Проходит минут пятнадцать, прежде чем я подхожу к раковине и смотрю на свое отражение в зеркале. Я выгляжу так, словно долго рыдала. Или словно у меня ужасная простуда. Я смачиваю несколько бумажных салфеток и промокаю ими глаза, надеясь, что это поможет уменьшить отек. Спустя несколько минут я более-менее привожу себя в порядок. Никто не поймет, что я только что плакала. По крайней мере, я на это надеюсь.
Дверь раздевалки открывается, пугая меня.
Здесь кто-нибудь есть? выкрикивает уборщик.
Да.
Тебе лучше вернуться в класс, потому что здесь полиция. Ищут наркотики.
11
КАРЛОС
НА БИОЛОГИИ ШЕВЕЛЕНКО подводит к концу свою лекцию о доминантных и рецессивных генах. Она заставила нас нарисовать квадратные ячейки и записать в них разные сценарии наследования цвета глаз у людей.
Я позвал пару ребят сегодня вечером к себе домой, говорит Рэм, пока мы выполняем задание. Хочешь присоединиться?
Хоть Рэм и из богатой семьи, он классный. На прошлой неделе он дал мне переписать все конспекты с начала учебного года, а его истории о том, как зимой ездил кататься на лыжах, просто уморительны.
A qué hora? спрашиваю я его.
Часов в шесть. Он вырывает из своей тетради листок и пишет на нем. Вот мой адрес.
У меня нет машины. Это далеко?
Он переворачивает листок и дает мне свою ручку.
Ничего страшного, я просто заеду за тобой. Где ты живешь?
Пока я записываю на листке адрес Алекса, к нашему столу подходит Шевеленко.
Карлос, ты ведь переписал конспекты у Рамиро?
Да.
Хорошо, потому что на следующей неделе будет контрольная. Она раздает листки с заданиями, когда из громкоговорителя разносится пять коротких сигналов.
Кажется, все в комнате одновременно затаили дыхание.
Что это такое? спрашиваю я.
Рэм напрягся.
Черт возьми, чувак. Нас тут заперли.
В каком смысле «заперли»?
Если это какой-нибудь псих с пушкой, я прыгаю из окна, говорит другой мой одноклассник по имени Джон. Вы со мной, ребята?
Рэм закатывает глаза.
Это не псих с пушкой, чувак. Тогда бы дали три долгих сигнала, а не пять коротких. Это обыск на наркотики. Должно быть, просто учения, потому что я ни о чем таком не слышал.
Джон явно заинтригован.
Позвони своей маме, Рэм. Спроси, знает ли она что-нибудь об этом.
Обыск на наркотики? Я искренне надеюсь, что Ник Гласс не носит пу-пу ассорти дурь с собой в школу. Я бросаю взгляд на Мэдисон, которая опоздала на урок. Она достает из сумки телефон и начинает кому-то строчить эсэмэс под лабораторным столом.
Всем успокоиться, говорит Шевеленко. Большинство из вас уже проходили через это. Если вы еще не догадались, школу закрывают для обыска. Ни один студент не может покинуть здание.
Мэдисон поднимает руку.
Могу я выйти в уборную?
Прости, Мэдисон.
Но мне и правда нужно! Я быстро, обещаю.
Пока обыск не закончится, никакого шатания по коридорам. Шевеленко бросает взгляд на свой компьютер. Начните пока готовиться к контроль ной в следующую среду.
Пятнадцать минут спустя в дверь нашего класса стучится коп.
Как думаете, кого арестуют? шепотом спрашивает парень по имени Фрэнк, когда наша учительница выходит в коридор, чтобы поговорить с полицейским.
Рэм разводит руками.
Не смотри на меня, чувак. Я не рискну вылететь из футбольной команды. Кроме того, моя мать сама бы меня арестовала, узнай она, что я употребляю или приторговываю чем-то нелегальным.
Шевеленко заходит обратно в класс.
Карлос Фуэнтес, громко и четко говорит она.
Carajo! Почему она зовет меня?
Да?
Подойди сюда.
Чувак, ну ты и влип, говорит Фрэнк.
Я подхожу к Шевеленко, и все, на чем я могу фокусировать свои мысли, это ее усики, двигающиеся вверх-вниз, пока она говорит.
С тобой хотят поговорить. Пойдем.
Я знаю, что все, с кем я хожу на биологию, понимают, почему меня вызвали. Но ни в моих карманах, ни в моем шкафчике нет наркотиков. Может быть, они узнали, что я переехал из Мексики, и хотят меня депортировать, несмотря на то что я родился в Иллинойсе и у меня американское гражданство? В коридоре ко мне подступают два копа.
