Передает «Боевой» - Тодор Кондов 6 стр.

И вот наконец доктор Пеев смог составить себе полное представление обо всем, связанном с Турцией. Он был доволен  пусть Красная Армия воюет против немцев, на Кавказе фронта не будет

16 января 1942 года «Боевой» сообщил, что в Свиленграде германских войск нет.

Доктор Пеев отправлял информацию Центру, но сам видел, что на главный, самый важный, вопрос он не смог ответить исчерпывающе, и это беспокоило его. Связей с турецкой миссией в Софии он не имел. Целый месяц он встречался со своими знакомыми и близкими, чтобы найти подходящего человека, которого можно использовать для установления связей с турецкой дипломатической миссией. А в это время усиленно распространялся новый «достоверный» слух, что между Германией и Турцией ведутся тайные переговоры, что Турция пустила германские войска на свою территорию.

Бывают ли случайности? Да, если можно назвать случайностью оккупацию Албании чернорубашечниками дуче в прошлом, сороковом, году, когда болгарская дипломатическая миссия там оказалась ненужной. Случайно ли то, что пришлось отозвать полномочного министра в Тиране Янко Панайотова Пеева, двоюродного брата доктора Пеева? Случайность, во всех случаях закономерная, заставила этого дипломата посетить Турцию, Грецию, Египет и привела его в Софию именно тогда, когда доктор Пеев искал связи с Турцией, с ее дипломатической миссией.

Двоюродные братья встретились случайно, и встреча эта обрадовала обоих. Это была их вторая встреча после 1940 года, когда дипломат вернулся прямо из Тираны, и, поскольку семья его находилась вне Болгарии, он остановился в гостинице «Славянская беседа». На той первой встрече присутствовал полковник запаса Евстатий Василев.

Возможно, братьям труднее было бы найти общий язык, если бы полковник не занял позиции глашатая гитлеровской славы. Янко Пеев съехидничал:

 Сила Гитлера? Я убежден, что вы правы, и верю в могущество рейха. Но победа  это нечто иное. Это слово отнюдь не тождественно слову «мощь».

 Да-да! Отдельные факты подсказывают, что у событий есть и другой аспект,  вмешался доктор Пеев, следя за выражением лица брата.  Умные люди обычно рассматривают то или иное явление со всех сторон.

Янко Пеев едва в знак согласия кивнул и заметил:

 Все связано с чувством долга и ответственности

 Господа, разумеется, вы правы!  полковник махнул рукой.  И когда фюрер посадит всех плутократов на место, Европа будет благодарна и мы тоже.

Доктор Пеев пригласил брата в гости:

 Мы с полковником каждый день разглагольствуем о политике, завтра вечером он занят, а я заядлый коллекционер новостей. Так что заходи! Не забыл еще, что у меня всегда заготовлен какой-нибудь сюрприз?

Янко Пеев приглашение принял. В этой скучной жизни такой человек, как Сашо, настоящее открытие. К тому же дипломат соскучился по людям с открытым сердцем. В Софии его поразили прогерманские настроения в руководящих кругах, но в них он уловил будущие несчастья Болгарии. У Сашо в доме должно дышаться легче.

Сюрприз оказался приятным: в гости к доктору Пееву пришел временный поверенный в делах СССР, полномочный министр в Софии Прасолов.

У Янко был большой стаж работы в дипломатическом корпусе, но он не имел настоящих контактов с советскими дипломатическими работниками.

Его поразил уже сам факт знакомства. Хотя хозяин предупредил советского дипломата, с кем ему придется разговаривать, Прасолов не стал разговаривать согласно «протоколу». Просто, с улыбкой дипломат протянул ему руку:

 Рад познакомиться.

Янко Пеев как-то неожиданно, даже не поняв, как все это произошло, расслабился. В другом случае он предварительно настроился бы соответствующим образом, следил бы за каждым жестом, каждым словом, интонацией

 Здравствуйте, господин Прасолов

Доктор, догадываясь о мыслях брата и желая поддразнить его, заметил:

 Янко, держись в стороне красные ведь людоеды.

