СчастливчикиТиффани РайзСерия: вне серии
друзья детства влияют на нас сильнее, чем друзья, которых мы заведем позже.
Мэри Шелли, Франкештейн.
Глава 1
Луисвилль, Кентукки, 2015
Эллисон хотела, чтобы этот разговор закончился как можно быстрее. И еще она надеялась, что тяжелые серые тучи разойдутся, и появится солнце. Сегодня её ничто не удивитни солнце, ни дождь. Девушка стояла у окна кухни, обдирая старую белую краску с подоконника, ожидая, когда же небо Кентукки сделает свой выбор. А тем временем, сидя за столом, ее любовник Купер МакКуин аккуратно разрушал ее жизнь.
Внезапная удачаоблака разошлись. Солнце ярко блеснуло и на мгновение её ослепило. Она выдохнула с облегчением. Эллисон всегда любила дождь. Она могла простить МакКуина за то, что тот уходит. Но она бы никогда не простила его за то, что он испортил ей дождь.
Она беременна, сказал МакКуин. Рожает в апреле.
Ты счастлив, заметила Эллисон, сдирая еще один слой краски с рамы. Она почувствовала подобие глупого триумфа, когда оторвала длинную белую полоску.
Сверчок, сказал он тихо извиняющимся тоном. Посмотри на меня.
Эллисон хотела уйти, уйти и не оглядываться. Ей придется, она это понимала. Но вместо этого девушка повернулась и посмотрела ему в лицо. Он только что покончил с ними, а она все еще подчинялась его приказам.
Прости, произнес он.
Все в порядке, МакКуин, заверила она, пожимая плечами. Мы знали, что рано или поздно этим закончится. Я имела в виду не то, что ты встретишь какую-то странную женщину в баре, и она забеременеет Но
Но Он откинулся на спинку стула.
Однако, ты этому рад, не так ли? спросила она. Ты можешь быть честен со мной. Я это ценю.
Она врала. Нагло врала. Ей не хотелось, чтобы он был честен с ней. Эллисон хотелось, чтобы он лгал ей, так же сильно, как и она ему. Ей хотелось, чтобы он сказал ей, что не счастлив, что не хочет, чтобы это заканчивалось, что его заставили, что, если бы у него был выбор, он бы отбросил предосторожности и женился бы на Эллисон хоть завтра, даже если бы это привело к скандалу, и его дети навсегда перестали с ним разговаривать.
Да, не стал врать он. Я счастлив.
Тогда я тоже за тебя счастлива.
Еще одна ложь.
Тем утром Эллисон почувствовала, что сегодня будет день признания. Но вместо звонка, чтобы сообщить, что он заедетконечно же, ради секса, других причин быть не моглоон позвонил, чтобы сказать, что у него для нее письмо и серьги, которые он нашел в шкафчике ванной комнаты.
У нее есть деньги. Ей тридцать семь. Лучше подходит мне по возрасту, чем ты, сказал он. Шутка. Он пытался рассмешить ее и, черт возьми, это сработало. Но ее смех был недолгим. Ее любовникомили, как она считала, бывшим любовникомбыл Купер МакКуин, который мог стать миллиардером, если бы проявил творческий подход к счетам. Ему было сорок пять, а ей двадцать пять. Она была его любовницей шесть лет, хотя знала его семь. Самое мерзкое то, что все это было безвкусным клише. В восемнадцать она получила работу у МакКуина в качестве няни его дочери Эмми.
Мои поздравления, сказала Эллисон. Он пытался избавить ее от боли, не показывая, как сам взволнован тем, что скоро родится его третий ребенок. Они с женой развелись, когда у них было двое детей, и он как-то давно признался, что чувствовал, будто его семье кого-то недостает. Но не ее. Она не была семьей. Она была прислугой.
Это будет приключением, говорит он, сохраняя ровный тон.
Будет Он уже видел будущее с этим ребенком, с этой женщиной. И уговорить его поступить иначе было невозможно. Все уже сделано и закончено. Теперь бы только продержаться до конца разговора и не сломаться. За все шесть лет, которые она была тайной любовницей очень богатого человека, ей удалось ни разу не сорваться в его присутствии. И сейчас она не хотела пересекать эту черту.
Она знает обо мне? спросила Эллисон. Важный вопрос.
Я сказал ей, ответил МакКин. После того, как она сообщила, что беременна.
