Черт возьми, он не хотел ссориться или обсуждать события прошлого, которые они не могли изменить.
- Я не говорю, что прав. По правде говоря, я не виню ни одного из твоих бывших в том, что они тебя хотят. Видит Бог, я прекрасно понимаю, что они чувствовали. Я только хочу - Он пожал плечами. - Хотел бы я вернуться в прошлое и быть только с тобой.
- Это смешно, Мэд. Ты начал заниматься сексом, когда тебе было сколько? Тринадцать?
- На самом деле, мне тогда только исполнилось семнадцать.
- Не может быть.
- Нет, я серьезно. Это Гейб был жеребцом Крейтона. Твой брат переспал со многими - ученицами, учителями Наверняка даже с некоторыми из наших мам.
Она нахмурилась, не поверив.
- Неправда.
Мэд оставил эту тему. Нет причин разочаровывать ее еще больше.
- Во всяком случае, ты, наверное, знаешь, что мой первый раз был с Тиной. Это было хорошо. Но после... мне реально понравилась девчонка из нашей сестринской школы, и я действительно хотел, чтобы она стала моей девушкой. Мы повстречались, но после нашего первого раза, который закончился гораздо раньше, чем я хотел бы признать, она спросила меня, когда сможет встретиться с Заком.
Сара ахнула.
- Ты серьезно?
- Уже тогда все знали, какой шишкой станет Зак. Не одна женщина использовала меня, чтобы добраться до него. Но дело не в этом. Я пытаюсь объяснить, что мне жаль, что я не дождался тебя. И когда я думаю об этих парнях, мне не нравится то, что они проводили с тобой время, в то время как на их месте мог бы быть я.
На мгновение выражение ее лица смягчилась, но она сжала губы, не сказав ни слова.
Стараясь не впадать в уныние, он снова повернулся к фотографиям, его взгляд остановился на фото, изображавшем Джой в белом платье с розами в руке, пока помощники поправляли ее длинную кружевную фату. Для этого потребовалась помощь трех девушек.
С этим фото что-то было не так. Мэд не мог понять что, но почему-то это фото не давало ему покоя.
- Ты был весьма занят со всеми этими женщинами.
Она упустила суть.
- Я бы никогда и не взглянул на них, если бы ты ответила «да» в первый раз, когда я пригласил тебя на свидание. Вот в чем разница.
- Мне было шестнадцать.
Он пожал плечами.
- Я бы с радостью ушел от любой из них, чтобы просто держать тебя за руку.
Она снова повернулась к экрану, но не раньше, чем он заметил, что выражение ее лица стало задумчивым.
Мэд надеялся, что это доброе знамение. За последние несколько дней она проявила невероятное упрямство. Она не особо смягчилась. О, она не имела ничего против того, что он работает рядом с ней, разговаривает с нейза исключением темы их отношений. Если же он начинает разговор о них, то она скорее заканчивает любое занятие и сбегает в спальню, чтобы его не слышать. Он должен был утешиться тем, что на этот раз она не это делала, но он также не собирался давить. Он сказал то, что ему нужно было сказать.
Маленькими шажками. Таков был его новый план. Может, к тому времени, как его дочь сама начнет ходить, ее мама снова ему улыбнется.
Или, может быть, она найдёт кого-то другого, не замешанного в историю с международным шантажом и без такой дерьмовой репутации. Кого-то, кто придумал бы какой-нибудь хитрый способ удержать их всех вместе, вместо того, чтобы прыгать с головой в омут хаоса.
В последнее время он все чаще задавался вопросом, не совершил ли ошибку.
Он отогнал философские мысли и продолжил смотреть на фотографии, его взгляд снова возвращался к образу Джой с фатой. В стороне от нее стоял ее отец и Фрэнк.
Что было не так с этим снимком?
- Свадьба Гейба была гораздо более скромной, и я думаю, ему это понравилось, - сказала она, снова потянувшись за чаем, который он принес. - Ему тоже не понравилась свадьба Зака. Он думал, что это больше похоже на представление для прессы, чем доказательство преданности.
- Какой была свадьба Гейба и Эверли?
Она улыбнулась, но улыбка казалась горько-сладкой.
- Красивой и неформальной. Там было всего несколько человек, только близкие друзья и семья. Не буду вдаваться в подробности. Тебе станет скучно.
- Нет. Я хочу услышать обо всем. Во что она была одета?
Сара обернулась.
- В самом деле?
