Ну?! выводит меня из ступора Славкин голос. Что там?
Я не знаю, где его искать, смотрю на потухший экран телефона. И ощущение, что я сама только что так же потухла.
Значит, забей. Всё, успокойся, трясёт он меня за руку, как тряпичную куклу. Сам найдётся. Проспится, может. Протрезвеет. Вернётся. Объявится. Куда мы едем? В общагу? Можем поехать ко мне. Места хватит
Я киваю автоматически, скорее подчиняясь его интонациям, чем словам, которые не осознаю. Словно падаю в пропасть, медленно, плавно скольжу в никуда. Нет, нет, нет Галу с Лионом в хорошие руки?
Аллё, гараж! снова вытаскивает меня на поверхность его голос. Ко мне или в общагу?
В общагу, Слав, в общагу, бью я больно ущипнувшую меня сильную руку. Синяк же будет, дурак!
Ну вот, другое дело! А то раскисла она, хмыкает он. В общем, слушай, план такой: сейчас пожрём, потом оставлю тебя в общаге. Отдохнёшь, выспишься, а утром приеду и будем решать, что делать. Ясно?
Так точно, мой генерал, выдыхаю и сползаю вниз по удобному креслу. Меня не только ноги, но и спина не держит.
Не сцы, подружка, найдём мы твоего Берга, стискивает Славка мою ладонь. И, как никогда, хочется ему верить.
9. Алекс
Я ожидал услышать всё что угодно, но только не смех.
И всё же я признался, что изменил жене, а Полина в ответ смеётся.
Это забавно?
Нет, прости, прижимает она руку к груди. Просто, у нас больше общего, чем кажется. Я хотела рассказать тебе похожий страшный секрет. Только: тс-с-с!
Она прикладывает палец к губам, но её глаза цвета безоблачного неба блестят так, что узнать это её тайное и даже постыдное прямо подмывает.
Однажды в казино я выиграла две тысячи долларов, сообщает она шёпотом. В Лас-Вегасе.
Пф-ф-ф Удивила.
Мне в тот день фантастически везло. И ты просто не знаешь, что я с ними сделала, многозначительно пожимает она плечом.
Ну-ка, ну-ка, заинтересованно склоняю голову.
Муж в тот день, наоборот, проигрался в дым и остался отыгрываться. А я Я купила проститута, снова понижает она голос и делает пас руками как акробаты: Алле-Ап!
Серьёзно? Вот такой девушке, как ты, нужен был парень по вызову?
А ты хоть представляешь, каким он был, тот парень, которому я отдала половину выигрыша за час, а потом продлила ещё на час и отдала вторую?
С трудом, улыбаюсь я, глядя в её искрящиеся глаза. Неужели умел что-то, чего другие парни не умеют?
Мне искренне смешно, а ещё немного жаль. Это ж насколько её муж не знал, что делать со своим членом, что жена с тоски бросилась спускать выигранные деньги на профессионального жиголо.
О, это было что-то, потягивается она на подушках так, словно это было только что, и вдруг подскакивает, как будто что-то вспоминает. Погоди!
Достаёт из кармана телефон. В ответ на её манипуляции мой аппарат разражается несколькими короткими трелями.
Фото?! открываю я прилетевшие сообщения. Она же не думает, что я смущённо покраснею? Но всё же прикрываю рукой глаза и усиленно делаю вид, что мне совсем неинтересно. Потом посмотрю.
Сможешь предъявить это моему следующему мужу, смеётся она. Но я хочу услышать твою историю. И если она мне понравится, тогда я тебе даже видео пришлю.
Чёрт! Чёрт! Чёрт! А я хочу это видео?
Ладно, сознаюсь, выдыхаю я и поднимаю на неё притворно виноватый взгляд. Я изменил жене с проституткой.
Я тебе не верю, смеётся она, угадывая ложь за моей заведомо плохо состроенной гримасой. Рассказывай правду!
Честно-честно, киваю, как китайский болванчик. Ты была права: мы похожи. Видео у меня, только, к сожалению, нет, но номер телефона попробую поискать. Думаю, за небольшую сумму, она меня даже вспомнит. Как же её звали? закатываю глаза. Анжелика? Жозефина?
Обманщик, отмахивается Полина. Я ему тут душу обнажаю.
А широкая у тебя душа, кошусь на телефон, зажатый в руке.
На самом деле на том её фото всё до неприличного прилично. Да, парень с голым торсом, но он-то меня как раз совсем и не интересует. А вот Полина в нижнем белье э-э-э ну-у-у как-то
Вот ты сволочь! забирает она аппарат. Я что, сказал это вслух? Или у меня всё было написано на лице?
