Кофе, ответил я тепло.
Какой это был кофе! Какой насыщенный вкус! У меня аж перед глазами пронеслась картинка сборщиков и обжарщиков зерен, пока приятная горчинка игралась со вкусовыми рецепторами языка. Я прямо-таки в транс погрузился, втягивая носом аромат. Потом взял кусочек пирога с абрикосовым джемом. Пирог таял во ртунастолько он был нежным, а джем оказался не слишком сладким, как я люблю.
Завтрак примирил меня с этим утром, начавшимся, мягко скажем, не идеальным образом, и подарил надежду, что дальше все пойдет гораздо лучше.
Пришел заспанный и взлохмаченный Массимо, и сидящие за столом мужчины взялись над ним подтрунивать. Но парень, видно, не до конца проснулся, потому только рассеянно улыбался в ответ на их подколки и отхлебывал кофе. Лишь Кристи тихо спросила у него, все ли нормально? Он кивнул матери в знак положительного ответа и продолжил пить кофе. Мужчины оставили его в покое и принялись болтать о погоде, а потом о задачах на сегодняшний день. Я воспользовался случаем и уточнил, какое задание приготовлено для меня.
Доменико обратил на меня взгляд своих темных глаз, и я уловил со всей очевидностью, что он сомневается в моих способностях. Это раззадорило меня еще сильнее: уж я ему покажу, что умею собирать фрукты не хуже, чем они!
Нам сегодня нужно собрать все абрикосы. Механизм прост: берешь абрикос и круговыми движениями пытаешься оторвать от ветки. Сейчас все абрикосы созревшие и отделяются достаточно легко. Но если вдруг тебе попадутся упрямые, продолжай настойчиво крутить плод, а не ломать ветки. Потом нежно клади в ящик, не кидая. Те, что выпадут и побьются, складывай отдельно, но постарайся, чтобы их было поменьше.
Все это он говорил таким снисходительным тоном, что я с трудом подавил желание показать ему язык.
А лестница прилагается для особо высоко забравшихся абрикосов? уточнил я насмешливо.
Да, но береги себя и дерево. Абрикосрастение хрупкое, на ветвях особо не повиснешь, чтобы не упасть.
Я и не думал падать. Покалечить себя никак не входило в мою отпускную программу.
Как освободишься, приходи ко мне на виноградники, сказал Фабрицио. Кстати, он у меня вообще вызывал только положительные эмоции. Он очень уважительно и дружелюбно общался со всеми без исключения и прямо располагал к себе, а подпрыгивающая бородка дарила улыбку.
Непременно, спасибо! пообещал я.
Армандо, пойдем с нами за лестницами! позвал меня один из работников, и я с наигранной готовностью пружинящей походкой направился за ним следом.
В стороне от большого дома стояли хозяйственные помещения. Почему-то я ожидал увидеть там коров и овец в загонах, ждущих дойки либо чистки. Но помещения эти оказались своего рода техническими складами, где стояли различные инструменты, небольшие тракторы (вероятно, для покоса травы или вспахивания земли), какие-то склянки, всевозможные ящики и сосудыкороче говоря, все, что только может понадобиться для работ в саду.
Что касается домашних животных, то их тут не было. Я встретил лишь элегантного петуха, который с чувством собственного достоинства расхаживал по двору, как император по владениям, да десяток кудахтающих куриц, свитой его сопровождающих. Видимо, этих птиц держали для личных нужд: чтобы яйца не покупать.
Нас догнал Массимо, и, по сути, он взял надо мной шефство. Наверное, это отец его подослал: помочь самонадеянному миланцу. Но я этому даже порадовался: мне хотелось поболтать с Массимо и расспросить о жизни. Раз он пишет, пусть и только рекламные тексты, значит, в какой-то степени мы с ним родственные души и вполне можем найти общий язык. Подхватив сразу две лестницы, мы потащили их в абрикосовый сад.
Какой же невероятный аромат здесь стоял! У меня слюнки потекли. А какие сочные и аппетитные румяные абрикосы висели на освещенных солнцем ветках! Надеюсь, собирая урожай, я имею право отправить себе в рот парочку абрикосов? Я усмехнулся, оценивая масштабы работы. Для начала надо было собрать все, что висело внизу, а это уже немало.
Армандо, тихо позвал меня Массимо. Ты ведь писатель?
Я чуть лестницу не уронил.
С чего ты взял? ненатурально удивился я.
