-От добра - добра не ищут! - сделала вывод Валюха.
Дед и баба Поречные, тоже обрадовавшись, что внук поступил, однозначно сказали:'будем помогать, пусть ребенок учится'.
На Сашин, так сказать, юбилей - сорокапятилетие приехали Ванька и Витек, который умудрился раньше Авера демобилизоваться. Мужики много говорили, вспоминали учебу, службу, смеялись, ходили в лес, притаскивали полные корзины грибов, нарвали много шиповника. Поехали в Медведку к своим тещам, Васька утащил всех на охоту, пришли без добычи но счастливые - осенний, притихший,почти безмолвный лес завораживал. Долго сидели на мшистом пригорке, греясь на нежарком осеннем солнышке, любуясь бездонно-голубым небом, отмахиваясь от пролетающих мимо и норовивших прилепиться на лицо паутинок, следили, как неспешно, в почти полном безветрии, с осинок и берез слетают и неспеша падают оставшиеся листья. Съездили на дальнюю речку - вот тут повезло, наловили хариусов, теща Ваньки нажарила огромную семейную сковородку, доставшуюся ей в наследство от бабы Кати, которая аж до девяноста девяти лет прожила, и, конечно же, всласть попарились в бане.
- Какой у нас замечательный осенний отдых получился! - восторгался Витёк.
-Это нам с погодой крупно повезло, а то бывает осень с августа заплачет и до самого снега - сыро, грязно, холодно, тоскливо, - заметил Саша.
-Ну, Авер, это тебе подарок на день рождения природа выделила!
Алька старалась им не мешать, видя, как они наслаждаются обществом друг друга, только малой хвостиком ходил за мужиками. После бани, когда сидели в горнице теперь у Аверовой тещи, отдуваясь и попивая пиво, зашел разговор о Миньке. Авер сказал, что и как - учиться-то оставалось всего год.
Ванька тут же выдал:
-А чё долго рассуждать, мы его в гражданскую авиацию на север отправим. Юрка вон уже шесть лет в Ханты-Мансийском округе, работы много, он не летает сам, здоровье не то, но координирует всю работу. Говорит, трудно, но интересно, иногда площадки для вертолетов выбирать приходится долго - природа-то там, тундра да топи, но зато и опыт колоссальный, и деньги хорошие. Да и пока семьи нет, можно поработать - трудности, они, как известно, закаляют. Давай сейчас Миньке и позвоним, пусть думает, прикидывает, Юрку только заранее надо предупредить. Он как-то говорил, что хороших диспетчеров ему бы парочку, а наш Мишук - мужик надежный вырос. С его образованием или куда-то в самолето-вертолетостроение, или в армию. Военно-космические войска, вон, в тридцать пять уже на пенсию могут идти. Оно, конечно, сильно звучит, но в материальном плане не густо. Минька наш весь в своего папаню, решит как правильнее и нужнее... Димка-то мой и то, чуть что, тебя в пример мне ставит, -засмеялся Ванька, - тоже серьезным становится, а девица наша - ужас, я плюс Натаха в одном флаконе, мне уже сейчас Стоядиновича жалко. Вот 'повезет' ему.
-Да ладно, может, ещё сто раз передумает Дашка, чай, не в деревне живет - в Москве. - Оптимистично выдал Витёк.
-Ага, как же, тебе ли не знать, Вить? Нам давно было предъявлено с козой-дерезой: "Замуж пойду только за Миху, даже не мечтайте о другом зяте!!" А мы что - мы ничего, Стоядинович - мужик нами изученный, сваты, опять же, свои в доску. Судьба - значит будут вместе. Вон, Витька в десять лет Галинка застолбила. Есть в кого дочке быть такой.
Соня отучилась в седьмом классе, по всем предметам получились твердые четверки, английский -пятерка, хромали пока русский и литература. Отец и дочь старались побольше вместе читать вслух. Сонька, правда, мухлевала в открытую - прочитает одну страничку и начинает специально перевирать слова, зная, что папка не выдержит, заберет книжку и начнет сам читать с выражением.
Эта хитрая лисичка подлазила к нему под бочок, прижималась и, умильно заглядывая в глаза, просила: -Папка, ну ещё немножко почитай, так интерееесно!
Папка же таял и старался.
Алина как-то поймала себя на мысли, что ходит и прислушивается к голосу бывшего, читающего на разные голоса реплики героев.
-Тьфу на тебя! - разозлилась она сама на себя, - забыла, как этот матёрый козлищще умеет очаровывать? Сколько же оказывается в Соньке отцовского! Только бы не блудливая оказалась, а остальное даже и неплохо, не будет закомплексованной, как я когда-то. А с чего мне быть раскованной?