Ты Карлос Фуэнтес? спрашивает один из них.
Да.
Можешь показать нам свой шкафчик?
Мой шкафчик? Я пожимаю плечами.
Конечно.
Я иду, policía следуют за мной, держась так близко, что я чувствую их дыхание на своей шее. Я поворачиваю за угол нужного коридора и вижу собаку-ищейку, лающую на мой шкафчик. Раздается команда «сидеть», и пес усаживается возле своего дрессировщика. Рядом стоит мистер Хаус.
Карлос, это твой шкафчик? спрашивает меня он.
Да.
Он выдерживает драматичную паузу, прежде чем продолжить:
Я спрошу только один раз, Карлос. У тебя там есть наркотики?
Нет.
Тогда ты не будешь против открыть его, правда?
Не-а. Я ввожу комбинацию и открываю дверцу.
Что это такое? спрашивает один из копов, показывая на магнитные печенья Киары. Он подходит ближе, чтобы рассмотреть их, и служебная собака заходится лаем. Коп тычет пальцем в печенье. Да это же печенье, делает он поистине гениальный вывод.
Думаю, ваша собака голодна, говорю им я.
Коп смеряет меня суровым взглядом.
Помолчи, парень. Ты, скорее всего, напичкал их наркотиками и продаешь.
Наркотическое печенье? Он что, шутит? Это просто несвежее шоколадное печенье. Я захожусь смехом.
Думаешь, это забавно, сопляк?
Я прочищаю горло и стараюсь сохранить серьезность на лице.
Нет, сэр.
Это ты приготовил печенье?
Да, сэр, лгу я, потому что их совершенно не касается, кто на самом деле его испек. Но вам вряд ли стоит пробовать достать их оттуда.
Почему нет? Боишься, что мы поймем, что ты в них добавил?
Я качаю головой:
Нет, просто поверьте мне, они ничем не накачаны.
Хорошая попытка, говорит коп.
Игнорируя меня, директор пытается оторвать одно из магнитных печений от стенки шкафчика. Печенье крошится в его руке. Я снова кашляю, пытаясь скрыть смех, когда он подносит шоколадные крошки к носу и нюхает их. Мне становится интересно, что бы подумала Киара, узнай она, что ее печенье попало под подозрение. Один из копов крошит еще одно печенье и берет в рот маленький кусочек, чтобы проверить, есть ли в тесте какие-то нелегальные добавки. Он пожимает плечами.
Я ничего не чувствую. Он подносит остатки печенья к носу ищейки и та стихает. Дело не в печенье, говорит он, там внутри есть еще что-то. Доставай все вещи, приказывает он, скрещивая на груди руки.
Я беру пару книг с верхней полки и кладу их на пол. Затем вынимаю еще пару книг с нижней. Наконец, я достаю из шкафчика свой рюкзак, и собака вновь принимается лаять. Да этот пес бешеный. Не удивлюсь, если через некоторое время он свернет себе шею и его глаза завалятся внутрь черепа.
Достань все из своего рюкзака и выложи на пол перед собой, говорит Хаус.
Слушайте, отвечаю я Хаусу. Я понятия не имею, почему эта собака так бросается на мой рюкзак. У меня там нет наркотиков. С ней, должно быть, что-то не так.
Проблема не в собаке, сынок, рявкает дрессировщик ищейки.
Мой пульс учащается, когда он называет меня «сынком». Мне хочется наорать на него, но у него на привязи психованная псина, которую он легко может спустить на меня. Хоть я и считаю себя крепким орешком, но прекрасно понимаю, что натренированная служебная собака надерет мне зад. Одну за другой я достаю вещи из своего рюкзака и выкладываю их в ровную линию. Один карандаш. Две ручки. Одна тетрадь. Одна книга на испанском. Одна банка колы.
Собака снова начинает лаять. Погодите-ка, у меня не было с собой колы. Директор подбирает банку, скручивает крышку и о, черт. Это не банка колы. Это фальшивка, внутри которой один пакет травки. Большой пакет. И еще один пакет с горсткой белых и голубых таблеток внутри.
Это не мое, говорю я им.
Тогда чье? спрашивает директор. Назови нам имена.
Я более чем уверен, что это Ник, но я не собираюсь его закладывать. Если я чему и научился, пока жил в Мексике, так это тому, чтобы держать рот на замке перед копами. Всегда. Мне плевать на Ника, но я в любом случае приму удар на себя.
Да нет у меня имен. Я живу здесь всего неделю, сделайте мне скидку.
