Там было прекрасно, ответила Ники, встрепенувшись и повеселев. А Кли просто чудо.
Что такое? Я слышу звон свадебных колоколов?
Арч, ну как тебе не стыдно!
Ники, не валяй дурака. Ты говоришь не с кем попало. Ты говоришь с Арчем Леверсоном. Я знаю Клиленда Донована бог знает сколько лет, и мне отлично известно, что он от тебя без ума. Поверь мне. Дорогая моя, да у тебя все написано на личике. Еще когда мы ужинали в ресторане Твенти Уан" на прошлой неделе, я уже знал, что его дело швах. Арч окинул Ники проницательным взглядом. И не думай, что я так вот прямо сейчас возьму и поверю, что ты не чувствуешь то же, что чувствует он.
Да, Кли мне небезразличен, после некоторого колебания призналась смущенно Ники. Но это вовсе не значит, что будет свадьба. Она встала, подошла к окну и с отсутствующим выражением лица стала глядеть на улицу.
Было превосходное утро. Середина августа, среда. Ники смотрела на небоголубое-голубое, без единого облачка. Небоскребы Манхэттена сверкали на солнце. Она подумала о том, какой удивительный вид на город открывается отсюда, с сорок девятого этажа здания американской телевизионной компании Эй-ти-эн. В целом мире нет другого такого города, и, где бы она ни находилась, в глубине души она всегда остается ньюйоркцем. Это ее город. В нем она родилась, в нем прожила большую часть жизни. Париж тоже был ее городом, но в совершенно особенном смыслеу нее столько радостных воспоминаний о детских годах, проведенных там. Так что снова поселиться в Париже ей было бы совсем нетрудно
Ники повернулась и, опершись о широкий подоконник, посмотрела на Арча. Глубоко вздохнув, она сказала спокойным, чуть холодноватым тоном:
Ты боишься, что я выйду замуж за Кли и перееду в Париж?
Черт возьми, как ты могла подумать такое? воскликнул Арч. От возмущения его голос взметнулся на несколько октав.
Если ты и в самом деле этого боишься, не забывай, что я связана с компанией жестким контрактом и в мыслях не имею нарушить его. Никогда. Да и мой агент не позволит. Во всяком случае, что бы ни произошло в моей личной жизни, я собираюсь продолжить карьеру. Я люблю свою работу. Она огромная часть моей жизни и всегда была таковой. Ятележурналистка с самого колледжа, что тебе прекрасно известно. Это у меня в крови. Иначе я не была бы тем, кто я есть.
Арч поднялся. Лицо его было серьезным. Он медленно подошел к Ники, взял ее за плечи и произнес:
Мне нет дела до компании. Мне нет дела до твоего контракта. Но мне есть дело до тебя, до того, что происходит с тобой. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Ники, и, если Клитот, кто тебе нужен, если ты считаешь, что с ним ты проживешь хорошую жизнь, вот тебе мой совет: не упускай своего. Послушай, золотко, жизнь слишком коротка, слишком трудна. В ней слишком много боли. Если у тебя есть шанс прожить ее с хорошим человеком, Бога ради, воспользуйся им. Не думай ни о ком и ни о чем, помни только о себе.
Тронутая такой заботой, Ники нежно обняла Арча. Потом чуть отстранилась и улыбнулась.
Вот за это спасибо, Арч. Твое внимание так много значит для меня. Я очень ценю твою поддержку. Ты никогда мне в ней не отказывал. Не отказал и сейчас. Смущенно кашлянув, она добавила:Так ты в самом деле думаешь, что Кли хороший человек?
Именно Клиленд Донованлучший из тех, кого я знаю. Как сказала бы моя мать: Он настоящий мужчина и даже гораздо больше, чем ты думаешь".
Ники подвела Арча к дивану. Они сели.
Должна признаться, помолчав, сказала Ники, что я немного волнуюсь. Как-то все сложится: и работа, и отношения с Кли, и жизнь в Париже, если мы все-таки когда-нибудь решим пожениться. И ведь он еще даже не сделал мне предложения.
Дай ему хотя бы полшанса. Сделает.
Я вовсе в этом не уверена. Кли никогда не стремился к оседлой жизнии на то у него есть веские причины. Он
Да знаю я, что это за причины, нетерпеливо перебил Арч. Слышал сто раз. Он, видите ли, не хочет, чтобы его жена и дети страдали, если он погибнет на задании, а еще он будто бы не желает расставаться с профессией фронтового фотокорреспондента, с риском и опасностями. Ты об этом, что ли?
