Я начинаю чувствовать себя виновным из-за перчаток, проговорил Лютер.
Так было нужно.
Да плевать
Не волнуйтесь, я понимаю, ответила Грейс и криво улыбнулась. Носить их на задании было бы непрофессионально.
Лютер поискал другую тропинку через Неприкосновенную Зону и поинтересовался как ни в чем не бывало:
Как долго вы работаете в Генеалогии?
Год.
Всего лишь? Фэллон поделился, что считает вас очень ценным сотрудником.
Она залилась краской.
Рада это слышать. Мистера Джонса нельзя назвать щедрым на похвалы.
Звание «Босс года» ему точно не светит. Но поверьте мне, он бы не пользовался вашими профессиональными услугами, если бы не был впечатлен вашими навыками.
Приятно знать.
Чем вы занимались до работы на Общество?
Разве мистер Джонс вам не сказал? удивилась Грейс.
Фэллон не вдается в детали, если не считает их важными.
Я работала на компанию «Мир Крокера».
Лютер остановился перед лифтами и нажал кнопку вызова.
Компания Мартина Крокера?
Да. Грейс выглядела приятно удивленной. Вы знаете эту компанию?
Смерть Крокера была на первых полосах газет. И в Обществе наделала много шума. Крокер был его членом. Финансировал множество научно-исследовательских проектов.
Я знаю.
Чем вы занимались в «Мире Крокера»?
Я была сотрудником корпоративной научной библиотеки. После смерти мистера Крокера стало ясно, что у фирмы проблемы. Все знали, что без его руководства компания развалится. Я поняла неизбежность этого и сразу же начала искать работу.
Изложено все это было спокойно и небрежно, но что-то оставалось недосказанным. Лютер напрягал свои чувства, пока хорошенько не разглядел ее ауру. Он был не в состоянии видеть те же детали, что и Грейс, но мог различать кое-какие сильные эмоции. В искрящемся около нее энергетическом поле ощущалась напряженность, которую Лютер, будучи полицейским, научился связывать с хорошо продуманной ложью.
Сколько вы уже член Общества? спросил он.
Мама зарегистрировала меня, когда я родилась. Грейс сделала краткую паузу. А вы?
Мои родители члены Общества. Как только я родился, они вписали меня в реестр.
Двери разъехались в стороны, открывая лифт с кучей людей внутри. Лютер с первого взгляда оценил ситуацию. Присоединиться к толпе означало вынудить Грейс рискнуть быть кем-нибудь задетой. Он почувствовал, как она внезапно напряглась.
Дружелюбно улыбнувшись группе людей, Лютер сказал:
Мы подождем следующего.
Двери лифта закрылись.
Спасибо, прошептала Грейс.
Нет проблем, ответил Лютер. Я предложил бы спуститься по лестнице, но Он замолчал и с отвращением взглянул на трость. Ему не хотелось говорить ей о больной ноге и о том, что спуск с четвертого этажа лишь ухудшит положение. Я могу спуститься, но это не самое изящное зрелище, сказал он вместо этого.
Нет проблем, мягким тоном повторила Грейс. Мы никуда не спешим.
Они молча стояли и смотрели на светящиеся цифры над тремя лифтами. Грейс выглядела спокойной и собранной. Невозможно было сказать, о чем она думает.
Лютер использовал это время, чтобы поразмышлять, почему она солгала о работе в «Мире Крокера».
ГЛАВА 8
Они ели красного луциана с гарниром из бледного имбиря с соусом мисо в баре под открытым небом, там же заказали выпить. На столах стояли свечи, в море отражался лунный свет, тихо звучала гитара. Если бы Грейс закрыла глаза и поддалась волшебству момента, то даже смогла бы притвориться, будто у нее настоящее свидание. Конечно, если опустить тот факт, что она не смеет даже подержать своего спутника за руку. Правда, Лютер и не пытался пойти на такой близкий контакт, напомнила она себе. Все в точности наоборот. Казалось, он изо всех сил старается держаться от нее на расстоянии, потому что, несомненно, опасался: стоит ему хотя бы случайно до нее дотронуться, она впадет в истерику и разрушит их прикрытие.
