Марков удивился: машина резко свернула влево, развернулась и покатилась к колонке, где два солдата мыли сапоги.
Рокоссовский! сказал Егор Павлович. Видать, с передовой вернулись с командармом нашим
Он тормознул так, что Марков чуть не стукнулся лбом о переднее стекло, выскочил из машины с удивившей Маркова легкостью, захлопнул наотмашь дверцу и торопливо зашагал к колонке.
Марков смотрел на Рокоссовского. Красивый маршал А этот, значит, и есть Никишов. Молодой какой
Товарищ маршал! голос у Егора Павловича был почему-то веселый. Разрешите обратиться к товарищу генералу?
Рокоссовский вытер ладони о полу телогрейки, сказал с легкой картавинкой:
Сергей Васильевич, еще не прогнал этого разбойника?
Несу свой крест, несу, сказал, засмеявшись, Никишов, повернул загорелое, худое лицо в сторону «виллиса», достал из кармана зеленых ватных брюк носовой платок, не торопясь вытирал ладони.
Перестаньте разбойничать, Сурин, сказал Рокоссовский. Фронтовую рембазу по миру пустили, армейской вам мало?
Никак нет, товарищ маршал!
Что именно никак нет?
Два подфарничка у ваших ремонтников получил, товарищ маршал, весело сказал Егор Павлович. Не обеднеют, товарищ маршал.
Рокоссовский засмеялся. Голубые глаза, чуть прищурившись, смотрели на Егора Павловича.
Привезли, вижу, земляка, Сурин?
Так точно, товарищ маршал!
Рокоссовский глянул на улыбавшегося Никишова.
Командарм, ты что ж это своего адъютанта так встречаешь? Обидится человек и уедет в свою дивизию.
Марков толкнул дверцу, выскочил на снег Надо было пройти полтора десятка шагов до маршала и командарма, и Марков понимал, что по тому, как он пройдет эти полтора десятка шагов, маршал и командарм сразу увидят военный он человек или Марков чувствовал, как упругой, веселой силой наливаются его ноги, он уже знал, что пройдет эти шаги хорошо, так, как ходил он на плацу училища, нет, надо пройти хорошо, хорошо!
Он чуть склонил вперед корпус, шагнул и по цоканью подошв своих сапог по брусчатке, чуть припорошенной снегом, понял все будет хорошо
Он остановился в пяти шагах перед маршалом.
Товарищ маршал, разрешите обратиться к товарищу генералу?
Рокоссовский, улыбаясь, глянул на Никишова.
Строевик?
Строевик, сказал Никишов, подошел к Маркову, протянул руку. Он был чем-то похож на Рокоссовского.
Товарища гвардии лейтенанта я еще когда-а знал, сказал Егор Павлович. В детские годы, товарищ маршал, ага.
Сергей Васильич, были мы мальчишками? сказал Рокоссовский.
Были, Константин Константинович.
Никишов посмотрел на Егора Павловича.
Егор, вези-ка ты нас обедать. Константин Константинович окажет нам честь.
Окажу непременно, засмеялся Рокоссовский.
Егор Павлович пошел к машине, открыл заднюю дверцу.
Садитесь, Марков, к земляку, сказал Никишов. Спасибо, порадовали нас выправкой. Он взял маршала под локоть. Константин Константинович, прошу
Низенький майор в распахнутой шинели подошел к машине.
На обед тебя не зову, Павел Павлович, сказал Рокоссовский. Сам в гостях.
Павел Павлович, покури, сейчас Егор за тобой вернется, сказал Никишов. У нас сегодня в честь Константина Константиновича его любимая снедь кашица-размазня.
Благодарю, Сергей Васильевич, засмеялся майор. Я уж лучше к вашим оперативникам, они народ умственный, предпочитают отбивные. И, с позволения маршала, согрешим с капитаном Семеновым по махонькой
Согреши, сказал Рокоссовский.
Майор захлопнул за маршалом дверцу.
ГЛАВА ВТОРАЯ
23.05. 18 апреля 1945
КОМАНДАРМ
( Товарищ третий, докладывает Караушин. На левом фланге подъем воды восемнадцать сантиметров.
Терпимо.
В центре прибавилось три сантиметра. Ветер крепчает.
Прикажите пулеметные взводы, ротные минометы грузить в плоскодонки. Инженеру дайте указание срочно весь свой резерв саперов на вязку плотов. Весь резерв!
