- Тебе справку из диспансера показать? Так ее нету. - Развел руками мужчина. - Но тебе, Лена, не пришло в голову, что это как-то странно, что она выложила постороннему человеку все компрометирующие ее тайны?
- Так для тебя я тоже - совершенно посторонний человек.
- Ну да... - Он покосился на меня и неожиданно щелкнул пальцем мне по носу. - Зато ты с головой замешана в нашем общем деле. И, судя по твоему поведению на вечеринке, метила на Светино место. Ну как, легко ли доказывать миру, что не виновата?
Я хмыкнула.
- Но почему он не развелся?
- Деньги, моя хорошая, наивная девочка. Только в этом году он окончательно расплатился с Синельниковым. Да и трудов жалко. Здесь его клиентура. Он - ведущий адвокат города. Широкая практика без толкания спинами.
- А Люда?
- Он смирился и успокоился. Теперь женщины ему нужны только в качестве разрядки для организма.
- Хорошо, тогда у меня еще один вопрос: почему он поссорился с устраивающей его во всем Светой?
Борис вздохнул:
- Она захотела от него ребенка и забеременела, не предупредив о том, что перестала пить таблетки. Когда-то Саша заключил с молодой приезжей девушкой контракт: он принимает ее на работу секретарем и платит хорошие деньги за оба вида деятельности - дневной и ночной. Но при этом она обязуется не требовать от него других знаков внимания и предохраняться. Она нарушила контракт. О чем он ей и сказал, когда Света сообщила о беременности.
- Так может, это он ее? Нанял киллера, и, пока я на танцполе обеспечивала ему алиби, тот Светку грохнул!
- Не говори глупостей. Мой брат - очень порядочный человек. Не сомневаюсь, что и Света, и ребенок были бы им полностью обеспечены.
- Тогда, может, это Людмила? - С надеждой спросила я. В сыщицу мне играть уже надоело, и я хотела домой под одеяло.
- Нет, Леночка. Люда последние четыре месяца вообще никуда не выходит. Болезнь прогрессирует, и она иногда целые дни проводит в кровати, видя совершенно иной мир. Возможно, если бы Света не поторопилась, Саша после смерти Люды женился на ней.
- Тогда кто это мог быть?
- Мой брат, хоть и не интересовался личной жизнью Светы, выяснил фамилию, имя и адрес ее бывшего мужа. Думаю, ответ надо поискать там.
- А почему ты думаешь, что не у нас?
- Она была Сашиной женщиной. Это знали все. Тихой и спокойной. Значит, умысла ни у кого быть не может. А в маньяка, забравшегося в ресторан, не верю. Я поручил одному Сашиному человечку составить список всех гостей поименно, бывших в тот день на корпоративе. И всех сотрудников ресторана. Но пока не ясен мотив, имена нам ничего не дадут. Мне кажется, надо повидаться с ее мужем.
Он потер глаза и оглянулся по сторонам. Светило уже заваливалось к горизонту, а индикатор уровня бензина - к красной линии.
- Ну и что мы стоим? - Спросил он. - Вперед!
- Куда? - Вздохнула я, выезжая из элитного комплекса.
- На заправку, в ресторан, а потом - домой. И спать!
- Это просто здорово! - просияла я и полетела на любимую бензоколонку при въезде в город.
Закатное солнышко окрасило ярким оранжевым светом несколько автомобилей, приткнувшихся у колонок. Не дожидаясь одинокого дядьку-заправщика, я привычно обошла машину и сняла пистолет, как из пассажирской двери вылез Борис и махнул рукой.
- Садись в салон. Я оплачу и заправлю.
Я пожала плечами и вручила ему шланг. В конце концов, он - мужчина. Раз принял такое решение - не мне его отговаривать. Пусть соответствует. Я вернулась на место и задумалась. Как подчас странно складывается жизнь! Столько лет проработав вместе с Александром Панкратовым, я даже и не подозревала, что этот успешный и красивый человек носит в своем сердце такую драму. Женскую натуру не изменишь и, естественно, когда я только устроилась на работу к нему в контору, то по чисто дамской привычке пыталась кокетничать с шефом и стрелять глазками в его сторону. Но он был холоден, как айсберг в арктическом море. Постепенно я перестала обращать на него внимание, как на мужчину, и у нас установились вполне деловые отношения. И потом мне кто-то рассказал про то, что он женат, а Света - его официальная любовница. Кто бы мог подумать, что жизнь этого человека - сплошное испытание на прочность! Вроде расплатился с долгом, встал крепко на ноги, все уважают его, как профессионала своего дела и как человека... И на тебе: лишился последней своей отдушины! И как все странно получилось: Света забеременела, а он свободен от долгов... В моей перенапрягшейся голове забрезжил неясный свет: вот еще немного, еще чуть-чуть, и меня осенит идея!