Отец сказал, ты в издательстве работаешь. А мне твое лицо кажется знакомым, только я никак не пойму, где видел тебя.
У меня ладони вспотели. Я совершенно не хотел, чтобы вся Тоскана узнала, что сюда приехал погостить сам Армандо Фискетти. Я искал тут уединения, а не встречи с поклонниками. И потом, я не хотел получать насмешки от Доменико.
Твой отец недолюбливает писателей, эх? изрек я совершенно не в тему.
Не сказал бы. Великих и древних он уважает, с нотками горечи ответил Массимо.
А современных?
А современные, по его мнению, чушь пишут, невесело хмыкнул он, опуская на землю лестницы. Особенно все эти фантасты.
Я усилием воли сдержал мускулы на лице, чтобы они не сильно перекосились. Это было непросто, потому я отвернулся и потянулся за близвисящим абрикосом. Не успел я его коснуться, как он оторвался и выскользнул у меня из рук. Битые и мятые абрикосы нужно класть отдельно, я помнил. И их не должно быть много. Чтобы уменьшить их количество, я решил сразу же отправить упавший плод себе в рот.
А ты как относишься к современным писателям? прощупывал я почву, пережевывая абрикос и протягивая руку к следующему.
Очень уважительно! Мой самый любимый писательАрмандо Фискетти, не читал?
Абрикос пошел не в то горло, и я неистово закашлялся. Массимо тут же подскочил ко мне, готовый самозабвенно броситься на спасение моей жизни. Он с силой постучал мне по спине, пока я, наконец, не вдохнул полной грудью. У меня аж слезы на глазах выступили.
Не задирай голову, когда рот полон, поучительно сказал Массимо.
Я только кивнул в ответ, все еще не в силах говорить.
Porca sidela Как это прекрасно, что я его любимый писатель! Только если он меня узнает, вся моя маскировка пойдет насмарку. Да еще Доменико уличит во лжи. Я начал судорожно прикидывать, где Массимо мог меня видеть? Печатать свое фото в книге, как это часто бывает, я отказался. Я сразу поставил редактора перед фактом, что не намерен раскрывать свое настоящее имя, свое лицо и выступать перед публикой. Не потому что я замкнутый или стеснительный, а потому что когда вышел мой первый роман, я ходил на презентацию, давал интервью, а поскольку книга неплохо расходилась, меня стали узнавать в Милане, и я потерял покой. Полгода такой жизни, когда журналисты и прочие вездесущие деятели совали нос в мой мир, лишили меня вдохновения, и я провалил второй проект. Плюс в тот период из-за всего этого случилась пара неприятных историй, и я сказал себе: баста. Еще полгода я убил на то, чтобы удалить из общественного мира свои следы: фотографии, разные сведения о себе. Тогда я и псевдоним сменил, а писатель Армандо Мармуджи канул в лета с одной-единственной книгой в жанре фэнтези.
Мадонна, неужели он где-то видел меня, когда вышла первая книга?! Это было лет десять назад или чуть меньше. Изменился ли я с тех пор? Да! Раньше я гладко брил свой подбородок и носил дурацкую прическу: длинные волосы, прилизанные на один бок. Теперь я ношу небольшую бороду и короткие взъерошенные волосы. Я с любовью погладил свой колючий подбородок и решил отрастить бороду подлиннее.
У тебя хороший вкус, изрек я. Армандо Фискеттивеликолепный фантаст, с чувством сделал я себе комплимент.
Значит, ты тоже читал? воодушевленно спросил Массимо, а потом начал с энтузиазмом делиться со мной впечатлениями. Он говорил, ловко срывая оранжевые абрикосы и аккуратно складывая их в коробку, а я улыбался, как придурковатый, и млел. От волнения и удовольствия у меня даже руки начали дрожать. И от этого абрикосы то и дело выскальзывали из моих пальцев. Чертовщина! Я еще и положил их, поднятые с земли, в ящик с хорошими! Весь мой экстаз, в который я впал от восторженных отзывов Массимо, моментально испарился, а я принялся ощупывать абрикосы в надежде распознать те, что побитые.
Зачем ты их перебираешь? поинтересовался Массимо с искренним изумлением.
Мммм Эхм Я по ошибке положил сюда абрикос, упавший на землю, сознался я, умолчав, что он был не один.
Одинне страшно! Тем более эти сразу будем перерабатывать.
За каким дьяволом тогда Доменико так строго наказал их не смешивать?!
А ты что пишешь? прервал мои гневные размышления Массимо.