Мы никому не делаем скидок. Особенно на школьной территории, имея дело с уголовным преступлением, говорит один из полицейских, изучая мои тату. Он забирает пакеты у директора и открывает тот, что с таблетками. Это оксиконтин. А здесь, он открывает пакет с травкой, столько марихуаны, что очевидно: ты не только сам ее куришь, но и другим продаешь.
Ты понимаешь, что это значит, Карлос? спрашивает директор.
Да, я понимаю, что это значит. Что Алекс меня у бьет.
12
КИАРА
КАК ТОЛЬКО Я УЗНАЛА, что Карлоса арестовали, мне тут же пришла в голову мысль позвонить своему папе. Он сказал, что свяжется с Алексом и узнает, что происходит и куда увезли Карлоса. Дома мама встречает меня прямо с порога.
Твой отец сказал, что скоро придет с новостями о Карлосе.
Так ты знаешь, что произошло.
Она кивает.
Алекс сказал твоему папе, что Карлос продолжает настаивать на том, что наркотики не его.
Алекс ему верит?
Мама вздыхает, и я знаю, что ей хотелось бы озвучить мне более приятные новости.
Он немного скептичен.
Папа возвращается домой, и его волосы выглядят так, будто он сегодня слишком часто их ерошил.
Время семейного совета, говорит он.
Когда мы собираемся в гостиной, папа прочищает горло.
Что вы все думаете насчет того, чтобы пустить Карлоса пожить с нами до конца учебного года?
Кто такой Карлос? спрашивает Брэндон, не понимая, что происходит.
Брат моего бывшего студента. И друг Киары. Папа переводит взгляд с меня на маму. Оказывается, он живет с братом в студенческой резиденции. Поскольку Карлос не является студентом университета, судья сказал, что его проживание там незаконно.
У меня будет брат? Круто! восклицает Брэндон. Можно он будет спать в моей комнате? Вы можете купить нам двухъярусную кровать и все такое.
Потише, Брэн. Он будет жить в желтой комнате, говорит моему братику папа.
Как Карлос держится? спрашивает мама.
Я не знаю. Думаю, в глубине души он хороший парень, который раскроется в доброжелательной и стабильной среде, где нет наркотиков. Я бы хотел помочь ему, если вы все согласны. Он либо переезжает к нам, либо возвращается в Мексику. Алекс сказал, что сделает все возможное, лишь бы оставить его здесь.
Я не против, чтобы он жил здесь, говорю я, внезапно осознавая, что я и правда не против. Каждый достоин второго шанса.
Мой отец смотрит на мою маму, и она притягивает его голову ближе к своей.
Мой муж собирается спасти мир, помогая детям, угодившим в беду?
Он улыбается ей:
Если это то, что от меня сейчас требуется.
Она целует его:
Я постелю в гостевой комнате чистое белье.
Я женат на лучшей в мире женщине, говорит он ей. Позвоню Алексу и скажу, что все в порядке, восторженно добавляет он. В понедельник мы снова встретимся с судьей. Мы будем просить, чтобы его не исключали из школы, а приняли в программу «Горизонты» при «Флэтайрон».
Я провожаю взглядом отца, когда он выходит из гостиной и направляется в свой кабинет.
У него появилась миссия, говорит мама. Я вижу в его глазах ту искру, которая вспыхивает, когда жизнь бросает ему вызов.
Я лишь надеюсь, что эта искра не погаснет, потому что у меня предчувствие, что терпение моего отца, которое, пожалуй, можно приравнять к уровню терпения святых, подвергнется серьезному испытанию.
13
КАРЛОС
ПРОСТО ОТПРАВЬ меня обратно в Чикаго и избавь себя от проблем, говорю я Алексу воскресным утром, после того как заканчиваю разговор с miamá. Алекс заставил меня позвонить ей и рассказать о случившемся.
Когда полиция вывела меня из школы в наручниках, я не переживал. Даже когда мой брат показался в участке с раздражением и разочарованием, написанными на его лице, мне было наплевать. Но то, как моя мать плакала в трубку, спрашивая, что стало с ее niñito, выбило меня из колеи. Еще она сказала, что мне нельзя возвращаться в Мексику.
«Здесь ты не в безопасности, сказала она мне. Auséntese, Карлос, не приезжай».
Я не удивился. Всю мою жизнь люди бросали меня или говорили, чтобы я держался от них подальше mi papá, Алекс, Дестини, а теперь и miamá. Алекс лежал на своей кровати, прикрыв глаза рукой.
