Понятия не имею, какие услуги он предоставлял, но именно так и было.
Я снова кивнул:
Да.
К-какой-то ты нер-ра нер-разгврчивый! Что делать-то надо?
Я обхватил его затылок и с силой впечатал лицо в каменную стену.
Занять мое место.
Он не успел издать ни звука. Треск костей потонул в шуме дождя. Я усадил обезображенное тело и плеснул на него вина из принесенного кувшина. Остатки вылил. Вино смешается с дождем, никто не разберет, было оно вылито или выпито.
Отбросив кувшин, я сгреб тело приговоренного и, перегнув его через парапет, столкнул.
Он ударился о каменные плиты с глухим тяжелым звуком. От тела побежали кажущиеся черными в темноте ручьи. К тому моменту когда его обнаружат, он достаточно окоченеет от холода. Я лишь надеялся, что подделку распознают не сразу.
Никто не появился. Стражники либо не слышали удара, либо просто не захотели покидать теплые казармы и выходить под дождь. Удостоверившись, что все спокойно, я снова выбрался на крышу.
Покинуть дворец будет не легко, но еще много лет назад мать показала мне одно место, которое почти не охраняли. Врата призрака. По крепости ходила легенда о том, что в смотровой башне рядом с этими вратами живет призрак, который часто покидает свое укрытие, чтобы бродить вдоль крепостных стен.
Услышав легенду, моя мать решила использовать ее. Заставляла служанок переодеваться и пугать стражников. Те с удовольствием исполняли ее поручение, воспринимая все как веселую шутку. Тем более, потом она позволяла им сбегать на свидания в городчерез эти самые врата, которые практически и не охранялись перепуганной стражей. Даже после ее смерти я поддерживал веру солдат в духа.
Как оказалось, не зря. У заросших кустами роз и плюща врат никого не было. Спрыгнув с крыши, я беспрепятственно влез на стену и перебрался через нее. За пределами крепости землю размыло дождем. Но я надеялся, что к рассвету никаких следов человеческого присутствия здесь не останется.
Даже не оглядываясь на крепость, я побежал в город. Сейчас я не думал, что возможно покидаю это место навсегда и что вернуться будет намного сложнее, чем сбежать. Я хотел жить. Двадцать семь лет я провел в постоянном ожидании смерти и страхе перед ней. Когда умерла мать, я понял, что устал. Устал бояться и ждать. Если я что-то не предприму, то так и останусь незаконнорожденным сыном, чье имя попросту сотрут из истории.
Меня учили не этому. Меня учили бороться и сражаться. Выстраивать интриги, плести заговоры и прикрываться хорошими манерами. Пусть я не был внушающим трепет гигантом, но зато я мог одолеть этого гиганта в бою. Быстрее, чем тот сообразит, что происходит. И я знал, что могу стать хорошим королем. Королем, который хотя бы попытается вытянуть наше государство из грязи и безысходности. Я не позволю министрам и придворным набивать свои карманы и увеличивать армии. Армия будет одна. И она будет подчиняться мне.
Но для этого я должен выжить. И показать всем, что достоин стать королем.
* * *
Я петлял по пустынным улицам, осознавая, что этого может и не произойти. Почему бы просто не скрыться? Да потому что меня не оставят в покое. Очень скоро лекари поймут, что подсунутый им трупобманка. Меня будут искать, пока не найдут. Даже если я выберу спокойную жизнь крестьянина в какой-нибудь отдаленной провинции, однажды меня обнаружат. Поэтому, лучше я умру сражаясь. Чтобы никому из моих предков не было стыдно за меня.
До дома графа я добрался, когда небо уже немного посветлело. Дождь все еще шел, но теперь он превратился в противную морось. С севера наползал белесый туман, и у меня снова возникло ощущение, что что-то надвигается. Что-то очень нехорошее.
Дайске ждал у высокой каменной стены, защищающей территорию графского поместья. Он указал мне знаком следовать за ним, и мы быстро перепрыгнули через забор.
Как все прошло? За вами никто не следил?
Первый принц мертв.
И почему вы так спокойны?
Я пожал плечами и осмотрелся. Территория поместья заросла кустарниками и деревьями. Зданияособняк и хозяйственные постройкивсе было оплетено вьюном. Деревья подступили вплотную к особняку.
