Товарищ комбат
Часть перваяТАК БЫЛО НА ВОЙНЕ
1
Внезапный выстрел на рассвете оборвал трель соловья. Боец с пограничной заставы старшего лейтенанта Василия Губкина, стоявший на посту у моста через реку Шервинту, упал, схватившись за грудь. На той стороне реки взревели моторы, застучали пулеметы.
Под грохот разрывов вражеских снарядов и мин Василий поцеловал дочь и сына, выбежал из дому и уже на ходу крикнул жене, чтобы немедленно уезжала в тыл.
Все было настолько внезапно и страшно, что Алевтина растерялась. Как и все жены офицеров на границе, она чувствовала близость войны. Но от того, что война началась именно вот в это летнее воскресное утро 22 июня, ей стало жутко. Она никак не могла взять себя в руки, тыкалась как слепая, не соображая, что уложить в чемодан. В дом вбежал боец и сказал, что машина уже во дворе.
Алевтина схватила на руки трехлетнюю Венеру, а старшему Вовочке, которому исполнилось восемь лет, велела крепко держаться за ее платье и не отставать. Так они добежали до полуторки, в кузове которой уже сидели заплаканные женщины и дети. Когда машина тронулась, на заставе стали рваться снаряды, что-то там загорелось.
Василий Губкин во главе заставы вступил в бой с гитлеровцами, которые намеревались с ходу овладеть мостом через реку Шервинту. Разгорелся жестокий неравный бой. Не раз немцы поднимались в атаку, но сильный ружейно-пулеметный огонь пограничников заставлял их откатываться назад. Мелким группам вражеских автоматчиков все же удалось переправиться на наш берег. И тогда Василий поднял бойцов в контратаку. В ожесточенной рукопашной схватке пограничники отбросили врага.
Успех, однако, оказался непродолжительным. Гитлеровцы вновь ринулись на мост и стали обходить заставу с флангов. Пограничники сражались отчаянно. Василий расстрелял последний пулеметный диск, у него осталась одна-единственная граната. Он выжидал, когда немцы подойдут совсем близко. И тут на помощь подоспела резервная застава погранкомендатуры. Вражеские автоматчики залегли, но вскоре, получив подкрепление, вновь устремились в атаку. Пограничникам пришлось отступать к лесу Котовщизна.
В это же время ожесточенные бои шли и в Науместисе, в расположении штаба погранкомендатуры.
Начальник погранкомендатуры капитан Бедин с группой бойцов и командиров удерживал каменные постройки и мост через реку Шешупу на шоссейной дороге, ведущей в Каунас. Натиск противника усиливался с каждым часом. Комсорг старший сержант Быков с четырьмя бойцами занял траншею во дворе комендатуры. Он хладнокровно продолжал косить фашистов длинными очередями из ручного пулемета. Противник вынужден был подтянуть артиллерию.
«Завоеватели» Европы, промаршировавшие с музыкой по Парижу и другим городам западных стран, в небольшом пограничном советском городке Науместисе столкнулись с неожиданным для них сопротивлением.
Щеголеватый немецкий офицер в лайковых перчатках, поглядывая на здание штаба комендатуры, показал на пальцах расчету противотанкового орудия: три снаряда, и небольшой двухэтажный кирпичный дом окутался дымом. Вражеская колонна двинулась вперед.
Немецкий майор ехал по улице в открытом «опель-капитане». Покуривая сигарету, он рассматривал развернутую на коленях топографическую карту. Внезапно из окон штаба погранкомендатуры вновь ударили пулеметы и автоматы. «Опель-капитан» резко остановился, майор, дернувшись, замер на сиденье, один из трех сопровождавших машину мотоциклов перевернулся. Движение по дороге на Шакяй прекратилось. Немцы оттащили с дороги подбитый автомобиль с трупом майора, подобрали остальных убитых. К дому комендатуры выдвинулся танк. Первый снаряд попал в крышу дома, второй в окно. Пограничники во главе с капитаном Бединым продолжали оказывать яростное сопротивление, снова застрочили пулеметы из полуразрушенного домика комендатуры, закрывая немцам путь.