Матери своей она не помнила совсем, а тетка - сестра бабули, старая, вся какая-то завистливо-желчная, дева, постоянно и упорно твердила маленькой Алинке, что она нежелательный и ненужный ребенок, никому. Мать, родив её в восемнадцать лет от какого-то приезжего молодца, промаявшись год со слабенькой, постоянно болевшей дочкой, просто сбежала из дому, оставив ребенка 'на пару часиков всего' со своей старенькой бабушкой. Пара часиков получилась на всю жизнь, бабуля же вызвала свою сестру, жившую в маленьком занюханном городишке и потерявшую всякие надежды устроить свою жизнь, к себе, сумела, устроить так, что её квартира - двушка почти в центре Пскова, отходила после её смерти сестре и внучке Алине в равных долях. И вынуждена тетка была согласиться и терпеть ненужного ребенка. Бабуля прожила до семи Алинкиных лет, а потом тетка развернулась, девочка была тихая, никогда никому не перечила и не жаловалась, и тетка отрывалась как могла. Она не била девочку физически, но морально... не уставала повторять, что Алина - ошибка её непутевой матери,никому не нужный и нежеланный ребенок, одно только достоинство которого - учится хорошо.
Тихую, почти никогда не улыбающуюся девочку в классе и институте особо не замечали, если только просили списать. На последнем курсе института внезапно умерла тетка, и Алина осталась одна, все такая же незаметная и невзрачная.
На такую вот и натолкнулся Тонков... Сейчас Алина ясно понимала, что повелась на его обаяние - ей не привыкшей к чьему-то вниманию, естественно, Мишка в то время казался рыцарем светом в окошке. Свет вот и ослепил, а когда проморгалась... этот свет ох как больно резал по глазам.
-Интересно, когда он по бабам шляться успевает? - задалась ненужным вопросом Алина, - вечерами постоянно с Сонькой - то читают, то гуляют, скорее всего, в рабочее время урывает, с какой-нибудь длинноногой секретаршей!
Как-то Сонька, частенько бывавшая у него на работе, рассказывая что-то, упомянула Николаича, Алина недоуменно спросила:
-Это кто?
-Ну, мам, чем ты слушаешь? Николаич - папкин секретарь и завхоз, такой смешной мужик, меня внученькой зовет, а самому тридцать где-то лет.
Алина аж подвисла:
-Надо же, стопроцентно была уверена, что у него секретарь по совместительству - грелка постельная. Видать, поизрасходовал мужик силу богатырскую полностью... даже жаль, ведь для него бабье - это неотъемлемая и самая необходимая часть жизни.
-Надо отдать должное, за семь прошедших месяцев он ни разу не изменил своего обожающего отношения к дочке: все также баловал и старался быть нужным ей, постоянно куда-то ходили на всякие спортивные соревнования, полюбили хоккейные матчи - оба болели за ЦСКА, имели абонементы в бассейн, ездили на экскурсии. Тут Алина уж тоже присутствовала - не доверяла до конца она ему, хотя и видела что папаня вроде бы искренне старался возместить дочке все годы, что прожил без неё. А Тонков и не подозревал, что бывшая его определила в импотенты.
Алина, знавшая свою хитрюгу дочку, казалось, вдоль и поперек, и не подозревала, что ею плетется тонкий заговор. Дочка, вместе с папкой объездившая наверное пол-Москвы в поисках подарка для мамочки на Восьмое марта, видела как нервничал и боялся Тонков, что Алина не возьмет его подарок, как тщательно выбирал цветы для букета, сказала:
-Папка, а давай мы тебя на маме женим?
Он как-то длинно вздохнул и произнес, помолчав,:
-Эх, лисёнок! Я бы хоть сегодня, но мама, она меня очень сильно не уважает, смотрит как на таракана какого. Я, знаешь ли, сильно ёе обидел, когда ты была совсем крошечная, дурак был и дебил...А теперь я не нужен, рад бы, да поезд, как говорится, ушел. Я до трясучки боюсь с ней даже разговаривать лишний раз, вдруг что-то не то скажу, и вы уйдете, а как я теперь без тебя? Не выживу, точно.
-Пап, а ты правда-правда меня теперь любишь? Сильно-сильно?
-Да, дочь, я каждое утро просыпаюсь и радуюсь, что вы у меня появились! Я твоему папе Науму очень благодарен и за тебя, и за маму, но теперь больше всего на свете хочу, чтобы ты стала София Михайловна Тонкова.
Дочка задумалась, как-то странно молчала всю дорогу до дома, потом сказала:
-А София Михайловна лучше звучит чем София Наумовна. Не грусти, добрый молодец, это службишка, не служба - служба будет впереди.