Да.
Арч расхохотался.
Легко ж ему было трепать языком до того, как появилась ты, по крайней мере, до того, как вы стали близки. Да если хочешь знать, он еще никогда в жизни не влюблялся по-настоящему. А тебя он обожает, заявил Арч. Даю слово. Любит глубоко и искренне. Я это знаю потому, что знаю его. Я тебе больше скажуради тебя Кли свою жизнь перевернет вверх тормашками.
Ники, закусив губу, внимательно слушала.
Я, право, не знаю пробормотала она, а секундой позже воскликнула:Да нет же, Кли считает, что он холостяк до мозга костей! Ну да, точно так же, как и Роберт Капа.
Меня всегда удивляло, что Кли взял Боба Капу себе за образец, интересно, как теперь он сможет ему подражать, ответил Арч. Кто спорит, Капаего кумир с самого детства, он всегда стремился стать таким же великим фотографом, в особенности на поле боя. Но я думаю что по большому счету сходство этим и ограничивается.
Может быть, может быть.
В самом деле, Ник, Кли родился в другом месте, в другое время. Да и мир, в котором мы живем, другой. Я уж не говорю о том, что и сам Клидругой человек. Я действительно верю, что Кли женится, но только на той единственной, созданной, по его разумению, для него. И по-моему, это ты.
Ники молчала.
Скажи-ка мне, дорогая, что бы ты ответила ему, как бы поступила, предложи он тебе выйти за него замуж? продолжал Арч.
Не знаю. Честно, не знаю.
Тебя беспокоит компания? Плюнь на компанию. Что-нибудь придумаем. По контракту ты должна снимать от двух до четырех фильмов в год. Готовиться к съемкам ты легко смогла бы и в Париже, как в любой другой точке света, если уж на то пошло. Вспомниты ведь только так и работаешь: твои крупные творческие замыслы вызревают, пока ты занимаешься репортерской работой. Все, что тебе нужно, как только подготовка будет завершена, это прилететь сюда на пару-тройку недель, в крайнем случае на месяц, и все записать или дать живьем в эфир, в зависимости от того, что за программу ты делаешь.
Знаю, Арч, знаю. Но ведь я еще и военный корреспондент компании. Не могу же я в этом качестве обосноваться в Париже.
Да, это вопрос посложнее. Тут нам придется помозговать всем вместе, включая твоего агента, Ларри Андерсона, и Джо Спейта. Компания не захочет потерять тебя, Ники, в этом можешь быть уверена. Тебе с готовностью пойдут навстречу. Как пить дать. Не забывай также, что у Эй-ти-эн большое представительство в Париже. Почему бы тебе не действовать через него в случае необходимости?
Это хорошая идея, согласилась Ники.
Вы с Кли могли бы освещать военные действия вместе, разве нет? Тут у тебя неоспоримое преимущество перед другими женщинамиКли не придется ставить крест на своей карьере ради тебя.
Может, и так. Но знаешь что, Арч? Иной раз я задумываюсь, захочу ли я всю жизнь оставаться военным корреспондентом.
Если Арча Леверсона и поразило это признание, он виду не подал. Он лишь кивнул и сказал:
Что ж, все мы задумываемся над своей жизнью. Рано или поздно. Что касается тебя, ты за восемь лет по горло должна была насытиться войнами и революциями. Уверен, что и Кли когда-нибудь устанет от этого, хотя сейчас он думает по-другому. Когда приходится видеть столько смертей, сколько видим мы, не мудрено, что сдают нервы. Более того, это гибельно. Но Арч пристально взглянул на Ники. Не забывай, что выходов несколькои не торопись решать судьбу своей карьеры.
Как и всего остального тоже.
И еще я хотел бы тебя попросить Арч нерешительно поднял бровь.
Давай, чего уж там.
Я знаю, ты не выносишь разговоров о Чарльзе Деверо, но, если мне память не изменяет, ты не собиралась бросать службу после того, как вышла бы за него замуж. И переезжать в Лондон ты тоже не собиралась. Так как же ты надеялась поделить себя между домом и семьей?
Чарльз хотел открыть филиал своей компании в Нью-Йорке и жить все время здесь, за исключением поездок в Европу для закупок вина. И еще он собирался держать контору и квартиру в Лондоне. Нам бы пришлось, образно говоря, оседлать Атлантику.
