- Недоспалось. - Ответила ему и перевернулась к стенке носом.
Не знаю, на сколько секундочек мне удалось закрыть глаза, но вдруг я ясно почувствовала запах кофе, а теплая рука нагло щекотала мою шею. Замычав, я снова разлепила глаза и, сквозь прищур, разглядела хитрую физиономию Бориса.
- Опять всю ночь события записывала? - Кивнул он на дневник.
Я молча утянула тебя, моя тетрадочка, под одеяло.
- Вставай, соня, я тебе кофе в постель принес!
И он снял со столика подносик с дымящейся чашкой ароматного напитка.
- Спасибо! - Наконец, пришла в себя я. - Как ты?
- Хорошо. Уже созвонился с Фаддеем, он обещал прислать к часу в ресторан всю смену, которая тогда дежурила. Будем говорить еще раз.
- Борь, мама звонила, просила привезти продукты... Там соседи все подчистили. Так что ты давай сам, без меня. А я в магазин, потом в деревню.
Глаза Бориса на секунду накрыла неуловимая тень, но потом он улыбнулся.
- Если ты поторопишься, мы все успеем. Пей кофе, позавтракаем в ресторане. Я заказал столик и блюда на свой, извини, тебя не добудился, вкус. Быстро проведем опрос, а потом поедем в магазин. Давай, вставай! А не то...
Он протянул руку под одеяло и пощекотал мою ногу.
- Борь! - Завопила я. - Кофе горячий!
- На то и расчет! Допивай, умывайся... - Он критически оглядел мое лицо и прическу. - Причешись хотя бы... Только губы ярко не крась. Хоть вампиры - существа мифические, но неподготовленные мужские организмы могут испугаться.
Сунув ему в руки недопитый кофе, я вылезла из одеяла и пошлепала в душ. Ну да, белки глаз снова красные. А лицо - белое.
Через пятнадцать минут я уже стояла в прихожей в куртке, джинсах и сапогах. Синяки под глазами скрывали тональный крем и пудра. Аристократическую бледность лица - розовые румяна.
- Ну что, Елена Прекрасная, в путь?
Борис открыл дверь, выпустил меня и, вытащив ключи из моих ручек, сам запер дверь. Соседка в двери напротив изнемогала от любопытства и невозможности узнать, насколько серьезны наши отношения. Но, думаю, ее воспаленный мозг уже самостоятельно дорисовал картинки на определенную тему из серии 18+ и Камасутры.
- Здравствуй, малыш! - Поздоровалась я с мерседесом. - Ты еще не успел соскучиться?
Борис хмыкнул, закрыл дверь и включил зажигание. И мы снова отправились искать истину.
Ресторан господина Гройсмана уже работал. В вестибюле мне улыбнулся тот самый пожилой гардеробщик, повесивший наши куртки к чужим пальто и шубам. А расторопный молодой официант с любопытством в глазах и профессиональной предупредительностью провел нас в отдельный кабинет к накрытому столу.
- Спасибо, - поблагодарил его Борис. - Фаддей здесь?
- Нет, не его смена, но охранники готовы ответить на Ваши вопросы.
- Приглашай по одному. И начни, пожалуйста, с Якова.
Маленький и щуплый Яков Бойко вошел в дверь и смущенно остановился, не зная, куда девать вылезающие из форменной рубашки большие кисти рук.
- Садитесь. - Борис снова изменился. Его тон был любезен, но холоден. - Я Вас надолго не задержу.
- Да, да. Я отвечу, спрашивайте!
- Тридцатого числа Вы заступили на смену в...?
- Девять утра. У нас сутки. С девяти до девяти.
- Не тяжело?
- Нет. С утра вообще спокойно. Пик приходится на время с семи вечера и до двенадцати. После часу ресторан закрывается. Тогда, если все тихо, можно вздремнуть.
Он испуганно заозирался по сторонам.
- Хорошо. - Продолжил Борис. - Давайте вернемся к тридцатому декабря. Расскажите, пожалуйста, в какой точке объекта Вы дежурили и что делали.
- Ну, на смене нас трое и старший, у которого несколько объектов. Мы здесь постоянно, а он объезжает и проверяет. Заступили в девять, как я говорил, втроем. Кроме меня, Антон Силуянов и Павел Ковин. Антон - на складе, я - у служебного входа, Паша - у парадного. Все было тихо и спокойно. В зале сидели гости. За вечер приехали три машины с продуктами. Там, на вахте журнал, где записываются все приезды и отъезды, а также приходы и уходы персонала.
- Значит, Вы неотлучно сидели на вахте весь день?
- Нет, отходил в туалет, покушать. Но, если уходишь больше чем на пять минут, надо вызванивать охранника со склада, чтобы посидел за меня.
