Испанец - Фрес Константин 6 стр.


В кабинете врача их встретил очень респектабельный, пожилой сеньор, кажется, очень хорошо знакомый с де Авалосом-младшим. По тому, как он спешно поднялся со своего места из-за стола и поприветствовал Эдуардо, Марина подумала, что это как минимум семейный врач. На Марину, постанывающую от боли, он посмотрел с некоторым удивлением, а затем перевел вопросительный взгляд на молодого человека.

 Это очень хороший врач,  доверительно втолковывал Эдуардо, снимая с Марины пальто, словно желая пожалеть и успокоить девушку, закусившую от боли губу.  Он мне много раз помогал, у него золотые руки. Так ведь, доктор?

 Конечно, сеньор Эдуардо, так и есть О, какая прелестная сеньорита,  ворковал эскулап, покуда Эдуардо уложил Марину на кушетку и аккуратнои весьма умело,  расстегивал на ее ногах сапоги.  Ну, что за слезы? Что случилось?

 Автомобильная катастрофа, сеньор Фернандес,  пояснил Эду.  Я сбил эту девушку.

Врач внимательно глянул на ногу Марины поверх очковЭду весьма бесцеремонно, почти по-хозяйски приподнял ее юбку, демонстрируя врачу расползающийся по коже девушки синяк,  и удивленно крякнул.

 Вот как,  произнес он удивленно.  Эду, вы засмотрелись на эту красотку? Другой причины, по которой вы ее сбили, я не вижу.

 Это я виновата, доктор,  глотая слезы, произнесла Марина. Доктор снова удивленно крякнул:

 Тurista?  удивленно произнес он.  Ах, какая досада, наша страна вовсе не так должна была вас встретить, какая же досадная неприятность! Ну-ка, сеньор, оставьте нас с сеньоритой, я осмотрю ее. Клянусь небесами: я приложу все силы, чтобы уже завтра она танцевала!

Эду послушно вышел и прикрыл за собой двери, а доктор склонился над Мариной.

 Вы позволите?  он приподнял юбку, обнаружив кружевную резинку чулок.  Да, ушиб серьезный. Отек Так больно? А так? Да, вероятно, перелома нет, просто ушиб но надо, конечно, сделать рентген. Попытаетесь встать и пересесть в это кресло, пожалуйста? Или позвать Эду?

 Нет, нет, благодарю,  лихорадочно натягивая юбку на коленки, произнесла Марина, спуская ноги на пол.  Я сама не нужно звать сеньора де Авалоса.

 Отлично,  похвалил врач.  Какая храбрая девушка и терпеливая Совсем как Эду. Обопритесь об меня, осторожнее!

«Неужто Эду отважно пьет микстурку из ложечки,  ядовито подумала Марина, усаживаясь в кресло.  Действительно, храбрый парень!»

 Ну, поехали?

Доктор раскрыл двери и вывез ее в коридор. Краем глаза Марина увидела Эдутот стоял, окруженный молодымии не очень,  медсестрами, ослепительно улыбаясь и раздавая автографы. Девицы в восторге едва не визжали от счастья. Эду не выглядел смущенным или растерянным, напротивказалось, ему такое внимание не в первой, он привык к нему. Это показалось Марине как минимум странно. Да, де Авалос, конечно, звучная фамилия, но Марина не слышала прежде, что у знатных сеньоров принято было брать автографы.

«Все равно, что у нашего чиновника какого-то крупного или у депутата»,  с удивлением подумала она, разглядывая флиртующего Эду. В ее душе вспыхнуло что-то этакое колкое, неприятное, неведомое раньше Даже по отношению к Игорю Марина ревности не испытывалахотя бы потому, что никого рядом она не видела. А вот Эду притягивал внимание как магнит; мало тогоон, кажется, и о Марине позабыл, буквально таки растаяв от всеобщего внимания и обожания. Он буквально купался во всеобщей любви, улыбался налево и направо, небрежно ставя черным фломастером автографы на фотографиях?! У его поклонниц что, есть его фото?!

 Вы хорошо знаете сеньора де Авалоса?  дрожащим от ей самой непонятной обиды голосом произнесла Марина. Отчего-то она чувствовала себя так, словно ее обокрали; словно имела какие-то права на Эду, а тот внезапно посмел уделить свое внимание другим.

«Полозкова, ты точно ненормальная!»