Слушаюсь. Разрешите выполнять?
Добро.)
Так не дождался маршал моего звонка Уж если он первым за телефон взялся держись, командарм-семь
( Сергей Васильевич?
Слушаю, товарищ маршал. Прошу извинить, что
Мне уже доложил Рудников, что вы сообщили своим офицерам новое время операции. Это так?
Так точно.
Это верно, что вы решили начать артподготовку в шесть тридцать?
Так точно.
Сергей Васильевич, ваше «так точно» ничего мне не объясняет. Давайте говорить конкретнее. Вы же действуете не отдельно, вы должны участвовать во фронтовой операции. В чем же дело, Сергей Васильевич? Будьте любезны объяснить причины вашего решения.
Константин Константинович, мое решение отнюдь не самовольство. И на моем месте вы бы так же
Я не на вашем месте.
И слава богу, Константин Константинович, я не в претензии на свою военную судьбу Соображения простые, Константин Константинович. С вашего согласия мы провели частную операцию в пойме Одера. Я бросил туда отряды четырех дивизий, потом Ост-Одер форсировали передовые полки. Вся пойма сейчас в наших руках, мы на дамбе восточного берега Вест-Одера. Хозяйство полковника Волынского все в междуречье, а один усиленный полк на восточном берегу Вест-Одера, это севернее берлинской автострады. Генерал Гребенюк двумя полками захватил автостраду на берегу Вест-Одера и соседние дамбы. У полковника Величко один полк тоже на дамбах Вест-Одера.
Эти данные у меня есть.
Константин Константинович, мы проанализировали обстановку. Вывод: наше исходное положение для наступления улучшилось. Мы теперь не за четыре километра от немца, как другие мои соседи, до немца всего четыреста пятьсот метров. Наши соседи еще будут завидовать У них пороху не хватило ворваться в пойму
Там увидим, кто кому будет завидовать.
Увидим, Константин Константинович
Продолжайте.
Слушаюсь. Пойму мы оседлали капитально. Саперы у нас молодцы. Намечены трассы щитовых колейных дорог на болотистых местах, спланированы пристани, выбраны места для двух мостов и паромных дублирующих переправ. Пустили в ход три лесопильных завода, немцы не успели их докалечить У нас шестьсот сорок примерно лодок, есть катера, паромы, самоходные баржи. Три рейса и перебросим через Одер все основные силы дивизий первого эшелона. Первыми пустим самых крепких людей, которые проявили себя при форсировании Дона, Буга, Нарева, Вислы
За это хвалю, Сергей Васильевич. Но конкретные ваши соображения, дайте мне зерно замысла.
Суть такова, Константин Константинович. Полки первого эшелона в огневой связи с немцем. До него полверсты. Все средства переправы на плаву, в полной готовности, а за оставшееся время мы еще поднажмем на это дело. При таких условиях ждать полного рассвета, мы считаем, нет нужды. Зачем же мы будем выставлять своих солдат под прицел немца при полном божьем свете? Потери в этом случае будут серьезные, а людей у меня половина от штатного расписания, Константин Константинович. Техники предостаточно, а вот людей Мне каждого солдата втройне жалеть сейчас надо. Обстановка осложняется, Константин Константинович. Докладывают со всего моего участка вода в Одере поднимается. Боюсь, все междуречье зальет У Павлюкова уровень вырос на полметра. Меры приняты, плавсредств ему подбросил. Солдат жаль Кое-где роты по пояс в воде Но народ держится твердо. Солдат понимает нам нельзя застрять на Одере, надо помочь тем, кто сейчас под Берлином ломает шею Гитлеру
Знаю.
Еще, Константин Константинович: артподготовку мы не будем растягивать на девяносто минут. Ударим на сорок пять, дадим больше плотности. За это время мы должны быть на том берегу. Успеем. Первый залп и солдаты за весла. Подгонять тут никого не придется. Или ты ступишь на тот берег, или немец тебя в воду бросит
Народ как понял вас народ, Сергей Васильевич?
Уверен, Константин Константинович. Каждый солдат понял: или на берег, или к рыбам Простая идея лучше до головы доходит. А туг и до сердца дошла все знают, последнюю немецкую реку перешагнем и победа наша, на сухопутье мы немцу долго жить не дадим!
Сергей Васильевич можно тебя по секрету спросить?
Сделайте честь.
