Да, от парня, у которого три машины стоят дороже, чем мой дом.
Я закатил глаза.
Они у меня уже давно.
Ты меняешь их при любой возможности,сказала Мириам, но в ее глазах не было осуждения.
Ты вымещал свое разочарование на поле каждый раз, забивая гол, потому что чувствовал, что тебе не платят ту сумму денег, которую ты заслуживаешь,сказал Серхио, поднимая бровь.
Я был молод и глуп.
Это было в прошлом сезоне.
У меня от тебя голова болит.Он приложил ладонь ко лбу.
Скажи мне честно, Уоррен, сколько денег тебе потребуется, чтобы остаться, и за сколько ты уйдешь?спросил Серхио, привлекая мое внимание серьезным тоном.Мне нужно знать.
При упоминании о деньгах Мириам вышла из кухни и оставила нас одних. Обычно у меня был ответ на этот вопрос. Вопрос был простым, легким. Я знал, сколько платят моим товарищам за год. Я знал, с кем сравнивать себя. Но сейчас я не мог сосредоточиться. Я был слишком занят размышлениями о том, как убедить Камилу переехать сюда навсегда, и знал, что никогда не получу желаемого ответа, если спрошу это у нее. Она разорвет меня на куски после этого вопроса.
Не знаю, Серх. Честно. Дай мне несколько дней, чтобы решить.
Через два дня тебя ждут на поле для тренировки.
И я буду там.
А твоя нью-йоркская девушка?
Я резко перевел на него взгляд.
Не называй ее так.
Пока не доказано обратное, она ею и является,бросил он.
Мне не нравилось, что ее поместили в одну категорию с другими зарубками, которые я собирал в разных городах. Я не стал утруждать себя объяснениями. Я знал, что Камила не просто очередная цыпочка, что она не моя «нью-йоркская девушка». В прошлом меня не беспокоило, как называли этих женщин. Я трахался с разными девушками в разных городах, а когда оставлял их, об этом говорили. Но мне не нравилась мысль о том, что СМИ превратят Камилу в одну из таких девушек, потому что она была другой. Я не просто затащил ее в постель и ушел. Я старался для нее даже после того, как получил то, что изначально хотел, мечтая о большем.
Она не была моей нью-йоркской девушкой.
Она изменила план игры.
Я понял это, проведя выходные с ее семьей и увидев, как сильно она пыталась обнять отца после его долгого отсутствия, после всей пережитой боли. Она не принадлежала к категории «поматросить и бросить». Она была той, с которой хочется остаться и противостоять жизненному хаосу. Я просто надеялся, что, когда она приедет сюда, то сможет принять мою жизнь так же, как я принял ее.
Глава 26
Камила
Англия! Как, черт возьми, я сюда попала? Только об этом я и думала, оказавшись в аэропорту и проходя контроль. Потом я села в самолет в уединенной секции для первого класса. Я очутилась в раю. И была в этом уверена. Последний раз я летала в последнем ряду в переполненном самолете, и рейс задержали на семь часов. И вот теперь я сижу в удобном кресле, не зная, как откинуть спинку. Некоторое время я наблюдала за людьми в соседнем ряду, пытаясь повторить их движения. После двух часов беспокойства я подавила смущение и обратилась за помощью к бортпроводнику.
Я не видела Уоррена несколько дней, что показалось вечностью. Я не знала, как и когда настолько к нему привыкла, но успела соскучиться. Большую часть полета я проспала, и это было хорошо, потому что, когда мы приземлились в Манчестере, там было одиннадцать часов утра или шесть часов по моему времени. Покинув самолет, я сразу направилась в уборную, чтобы освежиться. Мое сердце бешено колотилось, когда я закончила и бросила последний взгляд в зеркало. Мои щеки пылали, глаза блестели, волосы превратились в мягкие волны, которые спускались до плеч. Уоррен предупредил меня, что большую часть времени будет прохладно, поэтому я надела белую хлопчатобумажную рубашку с длинными рукавами и накинула сверху зеленую куртку.
У выхода из аэропорта я прошла мимо нескольких человек с табличками, но, увидев свое имя на одной из них, глубоко вдохнула. Мужчина заметил это и замахал, пока я не кивнула в подтверждении. На нем была куртка поверх красивой рубашки на пуговицах и джинсов. Он был высокий, с темно-рыжими волосами и светлой бородой, выглядел лет на пятьдесят. В светло-голубых глазах читалась улыбка... но наигранная. Его словно беспокоило мое присутствие, но после всего, что Уоррен рассказал о Елене и о том, как она использовала его, я поняла, что его близкие с осторожность будут относиться к новым людям в его жизни, и решила не обижаться на это.