Грейс сильно удивилась, когда он предложил после ужина прогуляться по берегу океана. Первым ее порывом было отказаться. С наступлением темноты она всегда чувствовала себя более уязвимой. Старый страх, что кто-то подкрадется к ней, к ночи становился сильнее, быть может, потому, что именно ночью к ней в спальню наведалось Чудовище. Но в этот вечер она будет не одна. Несмотря на свои тайны, Грейс чувствовала себя с Лютером в безопасности.
Он же делал все возможное, чтобы держаться как минимум в шаге от нее, пока они шли по слабо освещенной дорожке, соединяющей пляжные отели. Его трость тихо стучала по тротуару. Грейс ощущала его с трудом подавляемое раздражение.
Нога болит? спросила она.
Слегка прихватило, пробормотал Лютер.
Грейс поняла, что он врет. Но и она соврала ему, когда он пытался ее расспросить. Она знала, что Лютера не совсем удовлетворили ее ответы. Особенно тревожил Грейс разговор в коридоре отеля сразу после того, как они заселились в номер. Снова и снова она прокручивала его в голове, но понимала, что провалилась. Скорее всего, интуиция бывшего полицейского, которой обладал Лютер, уже дала о себе знать, но маловероятно, что он обнаружил бы правду, не проникни Фэллон Джонс за завесу ее тщательно скрываемого прошлого.
Сколько вы живете на Гавайях? поинтересовалась Грейс, наблюдая за залитым лунным светом прибоем, разбивающимся о камни у дороги.
Пару лет. Переехал сюда после второго развода. Тогда же ушел из полиции. Решил, что нужно сменить обстановку.
Сочувствую насчет развода, тихо проговорила она.
Ну, на самом деле тут нет ничего удивительного.
Вы были сильно влюблены?
Что бы я ни чувствовал к Трейси, это умерло в тот день, когда я обнаружил ее в постели со своим напарником.
Забавно, как убивает отношения то, что ты вдруг узнаешь о предательстве человека, которому ты доверял.
Переживали подобное? спросил Лютер.
Да.
Бывший муж?
Нет. Мы никогда не были женаты.
Боже, что она делает? Даже с постоянной сменой имен, которая должна была помочь избежать наказания, любая попытка объяснить ее сложные отношения с Мартином Крокером будет не просто трудной, но и крайне опасной. Грейс большую часть своей жизни хранила тайны. В этом она была профессионалом. Но что-то в том, чтобы быть здесь, ночью, рядом с Лютером, грозило ей потерей бдительности.
Талант видеть ауры передается в вашей семье по наследству? спросила она.
Время от времени. Мой дед был сильным талантом по чтению аур. Он рассказывал мне, что у отца был сильный талант стратега, а у мамысредний талант к цвету и дизайну, вот так вот.
Необработанные психические способности обычно оказываются сильной генетической чертой, но часто трудно бывает предсказать, в какой форме проявится талант. Ваш дедушка рассказывал вам о родителях?
Мои родители погибли в автокатастрофе по вине пьяного водителя, когда я был ребенком. Я их никогда не знал. Меня воспитывал дед.
Ваш дед все еще жив? продолжала спрашивать Грейс.
Нет. Он умер в тот год, когда я окончил среднюю школу и пошел в армию.
Грейс убеждала себя, что надо на этом и остановиться. Но не выдержала:
Есть ли у вас еще кто-то из родных?
Может, и есть где-то дальние родственники. Казалось, Лютера не интересует эта тема. Если они и существуют, то после смерти родителей ни разу не соизволили дать о себе знать.
Другими словами, никого нет?
Есть парочка хороших друзей на Оаху. Они владельцы ресторана, где я работаю барменом. А у вас?
Мама умерла, когда мне было тринадцать. Какая-то редкая инфекция.
Тяжело, сказал он.
Да.
А отец?
Я никогда его не знала. Голос Грейс оставался совершенно спокойным. Решив завести ребенка, мама направилась в банк спермы.
Вот дерьмо, тихо выругался Лютер.
Грейс чуть не улыбнулась. Одним-единственным содержательным высказыванием Лютер дал ей знать, что все понял.
Да, подтвердила Грейс. И правда, вот дерьмо.
Кстати о парапсихическом пробеле в вашей жизни. Он повернулся к ней. Вы специалист по генеалогии. Когда-нибудь пытались найти отца?