Ты не едешь в Чикаго. Профессор Вестфорд с женой берут тебя пожить в их доме. Это уже решено.
Это также значит, что мне придется жить в одном доме с Киарой. Не самое лучшее решение по многим причинам.
У меня есть право голоса в этом вопросе?
Нет.
Vete a la mierda!
Ты сам виноват в том, что оказался в дерьме, говорит мой брат.
Я же сказал тебе, что это были не мои наркотики.
Он присел.
Карлос, с тех пор как ты приехал, ты только и делал, что твердил о наркотиках. Они нашли в твоем шкафчике травку и убойную дозу оксиконтина. Даже если они не твои, ты сам сделал себя козлом отпущения.
Все это такая хрень.
Когда полчаса спустя я выхожу из душа, то вижу, что пришла Бриттани. Она сидит за столом, одетая в розовый велюровый спортивный костюм, плотно облегающий ее формы. Клянусь, ей бы стоило уже просто сюда переехать все равно она постоянно здесь ошивается.
Я подхожу к своей постели, внезапно отчаянно жалея, что это квартира-студия. Я разозленный парень, жаждущий мести. Я не успокоюсь, пока не узнаю, кто засунул эти наркотики в мой шкафчик. Кто бы это ни был, он заплатит.
Надеюсь, тебя не отчислят, грустным голосом говорит Бриттани. Но я знаю, что Алекс и профессор Вестфорд сделают все, что в их силах, чтобы помочь.
А тебе-то чего расстраиваться? говорю я ей. Теперь, когда меня здесь не будет, ты можешь проводить здесь сколько угодно времени. Повезло тебе, да?
Карлос, retroceda, одергивает меня Алекс.
Почему вдруг я должен отстать? Это правда.
Веришь ты в это или нет, Карлос, но я хочу, чтобы ты был здесь счастлив. Бриттани толкает в мою сторону новенький мобильник. Вот, возьми.
Для чего? Чтобы вы с Алексом могли постоянно меня контролировать?
Она качает головой.
Нет. Я просто подумала, что тебе не помешает телефон. Если будет нужно, ты всегда сможешь с нами связаться.
Я беру в руку телефон.
Кто за него платит?
А это важно? спрашивает она.
Моя семья определенно не может себе такое позволить. Я отворачиваюсь от Бриттани и телефона.
Забери его, говорю я ей. Мне не нужны твои деньги.
Пару часов спустя мы втроем садимся в «бэху» Бриттани. Я должен был предугадать, что девушка Алекса захочется поучаствовать в деле по сбагриванию меня в дом профессора, вероятно, чтобы убедиться, что я действительно исчезну из их жизни.
Алекс выруливает на одну из извивающихся дорог, ведущих к горам. Когда я выглядываю в окно и вижу большие дома, выстроившиеся по обеим сторонам улицы, становится ясно, что мы попали в богатый район города. На воротах бедных людей не висит знаков «НЕТ ПРОХОДА», «ЧАСТНЫЙ ВЪЕЗД», «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ», «ВЕДЕТСЯ ВИДЕОНАБЛЮДЕНИЕ». Я-то точно знаю, ведь я был бедным всю свою жизнь. Единственным человеком, у которого я видел подобный знак, был мой друг Педро, который украл его как раз-таки с ворот какого-то богатея.
Мы подъезжаем по мощенной брусчаткой дорожке к двухэтажному дому, встроенному прямо в склон горы. Я приподнимаюсь на сиденье и оглядываюсь. Я никогда прежде не жил в месте, где нельзя было бы, высунувшись из своего окна, дотянуться рукой до соседского. Вы, должно быть, думаете, что меня радует возможность пожить в богатом доме, но нет, это лишь напоминает мне о том, что я изгой. Я не идиот, знаю, что, стоит мне покинуть это место, я буду так же беден, как и был всегда, или окажусь за решеткой. Этот дом всего лишь самообман, и я жду не дождусь, когда смогу убраться отсюда.
Как только мы припарковались, из дома вышел сам Вестфорд. Он высокий, с седеющими волосами и кучей морщинок вокруг глаз, словно слишком много улыбался всю свою жизнь, а его кожа оказалась этим не очень довольна. Прежде чем я успеваю выйти из машины, на пороге появляются еще трое. Это похоже на чертов парад белых людей, где каждый новый человек белее предыдущего. Когда я вижу знакомое лицо Киары, меня одновременно накрывают и облегчение, и раздражение. В один и тот же день я взломал ее шкафчик, был закован в наручники и брошен за решетку. Моя веселая жизнь в считаные часы обернулась полнейшим провалом.