Какие мышцы, прошептала Калли, проводя руками по груди Сина.
Она возилась с завязками его рубашки, пока ее жадному взору не открылся кусочек голой груди, а потом отодвинула назад края воротника, чтобы увидеть его тело, насколько могла позволить рубашка. Син стоял совершенно неподвижно, боясь пошевелиться, чтобы не напугать ее, решив, что сначала позволит ей привыкнуть к нему, а затем, затем она будет принадлежать ему.
Мне нравится, как выглядит ваша кожа. Можно я ее потрогаю?
Миледи, вы можете трогать на мне все, что захотите.
Правда? Калли улыбнулась, когда Син кивнул ей.
Развязав его нижнюю сорочку, Калли пробежала руками по твердым мускулам, и ей понравилось ощущение мужского тела под руками. Желая увидеть как можно больше, она стянула с Сина рубашки и коснулась шрамов у него на ребрах, а потом провела пальцем по тому, который проходил через правый сосок, То, что Калли увидела, заставило ее нахмуриться: шрамы были повсюду, чувствовалось, что в прошлом они были болью, и везде ощущалась сила.
Внезапно ей захотелось увидеть Сина всего целиком и, бросив рубашку на пол, она потянулась к шнурку его штанов.
О, этот мужчина ей нравился, невзирая на то что выводил ее из себя. Запустив руки ему в волосы, Калли наслаждалась ощущением их упругости и упивалась божественным теплом его рта. Издав стон, она всем своим весом навалилась на Сина и вцепилась руками в его широкие плечи.
Калли почувствовала, как его руки движутся у нее по спине, и ее охватила дрожь при мысли о том, что он собирается делать с ней этой ночью. Он увидит ее такой, какой никогда прежде не видел ни один мужчина, будет трогать в таких местах, каких никто прежде не касался, и проделывать с ней такие вещи, какие она лишь смутно себе представляла.
От одной этой мысли Калли покраснела.
Син задержал дыхание, пока ее пальцы прикасались к нижней части его живота, когда она развязывала ему шнурок. Как только Калли развязала шнурки, тяжелые штаны-кольчуга упали на пол, и Син предстал перед ней полностью обнаженным.
Никогда прежде Калли ничего подобного не видела. Несомненно, такая штука расколет ее пополам. Она была огромной, и неудивительно, что Элфа предупреждала Калли о боли. С огромным любопытством Калли медленно протянула руку, чтобы дотронуться до Сина, и, как только ее пальцы коснулись бархатистого кончика, Син втянул в себя воздух, а это рванулось ей навстречу.
Я сделала вам больно? Калли отдернула руку.
Нет, дорогая, прохрипел Син и, взяв руку Калли, вернул ее на прежнее место.
Калли вздрогнула от ощущения бархатистости и твердости в своей руке и увидела выражение блаженного восторга на лице Сина. Проведя руками по ее волосам, Син скользнул ими вниз по ее спине к шнуровке платья. Через мгновение платье Калли упало на пол, и ее сердце забилось в радостном предвкушении; Калли затрепетала, почувствовав, как его нагое тело касается ее обнаженной кожи, и, позабыв обо всем, прижалась к Сину.
Слегка отстранившись, чтобы взглянуть на девушку, Син обжег ее взглядом, а потом поднял на руки и понес к кровати.
Опустившись на мягкий матрац, Калли вздохнула, внезапная волна головокружения захлестнула ее, комната бешено завертелась, и все вдруг стало черным.
Син опустил вниз голову, чтобы поцеловать жену, и замер.
Каледония
Она не шевельнулась.
Калли? Син осторожно встряхнул ее.
И снова никакого ответаона полностью отключилась.
Выругавшись, Син выпрямился, чувствуя в паху адскую боль, и в раздражении смотрел на блестящую женскую кожу, которая словно дразнила его. Если бы не его измученное тело, так необузданно жаждавшее ее тела, он бы посмеялся над ситуацией. Но в боли его неудовлетворенного желания не было ничего смешного.
Наверное, все к лучшему, заключил Син, накрывая Калли одеялом.
Он воспринял эту ночь как знамение: у него нет прав на Калли, никаких прав. Она заслуживает благородного спутника жизни, мужчину, подобного Саймону, кого-то, кто сможет любить ее и подарит ей детей, о которых она так мечтает. У Сина заболело сердце, когда он осознал, что никогда не сможет стать тем заботливым мужчиной, который будет разделять с ней радость и будни ее спокойной жизни..