Привет,поздоровалась я, встав перед ним.
Он опустил табличку, голубые глаза долго изучали мое лицо. Наконец он вытянул руку для рукопожатия.
Я Серхио, агент Уоррена.
Камила.Я покраснела и на мгновение отвела взгляд.Что и так очевидно.
Я слышал о вас много хорошего,сказал он.
Я долго на него смотрела.
Вы говорите совсем не так, как я ожидала.
Ха,улыбнулся он.Я испанец, но живу в Англии.
Что ж, это все объясняет. Вокруг нас начинается болтовня. Я завертела головой, наблюдая, как друзья и близкие здороваются друг с другом. Было приятно слышать, что все общаются на знакомом языке, но странно слышать это с другим акцентом.
Я посмотрела на Серхио, переживая о другом.
Уоррен в машине?
У него тренировка, поэтому он попросил меня приехать за тобой. Скорее потребовал,проворчал он.
Я не надеялась, что мы проведем вместе каждую свободную минуту, но какая-то часть меня расстроилась, что он меня не встретил.
Мы подошли к красному «Феррари», и Серхио открыл багажник. Я уставилась на машину, пока он убирал мою сумку в переднюю часть машины. Это нормально? Я быстро заморгала.
Багажники всегда в этом месте или только на этой машине?
Серхио усмехнулся.
Только у нескольких автомобилей. Эта модель одна из них.
Затем он открыл мне дверцу, и я опустилась на сиденье, пристегнулась, а он обошел машину.
Ух ты... Низковато,прокомментировала я, когда он сел рядом. Мой взгляд скользил по каждой детали машины. Мой брат описался от восторга, увидь это.
Говорят, она похожа на «Мазерати», хотя я позволю с этим не согласиться.
О,протянула я.
Я понятия не имела, какая «Мазерати» и как она выглядит. Должно быть, он это понял и не одобрил, потому что, рассмеявшись, покачал головой и тронулся с места. Я смотрела в окно, любуясь пейзажем, зеленью, людьми и проезжающими мимо автомобилями. Мы остановились на красном сигнале светофора и мои глаза расширились, когда я увидела рекламу неподалеку. Я выпрямилась в кресле и присмотрелась.
Это он,подсказал Серхио.
На рекламном щите красовался Уоррен в строгом темном костюме и с футбольным мячом в руке. Он смотрел в камеру с одной из своих обольстительных улыбок, а на его запястье были одни из тех огромных часов, которые он иногда носил. Я знала эту фирму только потому, что все на Земле ее знали.
Я не знала, что он еще и модель,доложила я.
Я знала, что у него есть спонсоры, но понятия не имела, что он что-то рекламирует. Серхио ничего на это не сказал. Вместо этого он резко вывернул руль направо и выехал на шоссе с узкими полосами. Там я увидела еще один рекламный щит с лицом Уоррена. На снимке пять парней в красных рубашках и белых шортах стояли друг с другом, а надпись внизу гласила: «Мы вернулись. Мы готовы. Мы едины».
Я не ожидала такого холода,сказала я Серхио.В Нью-Йорке сейчас жара.
Разные климатические пояса,пояснил он.
Так же сказал Уоррен.
Он посмотрел на меня.
Держу пари, ваши друзья рады, что вы встречаетесь с Уорреном Сильвой.
Не совсем.
Им не нравится, что он отнимает много вашего времени?
Нет, они просто не знают, кто такой Уоррен Сильва,хмыкнула я, махнув рукой, как будто все эти рекламные щиты были выстроены передо мной. По дороге я заметила еще два.
Серхио почесал бороду.
Вы не смотрите футбол?
Нет. Я люблю бейсбол. Иногда я смотрю игру Гигантов,рассказала я. Увидев его замешательство, я добавила:Американский футбол.
Значит, когда вы с ним познакомились, вы не знали, кто он?
Я покачала головой.
Даже не представляла.
И у вас сложилось о нем плохое впечатление?я с улыбкой кивнула.А потом он пригласил вас на свидание, и вы изменили свое мнение,додумал он, усмехнувшись, и свернул на другую улицу.
Не совсем,ответила я, но не почувствовала необходимости вдаваться в подробности.
