До вечера я валялась на кровати. Дремала, смотрела в ноутбуке последний сезон сериала «Викинги», делала заметки к статье. Описывая поездку в Котор, разумеется, кое-что опустила. Например, упомянула, что подниматься в крепость мы не стали из-за моих пляжных тапок, но оставила за кадром эпизод с объятиями. История с мороженым в урезанном виде выглядела так: я пожадничала и сточила аж две порции офигенно вкусного sladoleda, на обратном пути мне стало плохо, но весь автобус дружно ждал, пока меня выворачивало в кустах, и так же дружно все сочувствовали.
В начале одиннадцатого, когда я уже приняла душ и забралась под одеяло, в дверь постучали. Набросила рубашку-халат, открыла.
Как ты? спросил Сергей, остановившись на пороге.
Вроде, жива.
Мы стояли и смотрели друг на друга, потом он положил руки мне на плечи И в этот момент снизу донеслись голоса, шаги по ступенькам.
Спокойной ночи, Сергей коснулся губами моей щеки и пошел к себе.
Милица резанула взглядом, похожим на острую, как бритва, болотную осоку. За ней шла пара, нагруженная сумками и чемоданами. Третья комната на этаже до сих пор пустовала, но теперь у нас появились соседи.
[1] What a nice couple (англ.) Какая милая пара
22
Сергей
Во-первых, вина была стопудово моя. И кивать на то, что Настя сама повелась и сама все сточила, не имело смысла. Во-вторых, уж чем-чем, а блюющими согражданами меня точно было не удивить и не испугать. Мы со Славкой регулярно проделывали такой номер все раннее детствов машине, в автобусе, даже в трамвае. Иногда сразу оба, синхронно. А Марьяна находилась в странных отношениях с алкоголем. Больше одного бокалаи ее выворачивало наизнанку, причем после этого она мгновенно становилось бодрой и свежей, как огурец. Ну а в-третьих, Настя смотрела на меня глазами умирающего енота, и это было главным.
Сказать про беременную женусловно какое-то наитие свыше. Когда читал про Черногорию, промелькнуло, что в этой стране детипривилегированная каста, а обидеть беременную женщинунемыслимо. Нет, я не просил нас подождать, это оказалось само собой разумеющимся. Только мне в голову не пришло, что все будут сочувственно ахать, а реально беременная тетка начнет угощать Настю таблетками и спрашивать, когда той рожать.
Я думал, она меня убьет. Вырвет печень и сожреткак раз желудок от мороженого освободила. Хотя нет, печень справа, а она впилась ногтями в левый бок, со всей дури. Пришлось объяснить, зачем соврал. Уж чего точно не ожидал, так это того, что рассмеется. Как в первый день, с перцем.
И вот тогда-то Серега Картунов понял, что погиб во цвете лет
Ну, может, не так четко было сформулировано, но определенно в том направлении. Вдруг сознаешь, что именно в эту самую минуту все в твоей жизни начинает меняться. И с этим уже ничего не поделать.
Мы вернулись в Петровац, и Настя ушла в свою комнату, предупредив, чтобы я даже не заикался об ужине. А мне было никак не найти себе места. Валялся на кровати, включил и тут же выключил телевизор, смотрел на море с балкона. Ближе к вечеру погода наладилась, выглянуло солнцерешил пройтись. На секунду помедлил около ее двери.
Нет. Сейчас мне надо было побыть одному. Да и ее лучше не трогать.
Я снова обошел вдоль и поперек весь городок, все горизонтальные улицы-террасы, сначала поднимаясь вверх, потом спускаясь вниз, к морю. Зашел в маленькую церковь, постоял там, словно просил помощи. Медленно, нога за ногу, прогулялся по набережной, из конца в конец, от скал до крепости. Нашел выход на туристическую тропу, подумал, что надо вытащить туда Настю.
Начало темнеть, и я устроился в лаунж-баре с бокалом вина. Странно, раньше не понимал прелести этого формата, когда просто сидишь, потягиваешь что-нибудь потихоньку, смотришь по сторонам, на море, на людей, о чем-то думаешь. Видимо, всему свое время и свое место.
За соседним столиком весело болтала по-немецки пожилая пара. Сначала я не обратил на них внимания, потом присмотрелся и зацепился взглядом. И даже не из-за их колоритного вида. Точнее, не только. Он был похож на офицера в отставке, она в молодости наверняка сводила мужчин с ума пачками. Да и сейчас обращала на себя вниманиев яркой одежде, с малиновыми прядями в коротких седых волосах, с татуировкой на плече. Но главноеот них веяло таким позитивом, что невольно хотелось улыбаться. Бывают люди, которые искренне радуются жизни и заражают этой радостью всех вокруг.