Враг предпринял еще одну атаку. Несколько человек забрались на крыши строений, расположенных рядом со зданием штаба, и оттуда спрыгнули во двор комендатуры. Началась рукопашная схватка. Здоровенный фашист железными объятиями стиснул старшего сержанта Быкова, пытаясь захватить его в плен; Быков изо всех сил ударил фашиста ногой в пах; тот охнул, скрючился, расслабил руки. Этого старшему сержанту было достаточно, чтобы выхватить из ножен кинжал и вонзить его в живот гитлеровца. Сзади на Быкова набросился другой гитлеровец и начал душить. Подскочивший на помощь боец ударом приклада автомата уложил врага, но и сам упал, сраженный пулей.
Кольцо окружения вокруг комендатуры сжималось все теснее. Капитан Бедин с небольшой группой пограничников забаррикадировался в здании штаба. «Рус, сохраним жизнь, прекрати огонь!» вопил один из гитлеровцев на ломаном русском языке.
Слышите, что предлагают? обратился к бойцам Бедин. Изменить Родине и ждать милости от фашистов. Не дождутся, гады! И с ожесточением нажал на пулеметную гашетку
Третий час шел бой в Науместисе, когда машина с семьями пограничников, отъехав километров пять, сломалась и стала на опушке леса Котовщизна. Солнце палило нещадно, дети в один голос просили пить, но ни у кого не оказалось воды. Шофер отдал свой котелок, однако никто из эвакуирующихся не решился пойти на поиски ручья: грохот боя приближался к лесу и машина могла умчаться в любую секунду. Со стороны заставы показалась группа пограничников. Это Василий Губкин со своими бойцами спешил на помощь капитану Бедину. Задержались у машины лишь на несколько секунд напоили из своих фляжек детей и побежали дальше. Василий успел обменяться с Алевтиной несколькими фразами.
В семь часов утра немцам удалось ворваться в первый этаж здания штаба комендатуры. Немногие оставшиеся в живых бойцы Бедина заняли круговую оборону на втором этаже. Бедин торопливо сжигал последние документы. В комнату вбежал начальник разведки лейтенант Арцишевский:
Товарищ капитан, немцы поднесли с тыльной стороны здания ящик со взрывчаткой, тянут провода
Старший лейтенант Василий Губкин с шестью бойцами, вооруженными двумя ручными пулеметами и карабинами, пытался пробиться к штабу комендатуры. Мысль о том, что совсем рядом гибнут товарищи, не давала покоя Василию. Немцы заметили группу Губкина и открыли артиллерийский огонь. С трудом пограничникам удалось добраться до опушки леса. И в это время раздался оглушительный взрыв; над медленно оседавшим зданием комендатуры поднялся столб дыма
Бойцы и командиры погранкомендатуры капитана Бедина ценою жизни задержали продвижение врага в глубь советской территории на четыре часа четыре часа, положивших начало краху плана «Барбаросса», рассчитанного на достижение победы над Советским Союзом за шесть восемь недель.
Подобных застав, мужественно отражавших вероломный удар противника, были десятки, и каждая из них внесла свой неоценимый вклад в общую копилку победы, той победы, которая была невообразимо далека от этого кровавого июньского утра
Немцы некоторое время вели неприцельный огонь по лесу, а Губкин со своими бойцами пробирался к шоссе, ведущему на Каунас. Пройдя около километра, они сквозь просвет деревьев увидели на поляне остовы сгоревших немецких танков, а метрах в трехстах наши разбитые орудия. Фашисты, обойдя заставу с флангов, наткнулись на наши артиллерийские позиции.
Пограничникам навстречу вышел капитан-артиллерист в разорванной гимнастерке, весь в пороховой гари. Он обрадовался, увидев старшего лейтенанта, и показал рукой на видневшиеся в полукилометре немецкие танки, не обгоревшие и, похоже, не подбитые, но неподвижные.
У немцев кончились снаряды, но они не знают, что у нас тоже снаряды на исходе, сказал капитан. При нас Знамя части. Мы можем погибнуть, но Знамя не должно попасть к врагу!
Товарищ капитан, приказывайте. Я в вашем распоряжении, вытянулся по стойке «смирно» Василий Губкин.
Переподчиняю вам, товарищ старший лейтенант, последнее орудие, оставшееся от дивизиона. Отдаю все, что есть, вот еще ящик со снарядами. Прошу прикрыть нас.
Есть, прикрыть! Не беспокойтесь, товарищ капитан, на помощь нам должны скоро подойти части 184-й стрелковой дивизии.