Я подумала обо всех наших странных свиданиях и его времени в «вонючем» нью-йоркском метро и улыбнулась. Мне было трудно решиться на перелёт, поняв, что жизнь Уоррена была иной. Здесь он был совершенно другим человеком. Это стало очевидным по тому, как его агент говорил о нем и смотрел на менясловно я явилась из другого мира. Но я выкинула эту мысль из головы. Я приехала к Уоррену, я знала его.
Мои глаза расширились, когда я увидела стадион. Он был такой же огромный, как «Метлайф». Серхио попытался пошутить, но я проигнорировала его. Все мое тело гудело от осознания того, что скоро я увижу Уоррена. Мы, конечно, виделись совсем недавно, но все равно... Когда в прошлые выходные мы вернулись из дома моих родителей, Уоррен оставался в моей квартире каждую ночь. Он уходил на тренировку, яна работу, а потом мы возвращались домой, готовили ужин для нас двоих, садились и вместе ели. Во вторник он сам устроил свидание (пересек улицу и заказал еду из пуэрто-риканского ресторана). Я улыбнулась воспоминаниям.
Мы с Серхио вышли из автомобиля; я подошла к багажнику за своими вещами, но он покачал головой.
Это машина Уоррена. Можешь оставить.
Интересненько. Кажется, Уоррен говорил что-то о том, что он не позволяет людям садиться за руль своей машины. Я сообщила об этом Серхио, на что он пожал плечами и улыбнулся.
Он попросил об одолжении, и я взял тачку.
Он сказал это как ребенок, который взял машину своих родителей, чтобы купить молокавесело и добродушно. Мне пришлось рассмеяться. Он проводил меня до службы безопасности и выдал проходной. Мы миновали еще три охранных пункта и, наконец, вошли в большую комнату с двумя телевизорами, детской игровой и книжным шкафом. Перед тремя женщинами в этой комнате открывался прекрасный вид на поле. У их ног были гигантские дизайнерские сумки, а сами дамочки были настолько расфуфырены, словно собирались на званый ужин, а не посидеть на футбольном стадионе. Кто знает, может, после этого они и собирались на встречу? Все три повернули ко мне головы и принялись размеренно меня разглядывать. Ни приветствия, ни вопросов, только взгляд, гуляющий по моему телу, отчего я почувствовала себя изнасилованной. Я откашлялась и изобразила на лице свою лучшую улыбку.
Привет,поздоровалась я.
Три пары глаззеленые, голубые и кариедемонстративно отвернулись от меня и девушки продолжили разговаривать между собой, как будто меня здесь не было. Я захлопнула рот. Я всегда думала, что европейцы милые. И откуда я это взяла? Я могла бы поклясться, что где-то слышала, будто они вежливее американцев. Безусловно, более вежливые, чем нью-йоркцы... Очевидно, тот, кто это сказал, оказался не прав.
Вы можете подождать здесь,сказал Серхио.Она ждет Уоррена.
Я резко к нему развернулась и в ужасе широко раскрыла глаза. Он это не серьезно! Он не мог просто оставить меня с этими гадюками. Он бы не стал.
Все будет хорошо. Им нужно время, чтобы привыкнуть к новичкам,прошептал он, улыбнувшись, и закрывая за собой дверь.
Я стояла и наблюдала, как она закрывалась. Я не могла снова повернуться лицом к этим женщинам, которые принялись обсуждать свои ногти и волосы. В итоге я все-таки присела на стул позади них. Достав телефон, отправила сестре электронное письмо, сообщая о своем прибытии и о том, в каком затруднительном положении я находилась, прежде чем сунуть его обратно в карман куртки. Решила снова осмотреться. Комната была довольно простой, с двумя телевизорами по обе стороны и потрясающим видом на футбольное поле. Я снова бросила взгляд на трех женщин. Вероятно, все они были старше меня, но ненамного. Они не казались злючками, но я уже на своей шкуре прочувствовала, что именно такими они были.
Они не встали и не пошевелились, когда на поле выбежали мужчины в красных майках с длинными рукавами и черных спортивных штанах с красными полосами по бокам. Я вскочила и затаила дыхание. Просто ничего не могла с собой поделать. Впервые видела Уоррена в форме. Мне хотелось выйти из комнаты. Хотелось выбежать на поле, чтобы разглядеть его. Хотелось...
Откуда ты?спросил женский голос. Он прозвучал нежно, поэтому я переключила свое внимание на его обладательницу. Ею оказалась одна из блондинок с красивыми зелеными глазами.
