Чего-то, согласился Фотон, но не многого. Нет вида на воду. Да и сам дом пора сносить. Водопровод в очень плохом состоянии и проводку не проверяли десятки лет.
Ника несколько удивила уверенная оценка Фотоном дома и земельной ценности. Он впервые задумался, чем этот парень занимался до того, как стал лидером Герольдов Будущей Истории. У всех есть прошлое.
Погодите-ка, сказала Аризона. Здесь скрыто больше, чем кажется на первый взгляд. Есть только одна причина, почему Фургартон упомянул нас в своем завещании, он знал, что мыединственные, кому он мог доверять. Он, должно быть, работал над чем-то очень важным в конце.
Ник обменялся понимающими взглядами с Октавией и Вирджилом. Он был почти уверен, что оба подумали о том же, о чем и он. А вот и пресловутые, не теряющие своей актуальности теории заговора Сноу.
Вирджил откашлялся. Эй-Зед пришла к выводу, что Фургартон наткнулся на секретную операцию в Институте Политологии Эклипс-Бэй. Он обвел рукой горы бумаг, окружавшие их. Она считает, что он собирал все это в попытке раскрыть заговор.
Большая часть всего этого просто прикрытие, конечно, пояснила Аризона. Фургартон, наверняка, прикинул, что если раскидать по дому достаточно старых газет и журналов, люди сочтут его просто психом. И не поймут, что он спрятал здесь результаты расследования.
Прикрытие? Октавия подняла древнюю изорванную версию Плейбоя и с хмурым интересом стала разглядывать крупную женщину на обложке. Это конечно объясняет некоторые из этих журналов. И это определенно лучше чем читать в них статьи.
Я возмущен вашим замечанием, сказал Ник. В дни нашей юности, мы с друзьями очень многому научились из этих журналов.
Она бросила на него лукавый взгляд. Не думаю, что стану просить вас рассказать мне, чему именно.
Изучение всех этих бумаг и журналов займет какое-то время, к несчастью. Продолжила Аризона, игнорируя эту интерлюдию. А мы уже и так заняты Проектом Вахтенного Журнала, не так ли, Фотон?
Свет будущей истории покажет нам, как выполнить все, что должно быть сделано, в свое время, сказала Фотон.
Он вышел из своей роли эксперта по недвижимости и вернулся в свою непостижимую безмятежность, заметил Ник.
Он посмотрел на Аризону. Что за Проект Вахтенного Журнала?
Мы с Фотоном побеседовали и решили, что единственный надежный способ убедиться, что никакая информация из моих дневников не будет уничтожена тайными агентами из Института, это выложить ее в Интернет, сказала Аризона.
Я думал, что ты не доверяешь компьютерам, сказал Ник.
Я не люблю их, и это факт. Но нам надо двигаться в ногу со временем. Надо использовать технологии, если мы хотим опередить плохих парней. Герольды готовят Веб-сайт, и выводят туда данные из моих дневников и журналов, пока мы тут с вами разговариваем. Вообще-то все это не подлежит разглашению, но я уверена, что вы с Октавией будете держать рты на замке. А Вирджил тоже конечно будет молчать.
Не скажу ни единой живой душе, пообещал Вирджил.
Болтуннаходка для шпиона, торжественно произнесла Октавия.
Аризона кивнула. Чертовски верно.
Ты вела все эти дневники и журналы годами, сказал Ник. У тебя, должно быть, их сотни.
Герольды посменно работают над компьютером, который установили в моей Комнате для Военных Советов. Логистика никогда не была простой, скажу я вам. Да еще нужно как обычно приглядывать за булочной, пока мы выкладываем информацию в Интернет. Не хочу, чтобы кто-нибудь в Институте что-то пронюхал, прежде чем мы завершим Веб-сайт.
Мы надеемся закончить Проект Вахтенного Журнала к концу лета, сказал Фотон.
А сейчас вам нужно рассортировать весь этот хлам вдобавок к разработке Веб-сайта и управлению булочной. Ник покачал головой, поняв весь размах этой задачи. Не завидую вам с этой работой. Мы ее выполним, заверила его Аризона, подходя к делу со своим привычным энергично-оптимистичным настроем. Выбора нет. Будущее страны зависит от того, станут ли мои дневники доступными для встревоженных граждан этой нации. Интернетединственный способ это сделать.
Хмм, где картины, которые вы хотели, чтобы я посмотрела? вежливо спросила Октавия.