У тебя очень красивые глаза, улыбаюсь, готовясь защищаться, но она только отмахивается.
Нет, на самом деле она, конечно, ничего. Но это тот редкий случай, когда «ничего» значит для меня именно то, что оно значит. Аппетитно, но я не набор примитивных инстинктов. И даже сидящая рядом со мной в кровати эта девушка интересна мне далеко не своими округлыми прелестями, какими бы соблазнительными они ни были.
Да и она, похоже, дуется совсем не на то, что я не польстился, а на то, что отшутился.
Ладно, ладно, тормошу её, упрямо отвернувшуюся к окну. Увы, я действительно изменил жене.
Правда, не уточняю какой жене, соглашаясь на эту откровенность.
Поклянись, мерит она меня недоверчивым взглядом, а потом пересаживается поближе к столику и заглядывает в маленькую баночку с паштетом.
Клянусь, торжественно прижимаю ладонь к груди.
И как это было? засовывает она в банку палец, собирая со стенок остатки.
Обыденно. Я, как обычно, был зол. В гневе. Даже в бешенстве. Мне было плохо, и я не знал, как это выплеснуть. А она, эта девушка просто подвернулась под руку. В спортивном зале, где я срывал свою злость на тренажёрах.
И тебе понравилось? Полина облизывает палец и смотрит на меня так удивлённо-наивно, что я невольно вздыхаю.
Полин, я мужик, пожимаю плечами. А этосекс. Да, мне понравилось, хоть никакими чувствами там и не пахло.
То есть даже не раскаиваешься? И, если бы оказался в то же время и том же месте, ты поступил бы так же?
Да, откидываюсь на подушку, ни секунды, не сомневаясь в ответе. И так же не стал бы об этом сожалеть. Потому что тогда мне чуть крышу не сорвало, а с ней я спустил пар и даже остался доволен. Она такая горячая штучка. И нам действительно было хорошо, что бы ты там себе ни надумала.
Я улыбаюсь, но она и бровью не ведёт. Со времён того проститута явно много воды утеклосмущение для неё давно осталось в прошлом.
Я просто не пойму, зачерпывает она ещё немного паштета, что же тогда не так, если это не даёт тебе покоя?
Потому что это было неправильно. Я заключил брак, который не был расторгнут. Дал обет. Пусть не перед алтарём, но искренний. Я взял на себя обязательствабыть верным одной женщине и не выполнил их. Нарушил клятву. Изменил своим принципам. Это в общем, это плохо.
А кто она? Эта девушка?
Это разве важно?
Нет. Но вы расстались?
Да, переспали несколько раз, а потом она улетела к мужу заграницу.
Но ты хотел бы продолжить?
А ты мечтаешь повторить со своим жиголо?
Скорее нет, чем да, выскабливает она остатки и, снова облизав палец, примеривается к мусорному ведру. Просто второй раз я уже буду сравнивать, и это совсем не то пальто, когда первый и единственный.
Трёхочковый, комментирую я её точный бросок пустой банкой. Вот и я так. Повторять не хочу. В том числе и своих ошибок. Надо извлекать из них уроки, а прошлое, ты права, оставлять в прошлом.
И ей не обязательно знать, что именно та случайная связь, которую я так себе и не простил, до сих пор заставляет меня хранить верность той, что не обещала вернуться.
Да, смеётся Полина, похлопывая меня по ноге. Поэтому давай перестанем к нему возвращаться и будем жить дальше. Что сделано, то сделано, Саш.
Алекс, поправляю я чересчур поспешно, невольно реагируя на это давно забытое имя, которое больше не хочу слышать.
Алекс, тут же исправляется она, но я, конечно, не питаю иллюзий, что она не заметила моей реакции. Ну, мне пора! Спасибо за чудесный вечер!
Она встаёт, и пока расправляет складки на одеяле, я оборачиваюсь к окну. И вдруг замечаю, что и правда стемнело. И понимаю, что устал. Что с Полиной, конечно, интересно, но опьянение и от вина, и от её близости уже прошло. Остались только головная боль да глухая тоска.
Надо Максима забрать от бабушки, в банк заехать, машину заправить, посвящает она меня в свои планы, а заодно собирает мусор, грязные бокалы, пустую бутылку. Разворачивает столик, на котором остаётся только больничная посуда. Тяжёлый сегодня выдался день.