А еще я вдруг дико им позавидовал. Почему-то не было сомнений, что они живут вместе очень долго. Сорок лет. Или даже пятьдесят. Наверняка у них есть дети и внуки. Проблемы и болезни. Но им по-прежнему вместе не скучно. Они могут вот так сидеть, разговаривать, смеяться, не по обязанности, а потому что им действительно хорошо вдвоем.
Мужчина с абсолютно серьезным видом сказал что-то, и женщинане поворачивался язык назвать их старичками! сперва стукнула его кулаком в бок, а потом уткнулась лбом в плечо и рассмеялась.
Совсем как Настя в автобусе.
Еще вчера утром она злила одним лишь фактом своего существования. Сутки спустя я ходил за ней по городу кошек, смотрел на неетоже похожую на кошкуи думал: раз ей ничего не нужно, то не нужно и мне. Не хватало только добиваться женщины, которой я не интересен. А потом вдруг понял, что она смогла чем-то меня зацепить. Сильно зацепить.
Почему-то подумалось, что секс с Милицей сразу же стал бы финальной точкой. С Настейвозможно, только началом. Но вот чего? Курортного романа длиной меньше двух недель? Я не верил, что у таких историй может быть продолжение. Нет, слышал, конечно, что бывает. Но сам не знал лично ни одной такой пары. Поэтому и не верил. Австралию тоже не видел, но не сомневался, что она существует и что там живут кенгуру. С курортными романами так не получалось.
Веселая пожилая пара ушла, держась за руки. А я подумал, может, не надо решать так глобально: что будет, как будет. Главноедал себе сейчас отмашку зеленым стартовым флажком. И теперь дело за малым. Разрешит ли это себе она.
Идти ужинать одному не хотелось. Можно было приготовить что-то в номере. Но вместо этого я еще долго бродил по набережной, глядя на море, на подсвеченную разноцветными огнями крепость, на светлую точку маяка на Катиче. А вернувшись в гостиницу, снова завис у Настиной двери.
Десятый час. Постучать?
Она открыла, я остановился на пороге. Показалось вдруг, что отмотал время назад. Только теперь не утро, а вечер. Разобранная постель, Настярастрепанная, полуодетая. Видимо, уже легла. На ней были ярко-красные мужские трусы в ромашку, почти как у волка из «Ну, погоди», белая майка, а сверху огромная мужская рубашка ядовито-сиреневого цвета.
Кровь собралась кипящим шаром в солнечном сплетении и тут же стекла ниже. Декольте, мини, обтягивающие штанынет, меня влет подбивало другое. Женская грудь без лифчика под тонким трикотажем. Сердце билось в ушах набатом, словно колокол церкви на острове.
Ее глаза поймали отблеск лампы на тумбочке. Как сигнал светофора. Нет, пока еще не зеленый. Но уже и не красный, не запрещающий. Я положил руки ей на плечи, и в этот момент внизу щелкнул, открываясь, замок. Шаги, голос Милицыкак специально!
Можно было просто войти в комнату и закрыть за собой дверь. Но идеальный момент был упущен. Будет ли другой?
Что-то подсказало: будет. Лучше, чем этот.
Я поцеловал Настю в щеку и пошел к себе.
23
Настя
Не прошло и десяти минут, как в дверь постучали снова.
Можно было и не уходить, проворчала я, встала и открыла, даже рубашку не накинув.
На пороге стояла соседка, одного взгляда на которую было достаточно, чтобы понять: мы влипли! Такие не только хотят все знать, они еще и жаждут общаться. Лет тридцать пять на вид, полноватая пережженная блондинка во всем белом, увешанная якобы золотом, как новогодняя елка. Заглядывая в комнату через мое плечо, она пропищала скороговоркой:
Простите великодушно, не будете ли так любезны, не одолжите ли кофейку на пару чашечек?
Мадам, какой тебе кофеек на ночь? Ты ж задружиться пришла, не могла до утра дотерпеть. Наверняка увидела, как Сергей к себе пошел, и теперь прямо зудит узнать, почему мы в разных комнатах. То ли брат с сестрой, то ли вообще не вместе. Ага, так я тебе и сказала!
Извините, растворимого нет.