Она попросила тебя от меня избавиться, не так ли?
На самом деле, нет. Она сказала, что я могу участвовать в жизни ребенка, но не быть с ней, если со мной все еще будешь ты. Ради ребенка я решил, что мы должны попытаться наладить отношения.
Да, оно того стоит, согласилась Эллисон. Даже она не могла отрицать, что он поступает правильно.
Она просила передать тебе, что ей очень жаль, сказал МакКуин. И она искренна. Она ничего о тебе не знала. Ничего личного.
Нет, конечно, нет, сказала Эллисон. Как там ее зовут?
МакКуин замолчал, словно взвешивая за и против.
Пэрис. Пэрис Шелби.
Передай мисс Шелби, что я это ценю. И я понимаю. Эллисон замолчала. Должно быть, между вами что-то особенное. Я пережила трех твоих подружек.
Я схожу по ней с ума, наконец признался МакКин. Это как нож в сердце. Маленький нож, но зазубренный. Он действительно ранил.
А по мне нет, сказала она.
МакКуин тяжело вздохнул, слишком мудрый, чтобы возразить. Он был красивым мужчинойзагорелый, высокий и худощавый, с либидо двадцатилетнего. Но нельзя отрицать, что у него были морщинки вокруг глаз, волосы, скорее, похожие на соль, чем на перец, и в те редкие моменты, когда они бывали вместе на публике, люди всегда смотрели на них с немым вопросом: «Это дочь или девушка?» Она не станет скучать по этому. Ей стоит подумать, о каких вещах она еще не станет скучать, но Эллисон продолжала думать о том, что останется с пустыми руками.
Аренда оплачена до конца года, сообщил МакКин. Он вытащил конверт из коробки и показал ей квитанцию. Я бы подарил тебе эту квартиру, но не владею зданием. И если хочешь оставить мебель, она вся твоя. Все, что тебе не нужно, можешь продать. Ее охватило огромное облегчение. Она не была без ума от этого места, но ей нравилось иметь крышу над головой. Это была очень хорошая квартираугловая, на втором этаже колониального особняка в стиле эпохи Возрождения в исторической части Старого Луисвилля. МакКуин купил сюда старинный диван и стулья, ковры на отполированные деревянные полах и шикарную кровать королевского размера. Все для него, конечно, не для нее. Но было огромным облегчением, что ее не выгоняют. Ей больше некуда идти.
Я ценю, что ты даешь мне время, произнесла она.
Если тебе нужно больше времени, только попроси. Он улыбнулся и вытащил конверт поменьше. И я написал тебе рекомендательное письмо.
Это заставило ее громко и сильно рассмеяться.
Рекомендация для чего? спросила Эллисон. Существует агентство по поиску любовниц для богатых мужчин?
Он поморщил нос в отвращении.
Ты не была моей любовницей. Это так
Правдиво?
Мелодраматично. Это всегда было дружеским деловым соглашением.
Поняла. Значит, ты меня не бросаешь. Ты меня увольняешь.
Эллисон отвернулась к окну и краске, которую сдирала. Снаружи шли студенты, некоторые из них были одеты в красные футболки университета Луисилля. Они шли мимо дома, потея на солнце. Одна девушка держалась за руку своего парня. Другие два парня шутливо толкали друг друга. Они были, скорее всего, года на четыре младше нее. И все же выглядели, как дети. Счастливые дети. Красивые счастливые дети. Все дети должны быть счастливы.
Я пришлю кого-нибудь сделать здесь ремонт, сказал МакКуин. Я хочу быть уверенным, что ты получишь залог обратно.
Я могу сама все покрасить.
Я пришлю кого-нибудь.
Это ведь теперь моя ответственность, верно?
Да, но
И янет, сказала она.
Что нет? спросил он.
Твоя ответственность. Больше нет.
К этому придется привыкнуть, заметил он.
Она повернулась и засунула руки в карманы джинсов. Ему никогда не нравилось, что она их носит. А ещё брюки и спортивные штаны. МакКуин предпочитал юбки и платьяили белье, которое он ей покупал. И сегодня это был такой небольшой протестнадеть джинсы. И все же сверху она надела его любимую блузкумилый белый кружевной топ, который делал ее похожей на хиппи, затерявшейся во времениона распустила волосы и накрутила их так, как ему нравилось.
Привыкнешь, сказала она. Я уже привыкла.
