Архив Теслы могли украсть немцы, по тону, каким Маленков сделал это предположение, Василевский догадался, что вопрос об архивах уже обсуждался среди высшего руководства партии и государства. Что же, он был готов к такому развитию событий.
Если архив Теслы был, могли его немцы украсть? Могли, Сталин отхлебнул чаю, откашлялся. Товарищ Ильичев, вы свободны. Материалы оставьте у Поскребышева.
Товарищ Сталин, Василевский поднялся с места, разрешите доложить план разведывательных мероприятий в отношении немецкого секретного объекта в районе населенного пункта Намсус. Кодовое название плана «Посох Тора».
«Посох Тора»? насторожился Сталин. Почему посох? Товарищ Василевский, как вы себе представляете древнескандинавского бога Тора?
Пожилой такой мужчина, слово «старик» Василевский сказать не решился, с бородой. Одет в тогу через плечо. Посох, сандалии на босу ногу
«Приеду, того, кто придумал такое название, на куски разорву», решил для себя начальник Генштаба.
Товарищ Василевский, улыбнулся Сталин, судя по вашему описанию, бог Тор очень похож на товарища Калинина, только без очков. Бог Тор, товарищ Василевский, это физически очень крепкий молодой мужчина. Оружие егоне меч, не пика, а молот. Вы представляете, как должен выглядеть воин, сокрушающий своих врагов молотом? Представили? А вы ему посох!
Виноват, товарищ Сталин! Название исправим.
Название не исправим, а сократим. Назовем операцию короче«Посох». Нам понятно, о чем идет речь, а остальным знать происхождение названия ни к чему.
Разрешите продолжать, товарищ Сталин? Разведку объекта «Посох» мы планируем провести силами дальней авиации и флота. Как запасной вариант оставляем проведение наземной разведывательной операции. Временный штаб по руководству операцией «Посох» будет дислоцирован в Мурманске.
После ухода Василевского Сталин закурил папиросу, с наслаждением затянулся.
Прохлопали архив Теслы! уверенно, как о свершившемся факте, заявил Маленков.
Может, прохлопали, а может, и нет, философски заметил Сталин. Возьми проведение операции под личный контроль.
Кадровые решения принимать будем?
Ограничимся выговором по партийной линии. Чтоб жирком не обрастали. Василевскомуустное замечание Георгий, ты только представь дедушку Калинина с молотом. С пудовым!
Соратники озорно засмеялись. Дела на фронтах и в государстве шли успешно. Было от чего пребывать в хорошем расположении духа.
Глава 6
Прорвавшись с боями из осажденного Могилева, стрелковый полк, к которому прибился Николай Лоскутов, был отведен в район Смоленска, где вновь вступил в бой и был разгромлен в течение суток. С отступающими частями Красной армии Лоскутов дошел до Подмосковья. В сентябре месяце, когда в полосе действия 13-й армии наступило временное затишье, в штабах стали наводить порядок и с удивлением обнаружили, что командир пехотного взвода в 307-й стрелковой дивизии Лоскутов Н.Е. вовсе не военнослужащий, а бывший сотрудник милиции, формально к армии отношения не имеющий. Данная оплошность была немедленно исправлена: Лоскутову присвоили воинское звание лейтенант и поставили на все виды довольствия. Денежное содержание с момента мобилизации и до внесения в списки действующей армии выплачивать не стали. Не положено.
В декабре в составе той же 13-й армии Лоскутов участвовал в Елецкой наступательной операции, был тяжело ранен и отправлен в тыл на лечение. В мае 1942 года, направляясь к новому месту службы, он побывал в Москве, где познакомился с вдовой своего бывшего командира. Двадцатишестилетняя Дарья приняла Николая как родного. Три дня он прожил у нее.
В начале июня лейтенант Лоскутов прибыл на Волховский фронт, в распоряжение 2-й Ударной армии, от которой боеспособными остались только две стрелковые дивизии. Сама армия была окружена и уничтожена еще весной, во время проведения Любанской наступательной операции. Командующий армией генерал-лейтенант Власов сдался в плен и перешел на сторону врага.
Несмотря на провал зимне-весенней операции по деблокированию Ленинграда, командование Красной армии решило повторить прорыв на более узком участке фронта: от поселка Гайтолово, вдоль Ладожского озера на Синявино, и далее, через Московскую Дубровку, на соединение с войсками Ленинградского фронта.
