Гарри!!! заорала она.
Гарри опустил газету.
Я, конечно, ценю, что ты интересуешься моим мнением, но сомневаюсь, что смогу хоть как-то помочь беседе. Думаю, мне не удастся узнать мисс Уинслоу, даже если я нос к носу столкнусь с ней на улице.
Но ты же провел с ней в одной ложе целый вечер, недоверчиво воскликнула Оливия.
Гарри на секунду задумался.
Думаю, я смог бы узнать ее затылок, именно этот вид открывался с моего места.
Себастьян прыснул, но быстро взял себя в руки. Оливия и не думала смеяться.
Ну ладно, смирился он, умоляюще протягивая к ней руки. Скажи мне, почему именно я во всем этом виноват, и как я могу все исправить.
Мгновение, показавшееся ему вечностью, Оливия сверлила его взглядом, после чего чопорно произнесла:
Рада, что ты спросил.
На другом конце стола Гарри явно чем-то подавился. Возможно, смехом. Себ надеялся, что языком.
Ты хоть представляешь себе, что говорят о мисс Уинслоу? поинтересовалась Оливия.
Поскольку последние два дня Себастьян провел у себя, пытаясь вытащить выдуманную мисс Спенсер из-под выдуманной кровати ее выдуманного шотландца, он, по правде говоря, понятия не имел, что там болтают о мисс Уинслоу.
Ну? поторопила Оливия.
Не представляю, признался он.
Поговаривают, тут она подалась вперед, да с таким выражением лица, что Себастьян едва подавил желание отклониться, что ты не сегодня-завтра соблазнишь ее.
Ну, она не первая, о ком так говорят, заметил Себ.
Это совсем другое дело, процедила Оливия. И ты прекрасно это знаешь. Мисс Уинслоу вовсе не одна из твоих веселых вдовушек.
А я, знаешь ли, люблю славненьких веселых вдовушек, пробормотал он, просто чтобы позлить ее.
Люди говорят, зарычала она, что ты обесчестишь ее, только чтобы досадить своему дяде.
Я совершенно уверен, что не замышлял ничего подобного, ответил Себастьян, и надеюсь, что весь остальной свет придет к такому же выводу, узнав, что я даже ни разу не приходил к ней с визитом.
Он, кстати, и не намеревался. Да, мисс Уинслоу ему нравилась, и да, он слишком много времени провел без сна, придумывая все новые и новые способы удерживать ее в постели, но осуществлять эти свои фантазии он совершенно не собирался. Возможно, он ее и простил, но общаться с ней больше не хотел. По его скромному мнению, раз она интересует Ньюбури, пусть он ее и забирает.
Именно так он и заявил Оливии, правда, несколько более деликатно. Однако это объяснение стоило ему еще одного сердитого взгляда и сообщения:
Ньюбури она больше не интересует, в том-то и беда.
Для кого? подозрительно спросил Себ. Будь я мисс Уинслоу, то решил бы, что это, скорее, избавление.
Ты не мисс Уинслоу! Более того, ты даже не леди.
И слава Богу, с чувством ответил Себастьян.
Гарри рядом с ним трижды хлопнул по столу.
Оливия наградила обоих негодующим взглядом.
Будь ты леди, понимал бы, какая это катастрофа. Лорд Ньюбури не нанес ей ни единого визита со дня вашей перепалки.
Брови Себа поползли вверх:
Правда?
Правда. А знаешь, кто нанес ей визит?
Не знаю, ответил он, поскольку все равно было непохоже, что она собирается утаить от него эту информацию.
Все. Весь город!
Ну и толпа собралась у них в гостиной, пробормотал он.
Себастьян! Ты хоть знаешь, кого включали в себя эти «все»?
Сперва он хотел ввернуть нечто язвительное, но потом, из чистого чувства самосохранения, решил, что лучше попридержать язык.
Крессида Туомбли! прошипела Оливия. И Безил Гримстон. Они приезжали туда трижды.
Триж а откуда ты знаешь?
Я все знаю, решительно заявила Оливия.
Вот в это он верил. Если бы Оливия приехала в город хотя бы за день до их встречи с мисс Уинслоу в парке, все было бы в порядке. Она бы знала, что Аннабель Уинслоу приходится кузиной леди Луизе. Она бы наверняка так же знала, когда Аннабель родилась и какой цвет предпочитает. И уж точно знала бы, что мисс Уинслоу является той самой внучкой Викерсов, которую избрал своей жертвой его дядюшка.