Пусть так. Он примет во внимание это предзнаменование и удовлетворится тем, что доставит Калли домой к ее семье и разоблачит шотландских повстанцев, чтобы они понесли наказание.
И все же, глядя на спящую девушку, Син чувствовал в глубине души горькую боль, вызывавшую у него желание стать другим человекомлучшим человеком.
Син лег рядом с Калли и обнял ее, решив, что просто немного подержит ее в объятиях, притворится, что у них есть общее будущее, сделает вид, что у него есть что предложить ей такого, что стоило бы иметь.
Калли проснулась с пульсирующей болью в голове. Застонав, она открыла глаза и вздрогнула от яркого дневного света, заливавшего комнату, а звук открывшейся двери вызвал у нее новый приступ головной боли.
О-о, пожалуйста, ходите тихо, прошептала Калли.
Прошу прощения, миледи, тихо отозвалась Элфа, но его милость ждет внизу, чтобы отправиться в Шотландию.
Калли резко села, и от следующего приступа боли у нее перехватило дыхание.
Она замужем.
И она едет домой!
Калли оглядела комнату, ко не заметила никаких признаков того, что ее муж побывал здесь. Она попыталась вспомнить прошедшую ночь, но у нее в голове путались лишь неясные воспоминания.
Она помнила, что Син выглядел рассерженным, и смутно помнила, как он нес ее в спальню. Последнее, что она помнила отчетливо, было ощущение его груди под своей рукой.
Миледи, я распорядилась, чтобы для вас приготовили ванну в соседней комнате. Элфа подошла к ней с полотенцем в руках. Я подумала, что сегодня утром, прежде чем отправиться в долгое путешествие, вы захотите принять ванну.
Спасибо, Элфа, прошептала Калли, откидывая одеяло.
У нее остановилось сердце, когда она увидела окровавленные простыни, а Элфа, открыв рот при виде этой картины, перекрестилась.
Иисус, Иосиф и Мария! Что с вами, миледи? Ей-богу, я никогда в своей жизни такого еще не видела. Как вы себя чувствуете? Вам плохо?
Калли отрицательно покачала головой.
Вам лучше всего двигаться с осторожностью, миледи. Элфа помогла ей встать. Где-нибудь болит?
Я чувствую себя прекрасно, если не считать боли в голове.
Завернувшись в свою накидку, Калли направилась к ванне в соседней комнате. Кровь в постели озадачила ее. Откуда она взялась?
У Калли определенно ничего не болело.
Что же могло произойти?
Это было очень, очень странно.
С хмурым видом Син шел через большой зал, где все смотрели на него весьма странноеще более странно, чем обычно, и он не мог понять, в чем дело, пока к нему не подошел Саймон.
Что ты сделал с Каледонией прошедшей ночью?
Ничего. Схватив зеленое яблоко с блюда, стоявшего на одном из столов, Син повел Саймона к лестнице.
Ты не убил ее в ее же постели?
Это еще что за вопрос? Син замер на полдороге и взглянул на друга.
Не сердись на меня. Сегодня утром все только и делают, что пересказывают эту историю. По-видимому, Генрих приказал Элфе принести ваше постельное белье. Увидев его, все теперь уверены, что ты отрезал ей голову.
Син ничего не сказал в ответ, а только сжал зубы. Чтобы не осталось сомнения в том, что он спал со своей женой, Син разрезал себе руку и своей кровью испачкал простыни. Очевидно, он перестарался.
Так что произошло? не отставал от него Саймон.
Не отвечая Саймону, Син посмотрел вверх на лестницу и увидел спускавшихся Капли и Джейми. Девушка оделась в ту же шафрановую блузку и клетчатую накидку, по обе стороны ее лица свешивались косы, и в это утро у нее снова были сияющие глаза и яркие щеки.
При виде Капли у Сина захватило дух, и ему ужасно захотелось закончить то, что они оба начали прошедшей ночью.
Увидев мужа, Капли одарила его улыбкой, от которой Сина мгновенно бросило в жар. Он весь напрягся, и это отчетливо напомнило ему, что Капли уснула до того, как он получил хоть какое-то облегчение.
Доброе утро, муж.
Миледи, поклонился Син, чувствуя, как от этого слова все внутри у него сжалось. Как вы себя чувствуете?
Голова еще немного побаливает, а в остальном все чудесно. А вы?