19 августа 1942 года войска Волховского фронта пошли в наступление и завязли в боях в районе станции Мга. 8 сентября в прорыв была брошена 2-я Ударная армия. Вернее, то, что от нее осталось.
Не прошло и месяца с момента летнего наступления, как история с трагедией 2-й Ударной армии повторилась. Все войска, принимавшие участие в Синявинской наступательной операции, были отрезаны от основных сил и уничтожены.
Полк, в котором сражался Лоскутов, в первом же сражении был смят наступающим противником и рассеян. Сам Николай Егорович в составе сборной группы бойцов под командованием батальонного комиссара Сергиенко отступил на юг, к болотам у реки Мойка. На третий день отступления группа Лоскутова оказалась в ловушкеавангард отряда уперся в болото, простиравшееся на километры налево и направо.
Бегло проведенная проверка показала, что болото непроходимо, но через него в глубь топей ведет узкая бревенчатая гать. Посылать по гати разведчиков не было временинемцы поджимали. Посовещавшись с командным составом в лице лейтенантов Лоскутова и Горелова, комиссар принял решение двигаться вперед.
Стояла середина сентября. Утро. Перед отрядом Сергиенкотопкое болото, за спинойчистое поле. Где-то там, в глубине полей, уже рыскали в поисках отступающих красноармейцев немецкие мотоциклисты-разведчики. Если стоять на месте, то не пройдет и часа, как они обнаружат бойцов Сергиенко, обстреляют с дальней дистанции и вызовут основные силыпехоту на бронетранспортерах и грузовиках. Принимать бой малочисленным плохо вооруженным отрядомсамоубийственно. Отступатьтолько в болото.
Болото представляло собой огромнейшее залитое мутной водой поле. Слой воды в нем местами достигал метра, но в основном был не выше сапога. Под водойзыбкая топь, трясина, которая засасывает все живое, что попадает в нее. Самостоятельно выбраться из трясины невозможно. Человек, плашмя упавший в болото, тонет в жиже практически мгновенно. Вертикально слетевший с гати боец до полного погружения может трепыхаться пару минут.
Кое-где на болоте возвышались островки суши, поросшие одинокими березами и ивняком. Некоторые островки были совершенно сухими, на других почва под ногами чавкала и хлюпала.
Над поверхностью болота, монотонно гудя, висели тучи комаров и мошек. Воздух был пропитан тошнотворными миазмами. Было душно. От ядовитых испарений легким не хватало кислорода.
Неизвестно кем и для чего настеленная бревенчатая гать извилисто шла от островка к островку. Некоторые участки гати проходили под водой.
Лоскутов вступил на «тропу смерти» в середине колонны. Сергиенко остался прикрывать отход.
Сделав первый шаг на гуляющий под ногами настил, Лоскутов сдернул с плеча винтовку и стал использовать ее в качестве палки. Идти приходилось очень осторожно, мелкими шажками, перенося тяжесть тела с места на место только после нащупывания ведущей ногой твердой опоры.
Кровососущие насекомые препятствовали движению: они липли к лицу и шее, жалили и кусали, старались забиться в рот и нос. Отогнать комаров от себя не было никакой возможностиразмахивать руками на танцующей скользкой гати было смертельно опасно.
Сколько времени Николай Егорович шел по настилу, ничего, кроме гати, перед собой не видя, он не знал. Какое расстояние прошелне ведал. Но путь сквозь трясину показался ему бесконечно долгим, нереально растянутым во времени и пространстве.
В какой-то момент, почувствовав, что силы оставляют его, Лоскутов сел передохнуть на небольшом островке размером меньше комнаты в коммунальной квартире. Рядом с ним примостился красноармеец Лукин, хитрый белорусский мужичок лет пятидесяти. До войны Лукин как-то был связан с лесом: то ли работал лесником, то ли варил в лесной чащобе самогонку, то ли браконьерствовалсловом, в природе он разбирался.
Лука, Лоскутов откинулся на землю, прикрыл глаза, сколько мы прошли? Километров пять будет?
Белорус засмеялся.