МакКуин проигнорировал это замечание и снова заглянул в коробку. Он вытащил холщовую сумку, внутри которой было что-то, похожее на кирпич.
Что это? задала она вопрос, прищурившись.
Пятьдесят тысяч долларов. Наличными.
Эллисон широко открыла глаза.
Это поможет, пока ты не найдешь работу, объяснил он. Или поможет закончить аспирантуру. Я тебя знаю, поэтому даю приказ не тратить их на книги и не раздавать нуждающимся.
Она проигнорировала последнее предложение. Если он давал ей деньги, она может делать с ними все, что посчитает нужным. Эллисон скупит весь чертов магазин книг, чтобы досадить ему, если захочет.
Пятьдесят тысяч долларов, сказала она. Ты, должно быть, испытываешь огромное чувство вины, МакКуин.
Я действительно чувствую себя виноватым, подтвердил он с гордостью. Я платил тебе, чтобы ты не работала, чтобы ты всегда была свободна для меня. Три годаэто большой пробел в твоем резюме.
Я расскажу, что работала на тебя в качестве профессиональной содержанки. Имя Купера МакКуина известно во всем штате.
Я бы предпочел, чтобы ты показала рекомендательное письмо. Там говорится, что ты очень хороший личный помощник.
Ударение на слове «личный»? Она подняла сумку, определяя ее вес. Я думала, будет больше.
МакКин поднял брови.
Нечасто я слышу это предложение.
Она уставилась на него, плотно сжав губы и не улыбаясь.
Пятьсот купюр по сто долларов не занимают много места, сказал он. Не верь всему, что показывают в кино. Даже миллион не заполнит кейс полностью, только если банкноты не по доллару.
И ты отдаешь их мне по зову сердца? спросила она.
Да. Тебе следует знать, мой юрист предупредил меня, что тебе лучше подписать соглашение о неразглашении до того, как я дам тебе деньги. Я сказал, что он знает, куда может засунуть это соглашение.
Соглашение о неразглашении? Он хотел, чтобы я его подписала, потому что спала с тобой?
Я плачу ему, чтобы он меня защищал, сказал МакКуин. Интервью с бывшей няней моей дочери, рассказывающей, как я спал с ней в ее нежном девятнадцатилетнем возрасте, может мне повредить. Ты же знаешь, что я хочу баллотироваться в губернаторы. Но я не заставляю тебя ничего подписывать. Я тебе доверяю. Я всегда тебе доверял. Деньги твои. Я хочу, чтобы ты их взяла. Ты сделаешь себе только хуже, если не возьмешь.
Мне не стоит их брать, сказала она. Этим ты слишком легко отделаешься.
МакКуин улыбнулся. Он осознавал свою вину и свои грехи.
Но я их приму, сказала она.
Ты их заработала.
Да, согласилась она. Но не потому, что терпела тебя последние шесть лет. Я их заработала только за то, что вынесла этот разговор.
Он опустил голову и тяжело выдохнул.
А ты не из тех, кто упрощает жизнь, сообщил он. Могла бы поблагодарить. Большинство девушек не получают выходное пособие после разрыва отношений.
Я не твоя девушка, помнишь? Она положила деньги в коробку. Эллисон увидела серьги. Увидела квитанцию об аренде. Увидела письмо. Увидела два толстых конверта.
Что это?
В одном твоя почта. В другом фотографии.
Наши фотографии? спросила она.
Он медленно кивнул.
Ты хоть представляешь, насколько больно отдавать эти фотографии?
Насколько?
Намного. Я был близок к тому, чтобы оставить их у себя. Он почти соединил указательный и большой пальцы, оставив между ними небольшое расстояние.
Они откровенные, сказала она, глядя на него.
Они прекрасные. И ты на них прекрасна. И я тоже неплохо выгляжу.
А как же баллотироваться в губернаторы? поинтересовалась она.
Вот поэтому я отдаю их тебе, сказал он.
Кажется, тебе тяжелее расставаться с ними, чем со мной.
Сверчок, пожалуйста
Не называй меня так больше, прервала она, закрыв глаза. Я делала все, о чем ты меня просилв постели и вне ее. Все. Я никогда ни о чем тебя не просила. Я никогда не жаловалась. Я никогда Она никогда не устраивала сцен. Она никогда не плакала рядом с ним. Она делала все, что он любил.
У нас было шесть хороших лет, сказал он.