Это была чистая правда, растворимый мы оба не пили. Купили пачку молотого и, за неимением кофеварки, варили в ковшике.
Какая жалость! она зацокала языком. А может, у вашего соседа есть?
Нет, у него тоже нет.
Ну что ж значит, придется обойтись. А вы давно уже здесь?
Три дня, буркнула я, прикидывая, как бы половчее ее спровадить, но чтобы не слишком уж по-хамски.
А вы откуда? Из какого города?
Из Питера.
Вы оба?
Так, начинается. Если я знаю, что у соседа точно нет растворимого кофе, значит, мы либо все-таки вместе, либо в тесном контакте. Потихонечку, полегонечку, на мягких лапках
Простите, пожалуйста, приняла снотворное, очень спать хочется, я осторожно потянула дверь на себя.
Да-да, конечно, извините. А вас как зовут?
Настя.
А я Валя. Ну у нас еще будет время пообщаться, мы на две недели приехали. Спокойной ночи.
Кошмар, мысленно простонала я, захлопнув дверь и нырнув под одеяло. Мало мне Милицы, которая смотрит так, будто я у нее что-то украла, теперь еще и эта Валя. И ведь никуда не денешься. Даже если найти другие апартаменты, Милица деньги точно не вернет.
Ладно, об этом не стоит. Лучше о том, что было. До появления непрошеных гостей.
А что было, Настя? Кажется, он собирался тебя поцеловать. И, кажется, ты не возражала. Потому что из-за глюкозного отравления мозг слипся комьями. Оно тебе надо? Нет, не надо. Ты сегодня уже об этом думала. И вполне справедливо заметила, если что-то начнетсяостановиться не сможешь. Влюбишься и будешь потом страдать. И должность начальника отдела тоже не получишь, Дианочка все поймет по твоей кислой роже. Даже если нарисуешь улыбу, как у клоуна. Давай, давай, доказывай себе, что он тебе не нравится. Вранье все это!
Провертевшись без сна полночи, я все-таки уснула, а в половине восьмого уже подорвалась. Приняла душ, собрала пляжную сумку, приготовила завтрак и отправила Сергею сообщение по Воцапу: «Иди есть!»
А чего так? поинтересовался он, усаживаясь за стол. Нормально позвать не могла?
Я рассказала о вчерашнем визите соседки.
Давай по-быстрому поедим и убежим. А то они еще и на пляж за нами увяжутся. Типа покажите нам, где тут все.
Ну это не выход, конечно, Сергей покачал головой. Надо их отшить как-нибудь аккуратно, если липнуть будут. Такие соседиадский ад.
Убежать тихо не получилось. Он пошел за своими вещами, а я закрывала свою дверь, когда соседняя распахнулась.
Ой, доброе утро! засвиристела своим писклявым голоском Валя. Как хорошо, что успели вас застать. Как раз думали постучать, правда, Лешик?
Бритый наголо Лешик с бычьей шеей и обтянутым синей футболкой девятимесячным пузом согласно кивнул.
Да-да. Вы нас на пляж доведете? А то Милочка вчера рассказывала, но мы сразу забыли.
Милочка! Меня передернуло. В этот момент вышел Сергей, и Лешик переключился на него:
О, привет! Я Алексей, а ты?
Сергей, сдержанно представился тот, покосившись на меня.
Класс. Это моя Валечка. А с Настасьей мы уже познакомились. Вы же на пляж, да? И нас возьмите с собой. И это расскажи еще, где тут можно нормально пожрать и пивка.
Спокойно, протелеграфировал взглядом Сергей, сейчас мы их того.
Поднявшись на улицу, он повернул не направо, в сторону лестницы, по которой мы спускались к Лучице, а налевок городскому пляжу.
Лешик трещал, как сорока. Валечка на его фоне была молчаливой статуей.
Мы из Москвы. А вы из Питера, да? Ну ничего, там хоть и сыро, но тоже люди живут. Путин вон из Питера.
Мы молча кивали. Пока не дошли до поворота к набережной.
Вон там лестница, махнул рукой Сергей. Лежаки и зонтики платные, сбоку можно на полотенце. А поестьпойдете в ту сторону, увидите ресторан «Оскар». Туда не ходите, дорого и невкусно. А за ним чуть вышекафе с деревянными решетками. Вот там супер.
Я отвернулась, чтобы спрятать улыбку. Это было то самое кафе с плескавицей, которое нам не понравилось.
Стопэ! возмутился Лешик. А вы что? Не с нами?