Никогда не чувствовал себя лучше, миледи. Он окинул взглядом придворных, глазевших на нее, словно им явилось привидение.
Джейми убежал от них, чтобы показать Саймону пригоршню бус.
Мы сейчас отбываем? спросила Калли, улыбаясь еще шире.
Я думал, вам этого хотелось бы.
Да. Чем скорее, тем лучше.
Тогда пойдемте. Все собрано и готово.
Калли хотела взять его под руку, но Син отшатнулся от нее. Огорченная, но совсем не обескураженная, она глубоко вздохнула и последовала за ним через зал к дверям.
Снаружи их ожидал Генрих в мрачном настроении.
Будь осторожен, обратился он к Сину. Я не желаю, чтобы через неделю мне доставили твою голову.
Кивнув, Син помог Калли сесть на лошадь и повернулся к Джейми, но король остановил его.
Мальчик остается здесь как гарантия того, что с тобой не приключится никакого несчастья.
Протестуя, Джейми пронзительно закричал, а Калли открыла рот, чтобы возразить, но она не успела ничего сказать, потому что ее опередил Син.
Мальчик едет с нами.
Ты сошел с ума? возмутился Генрих. Без ребенка нет никакой гарантии твоей безопасности.
Мальчик едет с нами, повторил Син, и резкость его тона поразила Калли, Она сомневалась, что Генрих позволил бы кому бы то ни было, за исключением ее мужа, разговаривать таким тоном без того, чтобы не надеть на него наручники. Уверяю вас, более спокойно сказал Син, я смогу защитить себя и от самого дьявола, но я не оставлю здесь невинного ребенка без защитника.
Ты оскорбляешь нас, если полагаешь, что мы допустим, чтобы наш подопечныйнатянуто начал Генрих.
Когда-то и я был вашим подопечным, сир. Син с бесстрастным лицом смотрел на короля.
Что ж, прекрасно. В глазах Генриха промелькнуло чувство вины, но он быстро оправился. Забирай его, если хочешь.
Не сказав больше ни слова, Син взял Джейми на руки. Мальчик, обхватив его за шею, крепко прижался к нему, и Калли заметила растерянность во взгляде Сина.
Вы мне нравитесь, даже несмотря на то, что вы английская собака, объявил Джейми и, чуть отстранившись, погладил Сина по голове. Вы у меня самый любимый. Бы и еще Саймон.
Что ж, криво улыбнулся Син, тогда, думаю, я должен поблагодарить тебя.
Джейми усмехнулся, а Син, ничего больше не сказав, посадил его на лошадь и сел в седло.
Мы хотим, чтобы ты дал о себе знать, как только вы прибудете в замок Макнили, сказал Генрих, взяв за поводья лошадь Сина и глядя вверх на рыцаря, а потом посылал донесение каждую неделю. Если мы его не получим, то отправим армию, чтобы удостовериться в твоем благополучии.
Со мной ничего не случится. Син казался чрезвычайно изумленным.
Генрих кивнул на прощание, и они отправились в путь.
Син возглавлял группу, а Саймон и Джейми ехали позади рядом с Калли. К счастью, все они путешествовали налегке. В поездку к своей тете Калли и Джейми взяли с собой очень мало вещей, а Саймону и Сину, очевидно, не нужно было ничего, кроме одежды на плечах. К этому времени Калли уже поняла, что ее муж не был типичным англичанином, которому постоянно требовалась целая свита.
Они резво скакали до самого полудня, и только потом остановились, чтобы немного перекусить. Когда все спешились, Джейми побежал в лес по естественной надобности, а Калли принялась доставать еду, которую приготовила для них Элфа.
Уже прошло несколько часов с тех пор, как они покинули Лондон, и Калли с нетерпением ожидала того момента, когда снова окажется дома.
Закрыв глаза, она могла поклясться, что почти ощущает, как свежий, пахнущий вереском воздух горной страны пропитывает ее утомленную душу. Калли слишком долго отсутствовала, но даже неделя вдали от дома всегда казалась ей вечностью.
Джейми выскочил из леса со скоростью убегающего зайца и случайно наткнулся на Сина, кормившего лошадей. Зерно разлетелось во все стороны вокруг сапог Сина, и Калли, затаив дыхание, ожидала, что Син набросится на мальчика или по крайней мере выругает его за неуклюжесть. Но этого не произошло. Вместо того он поднял Джейми и удостоверился, что тот не ушибся, а затем отряхнул его и отпустил со строгим предупреждением быть более осторожным, чтобы не покалечиться. После этого Джейми понесся к Саймону, а Син, опустившись на колени, стал молча устранять беспорядок, который сотворил мальчик.