За тем рядом коробок, сказал Вирджил.
Он повел ее, прокладывая тропу сквозь лабиринт картонных коробок и бумаг к дальнему концу гостиной. Ник и Октавия последовали за ним.
Четыре картины в старых деревянных рамах стояли у стены. В темноте Ник смог увидеть, что первые три были пейзажами. Четвертая выглядела так, словно на нее плеснули темной краской.
Вирджил включил лампу для чтения за кушеткой и направил луч света на картины. Подозреваю, что они ничего не стоят, но мне бы хотелось услышать мнение эксперта, прежде чем сваливать их в кучу на распродаже домашнего имущества.
Ник следил за лицом Октавии, пока она изучала картины. На нем было то же выражение восторженного внимания, как когда она смотрела на рисунки Карсона. Она относится к этому всерьез, подумал он. Хотя принимая во внимание то, что двое из людей, которые просили ее мнения, были помешанными на теориях заговора, а третий был владельцем книжного магазина для взрослых, выказывать такое уважение выходило за пределы служебного долга.
Она медленно обошла все четыре картины и остановилась перед той, что выглядела так, словно ее рисовали кистью, которую окунули в хаос. Она долго смотрела на нее.
Затем села перед ней на корточки, не обращая внимания на то, что из-за смены положения ее длинные, бледные юбки подметают пыльные половицы. Она внимательно разглядывала то, что очень походило на каракули.
Хмм, сказала она.
Все замерли. Ник развеселился. Он мог чувствовать внезапное напряжение, которое вдруг возникло в комнате.
Кто-нибудь знает откуда или как к Фургартону попал этот рисунок? спросила Октавия, не отрывая глаз от картины.
Вирджил покачал головой. Мы нашли его вместе с другими в чулане. Узнать как он ее достал не получится. А что?
Не могу пока ничего сказать, потому что не хочу, чтобы кто-нибудь волновался.
Слишком поздно, сказал Ник. Мы уже взволнованы. Это что-то ценное?
Аризона нахмурилась. Выглядит так, словно художник выдавил содержимое нескольких тюбиков краски на холст и хорошенько размазал.
Вирджил улыбнулся. Перед вами искусство середины двадцатого века
Фотон посмотрел на абстрактную картину с задумчивым выражением. Чем дольше смотришь на нее, тем темнее она кажется. Это определенно исследование отсутствия света.
Ник посмотрел на него. Вы так думаете?
Да. Фотон склонил блестящую голову. Это всем известный факт, что человек стремится к свету и в то же время боится его власти.
Октавия медленно встала и повернулась лицом к остальным.
Согласна с вами, Фотон, тихо сказала она. И если мы правы, это может быть работа Томаса Апсолла. Подпись абсолютно подходит. Он всегда подписывал свои работы в очень характерной манере. И его техника тоже почти уникальна. Очень трудоемкий метод, когда нужно накладывать один слой краски на другой.
Вау, сказал Ник. Настоящий Томас Апсолл. Кто бы мог подумать? Подождите, скоро эта новость поразит мир искусства.
Она неодобрительно нахмурилась. Очень смешно. Очевидно, вы не узнаете художника.
Нет, не могу сказать, что узнаю.
Я тоже. Аризона выглядела полной оптимизма. Этот Томас Апсолл, он известен или как?
Он нарисовал почти все свои работы в пятидесятые годы, сказала Октавия. Его картины были не слишком популярны в то время, но в последние несколько лет они заинтересовали многих коллекционеров. Осталось немного его работ, потому что он уничтожил огромное количество в последний год своей жизни. Он умер в середине восьмидесятых, одинокий и забытый.
Сколько, по-вашему, она стоит? спросила Аризона.
Октавия поглядела на картину через плечо. Если, и я подчеркиваю, если это и в самом деле Апсолл, на аукционе за него легко дадут пару сотен тысяч. А может, двести пятьдесят.
Все уставились на нее.
Вирджил глубоко вздохнул. Пару сотен тысяч долларов?
Да. Спрос на работы Апсолла сейчас высок и все растет. Октавия окинула их предостерегающим взглядом и подняла руку. Но для большей верности, я бы хотела узнать мнение о ней у одной из моих коллег, которая специализируется на абстрактном искусстве середины двадцатого века. Она работает в музее в Сиэтле. К сожалению, она в отпуске до следующей недели.