Подобное запустение в столице Где его жена и дочь? Они ведь должны были следить за домом. Но он выглядел брошенным. Абсолютно необитаемым.
Я нашел кое-что странное.Дайске свернул в сторону от главного дома, направляясь вглубь розового сада. Шипы цеплялись за одежду, как птичьи когти. Я еще никогда не видел столько роз. А еще плюща и мха. Дайске понимающе кивнул:Мох-могильниклюбимое растение Мертвой Алхимии.
Что еще за Мертвая Алхимия?
Дайске развел руками:
Алхимия, использующая мертвые элементы. Плоть мертвецов, растения с кладбищ, призраков. Я думаю, что и в манускрипте записаны принципы именно Мертвой Алхимии.
Для Дайске манускрипт был чем-то вроде интересной диковинкисувенира из другого королевства, который он очень хотел изучить.
Мне было все равно, как он относился к Маледиктусу. Пусть поможет расшифровать записи, чтобы я смог отстоять трон, а потом изучает его, сколько захочет.
Что ты нашел?Я бросил взгляд на небо. Темно-серое, скрытое плотным покрывалом тумана. Времени оставалось мало.
Сейчас, уже близкоДайске пробирался вглубь зарослей.Вот, смотрите
Он отодрал от земли заросли плюща, обнажая каменную кладку. Она просела и кое-где была присыпана землей. Щели заполнил тот самый мох.
Наверное поэтому я не сразу разглядел полустертый круглый барельеф.
Это язык Мертвой Алхимии.Дайске стряхнул комья земли с витиеватых символов.Я не знаю, что здесь написано, но несколько лет назад эту формулу активировали. Думаю, здесь есть еще один входчерез который прошли люди вашего отца.
Я внимательнее всмотрелся в пересечение линий, точек и штрихов. Неожиданно они начали складываться в слова. В слова, которые я мог прочитать. С трудом, но мог.
«Реки Смерти подвластны лишь тем, кто мертв»Некоторые символы стерлись и были неразличимы в рассветом сумраке. Последний знак походил на тот, которым обозначалось слово «любовь». Реки смерти подвластны лишь тем, кто любит? Нет, вряд ли.
Дайске удивленно выдохнул и уставился на меня?
Вы знаете язык Мертвой Алхимии?
Я знал лишь некоторые из символов, выбитых на барельефе. Мой учитель литературы и стихосложения утверждал, что это забытый и практически утерянный язык поэтов прошлого. Он был помешан на нем, заставляя меня заучивать непонятные фразы.
Я всегда считал это глупостью и причудой старика. И очень обижался на мать, когда она злилась и наказывала меня за недостаточное усердие.
Теперь же получается, что меня учили языку Мертвой Алхимии? Тайно от меня самого?
Но ведь я видел сохранившиеся поэтические сборники. Даже переводил их по настоянию учителя. Все это пока что никак не укладывалось в голове. Да и книги эти были доступны дворянам и богатым аристократам (в этом мире аристократывсе титулованные особы; дворянете аристократы, которые живут при королевском дворе).
Я неопределенно пожал плечами на любопытный взгляд Дайске и спросил:
Внизу что-то важное?
Я думаю, что этовход в монастырь. Точнее, в подземелья, где они проводили свои обряды.
Я присел на корточки, пытаясь запомнить все, что было выбито на плите:
Откуда ты об этом столько знаешь?
Вы все время забываете, что меня собирались казнить. И совсем не за безобидные шалости.Дайске довольно ухмыльнулся, словно был невероятно горд этим.
Я выгнул брови:
За то, что ты осквернял могилы на кладбище. Выкапывал трупы и воровал их части.
Главный королевский алхимик донес на меня. За то, что я не захотел отдать ему дневник одного алхимика из Далеких Королевств.
Тебя ведь поймали прямо на месте преступления.
Дайске ни капли не смутился:
Потому что я пытался вызвать призрак старика, который, возможно, знал, как расшифровать записи в дневнике.
Проблемы Дайске меня не сильно волновали. Мне нужны были его знания, способности и преданность. А то, сколько могил он разрыл для меня не имело значения. Надеюсь, предки простят мне этот грех.
Дайске что-то зашептал, сложил пальцы в необычные жесты и тронул несколько символов на плите.
Она тут же начала покрываться серебряной и золотой пылью и разделяться на части, как старая головоломка. Части отъезжали в стороны и терялись в темноте, а в воздухе продолжала мерцать переливающаяся пыль.