Я? Я много редактирую! пришла мне в голову блестящая идея. Отчасти это было правдой: я свои тексты много раз редактировал. А ты не пишешь?
Массимо пронзительно посмотрел на меня, потом резко отвернулся. Какая дивная реакция
Нет, не пишу, буркнул он и продолжил собирать абрикосы, перейдя к соседнему дереву. У меня создалось такое ощущение, что он захлопнул перед моим носом дверь.
Я тоже продолжил собирать урожай, раздумывая над поведением Массимо. После пары минут размышлений я заключил, что, скорее всего, он как раз пишет, но в стол, чтобы папа случайно не узнал. Либо издается, как я: под псевдонимом, хотя это мне казалось маловероятным.
Через некоторое время я пришел к выводу, что лазить по деревьям и собирать фрукты, чтобы тут же отправить их в рот, а, наевшись, пойти по своим делам, это совсем не то же самое, что собирать абрикосы в промышленных масштабах. С меня сошло семь потов, ибо солнце нещадно припекало, и даже в тени жара стояла невыносимая, у меня начало ломить спину и руки, а глаза щипали от того, что в них постоянно что-то сыпалось с веток. Я даже перестал наслаждаться сладким ароматом фруктов и звонкой перекличкой маленьких птиц, снующих с ветки на ветку. Но признавать свою слабость я, разумеется, не собирался.
Сжав волю в кулак, я продолжил тянуться за абрикосами, но вскоре мне пришла в голову опрометчивая идея: сменить способ сборки урожая. Я взял лестницу и прислонил ее к стволу, а потом резво вскарабкался наверх. Дерево угрожающе закачалось, нарушая мое равновесие, но я не испугался. Забравшись почти на самый верх лестницы, я, уже наловчившись, быстро сорвал несколько плодов. Куда я собирался класть ихнеизвестно даже мне. Обругав себя за недальновидность, я полез вниз, держась одной рукой за ветку. В тот момент что-то пошло не так: раздался треск, и лестница начала уходить из-под моих ног. Инстинкт самосохранения подсказал, что если абрикосы рухнут с такой высоты, то им будет не так больно, как мне. Я тут же разжал руку, абрикосы посыпались на землю, а я второй рукой вцепился в ветку и повис на ней, раскачиваясь, будто выстиранные трусы на ветру.
Глава 8
Армандо! раздался снизу встревоженный голос Массимо. Держись, я уже бегу, сейчас лестницу подниму!
Но было поздно. Ветка не выдержала таких тяжелых трусов, и я со страшным треском полетел вниз. Ойкнув от не очень мягкого приземления, я нецензурно выругался.
Армандо, ты в порядке? с опаской и невыразимой тревогой спросил Массимо.
Ou, с тобой все нормально? раздался голос кого-то из работников.
Что случилось?! Это Доменико спешил меня спасать. Интересно, я так громко рухнул, или он пребывал где-то поблизости?
Отплевываясь, я пытался, не без помощи Массимо и кого-то еще, кого я не видел, выбраться из веток. У меня возникло ощущение, что я упал в кусты, причем колючие.
Армандо, все хорошо? услышал я голос Доменико. Надо же, у него даже насмешливые нотки куда-то разбежались, лишь неподдельная тревога осталась.
Выбравшись, я внимательно посмотрел на него. Оказывается, на его лице способен отражаться не только плохо скрываемый сарказм, но и, например, беспокойство.
Да-да, все в порядке, заверил я, растроганный его участием. Мне действительно повезло: я ничего не переломал себе, только оцарапался, судя по жжению на коже в некоторых местах.
Разве я не предупреждал тебя, чтобы ты был аккуратным с лестницей? сказал Доменико с раздражением, облегченно вздыхая.
Но как?! опешил я. Разве это моя вина, что лестница упала?
Я тебе говорил, что абрикосдерево хрупкое, и нельзя на нем виснуть! Теперь вот сломал громадную ветку, себя чуть не покалечил! Злость нарастала в нем.
Внутри меня все взбунтовалось.
Я должен заплатить тебе за поломанное дерево? спросил я очень ядовито.
Он застыл. Кажется, я смог его смутить, зародить в нем мысль, что он перегибает палку.
Прекрати нести ересь. Иди и отдохни лучше, сказал он строго.
Отдохнуть? Я приподнял бровь. Разве есть время отдыхать, если еще столько абрикосов надо собрать?
Да, но ты заплатил за ничегонеделание, а не за работу и падения, ответил он тоже весьма ядовито.