Прасолов поднял брови:

 Да, и я отойду в сторону. У нас были такие революционеры, которые считали, что все буржуа одинаковы людоеды кровопийцы

 Другими словами, хозяин выиграл,  вмешался доктор.  Вы съедите друг друга, и мы сэкономим на бутербродах.

Прасолов рассмеялся. Янко Пеев сквозь смех увидел простого, веселого человека с русским лицом, сверкающими голубыми глазами и узнал о большевиках больше, чем за всю свою дипломатическую карьеру. Дипломат не имеет права смеяться громко, а Прасолов Не принято самому критиковать страну, которую представляешь, своих соотечественников, а господин Прасолов запросто рассказывал правду.

 Так или иначе, господин Прасолов, вы  мой враг, а я  ваш  начал Янко Пеев.  Моя основная задача  бороться против вас, так что

 А моей личной, государственной и партийной задачей, в сущности, является борьба за вас,  прервал его советский дипломат. На сей раз тон его был резким.

 Не спорю, согласен, господин Прасолов. Лично я убежденный русофил, во мне сильна любовь к России но мы уже отделяем понятие «большевизм» от понятия «Россия».

 Не верю, чтобы вы утверждали, что его величество Борис III олицетворяет болгарский народ.

 Не могу утверждать это, господин Прасолов.

 Благодарю за откровенность. А я могу утверждать и быть уверенным, что мне удастся убедить вас в том, что моя партия и мой народ едины. Как же тогда отделить понятно «большевизм» от понятия «Россия»? Вот в чем суть нашего спора.

 Да, господин Прасолов. Основа, суть именно в этом.

 И еще одно обстоятельство, господин Пеев. Мы хотим от наших партнеров только одного: чтобы они уважали нашу самостоятельность. Вот и все.

 А как же объяснить вашу всестороннюю помощь компартиям во всем мире, господин Прасолов? Это разве не вмешательство во внутренние дела ваших партнеров?

Советский дипломат уже не улыбался. Очевидно, болгарин коснулся вопроса, который подвергался наиболее яростной атаке со стороны буржуазных политиков, партий, пропагандистских центров.

 Господин Янко Пеев, мы  первое социалистическое государство в мире, начало в цепи социалистических государств. Предстоят еще революции, и мы не можем оставаться зрителями. Но наша помощь чисто идеологическая. Что же нам сказать о нацистской партии с ее экспортом оружия для своих партнеров? О буржуазии, покупающей троны и правительства, чтобы бороться против нас? Разве это не вмешательство во внутренние дела соответствующего партнера? Что же мы противопоставляем этому? Идейную информацию, обмен опытом и попытки получить информацию о заговорах против нас. Неравноценно, не так ли?

 Но достойно, господин Прасолов,  согласился дипломат. Для него этого было достаточно. Он располагал сотнями фактов и на их основании мог сам сопоставлять и делать выводы.  Другими словами, наша пропаганда кричит: «Держите вора!» Да, жаль, незавидная роль у нашей пропаганды.

 Кроме того, вот причина, почему они ополчились против нас. Мы просим весь мир дать нам возможность спокойно строить. Именно этот мир оплакивал бурлацкую, полуголую Россию, а когда большевики с присущей им решительностью одели ее, мир ополчился против них. Впрочем какой мир вам известно.

 Мне хочется сказать, господин Прасолов Я знаком с дипломатами из десятков стран Среднего и Ближнего Востока и могу утверждать, что девяносто процентов из них испытывают леденящий душу страх

Дипломат подробно рассказал о практике полицейских в ближневосточных странах, о дипломатических шагах правительств, о заговорах против компартий. Он не скрывал ничего из известных и неизвестных намерений шахов, королей, послов, генералов. Говорил с раздражением о ходах гитлеровской дипломатии, о своих действиях и целях.

Приятно удивленный Прасолов вдруг вставил:

 Я бы отправил вас в тюрьму за подобную откровенность, господин Пеев.

