Третий оперблокпринимаем! кричит кто-то, и тогда Лида отпускает мою руку. Теперь я одна
Как дела на родине? интересуется у меня анестезиолог, он цепляет какие-то приборы и пытается заговорить меня, чтобы я не очень нервничала.
На родине до сих пор война, отвечаю я укоризненно, и вдруг понимаю: я ведь сама веду такую же войну у себя в сердце! Я ведь тоже продолжаю их ненавидеть, строю планы мести, и от этого чувствую себя ужасно несчастной. Лида прававойна она идёт внутри, в сердце.
Считаем до десяти, велит мне анестезиолог, надевает на лицо маску, и я начинаю медленно считать.
«РАЗ Господи, я больше так не могу! Ты знаешь, до чего я себя довела, и у меня просто нет сил. ДВА Ты прости и очисть моё сердце от всякого зла помоги мне простить моих врагов, ведь без Тебя, своими силами я это сделать не смогу. ТРИ я всю жизнь Тебе отдаю»
Пациентка спит?
Уже да
Начинаем!
Глава 14. Операция
____________________________________________________________________________________________
В танке стоял страшный грохот. Всё дрожало, тряслось и громыхало так, что разговаривать было невозможно. Ваньке казалось, что они находятся внутри какого-то страшного металлического зверя. Он вообще ещё плохо осознавал что случилось. «Карательная» военная операция началась в полночь, и он очень испугался, когда его посреди ночи его растолкали, засунули в танк и повезли куда-то
Ничего, привыкнешь! Это только первый раз страшно! подбадривал его брат. Он водрузил Ваньке на голову шлемофонв танке стоял такой грохот, что разговаривать можно было только через него. И кто только говорил, что танки медленно ездят! Этот то падал в ямы, то взлетал на холмы, и просто дух захватывало от этой бешеной тряски!
Удар четыре, удар четыре приём! картаво заорал кто-то в шлемофоне. Голос был каким-то нереальным, киношным. Не верилось что всё это происходит наяву. Повторяю: удар четыре, прикрываем пехоту, прикрываем пехоту
Удар четыре, вас слышу, веду прицельный огонь, доложил Захар, и спустил сверху какую-то трубу, похожую на телескоп.
Слушай мою команду! Снаряды к бою! скомандовал он Ваньке. Заряжаешь и ждёшь моей команды.
А куда мы едем? не выдержал напряжения Ванька, и его голос чётко прозвучал в шлемофоне.
Чего вопросы-то тупые задаёшь?! рассердился на него механик.
Снаряды были большие, тяжелые. Сколько раз Ваня учился их заряжать, но сегодня, когда он взял один из них в руки, ему стало не по себе
Захар, а мы куда сейчас едем? ещё раз уточнил он, пытаясь устоять на ногах. С тяжеленным снарядом в руках его болтало туда-сюда.
На войну едем, за правду воюем! Давай быстрей заряжай! прикрикнул он на растерявшегося брата, но потом встал с места и помог ему справиться с затвором.
Огонь! дернул он за рычаг, и танк сильно качнуло. Они почувствовали удар.
Ура! закричал Захар и кинулся дальше заряжать, а Ванька, чтобы не «летать» по салону, присел на его место и повернул с себе трубу объектива. Смотреть туда ему было очень интересно, ведь он ожидал, что сейчас увидит настоящий танковый бой, противников-врагов в подбитых танках, но увидел взорванный снарядом ЖИЛОЙ ДОМ!
Ванька в ужасе отпрянул от трубы, а потом начал крутить её в разные сторонымимо него проплывали сады, магазины, жилые дома, и несколько минут он даже слова не мог вымолвить Ему просто не верилось, что Захар привёз его бомбить их собственный ГОРОД!
«Может, это какая-то ошибка», думал он, но в это время Захар ещё раз нажал на рычаг
Чего загораешь? Снаряды на исходную готовь! прикрикнул на него старший брат, и только тут заметил, какими глазами смотрит на него Ванька.
Захар, ты что?.. в ужасе спросил Ванька. Ты куда стреляешь? Ты что, не видишь, там же наши дома, наши улицы, наши люди!
А ты что, думал, что я тебя сюда в игрушки играть позвал?! рявкнул Захар и пошёл заряжать очередной снаряд, война есть война! Или ты их, или они тебя! Он щелкнул затвором, вернулся на место, но тут произошло непредвиденное
Отойди! вдруг закричал Ванька и обеими руками вцепился в жёлтый рычаг. Ты что, с ума сошёл?! Там же наши дома! Там же Евгений Палыч и Леська!
