Чего ради? всплеснули руками акустики, корабельные «аристократы». Да и кто нас к этим твоим трюмным механизмам поставит?
Это может случиться в любую минуту. Поди-ка угадай, как обернется дело! Глядишь, и придется акустику у трюмных механизмов стоять. А мы к этому готовы?
Зашумели сначала матросы: работы и так невпроворот, а этот двужильный Чикин еще добавляет. Потом притихли. И в самом деле, какие задачи может поставить перед нами командование? Это пока что нам в походе достается не очень: или «противник» такой попадается, или просто Жильцов наш молодец.
Есть у меня идея, хлопцы
Чикин не закончил. На пороге отсека стоял Петелин. Подошел он незаметно, пристроился у переборки позади всех и молча слушал перепалку.
Проходите в середину, товарищ адмирал! Мы тут поспорили маленько
Спорвещь хорошая. Петелин одобрительно кивнул, прошел в середину тесного матросского кружка. Истину и решения всегда только в споре и находили. В одиночку до истины докопаться бывает трудно
Петелин помолчал, приглядываясь к притихшим матросам.
Я не знаю, чем закончится ваш разговор. Хочу только сказать, что в одном комсорг абсолютно прав. Обстановка, максимально приближенная к боевым условиямтакая, как у нас с вами сейчас, может обернуться по-всякому Я, если хотите, расскажу вам на этот счет одну историю. Ей, правда, двадцать лет уже с лишком, но есть в ней такое, что прямо, по-моему, относится к сегодняшнему разговору
Матросы, ожидая, молчали.
Шел сорок второй год, начал он. Помню, трудное было время. В один из июльских дней в Карском море схватились мы с подлодкой противника.
Прошли мыс Желаниясамую северную точку Новой Земли, начался лед. В разводьях и случилось все это
Вражеская лодка пыталась атаковать наши транспорты. Она уже вышла на дистанцию торпедного залпа, тут мы по ней и ударили. Сбили ее с боевого курса, и началась у нас артиллерийская дуэль. Кругом белои небо и лед белый, как маскировочный халат, и нам друг друга отчетливо видно. Что мы, что оницелей для артиллеристов лучше не придумаешь.
В том бою осколки снаряда вывели из строя весь орудийный расчет. Фашисты это сразу увидели и усилили обстрел. Положение создалось хуже некуда: немцы на сближение пошли. Снаряды начали на голову падать. Командир с мостика передал по трансляции:
Второй орудийный расчетсрочно на верхнюю палубу!
Через несколько минут пушка снова открыла огонь. Первыми же залпами фашистов накрыли, а вскоре и под лед отправили. Второй расчет судьбу боя решил
Командиром орудия был в нем старшина сигнальщиков, заряжающимтрюмный машинист, наводчикомэлектрик. Они заменили выбывших из строя товарищей и хорошо справились с делом, хотя и не были артиллеристами. Так требовала война: человек должен был все уметь
Вот и я о том же! вспыхнул Чикин. И я говорю, товарищ адмирал
На меня, главстаршина, не ссылайся. Петелин поднялся. Вы тут сами с усами, разберетесь Маневрируем мы сейчас неподалеку от тех мест, где эта история произошла, вот и вспомнилось мне А рассказал я потому, что, думается, есть в ней такое, над чем нам, военным морякам, и сегодня подумать можно
Этак скоро всю лодку чертов Чикин заставит изучить, до последней заклепки, бубнил в кубрике дружок мой Федор, укладываясь на отдых, и озадаченно качал головой.
Думаешь, лишнее это? отозвался с соседней койки Скворцов. Чтобы лодка настоящей боевой единицей считалась, как ей и положено, нам с тобой надо всеми видами ее оружия владеть. Бой, допустим, начнетсяи неведомо еще, кому и кем придется в нем стать, в бою случается всякое, и Пашка прав
Оружие, оружие!.. Это чикинские-то помпы трюмныеоружие? не унимался Федор по привычке противоречить по молодости.
А по-твоему, только наши торпеды да мощный двигательоружие? Бой можно, если хочешь знать, из-за шнурков в твоих ботинках проиграть в два счета.
Ой ли?..
Сыграют, допустим, боевую тревогу. Побежишь ты по сигналу в свой торпедный отсек, а шнурки по дороге развяжутся у тебя. Хлопнешьсяпока туда-сюдаглядишь, и опоздаем с залпом минуты на три.