В салон забрался Борис и с улыбкой посмотрел мне в лицо:
- Такое ощущение, что ты только что отрыла клад...или выиграла миллион! Рассказывай, что надумала.
Я тронулась с места и, проехав по центральной улице метров сто, снова развернулась в сторону города. Глядя на поздние экскурсионные автобусы у древних монастырей, я раздумчиво произнесла:
- Борь, а как ты думаешь, может, Свету заказал Синельников?
И скосила на него глаза.
У Бориса сначала вытянулось лицо, а потом он рассмеялся.
- И что же тебя сподвигло на такие мысли, а, Леночка?
- Смотри: Александра долг больше не держит рядом с Людмилой. Что ему мешает пристроить мэрскую дочку в психушку и жениться на женщине, ждущей от него ребенка?
- Элементарная порядочность. Василия Елизаровича и Сашу связывают не только родственные, но и деловые отношения. Ты же знаешь сама - из этих связей выбраться практически невозможно. Да и не хочет он разводиться: считает, сам виноват, самому и расплачиваться. Нет, Синельников скорее прикопал бы собственное чадушко, нежели Светлану. Кстати, он о ней знал почти с самого начала их связи. И одобрял зятя.
- Бедный Александр! - Посочувствовала я шефу. - Такой жизни не позавидуешь. Кажется - живет в раю... а на деле - сущий ад!
- Ты просто всегда думала только о себе и своих близких, не интересуясь остальными. А если заглянуть в чужие жизни, там можно обнаружить такие драмы... - Он вздохнул и замолчал.
Я ехала по своему городу, в котором жила с рождения. Солнце быстро село, и вдоль дороги засияли оранжевые фонари. В невысоких домишках засветились теплым светом окна, и темные человеческие тени скользили по занавескам. Кто-то повесил прямо на рамы елочные гирлянды, и они перемаргивались разноцветными огоньками. А вот тут живет моя бывшая школьная подруга. Совсем недавно мы столкнулись в магазине и чуть не пробежали мимо друг друга... Пара слов, оценивающая улыбка, и мы снова полетели по своим делам. А я даже толком не поинтересовалась: как же ты живешь, Катенька? И совершенно не помню, кто у нее: мальчик или девочка? Прав Борис: людьми надо интересоваться. Вдруг кому-то из старых знакомых или соседей требуется помощь или моральная поддержка? Как трудно, когда со своей бедой не к кому пойти и хотя бы поплакаться в жилетку!
- Борь, может, домой? - Нарушила я молчание.
Он посмотрел на меня усталыми, блестящими в темноте, глазами. И в этой тьме, подсвеченной приборами и наплывающим уличным освещением, я вдруг разглядела морщинки у его глаз и рта. Молодой человек неожиданно оказался стариком. Я тряхнула головой.
- Устала? - Улыбнулся он. - А я хотел покормить тебя в ресторане...
- Нет, - рассмеялась я, - у меня теперь на них аллергия! А в морозилке лежит пакет с домашними пельменями. И сметана в холодильнике ждет своего часа...
- Ты умеешь готовить? - Попытался съехидничать мужчина. - Я думал, ты питаешься йогуртом и травкой.
- В-общем, так оно и есть, но у меня растет парень, который... растет. И кушает. Так что приходится варить супы, тушить мясо...
Я, наконец, свернула в свой двор. Мерседес стоял на месте и ждал хозяина. Позади пустовало освободившееся парковочное место, на которое я тут же занырнула. Привычно взглянув на свои темные окна, я выключила зажигание и поставила машину на передачу.
- Давно не встречал женщин, катающихся на 'механике'. - Заметил Борис и выпрыгнул наружу. А потом с удовольствием потянулся.
Пикнув сигнализацией, я обошла свою ласточку и поинтересовалась:
- А с женщинами, у которых машинки на 'автомате', ты встречаешься регулярно?
- Ревнуешь? - Он крепко взял меня под локоть и повел в подъезд.
Занавески на окнах соседей дрогнули. Я расхохоталась: голод и нервное напряжение сделали свое черное дело, и у меня началась истерика. Я смеялась и не могла остановиться. Когда мы зашли в подъезд, Борис неожиданно развернул меня к себе лицом и крепко обнял:
- Тихо, тихо, девочка. Все уже прошло. И все будет хорошо... Смотри: фантомы пельмешек уже летают над нами, помахивая крылышками... а вот воспарила сметана... Какая она густая... Помнишь, как в фильме 'Ночь перед рождеством' пузатый Пацюк ел галушки? И мне уже кажется, что я чувствую их мясной, такой сочный запах...
