Если б вы так воевали, как вы жретемы бы уже были в Москвенеприязненно, но негромко заявил один из ремонтников, поглядев на стучащих ложками о котелки танкистов. Настолько негромко, чтобы услышали.
Брось, Йохан, чего требовать от этих желторотых, для многих из них это первый бойпропыхтел его сосед.
А поменять каткивполне их задача. Я знаю, что экипаж если не отлынивает от работы, радуясь что все обошлось, то сам бы откопал, гусянку бы натянул и плюя на выбытие трех катков из восьми поехали б дальше. Разве только очень сильно перекарябало так, что мешаютсятогда бы скинули их ко всем чертям. Если они все три рядомпереставили бы соседний посередкенедовольно ворчал злюка, стуча лопатой, выгребая из-под поврежденных катков плотно сбитый грунт.
Если катки на замену имеются, конечно. У фельдфебеля запасных катков не было.
Да и три каткане один. Работы много. Потому нас и прислалимягко и убеждающе стал успокаивать ворчуна приятель.
Да, само собой разумеется! Они стучат ложками, а мы за них стучим лопатами! огрызнулся тот, кого назвали Йоханом.
Так и лопат у них нет!
Зато ложки естьне угомонился ворчун.
Эй, парни, присоединяйтесь к нам! Тут на всех хватит, штурмовые остаткисообразил, наконец, Гусь. Спохватился, вспомнил об субординации, глянул на командира. Тот пожал плечами. Слушать ворчание во время едытолько пищеварение портить.
Кофе холодный совсем! и тут остался недовольным ворчун. Сходил в ремлетучку, вернулся с паяльной лампой, мятой кастрюлей и приспособлением самодельнымчтоб огонь видно не было. Суп подогрели в котелках, кофев кастрюле, так пошло совсем иначе, горячеето. Надо заметить, что жрали ремонтники тоже не как юные и субтильные девочки из гимназии. И да, ложки и у них оказались в образцовом порядке.
Тяжелый день былсветски продолжил беседу старшина ротный.
Оченьотозвался старший над ремонтниками.
Нам положено в день делать до 25 средних ремонтов. А уже больше 30 выходит по службе полка. И ваш еще чинить. Повезло вам, к слову, балбесыусмехнулся старший по летучке.
Это как сказатькисло поморщился Поппендик. Он уже прикинул, что как-то надо возмещать все имущество, утерянное в бою, заявка на страницу.
Повезло, повезло. Если бы Иван влепил чуточку выше, над катками, вы бы не сидели здесь с нами, мы насмотрелись уже сегодня. Броня у пантеры в борту40 мм. И «Ратш-бум» и четырехсантиметровка калиберным бронебойным его пробить могут и пробивают.
Вблизи и только по нормали. И только нижнюю часть борта. От верхнейрикошет. И если не по нормалитоже черта хвостатого пробьют! как по-писаному заявил Гусь и самодовольно огляделся.
А уж при попадании в катки и вовсе ни черта не пробьюткивнул ворчун Йохан.
Потому и повезло, как я вам, остолопам, и сказал, да к слову подайте заявку на дополнительные каткии защита и пока еще есть в наличии. Или с всерьез подбитой машины снимите. Могли бы и сами починиться, будь у вас катки и тракирезюмировал старший ремонтник и допил кофе.
Но под таким огнем колупаться а потом в бой рваться вывозившись в грязидураков мало. Я б тоже не стал менять, потому как ну его в жопу, ордена все одно не дадут, а медальки если все хорошо кончитсявсем раздадут. Но некоторымпосмертноехидно заметил ворчун, который в сытом виде стал куда дружелюбнее.
Еще посидели, покурили. Старшина ротный укатил с пустыми термосами, а оставшиеся у подбитого танка прокорячились с ремонтом полночи, поминая богоматерь и всю кротость ее.
Старший лейтенант Бондарь, командир огневого взвода в ИПТАП.
Не повезло сразукак только батарея развернулась на уже подготовленных добрыми людьми загодя позициях и кое-как замаскироваласьпримчались немецкие бомберы и изрядно перелопатили все, что могли. Одна из двух ЗиСок Бондаря получила бомбу прямо в ровик и теперь лежала вверх колесами, расплющенная какая-то и искореженная, медленно вращалось колесо с изорванной покрышкой и выбухающим в прорехи гусматиком. Даже ствол погнулся, не говоря о более точных деталях. Убило пушку напрочь. Во втором расчете заряжающий зачем-то башку высунул, теперь лежал плашмя с ироничной улыбкой на бледном лице и дырой во лбу.