Ясно. С Кли немного сложнее, раз у него фотоагентство в Париже. Хотя, если подумать, почему бы ему не открыть филиал Имиджа" в Нью-Йорке, а? Или вообще переселиться сюда?
Все возможно, согласилась Ники, пожав плечами. Вот только захочет ли Кли?
Арч кивнул. Еще несколько вопросов готовы были сорваться у него с языка, но он решил повременить. Ничего, всему свое время.
Устроившись поудобнее в углу дивана, он заметил:
Кли сказал мне до отъезда в Париж, что в сентябре ты собираешься погостить у него на ферме. Рад был это слышать, дорогая. Ты не слишком часто устраивала себе отпуск за последние несколько лет.
Ники пожала ему руку.
Спасибо. Ты так добр.
Я волнуюсь за тебя, признался Арч с легкой улыбкой. Чертовски. Потом взглянул на часы и воскликнул:Давно пора обедать! Я заказал столик в твоем любимом заведении Четыре времени года". Давай собирайся, пошли. По дороге отдадим сценарий Хилди, пусть отправит в перепечатку.
Они поднялись.
Я занесу его сама, Арч, сказала Ники. Мне все равно возвращаться к себе за сумкой и прочим. Взяв папку со стола, она добавила:Если я тебе сегодня больше не нужна, то остаток дня я посвящу себе.
Наконец-то ты берешься за ум, а то все работаешь как проклятая.
Мои дорогие родители твердят то же самое, усмехнулась Ники. Не желают помнить, что много лет назад сами подали мне дурной пример, да и теперь ведут себя не лучше.
Кстати, о родителях. Разведка донесла, что они в восторге от Кли, точно так же, как он от тебя.
Разведка? Какая еще разведка?! Тебе что, Кли об этом сказал?
Арч рассмеялся.
Вообще-то это правда, они прекрасно ладили, когда мы гостили у них в Коннектикуте, работая над его альбомом. Они считают, что ончудо.
Арч снова рассмеялся и добавил:
Я уже говорил тебе и скажу еще разКли нравится всем без исключения.
Ну мне-то мог бы этого не говорить. Ники заторопилась к двери. Пойду захвачу вещи и предупрежу Аннетт, что после обеда меня не будет. Встречаемся у лифта. Идет?
Идет. Минут через пять.
18
После обеда в Четырех временах года" Ники отправилась за покупками в Бергдорф Гудман". Там она приобрела несколько пар хлопчатобумажных брюк, рубашки и три летних платьядля отпуска в Провансе.
Потом она не торопясь отправилась пешком к себе домой в Саттон-Плейс, откуда открывался вид на Ист-Ривер и центральную часть Манхэттена.
День был душный и жаркий, под сорок градусов, и, хотя на ней был всего лишь легкий костюм, скоро он стал мокрым и липким. Добравшись наконец до своего дома, она с наслаждением ступила в прохладный сумрачный вестибюль.
Забрав почту, она поднялась в свою просторную, полную воздуха и света квартиру на верхнем этаже. Горничная Гертруда, приходившая сюда каждый день, независимо оттого, была ли Ники в отъезде или нет, опустила жалюзи на окнах и на весь день включила кондиционер. В квартире было сумрачно и прохладно, и Ники почувствовала облегчение после долгой прогулки по бурлящим, пышущим жаром улицам Манхэттена.
Она кинула сумки с покупками на пол в спальне, стены которой были цвета морской волны, в тон ковру и французской мебели в стиле кантри", и прошла через просторную прихожую на кухню. Там она вытащила из холодильника бутылку содовой, налила полный стакан, жадно отпила и вернулась с ним обратно в спальню. Скинув элегантный черно-белый костюм и повесив его в большой встроенный шкаф, Ники облачилась в один из просторных хлопковых халатов, привезенных из Марокко несколько лет тому назад.
Через несколько минут она уже сидела за рабочим столом в заставленном книгами кабинете. Из окна открывался замечательный вид на реку, Эмпайр стэйт билдинг", здание корпорации Крайслер" и другие небоскребы, протянувшиеся от центра острова Манхэттен до двух башен-близнецов на самом его краю.