За эти три минуты противник может от нас запросто пыль оставить, и море нас разом в экспонаты для подводного музея спишет
Идеалисты тоже нашлись! Не зная, что возразить, Федор в сердцах ткнул кулаком подушку. Этак вы скоро все что ни есть оружием объявите! Даже любовь!
Вот тут уже я готов был с ним спорить. Потому что, казалось мне, как раз любовь и есть самое сильное оружие, которое наша лодка несла на борту.
Да, грозная сила сегодняшние подводные корабли. Все сметают на своем пути наши ракеты и мины. Велики и сильны люди, управляющие ими, но они и беспомощны, как дети, если не знают любви. Всегда проигрышна любая борьба, если не имеет она за собой чистой человеческой цели; и силен только тот, кто знает, за что и за кого он сознательно идет на трудности и на риск.
У каждого из нас бережно хранятся вместе с комсомольскими или партийными билетами фотографии наших жен и невест.
Они, наши женщины, с нами всегда и вездена вахте и на отдыхе, в боевых отсеках и в мирных кубриках, где говорят о разном, отдыхая от службы. Они делят с нами наши трудные радости и тяжесть нелегкой нашей работы. И в тяжелые минуты, когда начинает казаться, что сил уже нет, что сделано уже все и нет возможности сопротивляться, вдруг вспомнятся те, кто ждет нас там, далеко на земле, кто переживает за каждое мгновение нашей жизни, отданное морю, и прибавляется сил, и реальным становится невозможное, и человек снова готов продолжать борьбу, какой бы трудной она ни была.
Это здорово, когда есть у мужчины такое место на земле, куда он может вернуться из дальней дороги. Ради этой возможности вернуться он выдержит борьбу. Если в сердце человека есть любовь, ему никогда не познать отчаянияпервого спутника поражений.
В машинном отсеке лодки на одном из кронштейнов на шелковом шнурке висит Буратинообыкновенная игрушка, смешной деревянный человечек. Сотни раз мы видим ее в руках малышей и в витринах магазинов. Но здесь, на атомоходе, среди боевых механизмов и приборов этот человечек из сказки вызывает удивление.
Я расскажу историю его появления на лодке.
Началось это несколько лет назад.
Служил на атомоходе матрос Сергей Сиренин. Фамилия поэтическая, и хозяин ей под стать: синеглазый блондин с черными вразлет бровями. Стихов знал так много, что мог читать их часами. Особенно любил стихи лирические, задушевныете, что за сердце берут, когда их читаешь или слушаешь.
Служил он отлично. Специалист первого класса. В одном из походов совершил подвиг: спас от гибели товарища, и за это командир ему внеочередной отпускна десять сутокпредоставил, с выездом на родину.
Уехал матрос к себе домой куда-то под Рязань, на свою раскрасавицу Оку.
На лодке все знали: его любимую девушку зовут Надей. Портрет ее он всегда с собой носил. С гордостью показывал нам эту фотографию. «Лучше ее нет на земле», говорил откровенно. А с портрета улыбалась самая обыкновенная черноглазая, курносая девочка. Русые косы, белые ленты, школьная форма. «Ты со мною вместе все двадцать четыре часа в сутки. С тобою рядом несу я вахту. Иду в поход. Переживаю все трудности. С тобою хожу в кино. Говорю тебе каждый вечер: Спокойной ночи»
Вот какие письма писал ей наш Сережа Сиренин.
Проводили мы Сиренина к его черноглазой Наде. И привез он потом из Рязани этого Буратино и повесил его на кронштейне в машинном отсеке. Год с лишним назад Сергей уволился в запас и уехал в свои родные края. Писал, как встретили его в колхозе. Свадьбу сыгралис оркестром, с колхозным самодеятельным хором. Свадьбу комсомольскую, по всем правилам. У них уже дочка родиласьон и об этом на лодку сообщил. Так и написал: «Привет всему экипажу от Сирениной Натальи Сергеевны». А той Наталье Сергеевне от роду полторы недели
Интересная и завидная у Сереги судьба. Хочется, чтобы и у тебя было что-то похожее.
Почему же Буратино на лодке остался?
Дело было так.
Вернулись однажды ребята из увольнения. Смотрятматрос Савельев в койке лежит, смурной какой-то, расстроенный. Чего он так рано домой пришел, если увольнительная у парня до ноля часов? Ребята к нему: «Что случилось?»«Все от меня уйдите, говорит, видеть никого не могу!»