Ты что, совсем страх потерял, что ли? опешил Захар, пытаясь образумить брата. Ты же сам хотел на войну!
Я хотел за правду воевать, а ты по людям стреляешь! закричал Ванька, до которого дошла, наконец, страшная истина. Ты вообще за что воюешь?! На чьей стороне? в ужасе спросил он.
На своей стороне! На своей! прокричал Захар. Он справился с младшим братом быстросхватил его и прижал к стене.
Послушай, ты пришёл сюда воевать, так воюй! прошипел он. Это война, и ты должен выбрать, на чьей ты стороне!
Да я вообще не хочу быть ни на чьей стороне! крикнул Ванька. А ведь он, как и многие мальчишки, с самых первых дней мечтал попасть в ополчение, совершить подвиг
Пусти меня! он не мог больше терпеть всё это. Открыл люк, высунулся наружу и чуть было не задохнулся от запаха гари. Его затошнило, и он вообще пожалел, что вылез, потому что то, что он увидел, ещё долго потом снилось ему в кошмарах. Перед ним, как в замедленной съёмке, проплывали горящие дома, лежащие на земле люди, искажённые злобой и болью лица местных жителей.
Твари! вдруг заорал один из них, и прошёлся очередью прямо по броне танка.
Получил? победно закричал Захар, затаскивая брата обратно в танк. В тебя стреляют те, кого ты так рьяно защищал Только они по ходу тебя за человека совсем не считают, обидно, да?
Обидно Да, это действительно было обидно, потому что в тот момент Ванька окончательно понял, что нет никакой правды ни у тех, ни у других.
«Как больно! подумал он, схватившись за бок: ведь люди, находящиеся сейчас по другую сторону войны, тоже не увидели в нём ни человека, ни ребёнка
Маски сорваныверить некому.
Разбиваются птицы об лед.
Поспешили к новому, светлому
Оборвался беспечный полёт
***
В тот день все случилось так неожиданно, что мы даже опомниться не успели! После того как автобус отъехал от школы, мы часа три стояли на одном из блокпостов. В автобусе было очень душно. Многие задремали. Я, похоже, вообще крепко уснула, и разбудил меня только страшный грохот. Мы все завизжали. Я услышала взрывы, один за другим и я сразу поняла, что происходит что-то ужасное! Мне показалось, что мы не выживем
Вокруг были танки, много танков, штук пять-шесть, и все они стреляли. За окном было много огня! Целые столбы! Ничего не было слышно кроме страшного грохота, и я испугалась, что меня стошнит от ужаса. Мы все плакали, но тихо, одними слезами, и держались, плотно сбившись в стайку. В окна мы старались не смотреть, но слышали, как пули свистят в воздухе. Некоторые стучали прямо по стенам. Одна из женщин, сопровождавших нас, пыталась всех успокоить, обещала, что скоро придут хорошие люди и освободят нас, а потом она попросила нас молиться или думать о чём-нибудь радостном. Скоро двери автобуса действительно открылись, и мы буквально вывалились в темноту ночи.
А дальше всё как в тумане
Пробежав несколько шагов, я услышала страшный грохот, меня подняло в воздух, ударило обо что жесткое, и я почувствовала резкую рвущую боль в спине.
«Ранило» пронеслось в голове. Спина сразу стала мокрой. Зашлось сердце
Папа-а-а-а! закричала я, изо всех сил цепляясь руками за какие-то железки. В ушах стучало В голове смешались обрывки лиц, воспоминаний, папа, мама
Что, неужели всё? Конец?
Может быть, Бог заберёт меня прямо сейчас! Но я не готова! Совсем не готова! Мысли о том, что я сейчас умру, сводили меня с ума. В ту минуту во мне наверно уже не оставалось той надежды, которая заставляет человека верить во спасение, и всё, что мне оставалосьготовиться к этой самой смерти
Олеся, если будет совсем плохосмотри на небо! такую фразу часто говорил мне отец, и я не знаю, какой смысл он в неё вкладывал, но сейчас все мои мысли именно там. Я молила Бога спасти меня
***
Ваня приоткрыл глаза и не сразу понял, где находится. Вокруг были каменные стены. В застенке горела свеча, отбрасывая причудливые тени на стену, и он понял, что он лежит на полу какого-то подвала или бомбоубежища.