- Она моя сестра, а он... он был лучшим другом. Мне так жаль, что я все пропустил. Я должен был быть его шафером. Мы никогда не говорили об этом, потому что мы парни и не мечтаем о свадьбе, но мы оба знали, как все пройдет. Роман и Зак. Дэкс и Коннор. Я и Гейб. И я все пропустил. Я не смогу вернуть тот момент. Эти ребята... они единственная семья, которую я бросил. Черт, иногда я думаю, что они вообще были моей единственной семьей.
Она встала и подняла кружку.
- Хорошо. Я расскажу тебе всю историю. Только сходи на кухню. Я хочу супа и думаю, что в кладовой есть куриная лапша. Но сначала ты планировал привязать все эти неоновые дилдо к лимузину Зака, верно?
Сара не просто говорила, она шутила с ним. В ее глазах снова светился юмор и что-то еще более теплое. Это вселило в него надежду, чего ему очень не хватало в последнее время.
- После угрозы Романа я не осмелился. Но у меня была прекрасная идея подменить конфетти. Помнишь те сверкающие сердечки, которые бросили на Зака и Джой во время их первого танца, и как все это было романтично? Я собирался заменить сердечки блестками в форме пениса.Увидев, что Сара не выглядит удивленной, он вздохнул.Вижу, ты думаешь, это не смешно, Я могу сказать, что вы не думаете, что это смешно, но иногда требуется определённый вкус. Представь, что все улыбаются, восхищаясь прекрасным приемом и счастливой парой под дождем конфетти, прежде чем до всех дойдет, что они осыпаны членами.
Ее смех вызвал у него волну радости.
- Знаешь, когда-нибудь я устрою Гейбу и Эве красивую юбилейную вечеринку, потому что мне бы очень хотелось это увидеть, - пообещала она. - А теперь начнем с платья. Найти Эверли достойное свадебное платье было непростой задачей. Ее не интересовали бренды. Единственное, что волнует эту девушку, - это комфорт.
Она продолжила говорить, повернувшись к экрану. Мэд последовал ее примеру, его взгляд снова упал на это чертово фото.
В конце концов он поймет, что не так. А пока он просто хотел услышать историю Сары.
* * * *
Стоя в дверях уютной комнаты Зак уставился на старика. Час был поздний, но его задержали на брифинге о столкновении враждующих группировок на Ближнем Востоке. Такая затяжная война с такими далеко идущими последствиями.
Бабочка махнет крыльями... и цены на нефть взлетают до небес.
Иногда ему хотелось, чтобы отец растил его страховщиком или кем-то нормальным. Чтобы на его плечах не лежала судьба этого долбаного мира.
- У него был хороший день, - сообщил медбрат. - После визитов мистера Хардинга он всегда кажется более счастливым и уравновешенным. Похоже, теперь он помнит своего друга лучше, чем кого-либо другого.
Может быть, в этом нет ничего удивительного, ведь они дружили десятилетиями. Они провели много совместных игр в гольф, а после свадьбы вместе собирались на все семейные мероприятия вплоть до самой смерти Джой.
- Я рад. Вы можете сказать что-нибудь еще? Он много бродил в последнее время?
- Не так много, как обычно, - сказал он. - Честно говоря, в последнее время он выглядел усталым. Ему понадобилось больше лекарств, чем, скажем, несколько недель назад. Вы беспокоитесь о нем?
Нет, он пытался объяснить, что Элизабет делала в Зале Договоров незадолго до их отъезда в Кэмп-Дэвид. Да, Тина подтвердила, что Элизабет сообщили, что его отец бродит наверху, но сама Тина Фрэнка не видела. Роман продолжал твердить, что Элизабет может быть русской шпионкой, но Зак отказывался верить, что она будет без причины рыться в его бумагах.
Но надо признать, что в последнее время она, похоже, очень часто бывала в этой части дома.
Он отогнал эти мысли. Он отказывался без доказательств думать о ней самое худшее. Элизабет не была шпионкой, и сегодня она доказала это, когда даже не решилась подслушивать разговор двух стариков.
«А если она уже подслушала?» - Спросил Роман, когда он обо всем ему рассказал.«Что если ты поймал ее, уходящей? Откуда ты можешь знать точно?»
Он знал. Ему подсказывала интуиция. Это твердило сердце. Он не позволит паранойе Романа разрушить его счастье.
Так почему же он не мог заставить замолчать этот шепчущий голосок, не оставляющий его в покое?