А немцы уже перли. Старлей глядел в бинокль, прижимаясь к землев воздухе летало слишком много всякого нехорошего, а Бондарь был не дурак и не гордец и отлично помнил старую солдатскую поговорку: «Если видишь, что в тебя летит снаряд, пуля или еще что железноене важничай и не задавайся, отойди в сторонку, пущай летит мимо!»
Загрохала батарея Афанасьева, лучшего комбата в полку. Далековатокилометр до фрицев и видно отсюда плохо, но вот дымный столб оттуда, где фрицы возились и тут же второй такой же там жеотличный признак. Причем опытный уже артиллерист Бондарь ясно видел, что это не дымовухи, которые немецкие панцерманны частенько сплевывают, как под обстрел попадают, тут дым другойнеаккуратный, но мощный, хороший под ним костерок из бензина, стали и мяса.
На передки! свой комбат приказал. Бондарь понял, что стрельбы сейчас не будет, тут же увидел, что афанасьевцы на полной скорости мимо несутся по разбитой улочке, только пушки подпрыгивают, на обломки и кирпичи наезжая. Когда уже катили с позиции, навстречудва грузовика с «обманщиками», как называли в полку взвод имитаторов, артиллеристов без пушек.
Истребители танков, носящие на рукаве черный ромб с перекрещенными стволами старорежимных пушек, были самым мощным козырем РККА, пожалуй и в пехоте и у танкистов возможности остановить немецкие панцеры было меньше. Лучшие из лучших, тщательно отобранные, уже успевшие сработаться и хорошо тренированные, противотанкисты ИПТАПов были мобильнее и подготовленнее артиллеристов в пехотных полках. И платили им больше и почета больше. И танков немецких навстречутоже больше.
И если кудато теперь прибывали противотанкисты, то там же вскоре оказывались и танки вермахта. Вот как сейчас и вышло. Фрицы обожглись, сменили направление удара. Знают, что пушки так быстро не утащишь без приказа, а приказ обычно пушкарям отдается на удержание такой-то позиции, потому обогнут, ударят привычно во фланг и тыл, сто раз так было. Окопанное орудие раньше и не успевали развернутьа уже сзади броня наваливалась, громя и давя безнаказанно и людей и пушки.
Потому тренировали теперь на быструю смену позиции, и выучили. А вместо настоящих орудий изображать их работу как раз вот эти ребята прибывают, с взрывпакетами. Вспышка, дым, пыльсо ста метров не поймешь, что это не орудие рявкнуло, а просто взорвался от фитилька горящего дымный порох в прессованной картонной упаковке. Немецкие наблюдатели не встревожатся, а наступающие панцерманны вляпаются в засаду, в огневой мешок, где их толстолобые танки будут получать болванки в корму и борта, помирая сразу и навсегда.
Куда встал АфанасьевБондарь так и не понял, не до того было, надо было успеть развернуться, прикопать хотя бы сошники, приготовиться к бою и замаскироваться ветками и плетнями, которые были в кузовах, глядя стволом на покатый спуск в заросшую мелким кустарником лощину. Гремело по всей деревне, огненный вал катался по человеческому жилью, но резкие, хлопающие удары ЗиСок привычным ухом старлей засек.
Из кустарничка, нещадно мочаля его сверкающими траками гусениц стали гуськом вылезать странные серые громадины. Для подъема они доворачивались, вставая к батарее, в которой теперь было всего три пушки, боком. Дистанция пистолетная. Сунулся ближе к наводчику.
Наверноетигры! А не похожи на картинку Здоровущие! успел подумать, перед тем, как телефонист вякнул: «По головному танку, дистанция 300 метров! Огонь!»
То же и скомандовал, добавив: «В моторное ему, Вася!»
ЗиСка подпрыгнула, дернула назад бревном стальным ствола, метнув бронебойный точно в корму переднего танка. Рядом загрохотали остальные пушки батареи. Головная машина от удара в задницу вздрогнула, умирающе прокатилась еще несколько метров и встала, как вкопанная, но черт ее дерине загорелась, хотя Вася влепил туда же еще снаряди точнопопал, трассер не метнулся в сторону, как бывало при рикошетах.