Думаете, мы сможем уговорить ее взглянуть на картину, когда она вернется? спросила Аризона.
Да, за отдельную плату, сказала Октавия. Она консультант. Может, она даже захочет приобрести ее для музея.
Это поднимает вопрос о том, что делать с ней, пока ваша коллега не приедет сюда, чтобы ее изучить, сказал Вирджил. Теперь, когда мы знаем, что она стоит две сотни или даже больше, мне не нравится идея оставить ее здесь.
Я могла бы взять ее к себе домой, ответила Аризона. Моя система безопасности первоклассна. Но шпионы из Института следят за мной двадцать четыре часа в сутки. Если они увидят, как я принесу что-то отсюда к себе домой, они могут заинтересоваться. А я не хочу привлекать внимание сейчас, когда наш Проект Вахтенного Журнала находится в самой критической фазе.
У меня есть система безопасности для картин в моей галерее, медленно сказала Октавия. Полагаю, я могла бы забрать Апсолла к себе в мастерскую на недельку.
Хорошая идея, согласился Вирджил. У вас в мастерской с ней все будет в порядке. Эклипс-Бэй вам на обитель похитителей искусства с утонченными вкусами.
Фотон мягко улыбнулся. Вы озаряете нас лучистым светом вашей доброты.
Глава 6
Ряд магазинов вдоль улицы напротив пирса был мрачен и тих в этот час. Последние лучи летнего солнца скрылись за сгущавшимися облаками. Белые барашки плясали на синевато-серых водах залива.
Ник припарковался на маленькой стоянке. Когда он вышел из машины, резкий порыв ветра ударил в его ветровку. Приближается шторм, подумал он. Летние бури были не редкостью в это время года здесь на побережье.
Октавия уже выбралась с пассажирского сиденья. От сильного ветра волосы ее растрепались, а длинные, широкие юбки обвились вокруг ног. Она тихо рассмеялась, пытаясь подхватить юбки, чтобы те не задирались на бедра. Глаза ее сияли. У него создалось впечатление, что она впитывает энергию приближающегося шторма. Может, она улавливала ее для того, чтобы зарядиться своей сказочной магией или что-то вроде того. Это казалось логичным.
Нам лучше поторопиться, сказала она. Дождь начнется с минуты на минуту.
Вы правы.
С усилием он отвел глаза от ее развевающихся волос и юбок и открыл заднюю дверцу BMW. Он залез внутрь и достал картину. Октавия завернула ее в старые газеты, прежде чем оставить домик Фургартона.
Неся картину под мышкой, он дошел с ней до двери «Брайт Вижнз».
Вы в самом деле считаете, что она стоит четверти миллиона? спросил он.
Между нами говоря? Да. Но все мы будем чувствовать себя гораздо увереннее, если узнаем еще одно мнение.
Одной рукой она продолжала бороться со своими юбками, в то время как второй попыталась достать ключи из наплечной сумки. Она открыла входную дверь и быстро шагнула в темноту магазина, чтобы ввести код, отключающий сигнализацию. Затем она щелкнула несколькими выключателями, чтобы включить свет.
Кто бы мог подумать, что старый Фургартон владел таким ценным предметом искусства? Он занес картину в магазин. Он не был коллекционером. Вы видели, как он жил. Как, черт возьми, по-вашему, она к нему попала?
Не имею представления. Она провела его через выставочный зал к длинной стойке. Как я вам уже говорила, работ Апсолла осталось немного. Удивительно, что одна из его картин была здесь на побережье все это время.
Кто сказал, что мыжители Эклипс-Бэйне кучка искушенных любителей искусства?
Уж точно не я. Она открыла дверь мастерской и зажгла еще больше ламп. Вы можете поставить ее туда, к тем картинам у дальней стены.
Он оглядел тесную заднюю комнатку. Ряды картин были составлены по пять и шесть у каждой стены. Пустые рамы всех форм и размеров были сложены в углу. Верстак был засыпан инструментами и матирующими материалами.
Не хочу вас обидеть, сухо сказал он, ставя картину, но это место выглядит почти таким же захламленным как домик Фургартона.
Мастерские в галереях всегда так выглядят.
Он выпрямился. Находка ранее неизвестного Апсолла, должно быть, интересная тема для статей в каких-нибудь художественных журналах.
Она улыбнулась. Я так и вижу заголовок. Любительница Заговоров, Лидер Культа Нового Века и Владелец Порно-магазина Наследуют Утерянного Апсолла.