И тогда бы Себастьян держался от нее как можно дальше. И тот поцелуй на пустоши превратился бы в туманное (хоть и восхитительное) воспоминание. Он бы, вне всякого сомнения, отклонил приглашение в оперу, не сидел бы с ней рядом и не узнал бы, что ее глазастоль чистого серого цветаприобретают зеленоватый оттенок, когда на ней зеленое платье. Он не знал бы, что у них похожие вкусы, и что она, задумываясь, прикусывает нижнюю губу. И что ей с трудом удается сидеть неподвижно.
И что от нее исходит слабый аромат фиалок.
Имей он представление о том, кто она такая, ни одна из этих назойливых подробностей не вертелась бы у него в голове, отнимая место у чего-нибудь более важного. Например, у сравнения преимуществ верхней и нижней подач при крикете. Или у попыток точно вспомнить сто третий сонет Шекспира: «Увы, нам с Музой изменили силы» , слова которого он путает уже около года.
Мисс Уинслоу превратилась во всеобщее посмешище, доложила Оливия. А это нечестно. Она ничего не сделала.
Я тоже, заметил Себастьян.
Но в твоей власти все исправить. Она же этого сделать не в силах.
«Увы, нам с Властью изменили силы», пробормотал он.
Что? раздраженно переспросила Оливия.
Он только отмахнулся. Объяснять не имело смысла. Вместо этого он посмотрел невестке прямо в глаза и спросил:
Что ты предлагаешь?
Поезжай к ней с визитом.
Себастьян повернулся к Гарри, который все еще изображал, что читает газету.
Разве она не сказала минуту назад, что весь Лондон считает, будто я собираюсь ее соблазнить?
Сказала, подтвердил Гарри.
Черт возьми, выругалась Оливия, да с такой страстью, что мужчины моргнули. Какие же вы оба тупые!
Они уставились на нее, самим своим молчанием доказывая ее правоту.
Сейчас все выглядит так, будто вы оба от нее отвернулись. Граф, по всей видимости, раздумал на ней жениться, тебя, похоже, она тоже не интересует. Одному богу известно, как светские кумушки хихикают над ней в кулачок.
Себ отлично мог это представить. Скорее всего, будут говорить, что мисс Уинслоу слишком высоко занеслась, а обществу ничто не доставляет такого удовольствия, как макнуть в грязь амбициозную женщину, когда ту постигла неудача.
Сейчас ей наносят визиты из любопытства, продолжала Оливия. И еще из жестокости, добавила она, со значением сузив глаза. Но не обольщайся, Себастьян. Когда вся эта суета закончится, никто не захочет с ней общаться. Ни за что, если ты сейчас же не сделаешь то, что должен.
Пожалуйста, успокой меня: «то, что должен» не включает в себя предложения руки и сердца? спросил он. Право же, как ни восхитительна мисс Уинслоу, ничто в его поведении не могло настолько обнадежить ее.
Ну разумеется, нет, ответила Оливия. Тебе всего лишь нужно нанести ей визит. Покажи свету, что все еще находишь ее восхитительной. Но при этом все должно быть предельно прилично. Сейчас ее репутацию способен разрушить любой намек на соблазнение.
Себастьян хотел по обыкновению отпустить какое-нибудь легкомысленное замечание, но внезапно почувствовал, что в нем стремительно растет раздражение:
Ну вот почему? спросил он. Почему люди причем, осмелюсь добавить, люди, знающие меня не один год, а некоторые так даже не один десяток лет как они могут допустить, что я способен соблазнить девушку из мести?!
Он подождал, но Оливия, похоже, отвечать не собиралась. И Гарри, давно прекративший изображать, что погружен в газету, по всей видимости, тоже.
Это не риторический вопрос! сердито воскликнул Себ. Я что, хоть когда-либо давал окружающим повод так о себе судить? Объясните мне, что я такого совершил, что обо мне думают, как о каком-то саблезубом негодяе? Поскольку, честно признаюсь, я в полном недоумении! Вы хоть знаете, что я никогда, ни разу в жизни, не спал с девственницей? Он обращался непосредственно к Оливии, в основном потому, что хотел сорвать на ком-то свое раздражение, оскорбить и шокировать. Никогда, даже когда сам был девственником!
Себ, довольно, тихо произнес Гарри.