Отчетливо было видно сразу много всегопораженная машина повела стволом длиннющей пушки, в сторону старшего лейтенанта, следующая за ней газанула, метнув шлейф черного дыма и полезла из лощинки куда бодрее, то же сделали другие, шедшие колонной, теперь же они пытались выбраться из узости и развернуться в атакующую линию, подставив твердые лбы, а не мягонькие борта.
Вася, под башню! рявкнул Бондарь и наводчик отозвался не уставно:
А щаз!
Успел бинокль к глазам броситьувидел трассер, впившийся в мякоткучуть выше гусеницы, но ниже внешнего борта.
Нна! гаркнул в полном восторге.
Неподвижный танквкусная добыча. Еще снаряд в борт! Бить, пока не сдохнет навсегдавсе время повторяли опытные инструктора. Чтоб никакой ремонт потом не восстановил!
Хлестануло совсем рядом звенящим ударом, сбило на землю взрывной волной, бинокль разбил бровь и улетел куда-то, хоть и был на ремешке на шею повешен.
Огонь! Не останавливаться! потряс головой, понялтретий танк сумел обойти первые два, стоящие уже неподвижно и вбил снаряд совсем рядом с позицией. Сейчас добавити все!
Танк вместо выстрела бодро плесканул во все стороны жидким огнем и вспыхнул весь, как стог сена. Закоптил в небо и второй. Немцы все еще лезли из лощины, но перекрестный огонь шансов им не дал никаких. Успели несколько раз еще врезать осколочными снарядамии тут Бондарю опять не повезло, глянул на встревоженный вскрик Васи и только рот раскрылмаслянисто посверкивающий ствол второй его пушки беззаботно уехал назад, как раз между станин. И там и остался, не желая возвращаться на положенное ему место. И двое из расчета завозились, закорчились. Зацепило.
Твою ж мать! с чувством высказал свои ощущения Вася.
И пальба кончилась, немцы откатились зализывать раны.
Комбат выразился куда энергичнее, узнав, что в его батарее теперь только две пушки в работе. Совершенно невиновному в этом старлею досталось все равно на орехи, от злости за такую выволочку, напросился выбраться к битым машинам, тем более, что силуэты и впрямь на картинках не совпадали.
Взял с собой пятерых из расчета, обстрелянных ужеи сползали, вместе с ребятами из пятой батареи.
Сознание кололо какой-то несуразицей, ноприятной. Когда уже добрались до разбитых машинсообразил. Пехоты немецкой с танками не было. Голыми коробки приперлись. Вот этопраздник. Все же с десантом когда фрицы едутк шести наблюдающим из танка глазам добавляется еще два десятка. И стрельба их, инфантеристов сраных, сильно мешает. И не откатываются сразу танки как сейчас, цепляются за местность. Бондарь сам службу танкистом начинал, чуял потому врага.
Пленных пригнать не вышлонашли одного, забившегося под танк и стонавшего в беспамятстве, остальные были мертвы и сильно изодраны, рвет снаряд мяконькое человеческое тельце немилосердно.
Из шести стоявших на выходе и в узости лощины серых громад горело две. В них щелкали патроны и снаряды, словно внутри барабанили пьяные джазисты. Не в такт и не в лад, но старательно.
Остальные аккуратно провериликомбат зря напомнил, что все бумажки собрать надо, Бондарь и сам не вчера из-под лавки вылез. И у рваных мертвяков документы прибрали, ну и конечно, не толькопистолетики там, всякие мелочи. Когда обратно пришлиу хозяйственного Гайнуллина сверток заметил странный, доперлона сиденьях танковых только что такой дермантин видел, а боец сапоги хорошо шьет, как раз на голенища припас. Так что не только, значит, свинтили что смогли, но и сиденья порезали.
Перемазались, конечно, не без этого, но зато было что доложитьбумаги сразу в штаб бригады с нарочным отправили, да пришлось срочно рапорт писатьтаких танков на фронте не видали, это совсем новое что-то. Ходовая похожа, так же катки одни в другие входят по-шахматному, но и корпус другой, лоб покатый, башня совсем не такая и пушка в 75 ммпару снарядов тоже с бумагами в штаб отправили вместе с замерами (Бондарь помнил, что указательный палец у него8 сантиметров, а ладонь20. В дыру, которую его пушка просадила в корме сунул палец, сумел его за броней загнуть, сделал вывод, что сантиметра четыре тут стали. Из дыры вяло вытекала какая-то пенистая жижализнулзащипало язык. Ничего в голову не пришлочто такое может в моторном отсеке пениться, не пиво же там. А и по вкусуникак не пиво.