Не тяжелее, чем тот, в который я здесь оказался. Полин, скажи, как ты нашла меня в той подворотне?
Эти вопросы, конечно, давно не дают мне покоя, но я всё откладывал, раздумывая над своими версиями. И ни одна из них не показалась мне убедительной в собственных глазах.
Дело в том, что арка между домами, где мы должны были встретиться с Громиловым, перекрыта ограждениями. Она соединяет парк первого «Айсберга» с безлюдной набережной, но там никто не ходит, так как дорога закрыта на реконструкцию. И я, понятно, пришёл туда на встречу. Но Полина?
Мы часто гуляем с Максом в том парке, она поправляет волосы, застёгивает сумку, поднимает со стула брошенный плащ, и голос у неё ровный, невозмутимый и, как всегда, мягкий. Но день выдался тёплый, народу оказалось много, а мест на парковке мало. Поэтому я поставила машину в тупике у заграждения.
Помню, что большую часть пути от высадившего меня такси я прошёл пешком. Действительно, там стоял серебристый внедорожник.
А какого цвета у тебя машина?
Металлик, Алекс, покрытие Сильвер Флакс, уточняет она нарочито подробно, показывая, что её обижает этот допрос. Но я имею права знать её версию, поэтому просто слушаю. Макс нагулялся и устал к вечеру, поэтому я решила сократить путь через закрытую подворотню, а не идти в обход, пожимает она плечами, словно не понимая, что в этом особенного. Там мы на тебя и наткнулись.
О, господи, прикрываю я лицо рукой, совсем не обрадованный этому факту. Ещё и ребёнок это видел?
Представляю своё окровавленное бездыханное тело. Даже мне было бы неприятно, а тут дитё.
Совсем немного, не расстраивайся, присаживается она на краешек кровати и гладит меня сочувствующе по руке. Я сказала ему, что ты просто пьяный, но мы тебя не бросим. И я оставила его в машине, вызвала скорую. А когда она приехала, оказалось, что документов у тебя нет. Вот тогда я и решила привезти тебя сюда, в частный госпиталь.
Но зачем?
Считаешь, я должна была позволить им увезти тебя какой-нибудь бомжатник? встаёт она, надевает плащ. Ты был довольно прилично одет для бича. И не удивительно, что тебя обворовали, раз кроме фотографии у тебя в карманах ничего не было, даже телефона. И ты назвал только имя. Хотя, честно говоря, застёгивает она последнюю пуговицу и улыбается, после всей этой шумихи в прессе, я тебя узнала, Алекс Берг. И видишь, ты оказался настоящим.
Она снова возвращается к моей кровати.
До завтра? наклоняется, чтобы привычно поцеловать меня в лоб, но вдруг шепчет в ухо: Саша!
И в этот раз я и бровью не веду на её провокацию, но она всё равно смеётся, пока идёт к дверям.
Пока, Алекс Берг!
«Пока, Полина Орлова», провожаю я её взглядом.
И всё вроде складно в её рассказе. Кроме одного: на стоянке было полно свободных мест. «Айсберг» закрыли, а желающих погулять в маленьком парке не настолько много, чтобы заполнить всю парковку.
Вы не могли бы кое-что сделать для меня? обращаюсь я к пожилой медсестре в розовой униформе, когда она приносит ужин. За стенами этой больницы?
Отчего ж не помочь хорошему человеку, легко соглашается она, составляя с подноса посуду.
Хорошему? усмехаюсь я.
Моя внучка работала у вас в «Айсберге». Так что не подумайте, что мы верим всему, что говорят по телеку. Мы верим, что вы поправитесь и как наподдадите им там жару.
Это вряд ли, улыбаюсь я, хотя, чёрт побери, приятно. Я назову адрес, скажу, где взять ключипривезите мне, пожалуйста, телефон и кое-какие вещи.
Хорошо. Я заканчиваю в восемь, подтыкает она мне под спину подушку. Вот смену сдам, сразу и поеду.
Спасибо! пожимаю её мозолистую руку. Только, пожалуйста, никому не говорите. Особенно Полине.
И на счёт этой змеи, что возле вас тут вертится, не беспокойтесь, отвечает она, направляясь к двери. Всё сделаем в лучшем виде.
10. Виктория
Комнаты в общаге всегда были маленькими. А эта ещё узкая и длинная, как аппендикс.