 О да, сеньорита,  произнес доктор.  Эду попадает к нам с травмами, похожими на вашу травму. Но чуть серьезнее. При его профессии это неизбежное зло. Но надо отметить, что он всегда держится достойно; очень терпеливый пациент, как бы сильно его не потрепало.

 Эду часто бьется?..  безотчетно произнесла Марина, еще раз глянув через плечо назад, на молодого человека. Среди одетых в белые форменные платья медсестер он выглядел очень ярко, притягивал взор. Гонщик? Спортсмен? Это объяснило бы его силу, хм, действительно

 Не очень, но бывает,  ответил доктор.  Он же тореро. А вы не знали?

 Кто?!

Марине показалось, что она ослышалась. Это знакомое и очень колоритное слово ввергло ее в шок, наверное, такой же сильный, какой она испытала бы, если б ей сию минуту показали настоящего деда Мороза. То есть, тореро?! Матадор*?! Это тот безумец, что с мульетой* дразнит быка?! Красавчик Эду, сын потомственного гранда, выходит на арену в раззолоченном костюме* и убивает быков?! Он не адвокат, не инженер, не врач и не беспечный прожигатель жизни, каких немало тусит по ночным клубам с выпивкой, он тореро?!

Ах, так вот откуда эта сила, которая так поразила Марину, эти руки, крепкие ладони, очень красивые, с длинными пальцами, но такие жесткие, словно отлитые из металла! Одним ударом пронзить эстоком* быка, вогнать меч на всю длину в мощное тело, коварно кольнув сердце зверянаверное, требуется недюжинная сила и такое же немалое умение

Марине всегда казалось, что эта профессия какая-то ненастоящая. Что-то сродни цирку, представлению, и люди, что этим занимаются на потеху публике наверное, простолюдины. Но Эду?! Нет, нет, невозможно! Зачем, ради чего рисковать здоровьем и самой жизнью, когда ты молод, красив, знатен и богат?

 Тореро,  с ноткой гордости повторил доктор.  Вы знаете, что это такое?

 Чистое самоубийство,  пробормотала Марина, потрясенная.  Это же очень опасно!

 Ну, разумеется,  снисходительно ответил доктор, польщенный изумлением, вызванным у туристки.  В этом и есть смысл корриды. Опасность, игра с жизнью и смертью! Адреналин! Корридаэто душа Андалусии, ее кровь, ее суть!

 И сеньор де Авалос позволил сыну заниматься этим опасным делом?

 Позволил?!  доктор рассмеялся, позабавленный.  Да он гордится сыном! Гордится тем, что сумел воспитать такого храбреца, верного традициям Испании! Вы не находите, что это очень храбро и достойно уважения?

 Si,  еле слышно ответила потрясенная Марина.  Очень храбро

Вот откуда эти странные вопросы про Гринпис!

О том, что Гринпис пытается запретить корриду, Марина тоже слышала, и теперь картинка полностью сложилась. Вероятно, ее рассеянность Эду принял за эксцентричную выходку одной из «зеленых», которая потом преследовала бы его на стадионе, где проходит бой быков, с криками, на костылях и с плакатом, на котором было бы написано «убийца». Марина снова испытала удушливый стыд оттого, что выглядит в глазах Эду как-то нелепо.

«Полозкова, уймись!  сердито думала Марина, покуда доктор исследовал ее ногу.  Ну, серьезноне все ли равно, как ты выглядишь в его глазах? Кто он тебе? Да никто. Между вами ничего нет и быть не может! Поэтому даже думать об этом смешно».

Перелома, как и ожидал врач, не было. Об этом он объявил Марине ликуя так, будто в этом была его личная заслуга.

 Немного обезболивающего и много-много покоя!  с важным видом сказал он.  День, два, три полежать. Да.

От обезболивающего Марина почувствовала, что глаза ее закрываются. Над ее головой доктор что-то бормотал, видимо, давал советы и назначал лечение, и Эду лишь поддакивал- si, si, si, и это монотонное «да» еще больше убаюкивало девушку.

Марина не сопротивлялась, когда Эду, отказавшись от предложенной врачом коляски, снова поднял ее на рукибережно, видя, что она засыпает. Она прижалась головой к его плечу и провалилась в сон.

Уже вечерело, когда Эду привез ее в поместье; вытряхнутая из сна, девушка заспанными глазами глянула на темнеющее небо, на растрепанные пальмы вокруг особняка, бьющие ветвями на ветру.