А нам на почту надо. Там банкомат. Налик снять.
Понял. Ладно, найдете нас. Обедать вместе пойдем.
Пипец! простонала я, когда мы отошли подальше. Нам что, постоянно их так динамить?
Пока не поймут, пожал плечами Сергей.
А если не поймут?
Значит, будем динамить. Понимаешь, я посылаю людей открытым текстом в пеший эротур, когда они дают повод. Согласись, пока они его не дали. Вполне так милые дружелюбные липучки.
Тут мы начали хохотать, как два идиота. И где-то посередке одного из приступов Сергей взял меня за руку. Так мы и пошли на Лучице. Он не сжимал мои пальцы, не гладил ладонь, не царапал ее с намеком ногтем. Просто держал. Мы шли и молчали. И молчание это было не напряженным, как вчера в Которе, а мягким и уютным. И напомнило мое самое первое свидание.
Мою первую любовь звали Генка Дробыш. Нам было по пятнадцать, десятый класс. Он пригласил меня в Московский парк победы погулять. Был ясный и теплый октябрьский день. Сначала мы, как два детсадовца, рвали белые ягоды-бусины с кустов, название которых я не знаю до сих пор. Если бросить на асфальт и раздавить, они лопаются с восхитительным чпоком. Потом искали в кустах сорные цветочки, у которых осенью созревают стручки. Нажмешь на кончиквыстреливают семечками. А потом Генка взял меня за руку, и мы долго гулялимолча улыбаясь, шурша опавшими листьями.
Мне повезло. Первая любовь осталась в памяти как что-то абсолютно светлое и чистое. Никаких страданий, переживаний. Мы и поцеловались-то всего один раз, на прощание. Генкиного отца отправили работать за границу. Какое-то время еще переписывались по электронке, потом все тихо само собой закончилось. Осталось только воспоминаниесолнечное, как тот осенний день.
Пока мы делали крюк к набережной, наш мини-пляжик успели занять. Пришлось устроиться рядом. Я разделась, зашла в воду.
Насть, ты хорошо плаваешь? спросил Сергей, догнав меня. Метров двести проплывешь?
Легко! фыркнула я.
На самом-то деле плавала я так себе, и он сразу меня обогнал, но заметил, что отстала, и сбавил темп. За скальным выступом оказалась невидимая с пляжа крохотная бухточка. Бирюзовая вода, крохотный грот и полоска гальки в полметра шириной.
Иди сюда, выбравшись на нее, Сергей подал мне руку.
24
Сергей
Ничто так не сближает людей, как наличие общего врага, любил говорить отец. Наличие общей неприятности, как я смог убедиться, тоже. У нас с Настей появилась еще одна точка соприкосновенияужасные соседи, против которых можно было дружить.
Я хорошо знал такой тип людей. Даже не из грязи в князи, а где-то в самом начале этого пути. Настоящие князи-из-грязи никогда не поехали бы в крохотный курортный городишко на задворках Европы и не стали бы жить в апартаментах по самому бюджетному варианту. Я выбрал его, ориентируясь исключительно на озвученную зарплату Насти, а с Марьяной собирался в Будву, где забронировал номер в пятизвездочной «Славии». Изначально, конечно, предпочел бы Римини или греческий Закинф, но сейчас вынужден был признать, что и здесь довольно мило. Не намного хуже Италии.
Будь я один, собрался бы и переехал. В тот же «Палас». Подальше от Милицы и этих жутких Лешика с Валечкой. Даже если бы потерял в деньгах. Но Настю ставить в неловкое положение не хотелось. Она, судя по всему, была уверена, что в финансовом плане мы одинаковые нищеброды, и разубеждать ее я не собирался. Не видел смысла. Предложил в ресторанах платить не по очереди, а два раза я, раз она, исходя из того, что ем гораздо больше, но Настя отказалась. А уж заплатить за нее в гостинице и вовсе можно было не пытаться.
Сбежав от соседей, мы вдруг начали хохотать и никак не могли остановиться. И я даже не заметил, как взял Настю за руку. На автомате. Будто так и надо. Мы шли к пляжу, и по ее губам бродила мечтательно-задумчивая полуулыбка. Словно представляла что-то приятное. Или вспоминала? Такую Настюмягкую, нежнуюя еще не видел. Ну да, мы и знакомы-то в реале были всего четвертый день, но такие вот курортные историиэто концентрат. В пару недель укладывается то, что в обычной жизни потребовало бы нескольких месяцев.