Сонька влюбилась в сказку "Конёк-Горбунок" и обожала вставлять всякие двустишья из книги в свою речь.
-Сонь, ты ничего не придумывай, я точно свихнусь без вас.
-Не буду, не буду! - как-то очень быстро согласилась Соня, Тонков пристально посмотрел на неё, но ребенок ответил честным и серьезным взглядом, и папаня успокоился.
Он действительно очень хотел, чтобы обе его девочки были рядом, впервые за долгие годы он стал нужен, и его искренне, ну, может, и не любила, а уважала собственная дочка. Это грело, только глубоко в душе кололо сожаление о сыне. Там без вариантов: его и не приняли, и никогда не примут, может, ещё и из-за этого, Тонков так панически боялся потерять дочку.
ГЛАВА13
В июле у Алины, неожиданно для неё, получилось двадцать дней отпуска - её непосредственное начальство, с кем она постоянно присутствовала на встречах и переговорах - укатило, вернее? улетело в Австралию. Сонька запрыгала, сразу же позвонив папке и озадачив того:
-У нас у мамы отпуск получился неожиданный, давай куда-нибудь вместе съездим!!
Тонков задумался: Египет, Турция, Кипр - все не то, девочкам после Израиля это неинтересно. Италия, Испания... О, Испания? Барселона? Точно!!
Позвонил дочке, предупредив, что задержится ненадолго:
-Какой вы, Михаил, ответственный товарисч стали! - поехидничал сам над собой, и поехал в знакомое турагенство. Там долго и тщательно выбирал гостиницу для девочек, тут же оплатил путевки и волнуясь, как пацан,вечером за легким ужином сказал:
-Алин, Сонь, что мы будем летом сидеть в душной Москве? Я вот предлагаю слетать в Барселону... - и замер, чуть ли не зажмурившись, ожидая реакции в первую очередь Алины.
Дочка тут же повисла на нем, выражая восторг, а Алина заколебалась:
-Это, наверное, дорого, я, скорее всего, не потяну.
-Не дороже денег!! - резковато ответил Тонков. - Могу я хоть так выразить вам свою благодарность за то, что вы рядом? Прошу тебя, не отказывайся!!
, -Мам, мы же с тобой так мечтали побывать там, посмотреть Саграда Фамилию, ты же мне столько про Барселону рассказывала, парк Гуэль, старый город, мы же с тобой все в инете просмотрели, а хочется вживую!! А Черную Мадонну Монсеррат и хор мальчиков увидеть?? Мамочка, поедем, ну, мамочка?? - и столько ожидания было в одинаковых карих глазах устремленных на неё, что она не выдержала и кивнула.
И Барселона оправдала все их надежды и ожидания. Девочки Тонкова были в восторге, они уходили из гостиницы с утра и весь день, перекусывая в небольших кафешках, ездили, бродили по городу. Гуляли по знаменитому бульвару Ла Рамбла, от площади Каталонии по шумной и оживленной улице Лас Рамблас вечером неспеша ходили до порта, два дня посвятили парку Гуэля. Долго любовались творениями великого Гауди - Собор Святого Семейства, дворец Гуэля, дом Бальо, дом Мила - все вызывало восторг и восхищение. Тонкова красоты Барселоны тоже не оставили равнодушным, но больше всего грели его душу сияющие восторгом лица мамы и дочки.
А гора Монсеррат... это была отдельная песня... Сначала, поднявшись на гору, долго любовались открывшимися перед глазами великолепными видами с горы, гид сказал, что с вершины видна практически вся область Каталония, а уж шпили горы с как бы надетыми на них шапками... У местных жителей существует легенда, что такие шпили выпиливали сами ангелы золотой пилой, стараясь выпилить корону для Божьей Матери.
Монастырь тоже поразил и снаружи и внутри. До статуи Мадонны - деревянной с потемневшим от времени почти черным ликом, надо было дотронуться рукой и просить все, кроме денег. Девочки его, одна за другой подошли к статуе, и Тонков, помедлив, тоже коснулся Богородицы и истово попросил здоровья и спокойствия его девочкам. А ещё, помявшись, подумал:
-Хотелось бы жену вернуть, чтобы получилась настоящая семья!
Когда же начал петь хор мальчиков, Тонков просто растворился в пении, казалось, его душа парит где-то высоко в небесах и ликует... он стоял, ничего не видя и не слыша, и не замечал, что по его лицу текут слезы...
