршал! приподняв подбородок, сказала она.
Здравствуйте, Зиночка. Очень рад вас видеть. Только сапог я мыть не буду.
Зина засмеялась.
Да что вы, товарищ маршал! Она отступила к ванне. В другой раз по грязному крыльцу вот пойдете. Давайте, полью вам
Зина подошла к эмалированному ведру с водой, взяла с полки алюминиевую солдатскую кружку. Рокоссовский склонился над ванной.
Ого даже теплой воды не пожалела, засмеялся он. На месте командарма давно бы сделал вам предложение, Зиночка, честное слово Он стал вытирать худое лицо пушистым розовым полотенцем (видимо, из запасов бывшего хозяина особняка).
Изволила наша Зинаида неделю назад стать супругой гвардии старшего лейтенанта Гриднева, бравого танкиста, улыбнулся Никишов.
В самом деле? Рокоссовский набросил полотенце на медный крюк. Очень рад Поздравляю. Скоро победа, счастья вам на сто лет хватит Просто очень рад
Спасибо, товарищ маршал. Зина прищурилась, засмеялась.
Такую невесту проморгать, а, командарм? сказал Рокоссовский. Так и помрешь холостым, бездарный ты жених.
Вот уж в следующий раз я
В приказе по фронту отдам пункт о неполном служебном соответствии за отсутствие здоровой жениховской инициативы, да, да
Рокоссовский достал из кармана брюк кожаный портсигар, закурил, смотрел, как Никишов вытирает полотенцем руки.
А невеста какая есть, ой! сказала Зина. Такая невеста, диво одно, правда, товарищ маршал
Она зачерпнула из ведра воды, полила на ладони Маркова.
Есть? сказал Рокоссовский.
Зинаида Васильевна, побойся ты бога, торопливо сказал Никишов.
Есть, есть, товарищ маршал. Только сегодня утром к нам приехала! С артистами приехала, прямо из Москвы! Только вы с Сергеем Васильевичем на передовую направились, а тут они на автобусе как раз, четырнадцать человек, прямо с аэродрома!
Москвичи? сказал Рокоссовский. Вот так всегда бедный штаб фронта артистов полгода не видел, а Седьмая ударная прямо с аэродрома их украла Нехорошо, командарм.
Никишов засмеялся.
В самом деле, Зинаида?
Да через два дома отсюда они, мы туда бегали Андрей Манухин привез! Восемь артисток и шесть мужчин, своими глазами видела. А самая красивая изо всех, просто уж такая, ой, до чего красивая
Сергей Васильевич, голубчик, не подведи, сказал Рокоссовский, смеясь.
Боюсь, оплошаю
Такой хорошей девушки я не видывала, правда, товарищ маршал, сказала Зина. Глаза такие синие-пресиние Сама кудрявая, высоконькая такая, ой, что за девушка! А имя-то какое хорошее! Иночка Ее все московские-то Иночка да Иночка, любят ее, сразу же видно!
Наверное, обед уже простыл, сказал Никишов.
Ничего не простыл, сказал Рокоссовский. Не уклоняйся от генеральной темы.
Да, Сергей Васильевич, не злитесь вы, господи, виновато улыбнулась Зина. Вот уж тайну вам скажу. Андрей Манухин грозил мне голову напрочь, если проговорюсь вам
Ох, Зинаида
Ведь Иночка-то это ж Манухина дочка!
Выдумываешь ты, Зинаида
Ничего не выдумываю. Инесса Андреевна Манухина.
Инесса Андреевна?
Рокоссовский засмеялся.
Спасибо, Зина. Информация была исчерпывающей и своевременной. Надеюсь, Сергей Васильевич, ты заслуг Зины не забудешь?
Ох, Зинаида, постыдилась бы маршала. Жена офицера, а язычок сказал Никишов. Сева, обедать будешь с нами.
Обиделись, значит, Сергей Васильевич, упавшим голосом сказала Зина.
Никишов пошел за Рокоссовским, у двери оглянулся.
Зинаида, скомандуй там пообедать, будь добра.
9
В дверь библиотеки постучали быстро, но негромко
Марков вскочил с кресла, но дверь уже приоткрылась, и голос Зины сказал:
Разрешите?
