Мери КАММИНГС
КОЛЬЦО
Mary CUMMINGS
Часть первая
Глава 1
Неширокую асфальтовую дорожку, проходившую вокруг парка, все называли просто кольцом. Длина ее была чуть больше мили, что очень устраивало тех, кто каждое утро делает пробежку. Можно было не задумываться о счете: одно кольцоодна миля, два кольцадве... и так далее.
Как и на любой транспортной магистрали, здесь существовали свои правила и свой час пик. Примерно в шесть утра, когда только начинало светать, на дорожку выходили первые любители бега. За нимисобачники, стремившиеся побыстрее добраться до одного из входов в парк и отпустить своих любимцев с поводка. Часам к восьми бегунов становилось меньше, зато приходил черед студентов колледжа, находившегося за парком. Некоторые из них неслись по дорожке на скейтборде или роликовых коньках, распугивая редких, еще попадавшихся на пути любителей пробежки.
Часам к одиннадцати на кольце мало кого уже можно было встретитьа потом, к обеду, все повторялось в обратном порядке...
К сожалению, у городских властей несколько лет не доходили руки до того, чтобы отремонтировать изрядно потрескавшийся асфальт. Поэтому неудивительно, что колесо инвалидной коляски, попав в выбоину, резко вильнуло и соскользнуло с дорожки. Человек, сидевший в ней, замер в неудобной позе, откинувшись влево и изо всех сил пытаясь сохранить равновесие. Коляска застыла накренившись; сотовый телефон был закреплен справа, и любая попытка дотянуться до него привела бы к падению.
От злости и ощущения беспомощности на глаза наворачивались слезы. Что делать? Сидеть вот так и ждать, пока Бен, удивившись, что его так долго нет, решит пойти посмотреть, что же стряслось?
Можно, конечно, пренебречь всем, дотянуться до телефонаи неизбежно упасть, и валяться потом в мокрой траве, как перевернутая черепаха, вызывая жалость случайных прохожих... черт бы их побрал! Или позвать на помощь кого-то из этих вот случайных прохожих. Или попытаться все-таки выпутаться своими силами. Если сильнее отклониться влево... От этого движения коляска дернулась как живая, начала медленно и неумолимо кренитьсяон замер, не дыша, тщетно пытаясь восстановить равновесие, и неожиданно услышал сзади шаги.
Ну вот... уже и добрые самаритяне на подходе. Теперь можно попросить помощиавось не откажут несчастному калеке! А потом нужно будет улыбаться и благодарить... Эта мысль вызвала приступ невыносимой, застилающей глаза багровой пеленой ярости.
Просить не потребовалосьчеловек, подбежавший сзади, с одного взгляда оценил обстановку. Толчок... женский голос: «Осторожно!»и коляска, выровнявшись и прокатившись пару метров, остановилась на безопасном месте.
Сейчас, тут сбоку стопор... Вот и все!раздался тот же голос.
Справа вынырнула легкая фигурка, встала перед ним, отряхивая руки.
И они замерли на мгновение, впервые увидев друг друга. Первое, что она подумала: «Какой красивый мужик!» А через секунду, вспомнив про коляску: «Как жалко...» И смутиласьона ожидала увидеть человека намного старше, а этому было едва за тридцать.
Волевое лицо с чуть впалыми щеками и выступающим подбородком, темные волнистые волосы и потрясающие сине-бирюзовые глаза. Никогда в жизни она не видела ничего подобного...
Но почему-то эти глаза смотрели с недовольным выражением, еще больше смутив ее.
Если бы ему предложили придумать ей имя, он назвал бы ее Джойрадость. Казалось, она вся переполнена радостью жизни, и от этого ей трудно устоять на месте. Длинные ноги нетерпеливо переступали, готовясь нести их обладательницу дальше, но, судя по дружелюбной, чуть смущенной улыбке, она ждала от него каких-то слов.
А говорить ничего не хотелосьхотелось просто разглядывать ее.
Волосы небрежно растрепанной пепельной шапочкой обрамляли узкое лицо с выступившими на верхней губе бисеринками пота. Тонкая и легкая, она все же не производила впечатления хрупкости или субтильностискорее напоминала молоденькую скаковую лошадку с отливающей золотистым блеском шкурой и переливающимися под ней мышцами.
Это вода?спросила девушка, кивнув на бутылку, торчащую сбоку коляски.