Живущий под кровом всевышнего, под сенью всемогущего покоитсяуслышал он тихий и спокойный шепот. Какая-то старушка начала гладить его по голове сухонькой рукойОн спасёт тебя от сети ловца, от язвы гибельной
Сверху раздавались звуки привычной уже канонады, немного болело и ныло плечо, но это была какая-то тихая, чуть слышная боль. Он был завёрнут в толстое одеяло, ему было тепло, и от этого по всему телу разливалось спокойствие
Где Захар? чуть слышно спросил он.
Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, днём летящей, не ответив на его вопрос, продолжала читать бабулька . Не дергайся, а то будет больно. Тебя оккупанты из танка вынули, а я тебе раны промыла и перевязала. Пули навылетв рубашке родился. Вставать больно? Ну и не надо. Город захватили. Нам теперь нет там места. На аспида и василиска наступишь, попирать будешь льва и дракона, дальше начала читать свои стихи бабушка. Видимо, Бога здесь почитали, потому что даже под землёй в подвале на стене висел крест с распятием. Человек на кресте висел, сильно изогнувшись, по рукам его стекала кровь
Больно наверное на кресте висеть? посочувствовал ему Ваня.
Больно, конечно, но ведь он знал, для чего это нужно было, вздохнула старушка. Ведь за наши грехи так страдал, а нам отдал свою праведность. Ранами его мы исцелились
То есть, это он взял на себя наши грехи? еще раз переспросил Ванька, а что нам-то теперь делать?
Отдать ему свою жизнь и поверить. Цена за наши грехи уже уплачена. Куда? Куда же ты? Куда же ты встаешь?!
Это же ответ! объяснил Ваня, пытаясь встать. Мне нужно идти! Мне нужно рассказать ей! Это же ответ на задачку с одним неизвестным!
***
Леся! Леся! услышала я, а потом и увидела Ваньку. Я едва узнала его, когда он предстал предо мной коленопреклонённый, весь перепачканный в грязи и мазуте, переодетый в какую-то страшную военную формуКак он оказался поблизости? Как отыскал среди этих обломков? Как вообще мы могли встретиться, если он уехал невесть куда? Это было такое чудо, что я даже о боли забыла!
Ты что, здесь?! удивлённо спросила я, и он кинулся обнимать меня так яростно, что я вскрикнула от боли.
Лесь, ну зачем ты так? Зачем меня пугаешь? Зачем умирать собралась? ругался он, по-детски всхлипывая и размазывая кулаками слёзы. Всеми своими действиями он причинял мне сильную боль, но, глубоко вздохнув, я всё-таки перевернулась на спину. Так меньше болело, но стало тяжелее дышать. Ванька прижал меня к себе, начал очищать моё лицо от грязи, бормоча какие-то бессвязные, как мне тогда казалось, слова: просил прощения, что стрелял в меня, что, как и Машу, меня не уберёг, но убережёт обязательно, потому что он когда-то моему папе обещал
Ты только не умирай, ежесекундно повторял он, я ведь нашел ответ на твою задачу! Я узнал, кто может избавить человека от греха! Иисус взял на себя наши грехи, и только ради Него Бог простит! Ты меня слышишь? Слышишь?!
Слышубеззвучно отвечаю я. В глазах у меня мерцают звёзды, в ушах стоит гул, а сердце бьется не в груди, а как будто где-то в голове. Терпеть эту боль я уже не в силах! Я запрокидываю голову назад и вдруг вижу, что где-то далеко в небе летит феерверк. Такие обычно запускают на новый год, и они висят на небе, эти огненные шарики, а потом быстро летят вниз, вниз вниз прямо на нас
Ложись! кричит Ванька, и мы вместе прижимается к земле. Последнее, что я помнюстрашный грохот, а потом столб пыли, поднявшийся до самого неба
«Ваня-Ваня» Она всё какого-то Ваню зовёт. Это мальчик тот. Это он её спас, он её от снаряда укрыл, слышу я какой-то далёкий непонятный разговор, а вокруг темнота Всё тело пронизывает страшная слабость и боль Она мешает двигаться, думать. Я не могу открыть глаза, начинаю метаться из стороны в сторону. Меня охватывает паника, и я с болью сдираю с лица какие-то тряпки
Леся, Леся успокойся! Нельзя пока повязки снимать! кидается ко мне какая-то женщина.
Где я ?! Ты кто такая?! Где Ваня?! кричу я, думая, что меня только что вытащили из-под обстрела
Что?! Ты спросила, кто я такая?! вдруг слышу я знакомый голос. Олеся! Да ты видишь!
Глава 15. Свет
__________________________________________________________________________________________
День, когда я увидела Cвет, стал самым ярким днём в моей жизни!