Идемте узнаем, что тут творилось.Дайске попытался заглянуть внутрь, но я его остановил.
Мало ли, что там затаилось. Я смогу вступить в бой, а вот он вряд ли. Нельзя рисковать единственным подданным, который сражается за меня.
Я пойду первым.
Спускаясь в темное нутро катакомб, я был напряжен, как никогда. Прислушивался к каждому шороху. Но единственным звуком был только скрип каменной крошки у меня под ногами.
Сейчас тут где-то должно быть А! Вот
Болтовня Дайске за спиной, в этом странном и пугающем месте, только добавляла напряжения. Кажется, он шарил руками по стенам, а потом начал ковыряться в своей безразмерной котомке, которую всюду таскал с собой.
Я же пытался понять, где мы оказались. Монастырь или нет, но все здесь пропахло страданиями и человеческой болью. Это я чувствовал, как нельзя отчетливо. Страх, ожидание, неизвестность. В этом месте происходило что-то плохое. Нет, ужасное. Ужасное настолько, что даже стены впитали в себя мрак этих эмоций.
За спиной вспыхнул свет, и я обернулся, готовый отразить любую атаку, но это оказался Дайске. Он захлопнул стеклянное оконце фонаря и поднял его над головой, освещая старый заброшенный зал.
Две толстые колонны напротив друг друга тянулись под самый потолок. Их обвивали фениксы, распластавшие крылья, которые превращались в своды.
Черные фениксыДайске тоже рассматривал птиц с вороньими мордами, огромными крыльями и длинными хвостами.Здесь поклонялись Королю Смерти?
Я кивнул. Черные фениксыспутники Короля Смерти. Они подчиняются только ему и обладают смертоносной силой.
Пламя факела скользило по стенам и длинному каменному столу в центре. К нему были прикреплены ржавые кандалы. Два кольца внизу. И одно, широкое, ближе к верху. Видимо, для шеи.
Я повернулся к Дайске:
Видел когда-нибудь что-то подобное?
Дайске нахмурился, внимательно осматривая стол:
Это алтарьОн провел пальцами по столешнице и посмотрел на меня:Можете прочитать?
Я шагнул ближе. По неровной каменной поверхности скользила вязь выпуклых символов.
На ощупь они оказались неожиданно горячими.
Не в силах отдернуть руку, я прочитал:
«В сей колыбели покоится верный слуга Короля Смерти КогдаЯ нахмурился, пытаясь вспомнить значение древних букв и сложить их в правильные фразы.Когда правитель восстанет и потребует свою власть слуга последует за нимДальше были выбиты несколько странных знаков, которые я прежде никогда не встречал. Но теперь они казались безумно важными. Я коснулся пальцем оставшейся части надписи.Эти мне незнакомы.
Дайске тут же полез в свою сумку и выудил кусочек угля и грязный обрывок бумаги.
Я удивился:
Что ты делаешь?
Хочу записать их.
Не нужно. Я запомнил.
Запомнили?Он с сомнением посмотрел на меня и принялся малевать на бумажном огрызке.
А ты нет?Я выгнул брови и взглянул на его каракулю.Ты уже допустил три ошибки.
Нахмурившись, Дайске пытался найти ошибки, а я перечитал еще раз.
Здесь написано, что это колыбель
Дайске шумно выдохнул и ругнулся, пряча уголь обратно в котомку.
Это это
Он поставил фонарь на пол и налег на столешницу.
Помогите же мне!
Я тоже уперся в столешницу, толкая изо всех сил. Видимо, это был саркофаг. Но вот для чего? Или для кого
Не думаю, что будить мертвыхразумно.Не то, чтобы я боялся призраков. Если они и существовали, то не спешили показываться людям на глаза. Да и большинство из нихмаскарадв моем присутствии служанки матери за пару часов превращались в самых жутких призраков. Но тревожить покой мертвецов Возможно, на родине Дайске к этому относились спокойнее, я же воспитывался в уважении к предкам, пусть они и умерли века назад.
Это саркофаг не для погребения, а для ритуала.Дайске весь покрылся пóтом, безрезультатно пытаясь сдвинуть крышку.В таких гробах не хоронят. На немалхимическая формула. Кто-то пытался заглянуть в царство Короля Смерти.