- Скажите, после девятнадцати часов и до момента происшествия мимо Вас кто-нибудь проходил на улицу? Или, может, заходил внутрь? Ориентировочно в это время разгружалась газель из Поволжска.
- Да, газель... Алексей - водитель, он всегда болтает с Феликсом. Мне в это время звонила жена. Знаете, ведь у нас ребенок заболел. Маленький. А у жены здесь, кроме меня, и посоветоваться не с кем. Пришлось неотложку вызывать!
- Вы вышли из здания, разговаривая по телефону, ходили по двору...
- Да, точно! Из служебного хода, когда я звонил в неотложку, вышла женщина в белой шубке и длинном красном платье. Губы красные. Волосы белые. И грудь...
Взгляд охранника скользнул по мне. Сравнивать было не с чем.
- Так это та, что... - До Якова, наконец, дошло, кого он видел.
- И что она делала, когда вышла?
- А ее у ворот ждала другая женщина. Они разговаривали, а потом эта, в красном, пошла обратно.
- Долго они разговаривали?
- Нет. Минут пять. Не больше. И эта, в красном, улыбалась, когда шла в ресторан.
- А Вы помните ту, что с ней разговаривала? Описать сможете?
- Нет, она стояла боком. Помню белую куртку, высокий рост, худая. Джинсы и белые сапоги. С молнией, модные такие.
- А лица или волос не видели?
- Так на ней капюшон был!
- Женщина в красном, когда шла обратно, была здорова?
- Конечно! Я же на нее, - Яков покраснел, - смотрел...
- И она на ваших глазах зашла обратно в ресторан?
- Да. И больше живой ее не видел. только там, на полу.
- А женщина в куртке за ней не заходила?
- Нет, она села в такси. Коричневая семерка с шашечками на крыше. Кто-то подрабатывает.
- Спасибо, зови Павла Ковина.
Яков неловко согнулся и выскользнул наружу. А через пару минут появился тот самый парень, который не выпускал меня за дверь.
Впрочем, он меня тоже узнал.
- Здрассте. Я - Павел Ковин.
И без разрешения опустился на поставленный отдельно стул.
- Расскажите о Ваших перемещениях тридцатого декабря с девятнадцати часов и до инцидента.
- Стоял у двери. Даже в туалет не отлучался. Гардеробщик может подтвердить. В это время самый поток гостей, поэтому надо строго быть на месте.
- Кто-нибудь с того момента, когда поднялся шум, выходил из двери?
- Нет, дали команду никого не выпускать. В фойе стояли две пары и вот, - он кивнул на меня, - дамочка. Потом к ней подошел адвокат. Он наш частый гость.
Павел немного подумал и продолжил.
- И за полчаса до этого никто не выходил. Курительная комната у нас сразу за залом. Да и в зале курят. Если никто не возражает. Здесь хорошая система очистки воздуха.
- Значит, никого?
- Нет. Вот только дамочка, - взгляд в мою сторону, - подозрительной показалась.
- Хорошо. Свободен. Зови Антона.
И вот на стул напротив сел паренек из нашего двора. Сразу в Борисе определив офицера, выпрямился и стал спокойно смотреть только на него, не ссылаясь на наше знакомство.
- Антон Силуянов. - Представился он.
- Антон, Вы дежурили на складе и при Вас разгружали грузовик из Поволжска тридцатого декабря?
- Да. Я принял документы и груз. Грузчик Филиппов разгрузил. Водитель считал вместе со мной, затем отогнал машину в угол двора и ушел поговорить с Феликсом. Поваром.
- Вы во дворе видели Вашего коллегу Якова?
- Да, он разговаривал по телефону. Жена заболела. Но объект был у нас под контролем.
- Кроме Якова и водителя, кто-то еще находился во дворе?
- Из персонала - нет, но вот та девушка, которую...
- Я понял.
- Она прошла из служебного выхода к воротам. Там минут пять разговаривала с другой девушкой, в белой куртке и белых длинных сапогах. Потом, живая и невредимая, скрылась в ресторане. Та девушка, вторая, за ней не ходила. Она села в такси и уехала.
- Вы не видели ее лица?
- Капюшон и темные очки на пол-лица. Но одежда дорогая, фирменная.
- Случайно номера машины не видели?
- Случайно я знаю водителя. Мы в одном классе учились. Тасин Вениамин, Коллективная, 17. Частный дом под металлочерепицей. Вдвоем крыли.
- Спасибо, Антон, Вы очень помогли. Больше никого не видели?
- Нет. Скажите, - Антон уже встал, - а Елене Михайловне ничего не будет?
Мы с Борисом рассмеялись.