Хороших для тебя. Мне было девятнадцать. Ты вообще чувствуешь себя плохо из-за этого?
Позволь я спрошу тебя, увильнул он. А ты?
Ты хочешь, чтобы я тебя отпустила.
Я хочу, чтобы ты была честной со мной, не согласился он. Разве я использовал тебя? Если это так, то скажи. Или ты хотела этого так же сильно, как и я?
Мне было девятнадцать, повторила она.
Ты не в армии служила. Ты занималась сексом с мужчиной старше тебя, который оплачивал квартиру и твои счета и дарил бриллианты на Рождество. Ты знала, что это сделка, когда я предложил ее тебе. Да, я лгал некоторым, не стал отрицать он. Но я никогда не лгал тебе о нас. Разве нет?
Эллисон поспорила бы, если бы это не было правдой. Конечно же, он никогда ей не лгал. Любовники лгут, чтобы защитить любимых. Нет любвинет необходимости лгать.
Нет, ты никогда не лгал мне.
МакКуин на долю секунды встретился с ней взглядом, у него было виноватое выражение лица.
Вот, значит, как? спросила она. Конец?
Я хотел бы заняться с тобой сексом, прежде чем уйти, произнес он.
Эллисон скептически уставилась на него.
Да, а я бы хотела выйти замуж за странствующего рыцаря и выращивать с ним котят редкой породы в нашем замке у моря, ответила она.
Я не воспринимаю это за отказ от прощального секса, сообщил он.
С уверенностью скажу, что это отказ. У нас был секс вчера, напомнила она. Дважды.
Это не был прощальный секс, заметил он. И не надо на меня так смотреть. Это все твоя вина. МакКуин показал на нее указательным пальцем.
Моя вина? Моя вина? Эллисон засмеялась, удивленная коварству этого мужчины.
Твоя. Ты все эти годы пыталась сделать меня лучше, начал объяснять он. Отдай деньги бедным. Быть добрее к своим сотрудникам. Не встречайся с девушками, годящимися тебе в дочери. Ну, возможно, что-то из этого до меня дошло. Я же не называю тебя Сверчок Джимини1, потому что ты носишь шляпу и фрак.
Да ты невероятен, сказала она.
Эллисон, произнес он. Мне очень жаль. Правда.
Он протянул руку для рукопожатия.
Шесть лет моей жизни, сказала она, а я собираюсь закончить все рукопожатием.
Ну, ты же отказалась от прощального секса, хмыкнул он.
Еще одна горькая правда. И она взяла его руку. Как только он сжал ее пальцы, тут же притянул к себе.
Ну ты и подлец, фыркнула она, обнимая его.
Спасибо, что всегда была рядом, Эллисон. Ты умная и милая, и добраякогда не злишься на меняи я буду по тебе скучать.
Я надеюсь, ты и твоя новая женщина, и ребенок будете счастливы, сказала она.
Я тоже на это надеюсь.
Комок застрял у нее в горле. Грудь сдавило тисками. Одна слеза покатилась по щеке, и она не успела ее поймать, запереть и выкинуть ключ.
Знаешь, что самое глупое, заметила Эллисон, пытаясь не поддаваться панике. Ты мне даже не очень нравишься.
МакКуин захохотал. Она почувствовала, как его грудь вздымается. Ей будет этого не хватать.
Я серьезно, сказала она. Ты высокомерный, заносчивый и делаешь, что хочешь, плюешь на последствия, и ты ты
Богат, закончил он. Это ты хотела сказать.
Точно, подтвердила она.
Если я тебе не нравлюсь, почему ты так огорчена? спросил он дразнящим тоном, и в любой другой день они бы уже были в постели.
Потому что я буду скучать по тому, как ты мне не нравишься.
МакКуин прижал ее немного ближе, крепче. Он поцеловал ее в щеку, в лоб и потом, наконец, отпустил. Она ненавидела себя за то, что позволила ему отпустить ее первым. Как только он уйдет, она останется одна, совершенно одна. Без семьи. Без друзей. Женщина, всегда ожидающая властного мужчину в любое время дня и ночи, не должна иметь друзей. Она ненавидела его и больше не хотела видеть. Она любила его и не хотела, чтобы он ее бросал. Но она не цеплялась за него, когда он ее отпускал, и посчитала это победой.
Если от этого тебе станет легче, сказал МакКуин, все еще держа руки на ее лице, это было нелегким решением.