Его мягкость поразила Калли. Любой другой англичанин на его месте без колебаний отшлепал бы мальчика за такую неосторожность. Даже ее дядя Астер и Дермот не могли спокойно терпеть неловкость Джейми. Син же ничего не сказал по этому поводу даже тогда, когда ему пришлось снять правый сапог, чтобы вытрясти из него зерно.
Когда Саймон и Джейми пробегали мимо него, Син подхватил мальчика на руки и забросил его на плечо, так что он покачивался у него за спиной. Джейми залился смехом, а Син понес его туда, где Калли раскладывала еду.
Опустите меня! попросил Джейми прерывающимся от смеха голосом.
Если хочешь вырасти, тебе нужно поесть. Перевернув его на плече, Син осторожно усадил мальчика рядом с Калли. Джейми вскочил, но Син подхватил его прежде, чем тому удалось снова убежать. Мне что, привязать тебя?
Джейми со смехом опустился на землю и, сидя скрестив ноги, ждал, пока к ним присоединится Саймон.
Мы все время будем останавливаться под открытым небом? спросила Калли у Сина, протягивая Джейми хлеб и кусок цыпленка.
По дороге будет много гостиниц, качнув головой, ответил Син, а дальше к северу живет брат Саймона. Еще два дня пути, и мы остановимся на его землях. Так что вы будете спать в постели каждую ночь, пока мы не доберемся до Шотландии.
Краски сбежала с ее лица, когда у Калли ярко вспыхнули воспоминания о прошедшей ночи. Она вспомнила, как они с мужем стояли обнаженные, и он держал ее в своих руках. Ей стало досадно, что она не может вспомнить, что именно они делали. За многие годы она не раз подслушивала, как женщины рассказывали о том, чем занимаются по ночам мужчины и женщины. А когда ее подруги стали выходить замуж, она узнала обо всем этом гораздо подробнее. Калли никогда не решалась рассказать кому-нибудь о том, сколько ночей пролежала в кровати без сна, размышляя над тем, доведется ли ей самой когда-либо испытать это, и вот теперь, когда она
В общем, совершенно несправедливо, что она абсолютно ничего не помнила.
Покусывая губу, Калли подумала о том, заявит ли снова Син свои права на нее сегодня ночью, и, посмотрев на мужа, покраснела и быстро отвела взгляд.
Син заметил румянец на щеках Калли, но не мог понять, чем он вызван. Опустив взгляд к ее ногам, он увидел соблазнительные округлости бедер, по которым размазывал собственную кровь, чтобы скрыть, что он так и не сделал того, что должен был сделать.
Прошедшей ночью дотрагиваться до Калли и не дать облегчения своему телу оказалось для Сина очень трудной задачей. Даже сейчас он не мог забыть ощущения ее нежной кожи под своей ладонью, лавандовый аромат ее волос, сладость ее губ.
Он так хотел ее, так мечтал о ней.
Краем глаза Калли заметила желание во взгляде Сина, и этот взгляд вызвал у нее нервную дрожь.
Не пойти ли нам с Джейми немного прогуляться? кашлянув, предложил Саймон.
Нет. Син перевел взгляд на еду. Нам пора снова выбираться на дорогу. Я не хочу, чтобы ночь застала нас в лесу.
Очень хорошо. Но не забудь, я предложил. Больше никто из них ничего не говорил до самого конца длинного отрезка пути.
Они ехали весь остаток дня и в сумерках остановились у небольшой гостиницы в городе, о котором Калли никогда прежде не слышала. Джейми устал и пожаловался, что не сможет сам дойти до дома, и тогда Син, все время терпеливо относившийся к ребенку, снял его с лошади и держал на руках.
После того как Калли и Саймон спешились и их лошадей забрали слуги гостиницы, Син повел своих спутников в дом, где их встретил толстый мужчина.
Мне нужны на ночь три комнаты.
Джейми не может спать один, Калли удивленно раскрыла глаза, услышав требование Сина. Он будет бояться.
Не буду! Маленькая голова со взъерошенными рыжими волосами оторвалась от плеча Сина. Думаешь, я такой маленький, что побоюсь
Нет, дорогой. Калли ласково пригладила его непокорные пряди. Но тебе не следует спать одному в незнакомом месте.