- Как самое подозреваемое лицо, активно помогаю следствию. - Успокоила его я. - Нет, Тош, все хорошо.
- Вы уж ее не обижайте. - Кивнул Борису Антон и вышел в дверь.
- Не слишком ли юн для тебя мальчик? - Поинтересовался Борис.
- Ревнуешь? - С радостью вернула ему его же слова.
- Конечно. - Согласился мужчина. - Вдруг ты меня бросишь?
- Скоро сам меня бросишь. - Как можно равнодушнее сказала я, упихивая в себя маленькую пироженку.
Тот пожал плечами.
- Если звезды отклоняются от своей орбиты, то сгорают. Не так ли, Елена Михайловна?
Это что, он читал мой дневничок, пока я спала? Некрасиво. И я снова вернула его внимание к Антону.
- Этот мальчик вырос на моих глазах и живет в доме напротив. Мы во дворе все друг друга знаем... и про всех. Будем искать таксиста?
- Да. Но, догадываюсь, кем была та девушка в белом. И Светлану она не убивала. Но зачем она приехала в ресторан?
- И, конечно, сейчас ты мне ее имя не скажешь. Но, если следовать твоей логике, и здесь замешаны служащие нашей конторы, то вычеркиваем Ирину и меня. Остаются наши дамы - Ксения, Надежда Викторовна и Татьяна Петровна.
- Ты пришла после танца с моим братцем в кабинет, а после ушла в раздевалку. Так? И уже оттуда услышала вопли Костиковой. Так? Кто точно находился в кабинете?
- Оксана выходила танцевать со своим котиком. Потом вернулась. Ира тоже танцевала, а потом пошла в туалет. А про наших гранд-дам сказать ничего не могу. Твой брат отнимал мое внимание. Знала бы, что произойдет, смотрела бы по сторонам.
- А так ты неотрывно глядела в его страстные очи?
- Отбивалась от его шарящих ручек. - Зло сказала я. - Давай не будем терять время, мне еще к маме ехать.
- Нам.
Борис положил на стол деньги и повел меня на выход. Ни за что больше не пойду в этот поганый ресторан!
Коллективная улица была практически за углом. Так что через пять минут мы уже стояли у калитки частного дома, где к воротам приткнулась семерка темно-малинового цвета с шашечками на крыше, и звонили в звонок.
На шум вышла полная пожилая женщина и нелюбезно поинтересовалась, какого черта мы забыли у их дома. На что Борис вежливо ответил, что Тасина Вениамина, и показал красную книжечку. Тетка захлопнула дверь. Я засмеялась. За забором надрывался хриплым лаем цепной кобель.
Но вот дверь открылась снова. Но на этот раз к нам спешил сам водитель.
- Здравствуйте, - он открыл калитку, - проходите, пожалуйста, что-то случилось? Вроде, не нарушал... Лицензия у меня в порядке.
- Нет, спасибо. Просто я веду расследование одного дела, в котором, возможно, Вы - свидетель.
- Да, спрашивайте.
- Тридцатого декабря в районе двадцати одного часа вы подвозили женщину в белой куртке. Где Вы ее взяли и куда привезли обратно?
- Вызов пришел из диспетчерской. Взял я ее у ворот закрытого поселка. Довез до ресторана 'Искорка'. Она просила подождать. Я ждал десять минут. К ней вышла женщина, они поговорили, и я поехал с ней обратно. Все.
- Спасибо. Это не та, кто нам нужен. Извините.
И мы снова сели в машину.
- Неужели все-таки Люда Синельникова?
У меня не хватило смелости назвать ее Панкратовой.
- Да. Людочка. А жизнь все чудесатее. Нам надо с ней поговорить. Ты едешь тоже, и это не обсуждается!
- Борь, а вдруг они меня...?
- Не глупи. Это не Сашка. У него кишка тонка. Но многоходовку вполне мог организовать именно он. Осталось узнать, кто был исполнителем.
- Бо-орь, у меня - ребенок! Они же останутся на свободе! Меня прибьют!
- Не прибьют. Дело не возбуждалось, а ты будешь молчать именно из страха за сына.
- Ну ты и гад!
Он весело рассмеялся.
Мое увлечение Борисом выветрилось, словно душу основательно прочистило потоком воздуха. Оба братца хороши: делят между собой детские обиды, вмешивая в разборки совершенно посторонних людей!
- Так ты же все равно решила уходить из конторы. Или передумала?
- Да я от вас обоих хоть в Испанию бы уехала. Если бы там меня гарантированно трудоустроили, а Сережку взяли учиться.