От затянувшегося молчания становилось уже не по себе, а убегать, не сказав ни слова, казалось как-то неудобно.
А? Да, конечно... Как я сразу не подумал!Достав бутылку, он протянул ей.Вот, пожалуйста!
Плесни мне немного на руки!попросила она, нагнулась и вытянула вперед ладони.
Торопясь, и сам удивляясь, почему так торопится, он отвинтил пробку и вылил на подставленные руки рассыпавшуюся веселыми брызгами струю.
Куда, куда?! Хватит!рассмеялась девушка, отряхнула руки и снова потянулась к бутылке.Можно?
Запрокинув голову и почти не касаясь губами края бутылки, девушка сделала несколько глотков, после чего, оттянув ворот майки, плеснула немного воды и тудана миг зажмурилась от удовольствия, встряхнула головой и вернула бутылку.
Спасибо!
Сделала шаг назад, улыбнулась, махнула рукой и, повернувшись к нему спиной, побежала дальше по дорожке.
Весь вечер он думал о ней, восстанавливая в памяти малейшую подробностькак она запрокинула голову... улыбнулась... и под промокшей майкой явно не было лифчика. Одернул себя: к чему все это?! Ему-то!
И снова вспоминал дружелюбные глаза, кажется, светло-карие? Да, точно, светло-карие! И как она пила, а по шее скатилось несколько капель воды. И ямочку на щеке, когда она улыбнулась...
На следующий день он поехал на кольцо самбез обычного, ставшего уже почти традицией получасового препирательства: стоит или не стоит это делать; не стал привычно ссылаться на намечающийся дождь и срочную работу.
Обязательную ему милю решил на сей раз проехать против часовой стрелкив конце концов, он же не обязан подчиняться неписаным правилам, принятым любителями пробежки! Да и приближающихся бегунов так будет лучше видно...
Дождь и правда вскоре пошелхолодный, мелкий и противный, заставивший его довольно скоро развернуться и уехать домой. В такую погоду болтаться по улице мог только законченный фанатик.
Он снова увидел ее только через три дня и, издали заметив приближающуюся фигурку в светлой майке, сразу, еще не видя лица, понял, что это она.
Похоже, девушка тоже вспомнила егово всяком случае, кивнула и махнула рукой. И в тот момент, когда их глаза встретились, он быстро достал из кармана коляски специально приготовленную бутылочку минералки и с улыбкой помахал ею в воздухе.
Ну вот, сейчас все должно решиться... Если она отмахнется и проскочит мимо, второй попытки он делать не станет. Хотя и эта была, наверное, ни к чему...
Но девушка без колебаний свернула к нему и приостановилась.
Привет!
Привет...
Как дела?
Нормально.
Хочешь пить?Он протянул минералку.
Пожалуй...
Она сделала несколько глотков и вернула ему бутылку.
Спасибо. Сегодня жарко.
Было не так уж жарко, но она разогрелась от бега. Щеки разрумянились, а ноги, как и в прошлый раз, нетерпеливо переступали на месте.
Ник.
Что?Она непонимающе взглянула на него.
Это меня так зовут. Ник Райан.
А-а...улыбнулась она и кивнула.Нэнси.
Протянула рукунебольшую, но неожиданно сильную и жесткую. Пожалакоротко, почти по-мужски.
Это имя тебе не подходит...
Почему?удивилась девушка.
Когда я слышу «Нэнси», то всегда представляю себе что-то такое.Он очертил ладонями в воздухе нечто круглое.И с кудряшками.
Тем не менее меня зовут именно так,рассмеялась она,и кудряшек у меня нет,слегка взъерошила и без того растрепанные волосы.
Секундная пауза, пока он искал, что бы еще сказать,и момент был упущен. Девушка отступила на шаг.
Ну ладно, я пойду...Прозвучало это так, словно она спрашивала у него разрешения. Ему оставалось только кивнуть.
Она отступила еще на шаг, улыбнулась, и через секунду ее уже не было рядом.
Ник не стал оборачиваться ей вслед, хотя... пожалуй, хотелось... Усмехнулся, подумав, что в былые времена он на такую... простенькую дважды и не взглянул бы. Тогда ему нравились хрупкие маленькие стервочки, которых было приятно сначала довести каким-то пустяком до истерики, а потом тут же получше утешить.