Я смотрел на тебя, когда проводил с командармами рекогносцировку у Фрауенхофа. Боюсь, что мой замысел поставить на решающее направление твоих соседей не по душе тебе пришелся Ошибаюсь?
Если честно
Только так!
Если не лукавить, то
Значит, обиделся И только поэтому ты
Нет, Константин Константинович! Поверьте нет. Может быть, все это было как бы сказать ну, толчком для поиска более заметной роли в операции. Но ведь я знаю своих людей, Константин Константинович! Нет, я не обиделся. Я просто верю, что и на нашем направлении семерка сделает все, на что она способна. Да, именно так, Константин Константинович. Я уверен, что соседи нехорошо быть злым пророком, но кривить душой не привык Думаю, что по моим переправам вы еще будете перебрасывать моих соседей
Подсунул ты мне, Сергей, теоремочку Ты понимаешь, что за неудачу нашему фронту Верховный
Я верю в успех. Я верю! Более того верю, что семерка будет иметь успех больший, чем соседи. Они еще наплачутся на этих проклятых четырех километрах поймы, ведь солдаты говорят здесь два Днепра в одних берегах да еще Припять в придачу
Ну, хорошо. Придется тебе подождать. Я посоветуюсь с другими командармами и позвоню.
Константин Константинович, да ведь у меня душа не)
Так. Положил трубку Ждать. Надо ждать. Да или нет Да или
Это просто невыносимо.
Только двадцать три девятнадцать?.. Когда же ответит маршал? Через полчаса? Или Надо терпеть. Надо Если маршал скажет «нет», плохо будет Седьмой ударной, будет невыносимо тяжко
Рисковать в самом конце войны, ведь в самом конце, судьбой тысяч людей А они хотят жить Ну, ночка мне предстоит, хочешь забыть не забудешь такую ночку Люди хотят жить Скоро мир Люди, люди Надо позвонить Афанасьеву
( Здравствуйте, Афанасьев. Не разбудил я?
Не спится, товарищ третий
Ладожцы мои как?
Все в порядке, товарищ третий. Борзову я позавчера еще медаль вручил «За отвагу». Венеру Кузьмичу за захват двух самоходных барж на Одере полагается «Отечественной войны» первой степени, сегодня утречком постараюсь вручить, вернее завтра, ноль часов еще не подошел
Как народ не боится двух-то Днепров, а?
Никак нет, товарищ третий. Смыслу нет бояться
Нет?..
Так точно. Были б робкими и сейчас бы под Ладогой в болотах гнили. Настроение у нас правильное, товарищ третий. Постараемся сделать все как надо
Ну, спасибо. Дозвонитесь до Кузьмича, передайте от меня: на том берегу встретить хочу. Глядишь, день рождения Гитлера и отметим, а?..
Двадцатого? Точно, товарищ третий В верхах у вас не слыхать не подох еще Адольф-то?
Дышит, сволочь Ну, всего доброго, Афанасьев.
Спокойной ночи, товарищ третий. Сейчас Горбатову позвоню. Спасибо вам.
На том берегу увидимся)
ГВАРДИИ РЯДОВОЙ
Бежал гвардии рядовой Борзов вдоль ограды.
Основа у тон ограды красного кирпича, на метр высоты, а поверх чугунная решетка: дубовые ветви переплелись.
Хорош заборчик, а, Юр? сказал Борзов своему отделенному Юрке Ковшову, похрипывая (устал с ночи на ногах).
Поглядывай!
Усмехнулся Борзов. Какой с мальчишки спрос? Третий месяц отделением командует, кроме службы-матушки знать ничего не желает
Да и поглядывать тут нет нужды: за забором парк сосновый, дорожки асфальтовые, от снега расчищенные, скамейки то голубые, то розовые, то зеленые стоят.
Фрицами тут и не пахнет.
Добежали до ворот чугунные ворота, с орлами, а рядом, меж бетонных столбов, калитка, тоже чугунная.
И вывеска на столбе.
Золотые буквы на черном стекле.
Юрка смотрел на вывеску, потный лоб наморщил
Шуле какая-то, черт ее разберет, уж буквы у фрицев словно пьяный выдумал!
Школа?
Ага Ма-ри-ен дорф В общем, какая-то школа деревенская, понял? Дорф значит деревня. Глянем!
А я, темнота, думал, что дорф пол-литра по-немецки, усмехнулся Борзов. А выходит
Разговорчики!
Пхнул сапогом Юрка в калитку распахнулась.