Я иногда страдаю альтруизмом. Но если тебе не нужна помощь, я с удовольствием займусь тем, за что заплатил, сказал я с наигранной веселостью.
Помощь мне всегда нужна, процедил Доменико сквозь зубы.
Так ты скажи внятно: нужна помощья помогу, ответил я его же словами.
Сначала он одарил меня убийственным взглядом. Потом губы его искривились в улыбке. Он всеми силами пытался ее сдержать, но не сумел и рассмеялся.
Ладно, спасибо. Он хлопнул меня по плечу. Но поосторожней, пожалуйста. И если все же устал Я ведь прекрасно понимаю, что городские жители из другой пасты сделаны Лучше отдохни, чтобы не убить себя.
Я ничуть не устал, решил я проявить чудеса стойкости. Наверное, солнце в Тоскане хорошо мозги пропекает. Иначе я ни за что не предложил бы себя в качестве неутомимого фермера, когда заплатил за цивильный отдых.
Продолжив собирать урожай, я задумался над тем, что на меня нашло? Какого черта мне что-то доказывать хамоватому фермеру? Да, мое восхищение им малость поостыло. Поразмыслив еще немного, я понял, что хамоватый он только со мной. С остальными Доменико вполне вежлив. Интересно, чем я с первых минут вызвал такое отношение?
Я прокрутил в голове свой приезд. И чуть не расхохотался на весь абрикосовый сад. Я представил Доменико, наблюдающего, как на его ферму вкатил сверкающий дорогой кабриолет, а из него вылез натуральный миланский фраер: в синих потертых джинсах, персиковой шелковистой футболке с поднятым воротничком, модных мокасинах, с уложенной прической, в солнцезащитных очках. Полная противоположность Доменико. Он наверняка сразу зачислил меня в команду столичных белоручек, ничего не умеющих делать. А меня крайне бесило подобное обо мне суждение.
Мой отец очень часто называл меня белоручкой и был уверен, что я ничего не умею делать. Меня это неимоверно задевало. Я просто не переносил, когда он мне подобное высказывал, и всегда хотел доказать, что это не так. Правда, приходила мама, начинала меня защищать, и я так ни разу за доказательства и не взялся. Доменико не произнес вслух ничего подобного, но в глазах его явно читалось то же самое мнение. И меня оно задело. А поскольку мамы рядом не было, пришлось отстаивать свою честь самому. Причем делом, а не словами. Словами-то меня никто ни в чем не обвинял.
И потом, несмотря на ломоту в спине, было что-то притягательное в этой деятельности. Фруктовый сад чудесно благоухал, птицы звонко пели, ветер игрался с листвой, подыгрывая пернатым. Вокруг трудились люди, кто-то весело насвистывал, кто-то напевал себе под нос, включаясь в природный концерт, кто-то подшучивал над напарником. Энтузиазмом от всех так и веяло, и, видимо, он был заразным. Таким заразным, что до обеда мы успели собрать весь оставшийся абрикосовый урожай.
Наевшись фруктов, я не чувствовал себя слишком голодным, пока не оказался за столом. Тот ломился от ароматных закусок, и желудок мой тут же скрутило. Я набросился на мясную нарезку и брускетты, а потом опустошил тарелку с tortellini al brodo и с удовольствием налег на ризотто с уткой. Как я уже говорил, я редко ем и первое, и второе, но в Тоскане я совсем оголодал.
С трудом передвигаясь, я мечтал только о том, чтобы растянуться на кровати и вздремнуть, но поплелся с Фабрицио на виноградники. Подписался ведь на экскурсию
Этот лысый бородатый винодел обладал просто невероятной харизмой! У меня всю усталость, как рукой сняло. Он так интересно и воодушевленно рассказывал, что я забыл обо всем, только слушал его, раскрыв рот, и проклинал себя за то, что не прихватил блокнотик с ручкой. За ним нужно записывать! Такой персонаж в книгеэто просто находка!
Ты ведь знаешь, что Тоскана земля гениев, правда? начал он, хитро взглянув на меня, пока мы шли через оливковую рощу. Тут растет самый лучший виноград.
А самая лучшая мама делает самую лучшую паступробормотал я.
Моятак уж точно, хмыкнул он, а потом добавил с нотками грусти: Увы, делала. Но ничего, гениальность передается по наследству, так что я тоже умею делать отменную пасту. Я правда часто с приправами не угадываю, зато люди от души хвалят мою щедрость и умение придать блюду незабываемую пикантность.