Нет, не довольно! И что, по мнению «всех», я стану делать с мисс Уинслоу, после того, как ее соблазню? Брошу на произвол судьбы? Зарежу и кину тело в Темзу?
На мгновение родственники замерли, открыв рты. Себастьян не был так близок к тому, чтобы повысить голос, с самого
С самого
С самого рождения. Даже Гарриа он прошел с ним и школу, и армию, не слышал, чтобы Себастьян кричал.
Себастьян, ласково произнесла Оливия. Она потянулась через стол и накрыла ладонью его руку, но он стряхнул ее.
Так вот как вы обо мне думаете? спросил он.
Нет! воскликнула она в ужасе. Конечно же, нет. Но я знаю тебя. И Ты куда?
Он уже вскочил и быстро направился к двери.
С визитом к мисс Уинслоу, отрезал он.
Но не в таком же состоянии! Оливия поспешно вскочила с кресла.
Себастьян резко остановился и смерил Оливию взглядом.
Я ну она обернулась на Гарри, который тоже успел подняться на ноги. Он ответил на ее немой вопрос, слегка двинув бровью и склонив голову в сторону двери.
Наверное, лучше мне поехать с тобой, сказала Оливия. Она сглотнула, потом быстро взяла Себастьяна под руку. Так твой визит будет выглядеть гораздо приличнее, ты не находишь?
Себастьян вежливо кивнул, но, по правде говоря, не знал, что и думать. А возможно, это просто не имело значения.
Глава 13
Бренди? спросила леди Викерс, приподняв бокал.
Аннабель покачала головой. После двух дней непрерывного приема утренних визитеров в компании бабушки (которая с утра нуждалась в ежечасных обильных возлияниях) она твердо усвоила, что до ужина ей лучше держаться чая и лимонада.
У меня от него живот болит, пожаловалась Аннабель.
От бренди? переспросила леди Викерс, с подозрением разглядывая бокал. Как странно! А меня он отлично успокаивает.
Аннабель кивнула. А что ей оставалось делать? За последние несколько дней она провела с бабушкой больше времени, чем за весь прошлый месяц. Когда леди Викерс приказала ей справляться с последствиями скандала, как подобает леди, она, оказывается, имела в виду что тоже примет в этом участие. Последнее, похоже, выражалось в том, чтобы намертво приклеиться к внучке.
Аннабель подумалось, что это самое явное за всю ее жизнь проявление бабушкиной любви.
Ну что же, одно я могу сказать точно, заявила леди Викерс. Благодаря этому скандалу я за два дня увидела больше своих друзей, чем за прошедшие несколько лет.
Друзей? Аннабель вяло улыбнулась.
Однако, похоже, шум вокруг тебя начинает стихать, продолжила леди Викерс. В первый день нас посетило тридцать три человека, во второйпришло тридцать девять, а вчеракаких-то двадцать шесть.
Аннабель застыла с открытым ртом.
Вы считали?
Ну конечно, считала! А ты чем занималась?
Ну сидела и пыталась принять этот удар, как подобает истинной леди?
Бабушка прыснула.
А, да ты же, наверное, и не подозревала, что я умею считать больше чем до десяти!
Аннабель залепетала нечто невразумительное, отчаянно жалея, что отказалась от бренди.
Пффф! леди Викерс только отмахнулась от ее смущения. У меня множество скрытых талантов.
Аннабель кивнула, хотя, по правде говоря, отнюдь не была уверена, что хочет наблюдать за проявлением остальных бабушкиных талантов. Наоборот, она точно знала, что ей этого не хочется.
Леди просто необходимо обладать запасом сил и разнообразных умений, заверила ее бабушка. Уж ты поверь.
Она отпила глоток, удовлетворенно выдохнула и снова отпила.
Ты поймешь, что я имею в виду, как только сама выйдешь замуж.
«Девяносто восемь посетителей, подумала Аннабель, проделав мысленные вычисления. Девяносто восемь человек поспешили явиться в дом Викерсов, чтобы приобщиться к последнему скандалу. Или раздуть его. Или рассказать ей, насколько он раздут».
Это ужасно!
Девяносто восемь человек. Она сгорбилась.
Сядь прямо! немедленно рявкнула леди Викерс.
Аннабель послушалась. Наверное, все же не девяносто восемь. Ведь многие приезжали не по одному разу. Например, леди Туомбли посещала их дом ежедневно.