Будет интересно посмотреть, что они сделают с деньгами. Он вернулся к месту, где она стояла в дверном проеме. Ну, на сегодня хватит волнующих приключений в мире искусства. Вы готовы к ужину? Я бы отвез вас в Дримскейп, но там Карсон, и мы не сможем спокойно поговорить. Как насчет «Крэб Трэп»? Там не так хорошо как у Рейфа, но не так уж плохо.
Вы понимаете, что если мы поужинаем в любом из местных ресторанов, завтра разговоров не оберешься?
Ну и что? Харты привыкли к тому, что о них болтают в городе.
Я знаю.
Ему вдруг запоздало пришло в голову, что она не привыкла быть объектом местных сплетен. Послушайте, если этотакая проблема, мы можем поехать ко мне. У меня дома полно еды. Это просто необходимо, если рядом подрастающий паренек. Не могу сказать, что это будет то, что другие назвали бы деликатесами, но
Она откашлялась. Я купила свежую спаржу и немного филе лосося сегодня после обеда.
Свежую спаржу и лососину обычно не покупали без повода. Он обдумал возможности.
Вы собирались пригласить меня к себе? наконец спросил он.
Если честно, то мне пришло в голову, что будет гораздо удобнее поесть там, а не перед аудиторией из множества славных и чрезвычайно любопытных жителей Эклипс-Бэй.
Он медленно улыбнулся. Свежая спаржа с лососиной звучит просто здорово.
Атмосфера беспокоила его, но хоть убейте, он не мог понять, что было не так. С виду все было идеально.
Ужин прошел отлично. Он занялся лососем, пока Октавия готовила спаржу и резала хрустящий хлеб. Они потягивали из бокалов шардонэ, пока сообща трудились на ее уютной, аккуратной кухне. Они свободно разговаривали, чувствуя себя так же комфортно, как могут двое, которые готовили вместе бесчисленное количество раз.
Словно они уже стали любовниками, подумал он. Глубокое ощущение интимности обволакивало их, и это начинало его беспокоить. Это ощущение полностью отличалось от того, что он испытывал с другими женщинами в прошлом. Это не было приятное, несерьезное, сексуальное возбуждение, которое он чувствовал в похожих ситуациях раньше. Он не понимал все возрастающего напряжения, от которого так скребло на душе.
Может, это была не самая лучшая его идея. Правда, оглядываясь назад, он был уверен, что выбор у него был невелик. Если охотишься на королеву фей, приходится рисковать.
Он стоял у раковины в ее сверкающей белой кафельной плиткой кухне и мыл кастрюлю, в которой тушилась спаржа. Рядом с ним Октавия с полосатым полотенцем на левом плече, встала на цыпочки, чтобы поставить тарелки в шкаф. Когда она подняла руки над головой, ее груди натянули тонкую ткань ее блузки.
Черт. Он снова смотрит. Раздраженный, он сосредоточился на мытье кастрюли.
Она закрыла дверку шкафа и потянулась к кофейнику. Черный, верно? Без сливок и без сахара?
Верно.
Она налила кофе в две чашки и ушла в гостиную. Он вытер руки, бросил мокрое полотенце на вешалку, и последовал за ней, не в силах отвести глаз от гипнотизирующего покачивания ее бедер.
Что, черт побери, не так с этой сценой? задумался он. Именно так все и должно было выглядеть, точно так, он надеялся, все и будет на этой стадии.
Она свернулась на уголке дивана, поджав одну ногу под себя, изящно держа в руках кружку. Огонь, который он развел чуть раньше, потрескивал в камине.
Она улыбнулась ему, и он тотчас же почувствовал, как каждый нерв и мускул его тела перешел из состояния боевой готовности к боевым действиям. Его охватило почти непреодолимое желание поднять ее с дивана, отнести в темную комнату в конце коридора и опустить ее на кровать. Он медленно согнул и разогнул одну руку, чтобы восстановить контроль.
И так было весь вечер, словно он шагал по краю обрыва в яростный шторм. Одни неверный шаг, и он упадет в глубокую воду. Не помогало и то, что снаружи как из ведра лил дождь и бесновался ветер всего каких-нибудь сорок минут назад.
Он прошел в гостиную к каменному камину, поднял железную кочергу и помешал угли. Пламя и так было сильное, но ему нужно было хоть чем-то занять руки.