 Не вижу более подходящего места для честных людей. Вне тюрьмы сейчас или те, кто не пошел по новому пути, или те, кто продался Германии.

Прасолов кивнул и прошептал:

 Торговля совестью называется здесь патриотизмом.

 Знаю, знаю. Но знаю и еще кое-что: этот патриотизм очень скоро доведет мою родину до нового Нёйиского договора или принудит патриарха Евтимия снова отправиться босиком в свое заточение. Я не согласен быть соучастником погребения Болгарии.

 Возможно, что и зритель  тоже соучастник!

Янко Пеев поднял глаза, в тот же миг поняв, что́ означало замечание Прасолова. Согласился с ним, но прореагировал неожиданно:

 Сейчас для меня достаточно того, что я прозрел: да, я стал соучастником самого страшного преступления по отношению к Болгарии.

 И я считаю, что сейчас это именно так

Они болтали о футбольной команде в СССР, о ленинградском балете, о Днепрогэсе и строительстве автомагистралей, о радиозаводах и рыболовстве в Арктике, о моде и о том, разрешено ли продавать косметические средства на рынке, есть ли в России сберегательные кассы, обучались ли врачи в университетах или они всего-навсего санитары

Дипломат спешил узнать все. И когда он расставался с Прасоловым, как-то виновато улыбался:

 Не обижайтесь, что я обо всем расспрашивал, что вопросы мои звучали грубо и неделикатно. Мне нужно знать многое, очень многое. Мне кажется, я сумею отличить вымысел от истины.

Доктор Пеев часто встречался со своим двоюродным братом. Часами они вели беседы или в Борисовском саду, или по дороге в гостиницу «Славянская беседа», или в номере гостиницы наверху, или в доме доктора.

Говорили спокойно, деловито. Пытались переоценить все, что делали до сих пор. Искали истину. Дипломат доказывал, что́ ждет Болгарию, если Германия проиграет войну. Он считал, что Советский Союз разгромит немцев.

Александр Пеев возвращался домой, не зная, что и думать о нем. Очевидно, его двоюродный брат  честный человек, умный, деликатный. Умеет видеть то, что скрывается за событиями, видеть правду. Но он никак не мог решить один вопрос, самый важный из вопросов: хватит ли у него сил перейти от слов к делу.

Привлекать ли к работе двоюродного брата? Откажется ли он от спокойной жизни? Согласится ли подвергнуть себя опасности и пожертвовать карьерой во имя истины и правды?

А если он двуличный человек? Если

Нет, Янко Панайотов Пеев один из Пеевых. Они не доносчики, не подлецы. Они русофилы. Они смелые люди. Им присуща душевная чистота. И все же, все же

А как нужен такой человек! Человек, связанный с сотнями людей: министрами, генералами, коронованными особами, торговцами, промышленниками Он имеет доступ ко всему. Как нужен такой человек!

Когда осенью 1941 года вышел царский указ о назначении Янко Панайотова Пеева послом в Каире, оба двоюродных брата поняли, что настало время безобидным разговорам отойти на второй план.

За несколько дней до отъезда в Египет дипломат остался гостить у своего двоюродного брата.

Хозяин дома решил, что нужно действовать. Они уселись в кабинете. На столике  кофе, бокалы с коньяком. За окнами  затемненная София. Радио передавало воинственный марш.

 Думаю, ты знаешь, как я ценю тебя и как верю тебе. Я считаю, что тебе можно доверить нечто особо важное. Мне надо, чтобы ты сообщал данные, интересующие советскую военную разведку,  сказал вдруг Сашо.

 Догадывался, ждал этого. Не боишься полиции, Сашо?