Конечно. Многие дети, рожденные от доноров из банков спермы, ищут своих отцов. В конце концов, я узнала название учреждения, услугами которого воспользовалась моя мать. Клиника «Бернсайд». Создана членом Общества. Доктор Бернсайд обслуживал клиенток, которые были членами «Тайного общества». Он гарантировал, что все донорыпарапсихологи высокого уровня того или иного вида. А еще обещал абсолютную конфиденциальность и донорам, и клиентам.
Так вы смогли найти информацию об отце? спросил Лютер.
Нет. Клиника сгорела дотла несколько лет назад. Весь архив был уничтожен. Подозревали умышленный поджог, но так никого и не арестовали.
Наверное, один из доноров, который не хотел, чтобы его нашли.
Вы так думаете? Я и сама размышляла об этом.
Есть и другие варианты, сказал Лютер, задумавшись. Может, одна из матерей, которая не хотела, чтобы донор нашел своего ребенка. Или, может, кто-то из детей не смог найти отца и впал в ярость. А может, это был некто, не одобряющий услуги, предлагаемые этой клиникой.
Другими словами, список подозреваемых был бы очень длинным.
Похоже на то.
Несколько секунд Грейс молчала.
Я так и не смогла найти отца, но после того, как начала работать в Бюро Генеалогии, мне удалось обнаружить кое-какую информацию о нем, предоставленную в генеалогический архив моей матерью, когда она регистрировала меня в Обществе. В основном о здоровье и истории таланта.
И?
Она пожала плечами:
Что я могу сказать? Отец был здоровым генетическим материалом и сильным талантом. Но, в сущности, доктор Бернсайд твердил, что все его донорысильные таланты.
Точно.
У меня его глаза, прошептала Грейс через некоторое время. Но это все. Он даже не был талантом по чтению аур. Мама причислила его к стратегам.
То, что вы зеленоглазый талант по чтению аур, рожденная от зеленоглазого стратега, не дает основания для расследования.
Точно, подтвердила Грейс, не дает. В Обществе очень распространен талант стратега. Зарегистрированных буквально тысячи. Сужение круга поиска по возрасту, полу и цвету глаз не помогло. В конце концов, я сдалась.
Навстречу, держась за руки и полностью увлекшись друг другом, шли влюбленные, заняв большую часть дорожки. Лютер несколько раз громко ударил тростью. В ответ парочка быстро перешла на другую сторону тротуара.
По старой привычке Грейс быстро избавилась от меланхолии, которая всегда накатывала на нее, когда она думала о своем неизвестном происхождении.
Хорошо управляетесь с тростью, заметила она.
У нее есть свои преимущества. Люди стремятся уступить мне дорогу. Никто не хочет быть виноватым в падении парня с тростью. Судебные тяжбы и все такое.
Как это с вами приключилось? Фэллон что-то говорил о несчастном случае.
Проявил небрежность.
Грейс поняла, что на этом тема закрыта. По крайней мере, пока. Она задумалась, как бы похитрее копнуть поглубже, когда ощутила прикосновение к затылку призрачных пальцев. Инстинктивно напрягшись, она скрестила руки под грудью, чтобы спрятать ладони.
На дорожке было много народа, но человек, вышедший к ним из тени, двигался не так, как другие. От Грейс и Лютера его отделяли несколько ярдов. Было слишком темно, чтобы разглядеть его черты, но что-то в его походке встревожило чувства Грейс. Он не прогуливался, не совершал пробежку, а двигался плавно и хищно, как тигр на охоте.
Грейс поняла, что и Лютер почувствовал легкую тревогу, потому что тоже заметил направляющуюся к ним фигуру.
Она максимально напрягла свои парачувства. Бросив лишь один взгляд на сильную ауру, окутывающую приближающегося человека, Грейс сразу же поняла, кто он такой. Пара-охотник.
Все ее инстинкты завопили, требуя развернуться и бежать, хотя логически она понимала, что это бесполезно. Если бы этот человек охотился за ней, то легко бы догнал. Люди, наделенные талантом охотника, не были суперменами, но свойственные человеку охотничьи способности у них были усилены на парапсихологическом уровне. Они отлично видели в темноте. Рефлексы их были подобны рефлексам любого дикого хищника. Они могли выследить психический след своей добычи, а любимой их жертвой были люди.