Бог с тобой, Николай Егорович! Пять километров! Дай-ка, гляну, за неимением своих, он посмотрел на наручные часы Лоскутова. Мы шли всего час тридцать. Прошли, если мерить напрямую, не больше версты. Это болото, Николай Егорович! В нем время течет медленно, а расстояния скрадываются водой.
Лука, скажи, почему такая фигня: меня всего искусали, аж морда опухла, а тебя хоть бы одна тварь цапнула?
Тут вот какое дело, Николай Егорович, Лукин ловко скрутил «козью ножку», прикурил, у меня кровь ядовитая.
Чего, чего? Лоскутов приподнялся с земли, отобрал у земляка самокрутку, пару раз глубоко затянулся.
Кровь, говорю, у меня ядовитая. Если какой комар моей крови напьется, то махом копыта отбросит. С детства так. Особенность организма. Как в 10 лет самогонку в первый раз попробовал, так комары кусать перестали.
В начале гати застучал пулемет «максим», защелкали винтовочные выстрелы.
Все, нагнали нас немчики, теперь покоя не будет.
Немцы в болото не сунутся, Лоскутов вернул цигарку товарищу. Сегодня они кордон у гати поставят, а завтра «раму» на разведку пришлют. Ну, встаем! Пошли дальше, тину месить.
К вечеру красноармейцы остановились на большой сухой поляне посередине болота. По краям поляны росли деревца, в центре пробивался родничок. Порубив на дрова чахлые березки, солдаты разожгли костры, поставили кипятить воду на чай. Дым от костров разогнал мошкару. Стало по-домашнему уютно.
Райское местечко! решили все, кто добрался до поляны. А добрались далеко не все.
В перестрелке с мотоциклистами было убито шесть красноармейцев, один тяжело ранен. Его оставили на милость победителю. Нести раненого с собой, через гать, не было никакой возможности. Два бойца утонули при переходе. Три человека пропали без вести (скорее всего, воспользовавшись суматохой, спрятались в кустах и остались дожидаться немцев).
Вечером, при свете костра, командир отряда устроил военный совет.
Подведем итоги, товарищи, обратился он к Горелову и Лоскутову. В наличии мы имеем: офицеров, включая меня, три человека, сержантов и красноармейцев36. Пулемет ручнойодин, без боеприпасов. Запасов продовольствия на четверо суток. Если будем экономить, то растянем на неделю.
Товарищ комиссар, как вы предлагаете экономить? Лоскутов ткнул пальцем в сторону солдат, сушивших вещи у костра. Сейчас каждый боец сам за себя, никто свою пайку в общий котел не отдаст. Своя рубашка ближе к телу.
Коля правильно говорит, поддержал Горелов. Общего запаса продовольствия у нас нет, а если попробуем его создать путем реквизиции, то
Офицеры помолчали. Любая попытка сгрести остатки пайков в общий котел могла закончиться неповиновением, последствия которого трудно предсказать.
Пока отступали, я пригляделся к бойцам, Лоскутов говорил вполголоса, так, чтобы его могли слышать только офицеры. У нас есть красноармеец Рочев, бывший уголовник. Причем, судя по наколкам, очень авторитетный уголовник.
Что поделать, вздохнул комиссар, при мобилизации брали всех подряд. В анкеты не смотрели, не до того было.
Сейчас рядом с ним постоянно крутятся Чакиев и Светлов, тоже судимые, продолжал Лоскутов. Эта троица явно что-то замышляет. Сдается мне, они для нас сейчас большая опасность, чем немцы.
Внутренний враг всегда опаснее, согласился Сергиенко.
По-моему, эти трое только и ждут повода, чтобы поднять бунт, перебить всех несогласных и сдаться врагу. Уголовники, они ведь свою шкуру ценят дороже всего на свете.
Вы думаете, все так серьезно?
Поканет. Как только лягушек начнем жрать, тогда они нам в спину и вдарят.
Что же, у нас остается один выходзавтра начать искать продолжение гати. Ведь кто-то же ее проложил до этого островка. Какой-то же смысл был проделывать дорогу сквозь болото.
А если, пессимистично предположил Горелов, гать проложили до сего места, а потом плюнули на нее и не стали дальше мостить?
Завтра, отмахнулся комиссар. Все проверим завтра! Ты, Николай Егорович, присматривай за Рочевым. Ты у нас специалист по уголовникам, тебе и карты в руки.