А сейчас... зачем это все?!
Привет!
Привет...
Почему тебя вчера не было?..
Проспала. Так снаружи мрачно и слякотно былоне хотелось из-под одеяла выбираться...
А ты в дождь не бегаешь?
Когда как. Вообще-то надо, но не всегда удается себя на улицу выпихнуть...
Привет!
Привет...
Ты что, простудился?
Да ну... Так!.. Хочешь кофе глотнуть? У меня термос с собой...
Давай!
Они ни о чем не договаривались, но встречались теперь почти каждый день. Так получалось...
Короткий разговор, три-четыре фразы, иногда пара глотков воды или стаканчик с кофе. Один разпеченинка. Как-то он предложил ей сэндвичНэнси отказалась, сказав, что на полный желудок тяжело бежать.
А тебе еще далеко?
Больше половины.
Так он узнал, что она живет за паркомнаверное, в одном из двух многоквартирных домов рядом с колледжем.
Привет!
Привет...
Завтра я, наверное, не приду...
Чего так?
К зубному надо. Ужасно не хочется...
Привет!
Привет...
Глава 2
Когда Нэнси пропала, он не сразу забеспокоился. И раньше бывало, что она исчезала на пару днейособенно в плохую погодуа потом, смеясь, говорила, что так и не сумела выпихнуть себя под дождь.
Но погода стояла более или менее приличная, даже солнце порой проглядывало...
Прошло два дня... три... неделя. А девушка все не появлялась...
Неприятнее всего было думать, что она сменила время пробежек или вовсе перестала бегать из-за него, что ей стало почему-то неприятно встречаться с ним... Хотя непохоже... он же не позволял себе ничего особенного и ничем не мог ее обидеть.
А может, она заболела... или еще что-то случилось?
Он никогда и ни о чем ее не спрашивал. А почему, собственно? Не хотел, чтобы о чем-либо спрашивала она? А в результате он даже не знает ее фамилии.
И возможно, так никогда и не узнает, что произошло...
Прошло десять дней. Ник наконец понял, как все это глупо, и перестал часами торчать на кольце, уговаривая себя, что надо еще немного подождатьи вдалеке мелькнет знакомая фигурка.
Он сам знал, что характер у него не из лучших,как знал и то, что в последние дни совсем сорвался с тормозов. Придирался ко всем по пустякам: ни с того ни с сего заявил миссис Фоллет, что она вечно все недосаливает (в результате получил на завтрак пересоленный омлет), а Бену рявкнул, что стрельба, раздающаяся из дурацкого ящика, мешает ему работать, правда, тот давно привык к его выходкам, и даже не подумал убавить звук.
Мешает работать... Из окна кабинета хорошо просматривался небольшой участок дорожкивот туда Ник непрестанно и смотрел, вместо того чтобы заниматься делом...
Глупо... Она же не обязана появляться на кольце каждый день. Решила больше не бегать, и все. А может, ногу подвернула? Или простудиласьи лежит сейчас одна с температурой?..
А почему обязательно одна? Может, и не одна... может, она вообще замужем! У нее своя семья, свои проблемы, своя жизнькакое ей дело до него и до его беспокойства?!
На самом деле их отношения и отношениями-то, строго говоря, назвать нельзятак, несколько фраз на бегу...
Когда она появилась, Ник не поверил своим глазам. Подумал, что обознался, начал всматриваться, но девушка уже исчезла из поля зрения.
Выбираться сейчас на дорожку, чтобы проверить, действительно ли это Нэнси, было уже поздно: обычно она пробегала всего милю. Он убеждал себя в этом, одновременно разворачиваясь к телефону. Нажал кнопку и заорал на весь дом:
Бен, иди сюда!
Услышав, что Ник прямо сейчас, немедленно, хочет поехать погулять, Бен пробормотал сквозь зубы: «Семь пятниц на неделе». Ник и сам знал, что ведет себя глуподаже если это Нэнси, то второй раз сегодня она здесь уже не появится. Придется ждать до завтра и, скорее всего, только для того, чтобы убедиться, что ошибся...
На кольце было пусто. Ник решил, если уж выбрался, проехать обязательную милюне возвращаться же сразу домой выслушивать новые комментарии Бена! Чувствует себя, видите ли, незаменимым и разболтался окончательно!