Многие охотники были военными или работали в системе безопасности. Но Грейс хорошо знала, что, учитывая их естественные способности, некоторые из них неизбежно становились опасными хищниками.
Аура Лютера тоже менялась, однако внешне он не выглядел напряженным. Его хромая походка осталась прежней, но он вдруг оказался чуть ближе к Грейс, чтобы убедиться, что охотник перейдет на другую сторону, не задев ее.
«Успокойся, думала она. Кем бы ни был этот парень, он здесь не по твою душу. Если бы они тебя нашли, то послали бы кого-нибудь в Эклипс-Бей. Они не стали бы ждать, пока ты отправишься в отпуск на Гавайи».
С другой стороны
Охотник был меньше, чем в двух ярдах, расстояние быстро сокращалось. И все же Грейс продолжала идти рядом с Лютером, легко приспосабливаясь к его медленным, осторожным шагам. Трость продолжала стучать в неизменном ритме.
Грейс стало спокойнее. Логика и здравый смысл пробудились и взяли верх над примитивными инстинктами.
Нет, не логика и не здравый смысл. Ее страх нейтрализовало нечто другое. Вообще-то она все еще должна была бояться. Что же не так? Эта мысль пугала ее почти так же, как приближающийся охотник.
Инстинктивно Грейс попыталась отразить успокаивающее влияние. Она должна бояться. Это адекватная реакция в сложившихся обстоятельствах. И, черт возьми, она будет бояться.
Неестественное спокойствие дрогнуло и рассеялось. Преследующий ее ужас тут же вернулся, как и ощущение правильности происходящего. Именно так она и должна была себя чувствовать.
Еще не успев вновь привыкнуть к ощущению страха, Грейс почувствовала ауру Лютера. Она пульсировала в необычных точках спектра. Сила находила отклик в ночи.
Двое мужчин были уже так близко, что могли дотянуться друг до друга. Внезапно, как будто кто-то нажал психический выключатель, аура охотника потускнела, становясь менее насыщенной. Это все еще была аура пара-охотника, но теперь он определенно прекратил поиски добычи. Его энергетическое поле сменило цвета и настроилось на волны спокойного, даже сонного человека. Кем бы он ни был, охотник не интересовался ни ею, ни Лютером.
Он прошел мимо, не проявляя интереса к парочке слева от себя. Грейс едва справилась с желанием оглянуться.
Все нормально, спокойно проговорил Лютер. Он ушел.
Охотник, прошептала Грейс.
Да.
Она взглянула на Лютера, опасаясь того, что может увидеть. Но его аура снова стала нормальной. Возможно, минуту назад она ошибалась. Может, близость агрессивной ауры охотника повлияла на ее чувства.
Как вы поняли, что он охотник? спросила она.
Я не умею читать ауры так же, как вы, но подобную энергию не трудно распознать, особенно когда парень напряжен. Разве вы не заметили, как все остальные на дорожке инстинктивно уступали ему дорогу? Даже обыкновенные люди могут уловить присутствие высококлассного хищника в непосредственной близости. Вы не замечали?
Должна признаться, не обращала внимания. Он был очень силен и, как вы сказали, напряжен.
Преследовал кого-то?
Грейс задумалась:
Нет. В его ауре я этого не увидела. Он не был сосредоточен. Не думаю, что он преследовал кого-то конкретно. Может, просто вышел на вечернюю прогулку и захотел раскрыть свои парачувства. Вы же знаете, как это бывает. Иногда ты используешь свои парачувства просто потому, что можешь.
Может, он осматривал местность, предположил Лютер. Что-то разведывал.
Это, конечно, возможно. Но для чего?
Хороший вопрос. Что еще мне нужно знать?
Есть кое-что, ответила Грейс. Кем бы он ни был, он в ладах с насилием.
Убийца?
Она поколебалась:
Думаю, он убивал, да, но он не псих и не маньяк. Убивал не в состоянии аффекта и не под влиянием эмоций. И он не социопат. Их легко различить. Я увидела хладнокровие, чуть ли не деловой подход к насилию.
Не думаете, что он, возможно, военный или коп?
Может быть. Или профессиональный гангстер. Кем бы он ни был, он умеет не сваливать все в одну кучу.