Тут как раз еще один матрос в кубрик вошел. «Дома, Вася?» Посмотрел на койку. «Ясно. Зазноба его что-то сегодня мудрила». И рассказал, как было дело.
Шли танцы. Как всегда, подошел наш Вася к своей девчонке на вальс приглашать. Она в ответ: «Другому пообещала». Ладно, отошел Вася, подождал. На следующий танец опять ее зовет. А она опять: «Еще один танец. Потом с тобой».
Тут он поворачивается, как говорят, кругом через левое плечо и на улицу. Ушел, обиженный и расстроенный, в сопки со своим горем. Больше его в тот вечер не видели
Знакомая Васи, ее звали Любой, в базе появилась недавно. Приехала к родителям на каникулы после десятилетки. Девчонка красивая, многих оглядываться заставлялахорошая в общем была девчонка, простая, с ней можно было и посмеяться и погрустить вместе откровенно. Простотой своей к себе располагала. А с Савельевым познакомилась они на танцах. Понравились друг другу. Встречаться начали частопочти каждую субботу и воскресенье. В любви объяснилисьи вдруг размолвка!
После того случая Люба ни разу больше на танцы не приходилавечерами, наверное, дома сидела. Избегала с Василием встречаться.
Через несколько недель стало известно, что должна она уехать в какой-то дальний город сдавать экзамены в институт. Узнал об этом Вася и еще больше расстроился. Аж почернел парень. В службе у него начались непорядки. Старшина даже взыскание хотел на него наложить за невнимательное несение вахты. Потому только пожалел, что очень уж вид у парня был поганый.
Пробовали с ним ребята поговорить, успокаивали. Слушать не хотел. «Не лезьте в мою душу».
Помог Сергей Сиренин. А вернееБуратино, Надин подарок.
Сергей собирался домой уезжать, документы уже получил. Посоветовался с ребятами и, ни слова Савельеву не говоря, пошел к Любе домой. Обо всем ей рассказал, пригласил в клуб на прощальный вечердемобилизованных моряков база провожала. Сделал так, чтобы Вася и Люба встретились. И сказал им:
Помиритесь вы, черти! Нет у вас серьезных причин для разлада. Любите вы друг друга, это ж всем видно, а вы-то лучше нашего знаете. А чтобы не ссорились больше, дарю вам вот это. Он вытащил из кармана Буратино. Умеет этот человечек таких, как вы, мирить. Он мою любовь хранил, пусть и вам теперь послужит верно
А потом лодка вышла в очередной поход. И неожиданно подвахтенный Василия заболел: простыл где-то, температура у него поднялась. Старшина группы хотел докладывать командиру боевой части, чтобы подменить Васю на вахте матросом из другого отделения. Но тот заупрямился:
Еще вахту отстою.
Выстоял он две вахты подряд, по всем правилам, без замечаний. Старшина его похвалил. Вернулась к матросу вера в себя. Глаза у парня повеселели. И жизнь стала другой, и служба пошла по-новому. В чем дело? Да помирился он с Любойвот и весь секрет.
Поговаривали ребята, что не обошлось тут без деревянного человечка. Может, и так. Не знаю.
Совсем недавно Савельев попрощался с лодкой, отслужив положенный срок. Уехал в тот самый город, где учится в институте Люба. Поступил в тот же вуз. Теперь их жизнь должна, по всем приметам, одним курсом идти. Как тут не порадоваться за друга!
А Буратино так и остался у нас на лодке. Вася, уезжая, сказал:
Оставляю вам, ребята, на счастье! Может, сгодится кому
Вот и вся история
А Буратино, пройдя сквозь все преграды подледной трассы, побывав в глубинах самого холодного на земле океана, посетив вершину планетыСеверный полюс, продолжает нести службу на подводном атомоходе.
Счастливого плавания тебе, веселый человечек!
Глава 6Северный полюс близко. Окна в ледовой крыше океана. «Справочное бюро» атомохода
Были, конечно, и неудачитехника есть техника, и у нее тоже есть свой пенсионный возраст, и не всегда выдерживает она большие напряжения.
Однажды вышел из строя циркуляционный насосагрегат ответственный, на нем в походе лежит большая нагрузка. Командиру лодки об этом доложили в полночь. Кончались еще одни сутки подледного плавания.