Сделав большой глоток, Ники посмотрела на часы, стоявшие на викторианском бюро, и с удивлением обнаружила, что уже шесть вечера. На лежавшей перед ней папке было написано: Дети пекинской весны". Ники открыла ее и просмотрела первые страницы предисловия для книги Кли. Аннетт, ее секретарша, отправила текст с курьером в Париж несколько дней назад, а сегодня рано утром Кли позвонил ей и сказал, что все замечательно и предисловие ему очень понравилось. Ники обрадовалась, что он доволен и не стал возражать против объема. Предисловие заняло пятьдесят машинописных страниц. Кли сказал, что оно получилось компактным и выразительным.
Лучше коротко и ясно, чем длинно и невнятно, добавил он, прежде чем положить трубку.
Ники убрала папку в один из глубоких ящиков стола и начала разбирать почту, захваченную из спальни. Ничего серьезного: счета, открытки от друзей и знакомых, находящихся в отпуске, письмо от адвоката о делах Никуэлл" ее собственной производственной компании. Но даже оно не представляло большой важности, и Ники положила почту на черный лакированный японский поднос на столевремя терпит.
Возвращаясь на кухню с пустым стаканом, она остановилась в дверях гостиной и оглядела ее критическим взглядом. Комната была очень красива, слов нет. Огромная, с большим окном, она была обставлена старинной английской мебелью. В ее отделке были использованы легкие светлые тона, главным образом различные оттенки персика и абрикоса, а также бледно-зеленые и нежно-голубые. По вечерам гостиная была особенно уютной.
Ники любила свою квартиру, словно плывущую в небесахлегкую, воздушную и веселую. Днем ли, ночью ли, в ней всегда было хорошо, в любую погоду. В погожие днисолнечно и празднично, в дождь и метельжутковато и одновременно уютно и радостно. С наступлением темноты квартира становилась частью сказочной страны под названием Манхэттенкогда кругом зажигался свет и лился внутрь через множество окон.
Родители убедили Ники купить эту квартиру четыре года назад, и теперь она была счастлива, что послушалась их. Это был ее дом в истинном смысле словаее пристанище, в котором она отдыхала в перерывах между поездками и командировками.
Бело-голубая кухня, сверкавшая чистотой, была современна и удобна. Ники налила себе еще стакан содовой и вернулась в кабинет.
Упав на софу, она положила ноги на кофейный столик и обратилась мыслями к Кли и их роману, вспоминая, что сказал ей Арчсначала на службе, а потом за обедом.
У него все выходило гладко, но, по ее мнению, он упрощал дело. У нее все еще не было уверенности, что ей удастся свести воедино отношения с Кли, замужество, жизнь в Париже и карьеру на американском телевидении, требовавшую ее присутствия в Нью-Йорке хотя бы время от времени.
Ну конечно же, ты сможешь, ты справишься", нашептывал ей внутренний голос.
Как знать, может, и так", подумала она и рассмеялась вслух. Как и большинству молодых современных женщин, ей хотелось многого. Всего и сразу. А потом еще ну совсем чуть-чуть. Возможно ли такое?
А вдруг, если они с Кли поженятся, он захочет ребенка? Но захочет ли она? Иногда она отвечала себе да", иногданет", особенно в те дни, когда вспоминала, о каких ужасах ей приходится рассказывать изо дня в день. Да и кто захочет рожать ребенка в таком сумасшедшем мире? Только сумасшедшая.
Ее мать, историк, не уставала повторять, что мир всегда был ужасен, с незапамятных времен.
Ты не должна, ты не можешь существовать с такими представлениями о жизни, сказала она совсем недавно. Если бы на протяжении веков все думали точно так же, как ты, и не заводили бы детей лишь потому, что мир такой злой, ужасный и гадкий, род человеческий давно бы исчез с лица земли".
Матьмудрая женщина, кто спорит. И все же" думала Ники, тяжело вздыхая. Положив голову на обтянутые вощеным ситцем диванные подушки, она закрыла глаза и отдалась потоку мыслей.
В некотором смысле все сводилось к ее отношению к Кли. Она привязалась к нему, и страсть ее не знает границ. Но вот любит ли она его? А если и любит, то достаточно ли сильно для того, чтобы связать с ним жизнь навсегда? Что, если это лишь мимолетное увлечение? Ответа на этот вопрос она не знала. Да и он хоть и сказал ей пару раз, что любит ее, больше она от него этого не слышала. О женитьбе же он и вовсе не упоминал. Но хочет ли она выйти за него замуж? Не знаю", сказала она себе.