Да, масудовское логово производило впечатление! Когда тебя просят подождать, пока вождь проведёт совещание со своими командирами, и в саду его особняка рядом с тобой собираются прокалённые боями бородатые «духи», с явственно источаемым запахом убийств за душой, и искоса поглядывают на тебя, и чему-то усмехаются, ты испытываешь запоминающиеся ощущения Словно сидишь в клетке со львамикогти у этих зверей покуда убраны, но от мягких лап явственно тянет ароматом крови
Рядом суетится обычный афганский городишко, но «масуды» живут вне егосвоим «куренем». За забором, кучно, хотя и в обычных домах, а не, скажем, в палатках. Женщин нет, нет быта. Женщины, хозяйство, скотина, мотыгавсё по ту сторону военного бытия. Зато вооружены все. И всесловно на боевом дежурстве. Подтянутые, ладные, бородатые, уверенные в себе воины. Почти нет той разношёрстности в одежде, которой отличались воины других афганских армийосновная масса не в национальных нарядах, а в хорошо пригнанном камуфляже. Как ни забавногэдээровского производства. То есть антикоммунистические моджахеды Масуда были одеты в форму Национальной народной армии исчезнувшей ГДР! Мать история, как же ты прыгаешь!
Или ещё один афганский сюр перед глазами Молчанова: в масудовском лагере встречаются и целуются два выпускника советского военного училища. Одинтот самый Хизбулласлужит у Дустума, другой у Масуда Э-эх, родился ли в Афганистане свой Шолохов?
Дисциплина у «масудов» железная. Никакого, разумеется, спиртного. Даже курить Ахмад Шах не рекомендует. Всего лишьно, как сказал один из командиров, к «рекомендации» этой лучше относиться, как к приказу. И токогда увидишь, как вскакивают эти много чего повидавшие рубаки, едва в комнату входит Вахит, начальник секретной полиции Масуда, понимаешь, куда делись недисциплинированные
Зато сам Масудвоплощённая тишина и корректность. Та самая корректность, когда сила, угроза и власть в твоих руках настолько велики, что можно позволить себе полное спокойствие по отношению к человечкам. Но говорил он вещи сенсационные по тем временам.
«Хорошо, вот что я скажу частным образом, после паузы тихо проговаривает он, поднимая глаза. Мы воевали не против русских! Мы боролись против созданного советскими манипуляциями антинародного режима НДПА. Это же террористы были! Они нарушали наши обычаи, совершали убийства, насилия. Над целым народом насилие! Особенно против интеллигенции НДПА свирепствовала. А советские пришли их поддерживать, по сути, покрывали этот преступный режим. Ваши слепые коммунистические вожди за своими идеями реальности не видели. Они просто не на тех поставили! Если бы они поддержали не НДПА, а её противников, то и сегодня, возможно, оставались бы в Афганистане в качестве советников, строителей, разработчиков ресурсов»
«Но сегодня НДПА уже нет, возразил Александр. Значит ли это, что в случае вашей победы отношения между нами и вами могут стать хорошими? Может быть, даже союзными?».
«Почему бы и нет? Понимаете, мы же тогда боролись с советскими. Но их больше нет, нет больше того государства, которое пришло нас покорять. На его месте возникла новая странаРоссия. А с Россией у нас никогда не было плохих отношенийни до её революции, ни после нашей. Наш союз вполне возможен».
«И военный?».
«И военный тоже. А что такого?».
Как, должно быть, ему хотелось сказать эти слова не простому журналисту, а кому-нибудь из серьёзных, ответственных лиц России. Но не было их рядом. Ответственные вовсю ту самую Россию делили
Вот после этого Молчанову и довелось «повоевать» за Масуда. Поучаствовал, можно сказать, вместе с ним в штурме Кабула. Полежал под бомбами и даже лично пострелял из «зушки» по талибскому МиГ-21, заменив раненого афганского бойца.
По дури, конечно. Просто проснулась старая армейская память. Залезать под танк, куда его настойчиво подпихивали растерявшиеся моджахеды Масуда, не хотелось категорическииз МиГа не бог весть какой бомбардировщик, но попади его ракета в эту раскорячившуюся возле дувала безвестного селеньица железяку, то будет гарантированный закрытый гроб. А если учесть, что он тут один русский, то и в закрытом гробу до родных берёзок не довезут. Тут и закопают. До захода Солнца, по мусульманскому обычаю.