Жильцов выслушал доклад капитан-лейтенанта Шурыгина молча.
Работы на несколько часов хватит
А если отложить до завтра? Терпит?
До утра можно, конечно Шурыгин не хотел преувеличивать опасность поломки.
Людей не хочется поднимать. Недавно только с вахты сменились
Люди на месте. Узналии сами явились.
Что ж вы издалека-то начинаете?
Уже и работы, видимо, начались Капитан-лейтенант сказал «видимо» лишь для того, чтобы успокоить командира.
Тогда продолжайте, облегченно вздохнул Жильцов.
А в это время в отсеке, длинном и низком, уже вовсю шла работа. Руководили старшины Воробьев и Метельников. Оба Николаи. Только что закончилось вскрытие внутренних деталей насоса. Матрос Григорий Вьюхин, непосредственно снимавший крышку, первый обнаружил треснувший подшипник.
Все ясно, облегченно сказал он. Разрешите действовать, товарищ старшина, обратился матрос к Метельникову.
А ты не торопись, Вьюхин. Подумай, проверь Почему на подшипнике трещина? Может, еще что найдешьболее существенное. Еще раз проверь.
Есть проверить еще раз!
Опять полез Вьюхин внутрь коробки насоса. Ему помогал матрос Алексей Ильинов.
Так и есть, товарищ старшина, барахлит одна гайка. Резьба сорвана. Зазор образовался. Болт вибрирует.
Старшина тут же распорядился:
Гайку поставить новую. Осмотр продолжать.
Людей маловато, обронил как бы невзначай Шурыгин. А то бы мы быстрее управились. Ильинов, сбегай в кубрик. Кто из наших сменился с вахты, пусть сюда подойдут.
На пороге отсека Ильинов. лицом к лицу столкнулся с Резником и старшиной Кожуховым.
Ты же только что с вахты, Володя! Ильинов удивленно смотрел на приятеля.
Не спится что-то, смущенно улыбнулся Резник. Дай, думаю, загляну к ребятамузнаю, как у них дела идут. Не успел с койки спрыгнуть, смотрюКожухов поднимается. Вот и пришли.
Давай становись тогда
До истины докопались сообща. Нашли, почему раскололся подшипник. Одна из деталей была перекошена, центр тяжести сместился, это и привело к поломке.
Рассказывать об этом просто: проверили, нашли, исправили. На самом деле все это не так. В заводских условиях специалисты тратят на такую работу по нескольку суток. В распоряжении моряков было всего несколько часов. В отсеке жара, пот по лицуперекуры исключены. Платком вытереться некогдавремя торопит.
К утру циркуляционный насос был отремонтирован. Работу принимал Тимофеев. Несколько раз заставил запустить и остановить насос. Менял нагрузку. Прислушивался к шумам работающего механизма. И все время спрашивал:
Муфту сменили? Клапаны тщательно проверили?
На каждый вопрос требовал подробного, обстоятельного ответа.
В технику надо верить, как в самого себя, как бы подводя итог, говорил он. И знай ее тоже, как самого себя. Тогда будет порядок!
Неожиданно в отсеке появился адмирал. Видимо, командир доложил ему о поломке. Командующий молча выслушал доклад Тимофеева. Подошел к одному из маховиков, повернул вправо, влево, потянул чуть-чуть на себя. Отошел в сторону.
Включите!
Прислушался к работе мотора.
Шум правильный.
В отсеке уже было все прибрано. Кругом чистота.
Молодцы, ребята. Так и командиру скажу.
Главный старшина Леонид Шинкарев подошел к Тимофееву.
Разрешите обратиться к вам по личному вопросу.
Слушаю тебя, Шинкарев.
Хочу попросить у вас рекомендацию в партию. Кандидатский стаж у меня истек на днях.
Тимофеев помолчал раздумывая.
Рекомендацию я тебе дам. Служба твоя на виду. Ты, я знаю, не подведешь. Но у меня есть замечания к товарищам, которые несут вахту рядом с тобой. Где же твое влияние? Рядом с коммунистом-отличником не должно быть равнодушных к службе. Ты только правильно меня пойми, Шинкарев.
Понял
Рекомендацию дам. Зайди часа через два
После побудки в кубрике появился свежий номер боевого листка. Он был посвящен морякам, успешно выполнившим ночное задание.
Утренний чай в тот день оказался торжественным. Сначала поздравляли «именинников».
А потом произошло вот что.