- Не бойся, Лен. Уверяю, трогать тебя никто не будет, да и не Сашка это. Просто повода нет. И потом, я хочу, чтобы Люда говорила при тебе. Чем-то ты ей понравилась. А нам она может ничего не сказать.
Я отвернулась и стала смотреть в окно. Все равно Борис, пока ему надо, меня не выпустит. И если действительно, кроме поиска убийцы, сюда примешались и межличностные взаимоотношения братьев, то Борис постарается прижать младшенького с азартом гончей, вот-вот поймающей добычу.
Элитный квартал за веселеньким металлическим забором и КПП при въезде в который раз порадовал меня высокими соснами и асфальтовой, совершенно очищенной от снега, дорожкой. Комфортабельная тюрьма, куда богатенькие нашего города заточили себя, отгородившись от собственного вороватого, хамоватого и нищего народа, радовала глаз идеально вписанными в ландшафт невысокими зданиями.
Борис, остановив машину перед опущенным шлагбаумом, набрал номер Александра.
- Здорово. Нормально. Продвигается. Ты дома? Отлично. А Люда? Отдыхает? Надо поговорить. Елена Михайловна? Да, со мной. Сам окунул, чего теперь за голову хвататься? Звони, я перед воротами.
- Это он из-за меня за голову хватается? - Поинтересовалась я. - Боится за свое бельишко с дырками для вентиляции?
Борис хохотнул.
- Причем тут вентиляция?
- Последние мозги выдуло. Надо же быть таким идиотом, чтобы подставить весь коллектив... Или сукиным сыном... - Вдруг осенило меня. - Слушай, а твой брателло часом не собрался на ПМЖ в Израиль или Канаду? Может, его целью было нас всех посадить, а он бы с денежками клиентов тю-тю... погоди-ка...
Мысли, словно листочки отрывного календаря, зашуршали с непривычной скоростью.
- Боря, а я знаю, кто убил Свету... Какой талантливый у тебя брат!
- Он, Леночка, дурак. И им сыграли вслепую. Если бы не Савин и Гройсман, сел бы наш Сашенька на долгие годы за убийство. Или соучастие. Впрочем, сейчас все поймешь сама.
Мы снова припарковались у подъезда и по ковровой дорожке поднялись на первый этаж к приоткрытой квартирной двери.
- Саша! - Позвал Борис. - Где твой хладный труп?
По длинному подсвеченному коридору из кухни нам навстречу двигался мой начальник, красавец Александр Александрович Панкратов.
- Слава Богу, ты жив. - Серьезно сказал Борис. - Иди, поднимай свою Люду, нам срочно надо с ней поговорить.
- Да что случилось-то? - Бархатный баритон обволакивал невероятным мужским обаянием, под которое подпадали все особы дамского пола без исключения. Но у меня уже выработался иммунитет. - Леночка, я по вам соскучился!
- Спасибо за лестные слова, Александр Александрович. Только давайте пока без них.
- Саша, вот скажи мне, как ты умудряешься находить таких женщин, которые вляпывают тебя в неприятности по самые уши?
- Перестань стращать. Не все совсем так плохо, как кажется. Лучше проходите на кухню. Няня пирожков напекла. Сейчас попьем кофе.
- Потом. Иди, поднимай Люду. Это очень важно. Саша, вопрос стоит о твоей жизни или смерти.
- Так хотели убить меня?
Губы высокого и холеного мужчины посерели.
- Вы пообщайтесь пока, я сама Люду подниму.
И я, по-хозяйски, прошла через гостиную во внутренние покои. Где-то здесь спальня той хрупкой, угасающей женщины... Я толкнула дверь и заглянула внутрь.
Белый и спокойный синий цвет. Плазменная панель напротив кровати. Высокая и узкая напольная ваза с белыми лилиями. 'Как на похоронах!' - про себя подумала я. На кровати, под синим пледом, лежала Людмила. Распущенные черные волосы волной раскинулись по белым подушкам и ссыпались вниз. Черные ресницы на закрытых глазах слегка дрожали.
- Людочка! Это Лена в гости пришла! Вставайте! А в кухне сидит Борис и ждет Вас.
Людмила, словно механическая кукла, без единого звука села в постели. И только потом посмотрела на меня. Стало как-то не по себе.
- Люда, Вы меня помните?
- Да, - улыбнулась она, - Елена Михайловна. Офис-менеджер в конторе моего мужа. Вы говорите, пришел Боря?
- Да, он ждет Вас на кухне.
Людмила встала, расчесала свои красивые волосы, поправила белую, абсолютно немятую, блузу, глянула на свое отражение в зеркале и выплыла в коридор. Я бегом за ней. Хоть женщина я достаточно высокая, но Люда казалась выше и, увы...тоньше. Мне было к чему стремиться.