Пошли по широкой аллее, где из-под тонкого слоя ночной пороши асфальт пятнами виднелся.
А шагов за сто от длинного двухэтажного дома из красного кирпича с крыльцом-верандой из разноцветных стекол свернули с аллеи налево, в сосны: дуриком вслепую переть война давно отучила.
Встали за соснами, поглядывают
Дымки из трех высоких белых труб на сизой черепичной крыше
Высоченная дверь веранды не иначе, дубовая, ишь какая резная распахнулась, вышел старый фриц в вязаной шапке, в зеленой куртке с меховой опушкой по подолу, в желтых шнурованных ботинках до колен
Морда бритая, только на подбородке седая бородка клинышком, словно кто после пива плюнул.
А за стариком мальчишки и девчонки выходят, табунятся, потом быстро по четверо в ряд разбираются, за стариком медленно идут
С мешками, глянь, Юр
Рюкзаки это, темнота ты, Николаич
И тут девчоночка двенадцать ей, никак не больше, крайняя слева в первом ряду, в синем пальтишке, синей шапочке варежками синими лицо закрыла
Обернулся старик, закричал что-то на девчонку.
Смываются, сказал Ковшов. Эвакуация, а?
Похоже, сказал Борзов и покачал головой, забросил ремень автомата на плечо, из-за сосны вышел, через сугробик с краю площадки перед крыльцом перебрался на разметенный от снега черный асфальт.
Юрка за ним (только автомат наготове).
Ротармистен! крикнул какой-то мальчишка.
И не шелохнется никто в колонне.
Борзов смотрел на ту девчонку, в синем пальтишке.
Личико-то у нее ангелы такие бывают на церковной стене.
«Господи, боятся-то как маленькие» только и подумал Борзов.
Не тыркай ты своим самопалом, чудак, сказал он Юрке, медленно подступил к старику.
Вы папаша, нас не бойтесь. Детишек русские никогда не забидют, папаша
Борзов еще шаг сделал, руку протянул и девчонке в синем пальтишке по розовой щеке тихонько провел.
Ну, ну Дунечка ты немецкая, не бойся, дурочка
Геррен зольдатен! сказал старый фриц, бородкой подрагивая, и ладонь к щеке приложил. О-о, геррен зольдатен!
Шуле? сказал Юрка, белобрысые брови хмуря.
Я, я, рихтиг! крикнул какой-то мальчишка.
Эвакуацию отменяю, понятно? сказал Юрка. Никс эвакуация! Понятно? Опоздали. Хир быть! Хир! Унзер Красная Армия капут Гитлер махен унд аллес ин орднунг! Понятно?
Я, я, герр шержант! торопливо сказал старик. Яволь, герр шержант!
Ду директор изт?
Да, да, так! Ужье двасать лет, да, герр, шержант! Этого школа, да, товарищ шержант! Это больни дети детушки Туберкулез, да. Живем лесе, да.
Бежать вам некуда, кругом наши. Понятно? Эвакуация никс! Дошло?
Дошло однако.
Однако? Борзов усмехнулся. В России, папаша, бывали?
Да, был Россия. Первая война был. Плен, понимайте? Омск был, да. Два года лагер, немножко революцьон, поехаль домой, Германия
Во земляки! засмеялся Юрка. Ну, земляк, давай-ка ты обратно маришрен махен. Нах хауз, ферштеен?
Корошо.
Поглядим, товарищ гвардии младший сержант, из школу, а? сказал Борзов, прищуриваясь (по званию обращался к Юрке только в особых случаях).
Некогда! Прочикались тут. Пошли!
Юрка козырнул директору, Борзов тоже.
Бывайте здоровы, сказал Борзов.
До свидани, господа, сказал директор.
Юрка и Борзов зашагали по аллее к воротам.
Между прочим, Николаич, войну отломаем, я в пединститут пойду, сказал Юрка, оглядываясь.
Дело хорошее. Это очень дело хорошее, Юра.
А у директора-то морда самая паскудная, заметил?
Да полно, засмеялся Борзов.
Глаза у него тухлые какие-то.
Брось.
Автоматная очередь (из немецкого автомата это Борзов с Юркой сразу определили по звуку) бросила их на асфальт
Развернувшись головами к дому, они поползли налево, к соснам.
Еще ударила очередь
Видели Борзов с Юркой: последние мальчишки и девчонки убегали за правый угол дома