Марков распахнул дверь. Стояла перед ним Зина с белым свертком в руках.
Скатерочку надо постелить, весело сказала Зина, оглянулась. Лида, что ты там?
И женский голос ответил:
Не пустая, чай. Темнотища-то здесь
Зина подошла к дубовому овальному столу, мягко посвечивавшему полированным верхом, набросила на него скатерть, туго прошуршавшую, повернулась к медленно шедшей по паркету высокой девушке в белом передничке поверх форменной зеленой юбки. Дымились на большом подносе три тарелки с золотыми ободками
Здравия желаю, товарищ маршал, негромко сказала девушка, опуская поднос на край стола.
А-а Лидия Акимовна, добрый вечер, сказал, привстав в кресле, Рокоссовский. Он снова сел в кресло рядом с большим письменным столом на точеных толстых ножках, устало протянул ноги. Дал я вам сегодня лишних хлопот Ругаете?
Да что вы, товарищ маршал! Полное лицо Лиды улыбалось чуточку возбужденно. Вы каждый день к нам обедать приезжайте!
Никишов, куривший возле раскрытой форточки высокого окна, улыбнулся.
Ты, Акимовна, напросишься, что маршал и впрямь Тебе-то приятно хвастать своими кулинарными талантами, а мне-то каково, а?
Не прибедняйся, командарм, сказал Рокоссовский. Павел Иванович Батов меня пилит, что я все к Никишову да к Никишову
Все засмеялись.
Дней десять у нас не были, товарищ маршал, сказала Зина. Все в другие армии ездите, нас совсем забыли.
Зинаида, побойся ты бога, сказал Никишов.
Откушайте, товарищ маршал, борщ сегодня хороший получился, разведчики мне даже сметаны дали, сказала Лида. А кашу я в духовке потомила, больно хороша у немца печечка Убежал, все хозяйство оставил, теперь хоть посудой-то разжились. Ну, пойдем, Зин. Кушайте, товарищ маршал
Лида улыбнулась Маркову (стоял он у длинной книжной полки).
Товарищ лейтенант, вы нам скомандуйте, когда второе нести.
Хорошо, Лида.
Кто-то постучал в дверь (Лида отступила от нее), вошел невысокий офицер в полковничьей папахе, длинной по-кавалерийски шинели, увидел Рокоссовского.
Товарищ маршал, разрешите обратиться?
Новости, Ярцев?
Рокоссовский встал с кресла, подошел к полковнику. Тот оглянулся. Девушки вышли, кто-то из них плотно прикрыл дверь
Так точно, товарищ маршал. Начальник штаба приказал мне найти вас и
Меня искать не надо. Мой адрес всегда известен, я не дезертир.
Виноват, товарищ маршал, тихо сказал Ярцев.
Марков смотрел на ставшее хмурым лицо Рокоссовского «Он же волнуется, конечно, это он на полковника конечно, он волнуется из-за этой новости, что привез полковник, какой-то важной, наверное, новости, потому что Рокоссовский сейчас» не очень ясные мысли встревожили Маркова. Все было так хорошо, маршал был веселым, он же совсем простой, нет, не простой, он совсем, конечно, не простой, но ведь видно, что он любит, когда возле него люди, он не любит, наверное, одиночества, и люди его не боятся, ни Зина не боится, ни эта повариха Лида Но приехал полковник и То чувство, которое Марков смутно ощущал, находясь с маршалом и командармом, чувство непривычной, удивительной безопасности вдруг сменилось неуверенностью и тревогой.
Марков стоял у книжной полки и не знал, что ему сейчас надо делать, может, выйти из этой теплой комнаты, в которой ощутимой становилась еще неведомая Маркову тревога?.. Или Марков должен остаться?.. Он вздохнул и посмотрел на командарма.
Полковник, у вас такой таинственный вид, словно вы служите в Третьем отделении собственной его величества канцелярии Никишов добродушно усмехнулся, и Марков понял, что командарм тоже знает о волнении Рокоссовского.
Ну, так почему меня надо разыскивать? сказал Рокоссовский.
Получена директива Ставки, товарищ маршал. Мне не дали текста, приказано запомнить и доложить вам. По ВЧ начальник штаба не решился
Снимите шинель, Николай Викторович, сказал Рокоссовский, садясь в кресло. Здесь не холодно
Полковник снял шинель, папаху, пригладил ладонью темные длинные волосы, глянул на Маркова.