Я взяла себя в руки и отстранилась от его куртки, слегка благоухающей французским мужским парфюмом и бензином. Капнул случайно на заправке?
- Спасибо! - Уже спокойно улыбнулась и открыла дверь.
Наперегонки отметившись в санузле, мы сняли верхнюю одежду и рванули на кухню. И скоро кастрюля уже пузырилась кипятком на сильном огне, а пельмешки лежали в мисочке рядом. Всыпав соль в кастрюлю, я булькнула туда полуфабрикат и прибавила огня. На столе закипал электрочайник. Борис, вытряхивая из заварочного ситечка старый чай, улыбнулся мне глазами. 'Господи! - Внезапно для себя взмолилась я. - Если ты меня слышишь, пошли мне вот такого же доброго и теплого мужчину... и чтобы его души хватало не только на меня, но и на Сережку, моих родителей... чтобы он полюбил то, что любим мы... чтобы у нас были общие интересы и похожие увлечения... И чтобы мне не надо было самой ездить в этот гребаный автосервис!'
Пельмешки всплыли пузиками вверх. Я схватила тарелки и шумовку. Сняв кастрюльку и выключив газ, быстро-быстро разбросала эту горячую вкусноту по тарелкам. Борис уже сидел за столом со сметаной наготове...
Как же мы с ним набросились на еду... Даже 'спасибо!' в его исполнении выглядело, как поднятая вверх ложка. А бульончик с замороженным летом укропчиком пах просто одуряюще!
Наевшись так, что животику стало тесно в джинсах, а чай и вовсе проходил через горло малюсенькими глоточками, мы переползли в комнату. Борис упал в кресло и сощурил глаза, словно кот, всю ночь гулявший по улице.
- Ле-ен! - Позвал он.
- У? - Поинтересовалась я.
- Можно я буду невежливым, помоюсь и упаду спать?
Я важно покивала головой.
- Даже нужно! Майку дать? Трусы, извини, в нашем доме только детские и женские.
Тот ухмыльнулся.
- Я сплю исключительно раздетым.
- Даже в долинах гейзеров? - Какой-то гадский черт дернул меня за язык.
- Там нет кроватей. А душ только на базе.
Борис встал, стянул свитер и бросил его на кресло. А потом ушел. Через минуту я услышала, как льется вода. И взяла тебя, мой красненький, добрый дружочек-дневничок. Как же хорошо, что я купила новый чайник!
Борис тихо спит в комнате Сережки. Из-под закрытой двери дует морозный ветерок. Он не простудится после ванной? Мне очень хочется войти и прикрыть окно. Но, учитывая постиранное и развешанное на веревочке в кухне нижнее белье, наверное, я воздержусь от этого шага. Вот я тебе все события и рассказала... Завтра приедут родные, и уедет Борис. Интересно, увижу ли я его когда-нибудь? Наверное, нет. Я же решила уволиться... А жаль. Он - первый нормальный мужик, после отца, встреченный мной в жизни. Нет, пусть не возвращается... а то я стану плакать... спокойной ночи...
31.12 в 21.15 Добрый вечер, мой маленький, внимательный собеседник - дневничок! Спешу рассказать, пока есть возможность, события этого шебутного дня. Проснулась я, когда в окна уже светило низкое солнышко, и из невесомых тучек падал легкий и пушистый снег. Потянувшись, я почувствовала себя человеком, а не зомбиком с вампирскими наклонностями.
Вскочив, я схватила айфон и посмотрела на часы: было уже около десяти утра. Странно, что ни Сережка, ни мама еще не звонили... Хотя, если он до полуночи просидел у соседей, не удивлюсь, если они еще спят. И я вспомнила про Бориса. В квартире висела оглушающая тишина, а дверь в комнату сына была открыта. Встав с кровати, я заглянула внутрь. Сережкина постель аккуратно заправлена, а на кресле нет брошенной вчера одежды... Отдернув штору, я выглянула в окно. Мерседеса не было. Нет, это не честно! Втихушку, даже не попрощавшись, вот так взять и просто уйти... Неожиданно для меня самой, на глазах навернулись слезы. А ведь я даже номера его телефона не знаю! День внезапно померк, а по щекам побежали соленые дорожки. В носу захлюпало. Да что же это такое? Ну-ка, быстро взяла себя в руки! Но уговоры почему-то не помогли. Как я вчера хотела, чтобы этот наглый солдафон исчез из моей жизни! И как мне сейчас хотелось, чтобы он был рядом... 'Да, в конце концов, не распускай сопли!' - ругала саму себя. - 'Кто он, а кто ты - женщина без образования и с ребенком... Он сделал свое дело и уехал, как планировал. А ты осталась, поскольку твое место - здесь'.
