В момент отделения в воздухе и старта дважды случались аварии: ракеты сталкивались с самолетом-носителем. Во время одного из таких инцидентов «ФАУ» взорвалась; ее пилот-испытатель погиб, а самолет лишь каким-то чудом уцелел, и экипаж его с большим трудом совершил аварийную посадку. Кроме того, огненный «хвост» из сопла реактивного двигателя стартующей ракеты частично прожигал обшивку фюзеляжа бомбардировщикакогда это привело к авиакатастрофе, все испытательные полеты были прекращены. По этим и ряду других причин проект по разработке и изготовлению управляемых самолетов-снарядов в начале лета 1944 года был «заморожен». Скорцени тогда же отозвали из Пенемюнде по другим, более неотложным делам, и мысленно он «поставил крест» на этой идее.
Однако по настоянию фон Брауна работы вскоре были возобновлены и успешно продолжены: уже в начале августа в кабинете Кальтенбруннера доктор Дорнбергер в присутствии майора Скорцени доложил весьма обнадеживающие результаты последних испытаний. Для Скорцени это было приятной неожиданностью, своего рода сюрпризом: всего за два неполных месяца, прошедших со дня его отъезда из Пенемюнде, там проделали колоссальную работу по окончательной доработке и подготовке к боевому применению управляемых «ФАУ»новейшего секретного оружия рейха. Штурмбаннфюрер не без удивления узнал, что в нескольких полетах самолетом-снарядом управляла прославленная Ханна Рейтчсамая известная в Третьем рейхе женщина-авиатор. Она была первой среди немецких женщин летчиком-испытателем люфтваффе и, кстати, изъявила горячее желание лично участвовать в боевом применении управляемых ракет. (В чем ей, кстати, было категорически отказанокомандование справедливо полагало, что подобные задачи по плечу только «сильному» полу)
Прошло еще два месяца. Седьмого октября Скорцени должен был присутствовать на окончательных испытаниях управляемой «ФАУ» и утвердить кандидатуры двух пилотовосновного и дублера, которые будут играть ключевую роль во всем этом «полуфантастическом» проекте покушения. Подобным эпитетом Скорцени окрестил его про себя не случайно: он не был уверен в положительном результатеслишком все сложно и непредсказуемо. Но как истинный солдат принял порученное задание к безоговорочному исполнениюон не привык обсуждать приказы. Из Берлина, с аэродрома Темпельхоф, штурмбаннфюрера доставил накануне на остров транспортный «Юнкерс-52», на котором он летел вместе с большой группой военных и инженерно-технических работников ракетного центра. Полет продолжался не более сорока минут, но майор успел за это время плодотворно пообщаться с молодым инженером Бэромс ним он познакомился и даже немного подружился в свой первый, весенний приезд на остров. Карл Бэр невесело поведал, что за последние месяцы налеты англо-американской авиации резко активизировались, и практически все наземные сооружения на острове превращены в груду развалин. Работы теперь ведутся только в подземных бункерах и убежищах на глубине, недосягаемой для вражеских фугасок. Кроме того, основное ракетное производство свернуто и переведено в другое местопонизив голос, Бэр почти на ухо, несмотря на сильный шум в салоне самолета, сообщил Скорцени, что, по слухам, это где-то в Тюрингии. «Вот болтун, беззлобно подумал Скорцени, слушая инженера, впрочем, насчет Тюрингии все правильно». Действительно, там, в глубоких шахтах близ городка Нордхаузен, был заново отстроен гигантский подземный завод, где началось производство ракетного оружия нового поколениябаллистических ракет «ФАУ-2». Штурмбаннфюрер знал об этом по роду своей совершенно секретной деятельности и даже ознакомился несколько месяцев назад с отчетом об испытаниях этой огромной суперракеты: при весе почти тринадцать тонн и высоте с четырехэтажный дом «ФАУ-2» достигла рекордного потолка полетасвыше ста километров! Разумеется, Скорцени не стал демонстрировать перед знакомым инженером свою осведомленность и перевел разговор на другую тему