А где все это время находился мистер Грей? Никто не знал. С той памятной ночи в клубе его никто не видел. Аннабель точно знала, что это правда, поскольку слышала об этом по меньшей мере девяносто восемь раз.
Но Аннабель не сердилась на мистера Грея. Он был совершенно невиновен в случившемся. Она должна была сообщить ему, что за ней ухаживает его дядя. Она могла предотвратить этот скандал. Вот что было самое ужасное! Она уже три дня подряд чувствовала себя смущенной, злой и униженной, а винить в этом могла только себя. Скажи она ему правду пусть не во время их первой встречи а позже, в Гайд-парке
Посетители, миледи, объявил дворецкий.
Первая пара за день, сухо отметила леди Викерс Или насмешливо? Кто это, Джедкинс?
Леди Оливия Валентайн и мистер Грей.
Самое время, черт побери, пробурчала старая дама. А потом, когда Джедкинс ввел гостей в комнату, снова повторила:Самое время, черт побери. Что это вас так задержало?
Аннабель от унижения захотелось умереть.
Я неважно себя чувствовал, мягко ответил мистер Грей и криво усмехнулся, указывая на больной глаз.
Его глаз. Выглядел он жутковато. Красный, опухший, с огромным черно-зеленым синяком. Увидев его, Аннабель невольно вскрикнула.
Выгляжу я несколько пугающе, проговорил он, беря ее руку и склоняясь для поцелуя.
Мистер Грей, пролепетала она, ваш глаз мне так жаль.
Он выпрямился.
А мне даже нравится. Из-за него все время кажется, что я подмигиваю.
Аннабель еле сдержала улыбку.
Никогда не видела более мрачного подмигивания.
А я-то надеялся, что лихого, протянул он.
Садитесь, леди Викерс указала рядом с собой на диванчик. Аннабель пошла в указанном направлении, но бабушка остановила ее. Нет. Он. А ты иди сюда. Потом она подошла к дверному проему и крикнула:Джедкинс, кто бы ни пришел, нас нет дома! и решительно захлопнула дверь.
Закончив, наконец, рассаживать всех по местам, леди Викерс, не теряя времени, заговорила, обращаясь при этом не к мистеру Грею, а к его кузине.
Что вы думаете предпринять? спросила она.
Леди Оливия ничуть не удивилась. По всей видимости, она тоже не считала двух главных участников скандала способными самостоятельно все уладить.
Именно поэтому мы и пришли, деловито отозвалась она. Кузен в ужасе от того, какой ущерб нанесен репутации вашей внучки, и невероятно сожалеет, что имеет к этому отношение.
И правильно делает, сурово заметила леди Викерс.
Аннабель искоса взглянула на мистера Грея. К ее облегчению, выражение лица у него было скорее удивленное. А может даже, и скучающее.
Конечно, мягко ответила леди Оливия, он участвовал в этом деле непреднамеренно. Мы все знаем, что именно лорд Ньюбури нанес первый удар.
Единственный удар, вставил мистер Грей.
Да, кивнула леди Викерс, подтверждая согласие широким взмахом руки. Но можно ли винить его за это? Он был вне себя. Я знаю Ньюбури всю свою сознательную жизнь. Он необыкновенно чувствительный человек.
Услышав это, Аннабель едва не расхохоталась. И снова посмотрела на мистера Грея, чтобы убедиться, что ему тоже смешно. Однако обнаружила, что глаза его тревожно расширились.
Погодите-ка тревожно?
Мистер Грей нервно сглотнул?
Да, продолжала меж тем леди Викерс, сочувственно вздыхая. Это поставило под угрозу срыва его желание жениться. А мы так хотели заполучить для Аннабель графа!
Ооооуууу!
Аннабель и леди Оливия хором обернулись к мистеру Грею, который, если Аннабель не обманывал слух, только что завыл. Он натянуто улыбнулся. Таким смущенным она его еще не видела. Не то чтобы она так уж часто его видела, но он казался ей джентльменом, исключительно комфортно чувствующим себя едва ли ни в любой ситуации.
Он заерзал.
Аннабель опустила глаза.
И увидела на его бедре руку бабушки.
Чай! почти вскричала Аннабель, вскакивая с места. Нам необходимо выпить чаю. Как вы считаете?
Несомненно, с чувством поддержал ее мистер Грей, пользуясь возможностью отодвинуться от леди Викерс настолько, насколько позволял диванчик. Несколько дюймов, не Бог весть что, но это расстояние не даст старой леди возможность хватать его, незаметно.