 Боюсь, но волков бояться  в лес не ходить. Свою позицию я выяснил. Тебе известна и практическая сторона дела. Ты знаешь, что я солдат. У тебя же три возможности

 Да. Могу пойти в полицию, могу отказаться от твоего предложения или принять. Подожди, Сашо, не предупреждай меня, чем я рискую. Сам знаю. Расскажи мне, что думают о тебе советские люди. Мне наплевать на наших Они ведь продали и душу, и сердце

 Советские люди называют меня товарищем Пеевым и считают своим бойцом. Для них я пролетарский боец, один из членов революционной гвардии Ты же будешь их союзником, честным, прозревшим дипломатом. Они не видят ничего особенного в том факте, что какой-то дипломат прозрел. Они чувствуют свою правоту и воюют во имя торжества справедливости во всем мире. Разве трудно понять, откуда восходит солнце?

Дипломат молча пил кофе и слушал. Было трудно понять, что он думает, думает ли вообще, что чувствует и чувствует ли вообще что-нибудь

 Советские люди благодарят по-военному, но тепло. Они не льстят и не обещают материальных благ. Впрочем, нет, они обещают свободу не для меня и тебя, а для всего народа.

 Сашо, оставим это. Скажи, что и как мы должны делать. В шпионской работе

 Шпионской? Извини, но это определение устарело.

 Знаю, мне не хотелось употреблять его, но я не нашел другого.

 Есть. Разведка! Я солдат, но солдат Советских Вооруженных Сил

 Ясно. Действительно Луков  шпион. И царь тоже. Это ясно. Я бы не хотел быть похожим на них.

 Я бы не стал разговаривать с тобой, если бы ты походил на них.

 Сашо, все подобные тебе проваливаются. Скажи, как передавать тебе сведения, которые тебя интересуют? Как это делать так, чтобы головы оставались на плечах?

Доктор встал.

 Янко

Потом обнял двоюродного брата и пристально посмотрел ему в глаза.

Дипломат уехал в Египет. Он вез королю Фаруку верительные грамоты за подписью царя Бориса III и пароль для связи с людьми из советской разведки, переданный доктором Пеевым: «Большой привет от Елизаветы, Сашо и Митко. Лекции прошли благополучно».

Из Центра передали радиограмму, одобряющую решение «Боевого» привлечь к работе Янко Панайотова Пеева.

Центр благодарил и за важные сведения, сообщенные Панайотовым «Боевому». Они содержали данные о Ближнем Востоке, о военных действиях в Ливии, о настроениях правящих и военных кругов в Турции.

Радиограмма от 17.X 1941 года:

«Вы правильно поступили с вашим двоюродным братом из Каира. Он может оказаться ценным помощником, если согласится работать с нами. Сделайте все, чтобы привлечь его к работе. В будущем именуйте его «Тан» и сведения, полученные от него, сообщайте под этим псевдонимом».

А уже 14 декабря 1941 года Центр запрашивал:

Доктор Пеев имел возможность еще раз обдумать все. Ответная радиограмма, отправленная неделю спустя, была образцом доверия, знания людей.

Пребывание Янко Панайотова Пеева в Каире оказалось слишком кратким. Новый премьер-министр царства, увенчанный мрачной славой участника всех гитлеровских заговоров в Болгарии, доктор Богдан Филов решил, что его близкий друг Янко Панайотов нужен для более важных дел. И отозвал его из Каира.

По дороге домой друг премьер-министра доктора Богдана Филова и его доверенный человек останавливался в столицах стран Ближнего Востока.

Доставленные им сведения передавались в Москву.

23 января 1942 года, взяв сведения у «Тана», доктор Пеев обобщил события в кратком сообщении, переданном Центру:

Доверенный сотрудник министерства иностранных дел Болгарии, приятель профессора Богдана Филова внезапно отправился в Турцию. Многие считали, что это полусекретная миссия с какой-то особой целью, поставленной лично премьер-министром. Доктор Богдан Филов знал, что Янко Панайотов улаживает вопрос о своих денежных вкладах в Анкаре, переводя их туда из Каира, и никто не мог допустить, что доктор Пеев отправил своего двоюродного брата «на прогулку» с совершенно определенной задачей  выяснить политическую ориентацию Турции.