На остров Узедом прилетели в девять вечера: было уже темно, и соблюдался строжайший режим светомаскировки, поэтому Скорцени мало что разглядел со взлетно-посадочной полосы. Встречавший унтер-офицер подвез его на легковом армейском вездеходе до входа в большой подземный бункер, служивший при налетах вражеской авиации бомбоубежищем для командного состава и инженерно-технических специалистов центра. Кроме того, помещение использовалось в качестве гостиницы для кратковременного пребывания на острове командированных старших офицеров и высокопоставленных гражданских лиц: из-за постоянных налетов вся жизнедеятельность на полигоне осуществлялась теперь под землей. Ответив на приветствие дежурного ефрейтора у входа, майор с сопровождающим спустились по длинной бетонной лестнице в подземный бункер, слабо освещенный тускло горевшими матовыми плафонами на потолке. В длинном коридоре с одной стороны располагались небольшие узкие помещения, чем-то напоминающие каюты на корабле: с кроватью, тумбочкой, небольшим столиком и стулом, Эти комнаты-пеналы были отделены друг от друга деревянными перегородками, которые не доходили до высокого бетонного потолка. Сейчас, в связи с переездом основного производства в другое место, помещение пустовалоракетный центр в Пенемюнде сильно обезлюдел за последнее время. Однако он продолжал функционировать: ракеты испытывались, дорабатывались и производилисьпусть даже в урезанном объеме.
Кровать была удобной и застелена белоснежными простынями: отпустив унтер-офицера, Скорцени быстро разделся и с удовольствием вытянулся во весь свой немалый ростон чертовски устал сегодня! Неожиданно громко зазвенел телефонный аппарат на тумбочке рядом с кроватью. Штурмбаннфюрер, не поднимаясь, протянул руку и взял трубку:
Штурмбаннфюрер СС Скорцени у телефона!
С прибытием, господин штурмбаннфюрер! С вами говорит дежурный помощник начальника испытательного аэродрома обер-лейтенант Крупински!
Слушаю вас, обер-лейтенант.
Испытания назначены на завтра, на восемь утрав шесть тридцать за вами прибудет сопровождающий.
Спасибо, я понял Позвоните мне ровно в шесть ноль-ноль!
Скорцени положил трубку и минут десять лежал на спине, с открытыми глазамиему не спалось. Потом сел на кровать, выкурил сигарету и выпил стакан воды из графина, который стоял тут же, на тумбочке рядом с телефоном. Снова лег: было тихо, только где-то негромко шумели вентиляторы. Помещение погрузилось в полумракслабый свет давали только редкие светильники ночного дежурного освещения. В такой обстановке хорошо думалось, и Скорцени, к которому упорно не шел сон, невольно вспомнил сегодняшний день, такой богатый событиями: совещание в Главном управлении, приватный разговор с Шелленбергом, отлет сюда.
Громко зазвенел телефон, прервав череду воспоминаний. Майор привычно, по-военному четко произнес:
Штурмбаннфюрер СС Скорцени слушает!
Господин штурмбаннфюрер, вас вызывает абонент с «материка»! раздался приятный женский голос телефонистки местного коммутатора. Переключаю!
Скорцени, не поднимаясь с койкиблаго, тумбочка с аппаратом стояла рядом, услышал голос своего заместителя:
Господин майор, докладывает капитан Радль!
Штурмбаннфюрер машинально глянул на наручные часы, наперед зная: сейчас двадцать два тридцать ровно. У них была договоренность: именно в это время Радль должен доложить последнюю информацию из Фриденталя. Кстати, все «звонки» из-за пределов острова местные телефонистки по устоявшейся традиции именовали вызовом с «материка».
Что по группе Крота? нетерпеливо задал Скорцени главный вопрос, волновавший его более других.
По-прежнему молчат виновато произнес Радль, словно извиняясь перед шефом за подобное развитие событий.
Безусловно, никакой вины заместителя Скорцени или его самого в этом не было: увы, опыт показывал, что при самых скрупулезных разработках подобных операций подавляющее большинство десантируемых абвергрупп уничтожались или захватывались советской контрразведкой
Хуже всего неизвестность! с нескрываемой тревогой проговорил Скорцени. Еще в университете жутко ненавидел все эти уравнения со многими неизвестными, а теперь решать их приходится ежедневно и ежечаснода не на бумаге!