Перед сном Лоскутов подозвал земляка.
Пока я сплю, от меня не отходи ни на шаг. Под утро поменяемся местами.
Этих опасаешься? Лукин кивнул в сторону компании Рочева. Я тоже им не верю.
Лоскутов расстелил на земле шинель, свернулся калачиком и уснул. Браконьер-белорус, с винтовкой на коленях, бдил до восхода солнца.
Батальонный комиссар Виктор Андреевич Сергиенко был перед войной инструктором райкома комсомола, учил подрастающее поколение преданности делу партии и Советского правительства. В людях с криминальным прошлым Сергиенко не разбирался, опыта работы с ними не имел. Об эффекте перемены лидера в «замкнутом пространстве» даже не догадывался.
Лоскутов же, по роду службы, прекрасно знал, что в любом обособленном от остального мира коллективе жизнь идет по своим правилам.
В окружении врагов, на болоте, власть командиров среди солдат постепенно утрачивает свою силу. Безысходность положения требует появления нового, авторитетного и инициативного лидера. Судя по всему, таким лидером решил стать Рочев.
Утром, как только над островком развеялся туман, к Лоскутову подошел Горелов.
Коля, ну его на хрен, бери командование в свои руки! Коля, ты сам видишь, наш комиссар не командир, а тряпка. Ему бы в детском саду воспитателем работать, а не солдатами командовать. Коля, или мы возьмем рочевскую шайку за горло, или за горло возьмут они нас.
Комиссара пока менять не будем, но на путь истинный его наставим. Рано еще нам в открытое противоборство вступать. Скажи лучше, сколько у тебя надежных людей?
Ни одного. Здесь все из других батальонов, так что я никого толком не знаю.
У меня двое. Земляки. Пойдут за мной в огонь и воду. Еще ко мне жмутся два еврея. Этим, сам понимаешь, сдаваться нельзя, их немцы даже в лагерь для военнопленных не поведут, тут же, у гати, расстреляют. Итого, нас семеро. Теперь давай прикинем, сколько против нас. Рочев, Чакиев, Светлов. Три солдата-кавказца сто процентов с ними, вернее, с Чакиевым, куда онтуда и они. Итого, их шестеро. Пока силы примерно равны.
А дальше?
А дальше все будет зависеть от того, к кому примкнут остальные бойцы. Ты заметил, что этой ночью наши уголовники ни одного сидора не обчистили? Каждую ночь воровали, а тут притихли. Репутацию порядочных парней себе создают.
Лейтенанты не стали посвящать комиссара в свои разговоры. По совету Лоскутова Сергиенко построил весь личный состав и каждому определил задачу на день: часть людей была направлена искать продолжения гати, часть занялась рубкой дров и обустройством временного лагеря.
Виктор Андреевич, наставлял комиссара Лоскутов, пока солдаты хоть чем-то заняты, им некогда думать о создавшемся положении. Чем больше работы, тем меньше дурных мыслей!
Около обеда со стороны противника заработала звуковещательная установка.
Русский Иван! Сдавайся! Тебе не выйти из болота. Иван, всем, кто сдастся, мы сохраним жизнь! и далее, все в том же духе.
Первую часть «радиопередачи» вел немец, коверкающий русские слова. За ним, после некоторого перерыва, выступил перешедший на сторону врага красноармеец.
Братья солдаты! Не верьте комиссарам! Немецкое командование относится к добровольно сдавшимся солдатам очень хорошо! Братья, выходите с болота! Вам всем сохранят жизнь!
Закончилось радиовещание песней «Валенки» в исполнении Лидии Руслановой. По мнению немецких пропагандистов, знакомая всем мелодия должна была вызвать воспоминания о доме и, как следствие, желание остаться в живых. Срок для сдачи противник установил не позже 12.00 часов следующего дня.
Поиски гати к успеху не привели. Выхода с острова не было.
Вечером Горелов предложил новый план:
Коля, Рочев весь день с солдатами общался, что-то им втолковывал. Кавказцы, сам видел, ни на шаг от Чакиева не отходят. Сколько человек в отряде перешло на их сторону, я не знаю, но немцев все внимательно слушали. Коля, давай возьмем грех на душу, перестреляем всю «головку» заговора.