Разрешите, товарищ полковник? Марков взял шинель и папаху, пошел в угол библиотеки, положил на диван.
Ну, Николай Викторович колотите нас новостями. Сядьте.
Полковник, улыбнувшись виновато, сел.
Я выехал через пятнадцать минут после получения директивы. Член Военного совета приказал мне
Николай Викторович, я уже понял, что новость важная, негромко сказал Рокоссовский.
Виноват, товарищ маршал.
Докладывайте, Николай Викторович. И сядьте вы, бога ради, удобнее
Полковник сел на стул подальше, ослабил ноги.
Приказано, товарищ маршал, передать в распоряжение Третьего Белорусского фронта четыре наши армии Лицо полковника было спокойным, но понял Марков: многое бы отдал полковник, чтобы на его месте сейчас был другой.
Рокоссовский закурил. Поискал глазами, куда бросить спичку. Никишов подошел к письменному столу, подвинул мраморную пепельницу.
Спасибо Рокоссовский бросил спичку в пепельницу, поднялся с кресла, подошел к окну, стал смотреть на голые ветви березы, почти касавшиеся стекла.
Колотилась кровь в висках Маркова. Он видел в шести шагах от себя бледное, с едва проступившей седоватой щетинкой на подбородке, лицо маршала не так молод он, как показалось Маркову при встрече у колонки
Надо было ожидать Припекло генштабистов, негромко проговорил Рокоссовский, повернулся к полковнику. Какие именно, Николай Викторович?
Пятидесятую, Третью, Сорок восьмую и Пятую гвардейскую танковую, товарищ маршал.
Папироска Рокоссовского потухла. Он швырнул ее в форточку.
Давайте обедать, сказал он, и полковник сейчас же поднялся, подвинул стул к столу.
Закусим новость, сказал Никишов.
Рокоссовский улыбнулся.
Черт возьми, Николай Викторович, не могли вы явиться на десять минут позже
Штабников хлебом не корми, дай только возможность расстроить начальство перед самым обедом. Усмехнувшись, Никишов подошел к столу. Не ожидал от вас такого коварства, Николай Викторович.
Начальство не расстроено, сказал Рокоссовский. Этого решения Ставки давно я ждал, делишки-то в Восточной Пруссии не из веселых После успехов в Белоруссии кое-кто из москвичей начал думать, что немцу крышка, а он еще живой, подлец
Никишов глянул на Маркова.
Всеволод, проскочи к Лиде, пусть еще тарелочку для гостя
Благодарю, товарищ генерал, торопливо сказал Ярцев. Перед отъездом я Благодарю.
То-то смотрю голодные генералы сытого полковника не разумеют, улыбнулся Никишов.
Рокоссовский неторопливо помешивал серебряной ложкой борщ.
Красивая вещица Понимали господа арийцы толк в сытой жизни, мастера, мастера о своем брюхе позаботиться Позавчера у Павла Ивановича Батова был, рассказывал он, как одного сержанта на комсомольском собрании парни расчехвостили, в вещмешке нашли бронзовую статуэтку нимфы. Шумят: «Голую немецкую стерву на своем горбу гвардейцу таскать да такого позору в нашем полку не видели!» До слез парня довели
Русский солдат никогда барахольщиком не был, слава богу, сказал Никишов. Все богатство чистая рубаха в мешке, для большого боя главный запас.
Рокоссовский глянул на Маркова.
Жалеете о своем взводе, Марков?
Так точно, товарищ маршал.
Все бывает в нашей солдатской жизни В середине ноября прошлого года Сталин мне звонит: собирайтесь принять командование Вторым Белорусским, на ваше место приедет маршал Жуков Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! За что, говорю, такая немилость, с главного направления на второстепенное? Ну, Сталин, разумеется, толковал что-то такое о замечательном полководце Косте Рокоссовском А все-таки, если не кривить душой, обидно было А теперь половину армий фронта у нас оттяпали. Так что, Марков, мы с вами в одинаковом положении: вам жаль взвода, а мне четырех армий Рокоссовский улыбнулся, отодвинул тарелку.