Нэнси он увидел издалека и не стал больше убеждать себя, что это не она и что он ведет себя глупо,просто смотрел, как она приближается. Заметив его, девушка побежала быстрее.
Добежала, остановилась, выдохнула:
Привет!и рука ее, словно так и полагалось, скользнула в подставленные им ладони.
Вместо нейтрального: «Привет, как дела, давно тебя не видел...»Ник от охватившего его чувства радости неожиданно для себя выпалил то, что вертелось на языке:
Куда ты делась?! Я уж не знал, что и думать!
Работы было много. Я даже хотела тебя предупредить, что эти дни меня не будет, но твоего телефона нет в справочнике...Заметив, что он все еще держит ее за руку, она смущенно отняла ее.
Хочешь, я дам тебе?
Давай... только мне записать не на чем.
У меня найдется.Ник торопливо достал ручку и блокнот.
Записывая номер, он незаметно посматривал на нее. Выглядела Нэнси и вправду усталой: слегка бледное лицо, темные круги под глазами, словно она уже несколько дней не высыпалась. Но то ощущение радости жизни во всей ее фигуре, которое еще при первой встрече так поразило его, осталось прежним.
Вот, возьми.Он протянул ей листок.
Спасибо.И, заметив, что Ник не убирает блокнот, словно сомневаясь, она спросила:Ты... хочешь мой?
Да, если можно.
Она продиктовала номер.
Ну записывай: Нэнси Тревер.
Ты одна живешь или с кем-то?Девушка удивленно взглянула, и Ник быстро пояснил:Я просто не хочу нарваться на какого-нибудь ревнивого любовника, которому тебе придется потом объяснять, кто это звонит.
Да нет, не беспокойся, с последним ревнивым любовником я распрощалась еще месяца четыре назад.
Что так?
Нэнси слегка поморщилась, и он тут же постарался загладить собственную бестактность:
Извини, я не подумал... тебе, наверное, неприятно об этом говорить...
Да нет, просто ноги болят, стоять тяжело. Я эти дни совсем не бегала, а тут на вторую милю решилась... и, похоже, слегка перебрала.Она нагнулась, помяла икру и снова поморщилась.
Как же ты сейчас побежишь дальше?
А я пешком, через парк пойду.
Завтра появишься?
Не знаю... наверное... Звони, если что...И, после короткой паузы:Ну, я пошла?
Счастливо...
Он провожал Нэнси глазами, пока она не свернула в парк, жалея, что не задал ей еще один вопрос, и понимая, что на самом деле никогда в жизни не сможет задать его. Почему она «решилась» на вторую милю? Уж не потому ли, что не встретила его на первой? Хотя, пожалуй, думать так было бы чересчур самонадеянно...
Чувство реальности вернулось к нему только вечером, после того как Бен, ловко и привычно проделав все так называемые гигиенические процедуры, уложил его спать.
Ник обычно засыпал не сразулежал в темноте, прокручивая в памяти события дня и прикидывая, что необходимо сделать завтра. Рядом с кроватью всегда лежал блокнот, и порой, когда в голову приходили какие-то интересные мысли, он включал свет и записывал их.
Но сегодня записывать было нечего. Он лежал и вспоминал, как Нэнси увидела его, и обрадовалась, и побежала к нему. И рукупрохладную и чуть дрожащую. Такую... живую... И она помнила о нем, и даже хотела его предупредить... Неважно, что не предупредила,главное, что хотела. И завтра, если она не придет, можно будет ей позвонить...
Отрезвление наступило внезапно: еще секунду назад он улыбался, вспоминая, как она, смущенно и неловко переступая с ноги на ногу, осторожно убрала свою руку,и вдруг застыл, словно покрывшись снаружи и изнутри коркой льда. Что это за всплеск адреналина, черт возьми?! Он что, с ума сошел? Забыл, кто он и что он? Нормальная, здоровая женщинаи жалкий обрубок, которого и мужчиной-то назвать нельзя! А он уже напридумывал невесть что... целый роман себе вообразил!
Всю ночь он почти не спал. Утром, увидев его застывшее и перекошенное лицо, Бен, но своему обыкновению, буркнул что-то про тигра с зубной больюв ответ на это Ник выдал ему на всю катушку, рявкнув:
Хочешь сказать что-тоговори вслух! Не устраиваюубирайся! Кто еще тебе такую зарплату платить будет и терпеть все твои выходки?!