В общем, почти по поговорке: жить захочешьне только за «зушку» ухватишься
С другой стороны, и забавно там было, под Кабулом
Ахмед, командир подразделения на этом блок-поступо рангу ближе к нашему взводному, кажется, на сложном английском объявил, что левее масудовские бойцы хорошо продвинулись к Кабулу. Вроде бы даже аэродром в Баграме взяли.
«А мы-то почему стоим?».
Ахмед посмотрел, как на дурака.
«У басмачей, ей-Аллах, так и сказал: «басмачей»! там же блок-пост. Нас эти скалы разделяют и мы друг друга не видим. Поэтому мы по ним не стреляем, а онипо нам. А если мы выдвинемся, они ж нас увидят, начнут стрелять».
И тут из-за скал, с талибской стороны, выплывает автобус, набитый людьми. Гражданский, рейсовый! КабулПули-ХумриТашкурганМазари-Шариф. Пассажиры выглядят вполне спокойно. Шофёр останавливаться не собираетсякакие там досмотры, шпионы, диверсанты, вы о чём? Зрелище сюрреалистическое: тут дымятся домики, всё же задетые ракетами талибского самолёта, один из воинов почему-то радостно демонстрирует громадный осколок. Вокругполоманные квадраты разрушенных домов и пропылённый глиняный лом дувалов покинутого посёлка. Танк нервно пушкой дёргает. Сзади «Луна» рокотнула, куда-то в сторону Кабула отправила ракету А мимо всего этого степенно рассекает рейсовый автобус, словно взрослый дядька проходит во дворе через ватагу играющих в войну детишек!
Представить только: немцы в Снегирях окопались, наши напротив, а рейсовик «ИстраТушино» знай себе спокойно по расписанию дефилирует
Не смог Масуд тогда взять Кабул. А если взял бы? Он был врагом, но он был редким для Востока врагомблагородным. А лично Александру стал другом. По крайней мере, так обозначил генерал Хизбулла смысл церемонии, когда Ахмад Шах подарил Александру свою «масудовку» традиционную афганскую ермолку с закручивающимися кверху в валик краями
* * *
Вспомнили с Глебом эпизоды каждый своего Афганистананесравнимые, конечно, но всё равно остро памятные. Как сама эта страна. Договорились встречаться. Как и с главным редактором Луганскинформбюросильнейшим, чувствуется, дядькой, несмотря на подчёркнуто скромные манеры. Забавным показалось совпадение его фамилии с девичьей фамилией матери Александра. Может, ещё и родственники какие дальние?..
И вот вчера та встреча получила продолжениене только по работе, но и по личному предложению Доброва Александр стал участником разговора луганских и российских писателей. В банкетном зале ресторана, организованном лично помощником главы республики. Тосты, блестящие глаза, всё большая раскованность в мыслях. Там и проговорился Александр про завтрашнее задание посетить фактически линию фронта.
Конечно, писатели тоже захотели побывать на этой линии, ощутить её горячее дыхание! Кто бы этого не захотел на их месте! Тем болеебольшинство среди них молодые ребята. Нет, глава российского писательского союза, пожилой уже мужик, из возраста поиска приключений уже вышел. Ему больше было интересно на верхах работать. Ведь как он профессионально, несколькими вопросами разговорил замкнутого и довольно косноязычного премьера! А молодые сразу вскинулись, когда Александр объявил, что получил от своего начальства приказ слетать на «передок».
В конце концов отобрались двое. Вроде бы сами. Но по факту именно он, Александр, втянул их в историю, которая уже обернулась к ним своими клыками! И кто снимет с него ту вину?
Провожатым взяли Сашку Корзуна. С ним, на его машине они всю республику объехали. Изначально контакт передал предшественник в Луганскеоказывается, ещё раньше была договорённость, что Корзун предоставляет корпункту агентства свои водительские услуги, за что получает некие деньги. Только самому ему такая работа не одними лишь дополнительными деньгами была выгодна: ушлый Сашка репортёрил ещё и на «Инфо Ньюс». И на выездах соединял приятное с полезным: подрабатывал и водителем-гидом, глубоко знающим здешние реалии и расклады, и корреспондентом, оказывавшимся в нужное время в нужных местах в рамках чужих редакционных заданий.
Конечно, и в этот раз поехали на Сашке. Он договорился с командиром казаков Сонным, которого хорошо знал, чтобы тот выделил сопровождение и охрану.