- Я как раз собирался дать ему лекарства на ночь, - сказал медбрат.После них его сильно клонит в сон. Хотите, чтобы я подождал? Я знаю, что вам удается проводить с ним не так много времени.
Он услышал в тоне мужчины намек на осуждение, но Зак не собирался оправдываться. Также он не собирался объяснять, что отец уделял ему внимание только для того, чтобы научить его быть совершенным, чтобы отыграться из-за того, что ему не дали той политической власти, которой он жаждал. Он мог сказать, что его отец ни разу не играл с ним в бейсбол, но во втором классе посадил его под домашний арест за то, что он не стал первым по чтению. Фактически, отец запер его с репетиторами, лишив его товарищей по играм, потому что его сын всегда должен быть бесспорно лучшим.
Теперь об этом никто не хотел слышать. Когда они смотрели на его отца, то видели не тирана и не бесчувственного ублюдка, который снова и снова доводил его мать до бутылки. Нет, они видели больного старика, которого игнорировал его законный сын.
- Да, пожалуйста. Я хотел бы провести с ним несколько минут наедине.
Медбрат отступил.
- Конечно, господин президент. Я буду в комнате через коридор. Дайте знать, когда закончите. Или позвоните, если я понадоблюсь.
Потому что со старым добрым папой было трудно справиться. Раньше он оскорблял только словесно, но болезнь, поразившая разум, время от времени подталкивала его к физическому насилию.
- Конечно.
Он не оглядываясь, вошел в комнаты отца и не мог не вспомнить, каково было входить в кабинет отца в детстве. Он не мог вспомнить, что бывал в его спальне. Время от времени там бывала его мать, но нечасто. Нет, его оставили в руках нянек. Если его и вызывали к отцу, то всегда в его строгом офис. Он вспомнил, каким маленьким он чувствовал себя в том офисе, даже после того, как стал выше отца.
Теперь он вошел в заполненную медицинским оборудованием комнату, а занимавший ее мужчина казался сморщенный и ссохшимся. И все же Зак чувствовал странную тревогу, войдя во владения этого человека.
- Здравствуй, отец.
Старик поднял глаза, но в них не промелькнуло никакого узнавания.
- Кто ты?
Он опустился на диван напротив постели отца. Фрэнк был одет в пижаму королевского синего цвета в стиле 50-х.
- Зак. Твой сын.
Что бы сказал его отец, если бы он ответил иначе? Если бы он сказал, что он Сергей? На это бы отреагировал?
Зак внимательно наблюдал за отцом, ища хоть какие-то признаки, указывающие на то, что отец притворяется. Сможет ли он справиться с таким подвигом, если будет принимать все эти лекарства? Зак уже видел, как он глотал таблетки. Он, конечно, платил за них каждый месяц, так же как платил за сиделок и врачей, которые заботились о его отце.
Отец покачал головой.
- Закари четырнадцать. Ты не можешь быть им. Тебя послал сюда один из его нелепых друзей? Если бы я знал, что он поведется с этой компанией, я бы никогда не отправил его в Крейтон.
Что ж, дорогой старый папа никогда не любил его друзей. Они были единственным, в чем Зак никогда не шел на уступки отцу.
- Я помню, как ты проклинал их и говорил, что мне нельзя туда возвращаться.
Отец вскинул голову.
- Я записал тебя в лучшую школу, но ты не послушался. Ты сказал, что если я не пущу тебя в Крейтон, ты не будешь баллотироваться.
- Я сказал, что если ты зачислишь меня в новую школу, я буду пропускать все уроки, чтобы не попасть в Йель. Ты запер меня в комнате в начале лета и отказывался выпускать. Через неделю ты забрал книги и компьютер, но я не сдался. Через неделю ты снял простыни с моей кровати. Я не сдался. Потом ты кормил меня бутербродами и водой два раза в день, пока не начался осенний семестр. Я все равно не уступил.
Это были долгие три месяца, но в конце концов он вернулся в Крейтон, и тема его друзей больше не поднималась. Он нарисовал линию на песке и впервые обнаружил, что у него тоже есть сила.
Теперь он делал то же самое с Элизабет.
- Упрямый мальчик. Не мог понять, что для тебя лучше.
- Я заслужил личную жизнь. Они были моими первыми настоящими друзьями. Когда мы жили в России, мне не разрешалось играть с другими. - Ему нужно было погрузить отца в прошлое, иначе его воспоминания могут пойти по другой дорожке.