Я командир отдельного артдивизиона этой самой дивизии, она уже отошла с боями
Капитан спрыгнул в окоп и быстро расчехлил Знамя части. Опустившись на колено, он поцеловал его и энергичным рывком отделил от древка. Затем сдернул с себя гимнастерку и обмотал тело алым полотнищем
Грузовик с семьями пограничников проехал по шоссе на Каунас километров семьдесят, когда вдруг завыла сирена и машина, вильнув в сторону, чуть не опрокинулась в кювет. Алевтина со страхом увидела прочертившую над автомашиной красную строчку трассирующих пуль. И в ту же секунду вдоль шоссе низко пронесся самолет. «Мессершмитт» обстрелял автомашину с женщинами и детьми. Грузовик резко затормозил, люди стали выпрыгивать из него. В кузове осталась лишь Алевтина с детьми. Самолет опять с воем пронесся над грузовиком и взмыл ввысь. Пожилая женщина в ужасе закричала из кювета: «Беги! Спасай детей!» В ответ раздался крик, от которого вздрогнули все, кто был рядом. Когда женщина, поборов страх, подбежала к машине и заглянула в кузов, то увидела, что обезумевшая от горя мать сидит, склонившись над сыном, закрывая рукой кровоточащую рану на голове мальчика, и рыдает. Прильнув к матери, испуганно плакала дочь. Женщины помогли Алевтине вместе с дочкой выбраться из машины и вынести мертвого сына. Едва они отбежали, как грузовик охватило пламя.
Алевтина, прижав к себе дочь, бежала вдоль обочины. Вокруг свистели пули, но убитая горем женщина ничего не слышала. Совсем выбившись из сил, упала, не добежав до заросшей кустарником канавы. «Мессершмитт» снова развернулся. Алевтина обмерла от ужаса самолет пикировал прямо на нее. Только страх потерять последнего ребенка вернул ей самообладание. Она с девочкой на руках бросилась в канаву. Бомба взорвалась где-то невдалеке, их обдало тугой волной. Оглянувшись, Алевтина увидела, как на гребне ближайшего холма высаживаются солдаты с автоматами, в касках незнакомой формы. Она с дочкой кинулась к проходившей мимо машине наших отступающих тыловых подразделений. Передав ребенка в кузов, несчастная женщина хотела вернуться за телом сына, но чьи-то сильные руки втащили ее в отъезжавший грузовик
Наконец добрались до Каунаса. На станции красноармейцы помогли Алевтине сесть в первый проходивший на Москву поезд. В пути на него тоже налетели вражеские самолеты. Вагоны окутались клубами черного дыма. Грохот взрывов смешался с людскими криками и стонами, черный дым застилал насыпь и вагоны. Алевтина с дочуркой оказались в овраге рядом с железнодорожным полотном. Вдруг вагоны стали дергаться, и поезд медленно двинулся, все с криком бросились его догонять. Каким-то чудом Алевтина вместе с ребенком успела взобраться в один из последних вагонов. Он был переполнен, но люди потеснились, и здесь Алевтина остолбенела она держала за руку чужого ребенка
Дальше она ничего не помнила. Очнулась от того, что девочка дула ей в лицо. Сквозь путаницу мыслей Алевтина с ужасом осознала, что в суматохе схватила не своего ребенка. Она не могла уже ни кричать, ни плакать. Лишь голосом, полным отчаяния, повторяла имя мужа, словно звала его: «Вася, Вася» Чужая девочка робко жалась к ней, с новой силой напоминая о страшной потере. Частые разрывы бомб, стрелы трассирующих пуль, разрезающие небо, и все происходившее за окном вагона Алевтина перестала воспринимать как нечто реальное. Она решила вернуться назад и стала пробираться к выходу. Открывая дверь вагона, внезапно покачнулась Кто-то успел подхватить ее у самой подножки.
Гражданка! Очнитесь наконец! Не одной вам тяжело! Сядьте и успокойтесь! Капитан-пограничник с забинтованной головой с силой тряхнул ее.
Взгляд Алевтины стал осмысленнее. Она посмотрела вниз и увидела, что рядом стоит чужая девочка и не выпускает ее руку. Собрав последние силы, Алевтина обошла все вагоны, но Венерочки своей нигде не нашла.
Вскоре поезд ненадолго остановился на каком-то полустанке. Вокруг была такая тишина, какая бывает только за фронтовой полосой. В тревоге и волнении прошла ночь; обезумевшая от горя Алевтина не сомкнула глаз. Девочка ее звали Галей не отходила от нее ни на шаг.