И всё, казалось, шло нормально. Не в первый раз мотались они подобным образом к линии соприкосновения. Не первый раз и в приключения попадали.
Да вон хоть как в тот же Первомайск по приглашению главы города Лещенко ездили. Под совершенно яростный обстрел попали! Молчанов там в первый раз в жизни узнал, что летящий снаряд, оказывается, можно увидеть собственными глазами! Не в подробностях, конечно, скорее, тень, размазанную по небу. Но тем не менее Воткнулся тот снаряд в соседний дом, перелетев развалины, где они пересиживали обстрел. Иначе, поди, там бы и остались. Как остались местные старушка и женщина лет тридцати пяти
* * *
Как их блокировали, Молчанов не понял. Просто вдруг раздались характерные хлопки выстрелов из автомата, крики, последовал резкий удар по тормозам, так что он едва не выбил головой лобовое стекло. Маловат «Матиз» у Сашки, а пристёгиваться здесь не принято. Занос, визг резины, но машина устояла на колёсах.
Может быть, надо было, наоборот, ускориться во весь газ и проскочить место нападения? Да что уж рассуждать, когда же инстинкт действует
Он как мог быстрее вывалился из машины, увидел, что задняя дверь с его стороны, где сидел Сергей Зайцев, закрыта. Крутанулся к ней, открыл, рванул на себя этого гостя-писателя, ещё не сообразившего, что это в них, именно в них стреляют. Бросил взгляд на другого. Этот в порядке, видать, опытный: лежит у колеса, не отсвечивает. Сашка Корзун залёг рядом. А вот казачки горят. Куда-то им попало так, что автомобиль вспыхнул сразу. Двое успели выскочить, но один лежит неподвижно, а второй всё никак не справится с собственным автоматом. Видно, ранило парня
Двое других так и остались в машине. И только и остаётся пожелать, чтобы сразу их убило пулями: сгореть заживожуткая смерть
Сразу ясно стало: это не случайный инцидент, это нападение всерьёз, со стрельбой и жертвами. Как это, не понятнона нашей территории? Типакак на беднягу Бледнова?
Вот влипли!
Кому же это надовот так напасть на журналистов? Ошибка?
Нет. Очень уж споро и ловко действовали вынырнувшие в зимнем камуфляже из снега. Быстро осмотрели место, убедились, что казаки мертвы. Не криминал. Укропы? А кому ещё быть? Если кто и выдвинулся, услышав перестрелку, от блок-поста, не успеет.
Оп-па, а того, раненого-то казака и нет! Смылся под шумок? Вот молодец! Что он мог тут сделать один? А так хоть информацию о похищении до наших донесёт
Другие диверсантыАлександр перестал в этом сомневатьсяжёстко, едва не пинками, подняли не сопротивлявшихся гражданских. Скрутили им руки пластиковыми стяжками и поволокли в «зелёнку». Точнее, к лесозащитной полосе справа от поля.
Там ждала «буханка», одно зеркало которой было украшено георгиевской лентой. За рулём сидел гражданский. Из местных, что ли? Интересные дела!
В салон их впихивали тоже быстро и безжалостно, невзирая на состояние, а поди-ка, не запыхайся, пробежав метров триста со связанными руками, да ещё через балочку перекарабкайся!
Сумки писателей тоже забросили в салон. Хорошо, нетбук дома оставилвся работа там. А значит, и люди, с которыми разговаривал, брал интервью, которых фотографировал. Хоть тут повезлоникого не подставил! А то хорошая добыча для разведки была бы, какая бы из них ни стояла за напавшими военными.
До слёз жалко было ребятвесёлых, чубатых, с этим прелестным казачьим говорком! Десять минут назад разговаривали, шутками обменивалисьи вот! Лежат, кто убитый, кто в машине обугливается горящей.
Никто до сих пор не сказал ни слова. То есть Сергей что-то пытался вякнуть протестующее, но получил затыльником автомата болезненный удар по рёбрам, вкупе с очень угрожающим шипением диверсанта, и предпочёл замолчать.