Отправить притащенного с собой немца в санбат не вышло, помер по дороге, зря волокли мерзавца. Еще и комбат поглядел с укоризной и неприятным тоном добавил:
Вот все у тебя, Бондарь, сегодня, не в тую степь! Соберись!
Вот, здрасьте вам! С физкульт-приветом! Можно подумать, что сам себе все неприятности сделал, а немцы и рядом не ходили! Ну да у начальства всегда так! Особенно когда день провоевали, а от батареи половина осталась. Задачито нарежут, словно все орудия целы!
Когда пушку брали на передоктолько и порадовал наводчикпоказал не замеченную сгоряча аккуратную круглую дырку в щите. Переглянулись. Оба отлично поняли, что был у немца в стволе бронебойныйим и вжарил. Потому остались живы и ранено двое легко. Тола в том бронебойном чуть. Был бы осколочныйлегли бы всем расчетом, как битой в городки фриц бы сыграл. Немножко приободрился старлейвсе ж таки не сплошная невезуха. И потом порадовалиГайнуллин вручил от взвода резиновый такой немецкий кисет битком набитый трубочным медовым табакомс самоскручивавшейся горловиной, табак там лучше лежал, чем в полотняных, не сох и не отмокал. И, как всегда, процесс набивания и раскуривания трубочки успокоил.
Ну, не повезло. Бывает. Зато завтра повезет! Бондарь был оптимистом и не любил унывать. На войне все переменчиво! Зато немцам наломали дров сегодняне утащишь! Те шесть танков, что умерли, выехав из лощинки, как они думалив тыл пушкарямполомали, как умели, хрен восстановишь. Афанасьев, оказывается сначала три танка поджег, а потом, позицию сменив, из засады по бортам в упор еще три, а остальные умники поперлись в лощинку. Ну и все. Всего, получается, угробили при первой встрече дюжину панцеров. Три своих пушки потеряв.
Но тут Бондарь охолонул свою радость. Это истребители так сыграли, а те артиллеристы, что были по опорным пунктам и в пехотете все орудия потеряли и потери у них лютые. Тоже танков пожгли, но и самим досталось. Село не удержали, отошли. Видал отступавшую измочаленную пехотуни ПТР ни пулеметов не увидел. Прогрызли немцы рубеж и продолжают наступать. Так что игра в самом разгаре. А онбез пушек.
Ночью окопались вдоль дороги. Опять замаскировались, подготовились, бондаревские расчеты товарищам помогли, ремонтники обещали пушечку залатать, но день уйдет точно, хоть и мало в бронебойном осколков, но прилетели неудачно. Вдоль дороги были развернуты минные поля, так что артиллеристов они прикрывали неплохо, не вот-то как с полотна на обочину съедешь. А на рассвете прибыл от командира полка трехосный грузовик с отчаянно зевающими саперами. Бондаря, как бездельничающего, послал комполка указать землероям где установить на шоссе дополнительно мины.
Пробку сейчас поставимуспокоил младший сержант, вертясь и явно ища что-то.
Чего крутишься? не удержался любопытный Бондарь.
Ориентир ищупривязаться, нам же потом на обратном пути, когда гансов попрем, это все разминировать надо будетрассудительно заявил сапер, поправляя каску.
Вон дерево!
Не годится. После заварушки от этого ориентира только щепки останутся. Естьвон камень. Так, ребята, давай отсюдаинтервал вдвое меньше, пошли по схеме!
Сонные до того саперы забегали шустро, как тараканы и зарывали мины так споро и ловко, что старший лейтенант только головой закрутил. По расчетам немцы должны были воткнуться головой колонны в это свежевыставленное заграждение и встать на дороге в минном мешке. Словно на выставкев 800 метрах уже ждали пушки.
Все, принимайте работу! заявил вскоре сапер.
Бондарь работу принял, глядя как двое подчиненных этого сержанта катают по дороге колеса, придавая ей прежний вид наезженной трассы.
Хитро! кивнул с одобрением.
Так точно! Удачи вам! кивнул сапер.
А вы?
Мы дальше поедем. Если тут фрицы прорвутсятам встречать будем. Или с другого направления. Ломятся они, как похмельный за пивом.