На третьи сутки, в полдень, поезд с эвакуированными женщинами и детьми прибыл в Москву. Галя еле стояла на ногах. Алевтина, взяв ее на руки, спросила:
Как зовут твою маму?
Девочка в ответ заплакала. Алевтина стала успокаивать несчастного ребенка, хотя у самой сердце разрывалось от боли за судьбу собственной дочурки и мужа.
В эвакопункте ее сочувственно выслушали и выдали проездные документы до Благовещенска, чужого ребенка предложили сдать в детдом. Галя обхватила ручонками шею Алевтины и, рыдая, не отпускала.
Она останется со мной, прижав девочку к себе, заявила Алевтина инспектору по делам эвакуированных.
Уже садилось солнце, когда Алевтина с Галей вернулись на Ярославский вокзал. Поезд на Владивосток отошел с опозданием. Уставшая и измученная девочка, засыпая, назвала Алевтину мамой.
Поезд, выбившись из расписания, подолгу стоял на остановках. Алевтина всю ночь напролет проплакала такая тоска на нее нахлынула, что было впору наложить на себя руки. Из головы не выходил Васин наказ: «Береги детей!»
2
На Дальнем Востоке, в Благовещенске, воскресное утро 22 июня выдалось солнечным, жители города беззаботно отдыхали на берегу прохладного Амура.
На полянке, у речного залива, окруженного соснами, было людно. Среди ярких платьев женщин, белых рубашек мужчин мелькали гимнастерки защитного цвета. Георгий Губкин лежал, раскинув руки, блаженно подставив лицо теплым лучам солнца; перед глазами в голубом прозрачном небе плыли белоснежные кучевые облака. Рядом с ним пристроился двухлетний сын Юрик, что-то сооружая из сосновых шишек. Ася зачерпнула пригоршнями речной воды, на цыпочках подкралась к мужу и, плеснув на него, отбежала в сторону. Георгий вскочил, в несколько прыжков настиг жену, подхватил ее на руки. Ася завизжала, Юрик, испугавшись, закричал: «Мама! Мамочка!» Георгий опустил Асю на землю, Юра успокоился. Внимание Губкиных привлек сигнал остановившейся неподалеку эмки. Из нее вышли подтянутый, стройный мужчина в военной форме и женщина в белом платье. Георгии и Ася узнали в них капитана-артиллериста Константина Петрова и его жену Светлану, которая работала учительницей в одной школе с Губкиным.
Светлана и Ася быстро приготовили закуску, радушно пригласили мужей за стол. Константин, разлив вино, шутливо произнес тост:
В нашей компании численный перевес на стороне учителей, кивнул он в сторону Георгия и Светланы, поднимем бокалы за них, чтобы они и впредь уверенно и бесстрашно несли светоч знания, добра и радости чтобы вечно бил неиссякаемый родник их мудрости!..
Георгий задумался над словами капитана, почувствовав особую ответственность за своих учеников. Он относился к тем людям, которые постоянно живут надеждами и ожиданиями, и удовлетворение находят в результатах своего труда.
Размышляя о будущем, Георгий не раз задавал себе вопрос, как поступить, если начнется война, какой род войск выбрать. То, что он не останется в стороне, было яснее ясного.
Послушай, Костя, как ты полагаешь, Япония будет соблюдать договор о нейтралитете или же в удобный момент не посчитается с ним?
Петров круто повернулся к Георгию, подумал и сказал негромко, но твердо:
Как поступят милитаристские круги Японии, предугадать трудно. Мы готовимся к любым неожиданностям. О том, насколько серьезна обстановка, говорит факт создания Дальневосточного фронта, хотя военных действий нет Лично я считаю, что нельзя верить словам и обещаниям милитаристов. Все они одним миром мазаны
Значит, это только отсрочка, вздохнул Георгий.
Обнаружив, что мужчины слишком уж увлеклись своими разговорами, Ася поднялась и стала перед ними отбивать плясовую. Константин и Георгий вынуждены были покориться натиску женщины: с удалым присвистом пустились вприсядку.
Военные и учителя, составив одну компанию, еще не подозревали, что это последние минуты их мирной жизни, что на западной границе уже рвутся вражеские бомбы и льется людская кровь Георгий редко видел жену такой веселой. А его самого почему-то мучила непонятная тревога.