Визжа и качаясь, «буханка» выбралась на неровную дорогу, прибавила скорости. Потом свернула на совсем убитую дорожку. По правую сторону проволоклись домики заброшенного видапохоже на дачный посёлок. Александр старался запоминать всё: мало ли, как жизнь обернётся, может, придётся по этому пути к своим выбираться
Дальше была высадка из машины, снова бег по пересечёнке. Открылась река. К ней их и погнали. Совсем плохо. Судя по расстоянию, которое проделали, доставляют в расположение укропов. Значит, украинская разведгруппа. Точнее, разведывательно-диверсионная, раз людей на дорогах выкрадывает, а потом на свою сторону волочёт Значит, вся эта провокациячья-та продуманная операция с некоей сверхзадачей.
Два журналиста, два писателя. Аж из самой Москвы! Хороший пропагандистский, а затем и обменный материал! На ту же Мавченко, к примеру. Хотя, ту, пожалуй, не отдадутслишком большая ставка на нее. Да и следствие официальное идёт. А вот обменять их на кого-нибудь ценного из тех, кто в руках ополченцев, вполне возможно!
Поможет ли аккредитация журналистская? Всё жесобкор РИА. Душу, конечно, потерзают, но в конце концов передадут России. Оружия у них нет, всев гражданском, к тому же взяты группой захвата не на украинской стороне, а на своей, пусть она и не признана
И кто же мог их сдать укровской ДРГ, чтобы она вот так точно знала маршрут? И каков вес разработчика этого плана, коли диверсанты не побоялись напасть на группу гостей вот так, почти на глазах у ополченцев, в близком их тылу?
А может, свои слышали перестрелку и уже мчатся сюда на выручку? Сколько там до Первомайска осталосьон даже виден был уже. Перемирие же, по идее, обстрелы должны привлекать внимание
* * *
Но дальше стало совсем плохо. Скорость движения не уменьшилась, зато с боевиков на их стороне словно спало какое-то самоограничение. Ну, да, прежде они торопились молча и деловито, чтобы с чужой территории уйти. А теперь они уже на своей. То есть добычу взяли, к себе домой принесли, и отныне любое её, добычи, сопротивлениезлостная диверсия против таких удачливых захватчиков.
Чуть охолонули только через километр, а то и больше, когда добежали до места, где за деревьями пряталась ещё машина. На сей размедицинская, скорой помощи. Да, ничего себе организация! Как в кино про лихие 90-е
Поскольку шестеро бандитов и четверо заложников в машину не помещались, то пленников просто покидали на пол, а похитители уселись на них сверху.
Это было тяжело и унизительно. А вот диверсанты ощутимо расслабились.
Смирно лежите, москалики, издевательски произнёс один из них. А не то прирежем вас здесь, и фамилий не спросим
И довольно захохотал. Ему вторили другие.
Ничего, небось, недалёко, проговорил другой, причём на совершенно чистом, даже «московском», русском языке. Дальше ещё машина ждёт. Помните нашу доброту. Могли бы вас дотуда пешком гнать, пока не сдохли бы
При этом край его берца болезненно впился в позвонок Молчанова. Нарочно ведь давит, гад!
Плюс дорога тут Подбрасывало так, будто ехали по воронкам. А может, по воронкам и ехали? Ведь передний край. Впрочем, тут, на Донбассе, и без всякой войны трассы республиканского уровня так разбиты, будто их бомбили. Похоже, все годы незалежности никто их не ремонтировал.
Было больно, тяжело и унизительно. И ничего не сделаешь! Уже и кисти рук начали затекать
Но всё когда-нибудь заканчивается.
Машина затормозила. Похитители выбрались наружу, не преминув напоследок вальяжно пройтись ребристыми подошвами берцев по пленникам.
Корзун не выдержал, прошипел зло: «С-суки»
Ну-ну, лениво, вроде бы даже одобряя, проговорил последний из покидающих салон бандитов. Скоро ты иначе запоёшь. А я тебя отмечу, чтобы запомнить!
И прицельно пробил ему прикладом по лицу. Что-то рассёк, потому что сразу показалась кровь. Но силу удара, видно, умерялАлександр представлял себе вполне отчётливо, как выглядит настоящий удар прикладом по голове
Их выволокли наружу. Невдалеке виднелась какая-то деревенька. Рядом стояла новая машинамилицейский «Уазик». Точнее, даже «бобик» с зарешёченной конуркой сзади для перевозки задержанных.
Тоже грамотно стояло автоза деревьями, надёжно укрытое от взглядов с «той стороны».
Возле него кучковались четверо военныхсплошь в цветах украинского флага. С шевронами с изображением хищной совы, нацелившей когти на добычу, и с надписью «З нами Бог» над нею.