Нью-Йорк.
Она улыбнулась.
Мне там нравится. Ты впервые в Манчестере?
Угу,промычала я.
Ну как тебе, нравится?спросила она.
Ее подруги закатили глаза и принялись перешептываться, словно были недовольны тем, что кто-то из них заговорил со мной. Я была благодарна за вопросы, даже если не была полностью уверена, действительно ли ей интересно или она собирает информацию, чтобы после «включить стерву».
Я приехала сюда прямо из аэропорта.
Она подняла брови.
Ух ты. Ты, должно быть, устала.
Я пожала плечами и улыбнулась ей, прежде чем снова посмотреть на поле. Я не хотела вести светскую беседу с кем-то, кто не мог понять.
Очередная игрушка Уоррена,вздохнула одна из девочек.
Мы-то знаем, что Елена обязательно вернется в его жизнь. Они не могут долго находится в разлуке.
Она сделала свой выбор,парировала блондинка, глядя на меня.Не слушай ее. Изменив с товарищем по команде своего парня, она покончила с их отношениями. Просто некоторые до сих пор не могут в это поверить.
Я благодарно улыбнулась ей, но покачала головой, давая понять, что за меня не нужно заступаться. Я не обязана никому ничего объяснять. Если противные девицы решили, что я недостойна находиться в их кругу, что ж... прекрасно.
Они снова заговорили между собой громким шепотом, уверена, что обо мне. Я старалась не прислушиваться, зная, что еще сильнее расстроюсь, но я всего лишь человек, поэтому сдалась.
Она хорошенькая.
Она здесь ненадолго, так что, надеюсь, насладится моментом.
Как думаешь, Елена знает?
Перестань говорить о Елене. Она облажалась.
Я не говорю, что мне нравится Елена, но со сколькими женщинами мы еще должны встретиться, познакомится и привыкнуть? Он их всем потом бросает!
Я прикусила губу и облокотилась на поручень перед собой, чтобы лучше видеть поле, или «футбольное поле», как было обозначено на указателе.
Мне казалось, что я оказалась снова в школе. В частной школе девочки не принимали меня, потому что я была недостаточно богата. В государственной же меня не приняли, потому что я была слишком богата. «Слишком богата» только потому, что мои конверсы были не пользованные, за что меня наказали. Это маленькое посвящение привело меня в больницу со сломанной ногой. Для моей мамы это стало шоком, учитывая потерю нашей страховки. Может быть, это стало посвящением для всех нас. А для меняуроком, после которого я стала держаться подальше от всего. Я даже не думала о вступлении в женское сообщество в колледже, потому что не хотела стать частью любого движения, где перед включением нужно было пройти испытание. Либо я вам нужна, либо нет. Третьего не дано.
Когда дверь открылась, я обернулась и увидела Серхио. Он помахал мне рукой, и я подошла, не потрудившись попрощаться с женщинами в комнате.
Завели новых друзей?спросил он.
Я проигнорировала вопрос.
Проводите меня к местам получше? Я ничего не вижу под этим углом.
Уоррен попросил меня пересадить вас поближе к полю, но подруги и жены предпочитают оставаться в тепле.
Я вытаращилась на него.
Я из Нью-Йорка. Погодане проблема.
Вам нагрубили?спросил он, качая головой.
Грубостьэто все, с чем я имею дело с тех пор, как приземлилась.
Мыдружная семья. Нам трудно впускать посторонних, особенно когда дело касается Уоррена.Он взглянул на меня.Мы к вам привыкнем... если останетесь.
Я отвернулась. Казалось, все пытались вывести меня из себя. Или не верили Уоррену, хотя я была уверена, что дело не в этом. Я вздохнула и была благодарна, когда мы сделали еще один поворот и оказались снаружи. На боковой линии, куда меня подвели, стояло несколько кресел.
Вы можете наблюдать отсюда.
Я поблагодарила его и осмотрелась, пребывая в полном изумлении. По полю бегали парни, разговаривали, смеялись. Все они были в одинаковой командной форме. Я знала, что Уоррен где-то там, но вместо того, чтобы искать его, с благоговением изучала стадион. На красных сиденьях большими белыми буквами было выведено название команды. Я глубоко вздохнула, наслаждаясь своими ощущениями, представляя, как, должно быть, чувствовали себя игроки, когда их приветствовали громкие, шумные болельщики. Раньше я не бывала на футболе, но если это походило на что-то вроде американского футбола, то это место становилось безумным.