Я не знаю, как описать те чувства, когда я поняла, что опять ВИЖУ! Прошло уже почти три недели после операции, а я все никак не могу наглядеться! Как это прекрасно, хоть и не очень чётко, но всё же видеть синее небо, зеленую траву, блестящие звезды! Зрениеэто действительно бесценный дар. Подарок нам от Бога! Как жалко, что я не думала об этом раньше. Почему человек начинает ценить что-то, только когда потеряет?
Леся, ты готова? чей-то вопрос прерывает мои размышления. Это Лида. Она, кстати, именно такая, какой я её себе и представляла! Светленькая, кареглазая, милая.
Лида, да, я готова! Я только палку сейчас найду.
Какую палку?!
Ах, да Привычка! Мне не нужна больше палка, ведь я вижу!
Я вижу!
Я сама спускаюсь по ступенькам, придерживаясь за перила.
Я вижу!
И я сама дохожу до машины, и сажусь в неё, даже умудрившись не удариться.
Я вижу!
И теперь любуюсь из окна на мелькающие дома, деревья, лица
Волнуешься? спрашивает меня Лида, и я киваю. Да и как мне не волноваться, если меня пригласили сниматься на центральное телевидение.
Последнее время встреч с камерами у меня всё больше. За несколько недель прошли съёмки ещё двух видеороликов, программа на ТВ, а сейчас мы едем на съёмки очень известного ток-шоу «Говорит Страна».
Вообще-то Лида долго отговаривала меня от этой передачи, и я прекрасно понимаю почему. Её ведущийМаксим Когансчитается одним из самых скандальных шоуменов. В погоне за рейтингами он часто поливает грязью своих героев, специально сталкивает их лбами, и поэтому почти в каждой его передаче летят пух и перья.
Олеся, будь готова, что Коган будет провоцировать, будет задавать каверзные вопросы, предупреждает меня Лида. Запомни, никой злости, никакого разжигания ненависти
Здравствуйте, Олеся! Мы очень рады вас видеть! девушка-администратор встречает нас и провожает в отдельную гримерку. Нас окружают заботой и вниманием, предлагают чай, кофе, печенье, и даже сам Максим Коган заглядывает к нам поздороваться. Голос у него спокойный, добрый. Как будто сегодня он совсем не собирается скандалить. А мне всё не верится, что я на настоящем телевидении! Мне хочется немного погулять по коридорам, почувствовать атмосферу закулисья, но нам сообщают, что пора.
Во время записи в студии включаются сотни ламп, такой свет очень вреден, и чтобы поберечь мои глаза, Лида надевает мне защитные очки. Мы становимся в сторонке, ожидая своего выхода, а между тем в студии уже сидят политик, психолог, и ой! Одна известная певица! А сквозь эти очки мне так плохо всех видно!
Внимание! Говорит страна! раздаётся громкий голос. Вспыхивает свет и на сцене появляется тот самый ведущий.
Здравствуйте, с вами «Говорит Страна» и её ведущий Максим Коган, объявляет он себя и продолжает: Прошёл год с тех пор, как на востоке страны началась военная операция. За это время мы показали уже много ужасающих репортажей. Но сегодня наш рассказ будет совсем не о войне, а о человечности, любви и дружбе
«ЯОлеся. Мне двенадцать. И я жива!» с этих слов начался один небольшой видеоролик, но он всколыхнул сердца сотен людей в нашей стране! Все неравнодушные люди объединились в желании помочь детям, пострадавшим от военных конфликтов. Волонтерское движение «Белые сердца» начало свою работу в июне этого года. Белыйэто цвет Мира и счастливого детстваКоган продолжает рассказывать, что за это время проект помог уже более чем пятидесяти детям, что это молодёжное движение начали поддерживать некоторые известные политики, и даже киноактер.
Сегодня у нас в гостях студенты-активисты движения «Белые сердца» и дети, которым вы можете помочь. А так же у нас в гостях та самая девочка Олеся
Ваш выход! сообщают мне, а дальше всё как в тумане
Я захожу в залитую светом студию. На большом экране показывают фрагменты видеороликов с моим участием, и рассказываю немного о себе, отвечаю на вопросы зрителей, а потом Коган спрашивает меня, о чём я мечтаю. Вообще-то этот вопрос мне уже задавал их менеджер, и теперь я жду ответа от них, но понимая, что это нужно для эфира, я опять повторяю, что хотела бы восстановить зрение полностью и встретиться с дорогими мне людьми.