Призрак улыбки промелькнул на лице отца.
- Москва. Я не хотел туда ехать, но там была власть. Я хотел остаться и снова баллотироваться в президенты, но отец сказал мне уехать. - Внезапно он нахмурился, как будто потерял ход мыслей. - Я был послом.
- Да, был. Мы много лет прожили в Москве. - Зак подался вперед. - Ты помнишь Нату?
Он использовал прозвище, которым в семье называли его няню, Наталью Куликову. Закрыв глаза, он увидел молодую женщину. Она заботилась о нем, пока его не отправили обратно в Штаты учиться. Он предпочитал помнить ее молодой и живой, а не трупом, который он видел несколько месяцев назад. В какой-то момент она переехала в Америку и была поблизости, хотя он никогда этого не знал.
- Где я? - Его отец огляделся, моргая и пытаясь сориентироваться.
Зак вздохнул. Возможно, это было глупо, но он все же чувствовал себя обязанным попытаться. Он знал, что это будет нелегко.
- Ты в Белом доме. Где ты всегда хотел быть.
На лице старика отразилось удовольствие.
- Я баллотировался в президенты.
Это правда. В молодости его отец был конгрессменом и через пару сроков замахнулся на Белый дом. У него закончились средства сразу после выступления в Айове, но он получил свое место посла, проводя кампанию в пользу того, кто в конечном итоге победил. И после этого он поклялся, что его сын не повторит те же ошибки.
Вместо этого Зак совершил новые.
- Ты баллотировался, но вместо этого поехали в Россию.
- Зачем мне ехать в Россию? Я никого там не знаю. - Он нахмурился и уставился на руки.
- Ты отправился в Россию, потому что был послом, - подсказал Зак.
- Мой отец хотел, чтобы я отправился в Россию. Конни хотела поехать в Англию. Но старый ублюдок пригрозил лишить меня денег, если я не сделаю по его. Он утверждал, что это моя судьба. Я не хочу ехать в Москву. Думаю, там нет ничего хорошего. Мы должны остаться здесь. Мы с Конни должны остаться в Штатах, чтобы я снова мог баллотироваться. Я создам комитет и соберу деньги. Я еще покажу отцу. Но мы не должны ехать в Россию.
Наконец-то они к чему-то пришли.
- Почему дедушка хотел, чтобы ты поехал в Россию? Место в Англии было бы гораздо престижнее.
- Старый козел потребовал, чтобы я поехал, сказал, что я сделаю себе имя. В Москве холодно. Холоднее, чем здесь. Я ненавидел холод, но он сказал, что это лучше для меня, что это сделает меня сильнее. Затем дебил, победивший на выборах, уступил место в Англии тому другому дураку, и у меня не осталось выбора.
- Когда ты познакомился с Натой?
Его отец покачал головой.
- Почему она кричит? Сейчас же перестань кричать. Ты разбудишь прислугу.
- Кто кричал? - Его пульс участился. Отец никогда не рассказывал о пребывании в Москве. Никогда. Даже когда он был в совершенно здравом уме, его единственным комментарием по поводу жизни там, что это было продуктивным.
Его отец встал и указал на что-то, чего Зак не мог видеть.
- Ты. Сука. Что ты наделала? Ты все испортила.
Последние слова адресовались какому-то невидимому существу. Голос был полон желчи и яда, ноги дрожали, и казалось он вот-вот упадет.
Зак встал и потянулся к нему.
- Как она все испортила? С кем ты разговариваешь?
Руки отца тряслись, а зрачки расширились, когда он посмотрел на Зака.
- Зачем она это сделала? Глупая женщина. Она была проблемой. Я никогда не должен был на ней жениться. Следовало найти кого-то умнее, менее эмоционального. Это из-за нее мы здесь. Боже, даже крови не было. Просто чертова безжизненная кукла.
- Что сделала мама?Заку стало дурно, но он подавил тошноту. Он точно знал, что сделала его мать - случайно убила ребенка.
Она думала, что убила его.
- Кто ты?
Напряжение, которое всего несколько минут назад грозило разразиться бурей, мгновенно исчезло. Зак почувствовал, как у него оборвалось сердце.
Его мать задушила ребенка. Скорее всего, ее ребенка. Настоящего Зака Хейса.
В комнату вбежал обеспокоенный медбрат.
- Мистер Хейс, вы же знаете, что вам нельзя вскакивать с постели. Вы не можете стоять или ходить больше нескольких минут. Что вас так расстроило?