Ладно, раз уж мы пришли, глупо соблюдать традиции.
Послышался раздражающий скрежет камня о камень, в воздух взвилось облако темной пыли, и повис жуткий запах паленой плоти.
Мы сдвинули крышку, и она с громким грохотом полетела на пол. Смрад стал еще гуще. Не знаю, как от подобной вони меня не вывернуло наизнанку. Дайске закашлялся, а я поспешил закрыть нижнюю половину лица широким рукавом.
Откашлявшись, Дайске поднял с пола фонарь, и мы опасливо заглянули внутрь.
Сердце забилось в груди, как сумасшедшее.
Это было самое жуткое, что я когда-либо видел. А повидал я немало, даже в королевском дворце.
Человеческие тела Четыре Нет, пять! Словно тряпичные куклы они были наспех засунуты в саркофаг. Конечности изгибались под невообразимыми углами, а плоть будто бы срослась.
Их почерневшая от огня кожа напоминала вулканическую корку, кое-где потрескавшуюся. И из этих трещин до сих пор сочилась кровь.
Я взглянул на Дайске:
Ты ведь почувствовал бы следы недавней алхимии?
Во все глаза рассматривая тела, он кивнул:
Ее отголоски все еще ощущаются Но это было давно
Я снова посмотрел на искореженные тела и буквально прорычал:
Как давно?!
Н-не знаю!.. Больше десяти лунных циклов! Может даже двадцать! След алхимии совсем слабый
Помоги закрыть!Я видел, как трясется Дайске. И сам чувствовал липкий холодный страх.
Что бы это ни было, но потревожили мы что-то ужасное. Что-то мерзкое и неправильное.
Когда мы пытались поднять крышку с пола, я вдруг заметил яркий красный лоскут. Он алел среди обуглившейся и покрытой сажей кожи.
Постой! Ты видишь?Я потянул за лоскут.Нужно убрать тела. Помоги мне.
Дайске скривился:
Помнится, вы не горели желанием тревожить мертвых.
Я оторвал подол верхнего военного халата:
Помнится, ты говорил, они не для погребения
Обмотав ладони полосами ткани, я отодвинул одно из тел. А потом еще одно.
Владелец алых иноземных одежды обнаружился на самом дне.
А вот и граф
Мы с Дайске застыли. Что ж, граф действительно был здесь. Точнее, его окровавленное тело, с вывернутыми руками, ногами и даже пальцами. Шею ему свернули так, что лицо оказалось практически на спине. Кожа посерела и ссохлась, обтянула переломанные кости, но не истлела полностью. Кровь же была свежей.
Рядом с ним лежало еще одно тело, на которое я поначалу не обратил внимания. В платье, какие носят женщины из Дальних Королевств, и с длинными побелевшими волосами. Должно быть, это и была дочь Виерна. Ее лицо было искажено от ужаса. Круглые глазницы пусты, а рот раззявлен в беззвучном крике. Как и у отца, ее кожа посерела, а конечности вывернулись в невообразимые линии.
Похоже на пытки Но в них нет смысла Они бы умерли от боли и повреждений, прежде чем что-то рассказали.
Дайске покачал головой:
От графа так и разит Мертвой Алхимией. Похоже, перед смертью он решил поиграться, но не рассчитал собственные силы. Еще и дочку с собой прихватил Я слышал, она была красавицейОн печально вздохнул, глядя на уродливую мумию.
Не знаю, так это или нет, но сейчас от былой красоты не осталось и следа. Перед нами лежала уродливая старуха.
Если она тебе так понравилась, оживи ее.
Дайске забавно открыл и закрыл рот, а потом нахмурился:
Это не смешная шутка.
Я пожал плечами:
Красотаэто то, чему не следует доверять. Никогда. Помоги закрыть.
С трудом, но нам удалось водрузить крышку обратно.
Я осмотрелся:
Есть еще что-нибудь полезное?
А то!Дайске начал шарить по углам.
Что там?
Он показал мне несколько наполненных непонятно чем колб:
Это может нам пригодиться. Странно, что королевские алхимики не вынесли отсюда все подчистую.Пыхтя от усердия, Дайске засовывал в свою котомку все, что стояло на полу.
А я снова уставился на плиту саркофага:
Ты сказал, что от графа несет Мертвой Алхимией. Но кто тогда убил его?