Иногда Скорцени любил пофилософствовать в узком кругу достаточно близких ему людей, к коим относился и его заместитель. Но телефонный разговор к этому явно не располагал, и майор снова перешел на сухой деловой тон:
Все силы сосредоточить на подготовке резервных группэто сейчас главное! И вот еще что: форсируй мероприятия по плану «Мортира»! Ты все понял, Карл?
Так точно!
Тогда отбой! По «Мортире» сегодня же свяжись с Веной и Будапештом!
Штурмбаннфюрер положил трубку и, закинув руки за голову, некоторое время смотрел в бетонный потолок бункерасловно там можно было найти ответы на множество вопросов, которые не давали ему уснуть
Приезду Скорцени на остров предшествовало утреннее совещание в РСХА, которое началось в девять, на час позже назначенного времени: задерживался обергруппенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер. Наконец стремительной походкой, в сопровождении двух эсэсовцев, он вошел в приемную, где на стульях ожидали свыше десятка офицеровсреди них и Скорцени. При появлении начальника РСХА все встали, а Кальтенбруннер, едва появившись на пороге, громко произнес:
Извините, господа! Непредвиденный вызов к руководствупрошу в кабинет!
Дежуривший в приемной офицер уже сообщил приглашенным, что генерал час назад был срочно вызван к рейхсфюреру. Сейчас, небрежным жестом отпустив сопровождающих, Кальтенбруннер на правах хозяина и старшего по званию первым вошел в кабинет, за ним потянулись все остальные. Офицер-адъютант помог шефу снять длинный кожаный плащ с витыми генеральскими погонами, принял фуражку и сразу вышел. Начальник РСХА слегка пригладил волосы и одернул мундир, потом внимательно оглядел присутствующих и указал на стулья вокруг стола для заседаний, расположенного по правую сторону от входа:
Прошу присаживаться, господа! Приступим к делувремя не ждет!
Он привычно занял кресло за письменным столом и раскрыл лежащую перед ним папку с материалами предстоящего совещания:
Итак, все присутствующие здесь так или иначе связаны с подготовкой и проведением операции «Прыжок тигра».
Дверь в кабинет чуть приоткрыласьвнутрь бесшумно проскользнули и быстро заняли свои места за приставным столиком две девушки-стенографистки в эсэсовской униформе. Кальтенбруннер, даже не взглянув в их сторону, продолжал вступительную речь властным и решительным тоном человека, привыкшего отдавать приказы:
Подготовка к операции идет уже два месяца и сейчас вступает в решающую фазу. Сегодня я хочу услышать от руководителей отдельных подразделений об их окончательной готовностикаждого в своей зоне ответственности!
В этот момент на пороге появился бригадефюрер СС Вальтер Шелленберг, начальник 6-го управления. Кивнув Кальтенбруннеру, он молча сел на один из свободных стульев во главе стола для заседаний, ближе других к начальнику РСХАчувствовалось, в этом кабинете он был «своим» человеком.
Непосредственно за разработку операции, ее подготовку и проведение отвечает управление СД/Аусланд в лице его руководителя генерала Шелленберга, сообщил обергруппенфюрер.
Шеф внешней разведки встал, как только Кальтенбруннер произнес его имя. Своим коротким, но энергичным вступительным словом хозяин кабинета сразу настроил присутствующих на деловой лад.
Начнем с бригадефюрера! Прошудокладывайте сидя! Желающие могут курить! в заключение разрешил он.
Шелленберг снова сел, положил перед собой на стол папку с документами, раскрыл и начал говорить:
Я позволю себе кратко повторить известную присутствующим схему, так сказать, алгоритм наших совместных действий в ближайшие семь-восемь суток. В день М, который, я очень на это надеюсь, настанет максимум через неделю, мы планируем получить по рации из Москвы сообщение от нашего доверенного источника. Он должен сообщить о местонахождении Сталина в течение последующих сутокс точным указанием его пребывания ночью, во время отдыха и сна. Эта информация будет в дальнейшем главным условием успеха всей операции, ее решающим звеном!
Полный список всех особых режимных объектов, в том числе правительственных дач, где может находиться Сталин, у нас уже есть, не так ли? перебил докладчика Кальтенбруннер, который успел закурить очередную сигарету.