Алина, тоже замершая при первых звуках чудесного пения, краем глаза уловила мокрое лицо Тонкова и впервые, на удивление, жалко стало ей этого, гадкого когда-то и такого внимательно-предупредительного теперь, мужика
А дочка мысленно истово попросила у Черной Мадонны:
-Пусть папка и мамочка поженятся, и станем мы Тонковы!
Последние дни посвятили морю, много плавали, поднимались на холм Монжуик, с которого открывался прекрасный вид на порт и синеющее, огромное море.
В последний вечер в узких улочках старого города набрели на небольшое кафе... засиделись там до сумерек... рыба на гриле, паэлья, прекрасное вино - Алина расслабилась и просто наслаждалась неожиданно прекрасным отдыхом.
Зазвенели гитарные переборы, и через десять минут все находящиеся в кафе танцевали под зажигательную испанскую мелодию, кто во что горазд, не усидел никто, даже английская пожилая пара не утерпела.
Сонька отрывалась по полной, а Тонков как-то по наитию подхватил Алину и, осторожно обняв, повел её в каком-то самому непонятном танце, боясь, что она вырвется. Но всеобщая атмосфера веселья захватила жену - глаза блестели, улыбка не сходила с её лица, и Тонков четко и пронзительно понял: нет ни до каких других дам-девушек ему дела кроме этой вот - с лукавым взглядом и слегка растрепавшимися волосами - женщины, которую он не разглядел и не удержал по собственной дурости и слепоте.
Что-то сдвинулось в их отношениях с Алиной после Барселоны, на воробьиный скок, но сдвиг был. Алина перестала смотреть на него с явным недоверием, не закрывалась наглухо при его появлении, чаще принимала участие в общих вечерних посиделках. Тонков держал лицо, радуясь про себя такому прогрессу - старался не спугнуть бывшую, и не замечали оба родителя хитрющую физиономию своего ребенка, которая изо дня в день придумывала разные поводы, чтобы родаки оба были возле неё.
Тонков познакомил-таки дочку с семьей Афанасьевых, симпатия получилась обоюдная. Дочка понравилась всем, а Серега о ней выразился кратко: "один в один-ты!"
Аверы по приезду Настасьи отметили два дня рождения: папкино сорокапятилетие и семнадцатилетие дочки. Филюня нарисовал две неплохие картины - у него проявился несомненный талант к рисованию. Алька с Сашей изумлялись, как бы не было в родне хорошо рисующих, но дядюшка, Иван Цветков, позвонивший поздравить именинников, просветил - у Филиппа Панасовича такой дар имелся. У дядюшки сохранился рисунок, сделанный братом перед самым уходом на фронт - на небольшой фанерке углем была несколькими штрихами нарисована их старая хата. Как выразился дядя - точь в точь такая и была в те годы.
-Отдам, племянница тебе этот рисунок. Сохраните, как и дедовы медали - это память о Цветиках. - И помявшись, добавил, - Альк, а батька ваш помёр ,вот уже два месяца как, я не успев поехать, дОчка его, на следуюшчий день его уже схоронила. Он у баптистах был, а они не стали никого ждать, вроде так у них положено, а я не успевал доехать, вот и не простился... Как говорится, жил смешно и умирал грешно. Вы с Сяргеем усеж помяните, прости, плямяшка, от волнения на батькин раговор перешов.
А Алька слушала дядюшку своего и глотала слёзы - у дядьки к старости голос стал похож на дедов, и она как бы с дедом разговаривала. Настя, вышедшая в коридор, увидела расстроенную мамку.
-Что?
Алька, не говоря ни слова, протянула ей трубку, дочка послушала и заплакала:
-Дядя Ваня, как же у Вас голос на дедов похож, если б Вы знали, как нам его не хватает.
-От я дурак, расстроив тебя, Настюш. Прости, не хотел, вы там эта, не плачьте, он большую жизнь прожил, особенно последние годы среди вас. Мне завсягда хвалился усеми и очень любил вас. У меня Ляксей надумал жениться. Вы летом, може, приедете? Я что-то прибаливать стал, мне до батькиных годов, точно, не дожить, а поглядеть на усех хочется. Минька уже мужик, а Хвилипушку не видав, батька говорил - вылитый братка растеть. Да и Настюша нявестою стала, Альк, вы подумайте.
Настюшка к Новому году стала весьма заметной личностью в общаге благодаря... стрижкам. Навыки, приобретенные за два с лишним года, весьма пригодились. Сначала она стригла своих одногруппников, потом потянулись другие девчонки и ребята, а когда она сделала крутую модельную стрижку для старого знакомого из ССУ - Андрея Власова (собирался на какой-то престижный семинар), и тот остался безмерно доволен, тем более там его стрижку заметили, оценили и несколько человек поинтересовались координатами мастера, то дела пошли в гору .