Я села на краешек ванной и, включив холодную воду, начала промывать снова покрасневшие глаза. А потом разделась и полезла под душ. Сначала горячий, а потом - ледяной. И мое настроение постепенно выровнялось. Когда оно стало выше нуля и ближе к оптимистичному, я выключила воду и растерлась полотенцем докрасна. Когда приткнула его на сушилку, мой взгляд упал на полотенце, которым пользовался Борис. Каюсь, не удержалась. Словно вор, протянув дрожащую руку, я сняла его и поднесла к лицу. Оно еле слышно пахло теми самыми духами... Блин, дура! Повесив полотенце обратно, я вышла из ванной и поплелась на кухню. Насыпав зерна в кофемолку, я зевнула и машинально посмотрела сквозь занавески во двор. А там, сдавая задом, парковался московский мерседес... Борис вернулся!!! И когда он позвонил в дверь, сваренный кофе уже ждал его на столе.
Распахнув дверь с дурацкой улыбкой на лице, я обомлела: в обеих его руках были пакеты с продуктами. Он тоже улыбался.
- Может, уже пустишь в квартиру?
Я рассмеялась и распахнула двери. Он, сняв на ходу ботинки, сразу прошел на кухню. Я радостно полетела за ним.
- О, кофеек! - Серые глаза в ярком солнечном свете переливались искорками, на лице играл морозный румянец.
На моем беззастенчиво цвела довольная улыбка. Знаешь, дневничок, я первый раз за всю жизнь чувствовала себя рядом с мужчиной свободно. Мне было все равно, что на щеке еще виднелся след от подушки, глаза не накрашены, а сама я в тонкой пижаме, состоящей из шортиков и маечки. Возможно, это из-за того, что он вел себя, как друг детства, а не как совершенно посторонний мужчина, отгораживающийся стенами светской морали.
- Так, вот это мяско оставь, - он сам разгружал сумки в холодильник, - я сейчас его приготовлю. И вот эту травку... - Борис сунул мне под нос пучок травы. - Чувствуешь, как пахнет? И еще я купил салатиков... Знаешь, а они у вас свежеприготовленные! Твои приедут, и будет чем их покормить... Картошечки пожаришь?
Он достал из сумки небольшой целлофановый пакет с картошкой и вручил мне.
- Понимаешь, мне ее давно никто не готовил!
Я не стала говорить, что в холодной кладовке у меня этой картошки целый мешок, а просто высыпала в мойку и начала чистить. Борис вытащил мясо, затем, потеснив меня у мойки, тщательно промыл, снял со стены разделочную доску и положил на нее кусок.
- У тебя есть острый нож?
Глядя на него, как ребенок на новогодний подарок, я отрицательно покачала головой. Он вздохнул, поковырялся в подставке и вытянул подходящий, по его мнению, ножик.
- А оселок у тебя есть? Точильный камень?
Я открыла дверцу шкафчика под мойкой и, нашарив рукой нужное, отдала ему в руки.
- Кофе остынет! - Кивнула головой.
- Ничего, погреем. - Он ловко поточил нож и, ополоснув его, начал резать мясо.
Рукава свитера были подтянуты вверх, и я с удовольствием любовалась его сильными руками. Прости, дневничок, за такие подробности, но знаешь, я почему-то в тот миг была счастлива, словно в детстве, когда молодые мама с папой смеялись и готовили ужин, а я мешалась им, обнимая то одного, то другого.
Но вот мясо было порезано, заправлено специями и поставлено в духовку в специальном пакетике, картошка на сливочном масле жарилась на сковороде, а мы вдвоем сидели за столом и пили кофе. За окном улыбалось солнышко, на занавеске тихо колыхались развешанные Сережкой снежинки. В воздухе запахло печеной мясной корочкой. Борис откинулся на спинку стула и вытянул длинные ноги.
Я держала в руках чашку и смотрела на его профиль. Они с братом были очень похожи. Только Александр был как-то мягче, сглаженней, что ли... А лицо Бориса выглядело худым и острым. И даже светлый ежик на голове топорщился волосами-иголками. А глаза... какими же они могут быть разными! Неожиданно он повернулся и приподнял светлые брови:
- Лена! Вылези из грез и помешай картошку!