Шелленберг, молодой (ему еще не было сорока), весьма приятный и располагающий к себе темноволосый мужчина среднего роста и телосложения, в элегантно сидевшем на нем черном мундире генерала СС, коротко отчеканил:
Так точно, господин обергруппенфюрер! Этих объектов несколько. Хотя, по нашим данным, чаще всего используются только два. Точно установлено, что в настоящий период самая посещаемая Сталиным дачатак называемая Ближняя, в Кунцеве. Она расположена недалеко от Москвы и является нашей наиболее вероятной целью, мишенью 1.
Начальник 6-го управления вопросительно посмотрел на Кальтенбруннераответ того, похоже, вполне удовлетворил, и он быстро произнес:
С этим вопросом ясно! Что дальше?
В определенное время с авиабазы Нойкирхен в Восточной Пруссии взлетит самолет-носитель «Хенкель-111» с подвешенной под фюзеляжем управляемой ракетой «ФАУ-1». За авиационное обеспечение операции и техническое состояние управляемого самолета-снаряда персональную ответственность несут полковник Дитц и доктор Дорнбергер: оба здесь присутствуют и выступят позже.
В целом за результат ответственность несете вы, бригадефюрер! подал реплику Кальтенбруннер. Так что под вашим контролем должны быть абсолютно все вопросы: авиационные, технические и все прочиене забывайте об этом!
Так точно, господин обергруппенфюрер! Я помню. В этой связи хочу подчеркнуть особую важность диверсионного обеспечения операции. Группа агентов-парашютистов, заранее выброшенная в глубокий советский тылв леса западнее Смоленска, должна провести по нашему сигналу молниеносный захват одного из малозначимых и плохо охраняемых запасных аэродромов на территории Смоленской области. Кстати, как доложил мне сегодня штурмбаннфюрер Скорцени, прошедшей ночью такая группа уже десантирована: таким образом, начался этап практической реализации нашего плана. Я бы попросил, господин генерал, предоставить слово по данному вопросу самому Скорцени.
Не возражаю! поддержал Кальтенбруннер. Кому как не диверсанту 1 доложить нам о действиях диверсионных подразделений!
Этот легкий каламбур обергруппенфюрер произнес, слегка улыбнувшись одними уголками рта, присутствующие тоже сдержанно заулыбались, по достоинству оценив юмор высокого начальства. Майор Скорцени встал и, попросив разрешения, направился к уже знакомой ему большой карте европейского континента. Хозяин кабинета в это время закурил новую сигарету: несмотря на то, что остальным участникам совещания он также разрешил курить, этим воспользовались только двоевремя от времени дымили доктор Дорнбергер и толстый штандартенфюрер из 4-го управления.
Господа! На этой карте я могу лишь с некоторой погрешностью указать расположение мелких населенных пунктов и географических ориентиров на территории России, начал доклад Скорцени, взяв указку. Но абсолютная точность нам сейчас не нужна: она понадобится летчикам люфтваффе и особенно пилоту управляемой «ФАУ».
Далее штурмбаннфюрер коротко, но четко пояснил план дальнейшего хода и развития операциис момента захвата аэродрома русских. Этот аэродром нужен в качестве площадки «подскока» для самолета-носителя: «Хенкель» должен будет произвести на нем кратковременную посадку и дозаправку топливом с расположенных на его территории емкостей с авиационным бензином. В противном случае тяжелый самолет вместе с ракетой не сумеет дотянуть даже до Москвы, не говоря уже о возвращении назад. На аэродроме «подскока» пилот реактивного снаряда займет место в его кабине, а затем бомбардировщик доставит «ФАУ» на расстояние до ста километров от Москвы. Потом наступит решающий этапто, ради чего и планируется вся операция: пилот ракеты должен при помощи ручного управления очень точно навести ее именно туда, где в данный момент будет находиться Сталинбудь это Ближняя дача или иной объект в Москве и ее окрестностях. В этом пилоту помогут заранее полученная информация от агентурного источника и специальное устройство, так называемый «радиомаяк», который должен быть установлен в нужном месте в ближайшие несколько суток.