Темнота за окном придаёт ей недостающую слепоту, когда я хожу между двумя кроватями по этой кишке от двери к окну и обратно. Сложность траектории моего маниакального движения придают только вытянутые в проход ноги соседки. Но мне не сидится на месте. Не знаю, что делать. От беспокойства даже дышать толком не могу. Время от времени делаю мучительно глубокие вздохи и продолжаю свой бесконечный путь в никуда. И хуже всего, что не могу думать. В головепустота да песня, которую слушает, стуча пальцами по клавишам ноутбука моя длинноногая соседка.
Не ты, не ты, не ты виновата, а я, передразниваю я ритмичный мотив, не выдержав. Слушай, Нин, выключи это, а? Пожалуйста! Башка и так раскалывается. Они ещё со своими страданиями.
Они же на испанском поют, поднимает на меня свою удивлённую и остренькую, как у белки, мордашку девушка. И чёрные глаза за круглыми стёклами очков только добавляют ей сходства со зверьком. Эдакая учёная белка.
Не важно. Они поют какую-то банальную чушь, которая мешает мне думать.
А о чём они поют? оживляется она, правда, убавляя громкость.
Я не хочу заставлять тебя страдать, будет лучше забыть и оставить как есть. Вини во всём меня, перевожу я, только бы она отвязалась.
А «соламенте тэ фальта ун бесо»?
Тебе нужен только поцелуй, и продолжаю, предвидя, что на этом она не успокоится: Тот поцелуй, который я всегда обещал тебе.
Кру-у-уто! смотрит она на меня с восторгом, как на существо другой расы. А где ты так выучила испанский?
На корабле. Месяц работала с испаноговорящими детьми, умалчиваю я про десять предыдущих лет, большую часть которых учила язык вот по таким незамысловатым песенкам да сериалам, ну и, конечно, по бабушкиным учебникам.
И от воспоминаний о своей квартире, о бабулиных книгах становится ещё хуже. Тоскливо. Тоскливо и беспокойновот такой гремучий коктейль гнетущих чувств.
А о чём ты так усилено думаешь? не унимается эта Белка лет двадцати, бледная, худая, и с такой густой копной рыжих волос до самого пояса, что чёлка, которую она явно стригла сама, кажется неровно подстриженной оттого, что её просто не брали ножницы.
Где мне найти человека, присаживаюсь я на край её кровати, который не берёт трубку, не выходит на работу, продал все квартиры и теперь никто не знает, где он.
В морге? равнодушно поправляет она очки.
Вот спасибо! подскакиваю как с раскалённой сковороды и, всплеснув руками, ухожу к окну. Теперь мне значительно легче.
А он тебе кто?
Муж, отворачиваюсь от своего отражения. Его я тоже видеть не могу. Потому что это я во всём виновата. Он, наверняка, ненавидит меня теперь. Но пусть. Пусть, главное, найдётся.
А у тебя какие есть предположения? не производит на Белку никакого впечатления моё короткое откровение. И плюсик в её карму за то, что не задаёт мне лишних вопросов, только по существу.
Что он уехал. Или у какой-нибудь бабы Или уехал с бабой, честно не знаю я что и предположить, кроме самого худшего.
Тогда это проще-простого, и уверенность в её голосе заставляет меня повернуться. Как зовут мужа?
Алекс Берг. Александр.
Ого! восклицает она после недолгих манипуляций с клавиатурой. Да тут на него тысячи ссылок.
Ищи откровения блондинки, что-то типа «В постели с Бергом».
Мне кажется я говорю медленнее, чем она печатает. И пока возвращаюсь на её кровать, она уже всё нашла.
Анастасия Яновская. Имя что-нибудь тебе говорит? она даже не поднимает на меня глаза, что-то двигает, перемещает, щёлкает клавишами. Так, в фейсбуке была пару часов назад. В твиттере пожаловалась на официантку в кафе в Ванкувере?! поворачивается она, словно удостовериться правильно ли меня поняла, и снова утыкается в экран. Двое детей. В инстаграм одни семейные фотки. Уверена, что это она? разворачивает ноутбук.
И девица с фотографии вроде и похожа на ту, что откровенничала в статье, а вроде и нет.
Не знаю, пожимаю плечами.
Ясно, возвращает она себе экран и после ещё пары дюжин пасов, манипуляций руками и моего рассеянного молчания, наконец, поясняет. Итак. Смотри, снова поворот экрана. Статья свежая. Но фотки на ней старые. Баба эта уже лет пять как живёт в Канаде. И вряд ли где-то там между её мужем-очкариком и двумя сопливыми детьми решил втиснуться твой красавец Берг. Ещё варианты есть?