 Позвольте, я помогу вам

 Нет,  пожалуй, слишком резко ответила Марина, отстранив руку Эду, потянувшуюся к ней.  Это неудобно. Благодарю, но я пойду сама. Мне совсем не больно; вы были правы, ваш доктор просто волшебник.

Эду сжал губы, прищурился, оценивающе разглядывая Марину. Казалось, ее отказ одновременно удивил и рассердил его, но он смолчал, и Марина в который раз почувствовала раздражениена себя саму, не на него.

«Неблагодарная свинья ты, Полозкова,  с грустью подумала она.  Ну, рисуется испанец, так что с того? Он же правда помог, не бросил, не откупился парой смятых купюр. Возится с тобой, как писаной торбой Могла бы и повежливее отказать, а не рычать, как собака Впрочем, все равно; так даже лучше. Он обидится и больше не будет мелькать перед глазами. Ох, и дура ты, Полозкова!»

***

*Тореро (матадор)в испанском бою быков главный участник, убивающий быка. Матадором называется персонаж пешей корриды, в конной он называется рехонеадором. Матадор, убивающий молодых быков, называется новильеро.

*МульетаMuleta: Ткань более лёгкая и меньше, чем капоте, красного цвета. Используется матадором в последней терции корриды чтобы сдержать и направить атаку быка. Capote: Ткань из синтетического волокна, очень тяжёлая, формы плаща, которая используется для игры с быком.

* «Traje de Luces» (парадный костюм, буквально«костюм огней»)это наряд пешего тореро.

*Эстокмеч, которым тореро убивает быка

Глава 6. Очень близкое знакомство

Разумеется, ужин Марина проспала, как и часть вечера, и половину ночи.

Утомленная перелетом, да еще и накачанная под завязку успокоительным и обезболивающим, она еле смогла вымолвить какие-то слова признательности старшему де Авалосу, спустившемуся встретить их с Эду.

 Все хорошо?  поинтересовался отец, когда Марина скрылась в отведенной ей комнате.

 Да, Фернандес сказал, что ушиб, и потрясение. Ничего опасного,  притворяясь как можно более беспечным, ответил Эду, проводив Марину взглядом.

Однако.

Авалос-старший слишком хорошо знал своего сына; его нервное постукивание носком ботинка об пол, заложенные за пояс руки говорили как раз об обратномо сильном волнении, чего с Эду при виде девушки не случалось уже давненько.

 Хорошо

Отец проворчал что-то о том, что кое у кого глаза на затылке, но Эду не вслушивался, о ком он говорит, о нем или о Марине. Ему отчаянно хотелось проводить девушку до комнаты и проследить, что с нею действительно все хорошо, что она устроена с комфортом, но он сдержался.

Нет, каково!

Маленькая злая колючка!

То, что эта девушка, имени которой он даже не спросил, эта крохотная русская ледяная девочка изо всех сил отталкивает его, было заметно невооруженным взглядом. Притом она его не боялась, нет, как можно было б подумать. И млеть от восторга она не собираласьс чего бы ей млеть, она ведь не из клуба его, Эду, фанаток? Многие его юные поклонницы смотрели на его с замиранием сердца, с каким-то почти религиозным экстазом. На их лицах отражался испугкак, этот храбрец коснулся меня, мне это не снится?!  а затем были слезы изумления и потрясения и радости, и это происходило во многом благодаря его красоте. Эду знал, что красив; он знал, что публика любуется им, когда он дразнит быка, когда рассвирепевший зверь проносится мимо, почти касаясь окровавленной шкурой золотого шитья на его костюме. Он любил этовнимание и восторг, который зажигал в сердцах зрителей. Он чувствовал ликование, когда его клинок пронзал сердце чудовища, и человек торжествовал над неразумной животной силой и яростью.

Он привык к празднику, который царил в нем, в его сердце, и который он дарил людям. Ликование, радость, торжествовот что чувствовали люди рядом с ним.

А девчонка она брыкалась.

Плевать она хотела на его красоту; и чем ослепительнее он ей улыбался, тем яростнее она сопротивлялась его попыткам очаровать ее.

Она брыкалась почище иного быка, не подпуская к себе близко. Она словно упряталась в свою колючую ледяную скорлупу и отталкивала его, не позволяя коснуться ее, не позволяя самой себе принять тепло. Это было настолько непривычно и странно, что Эду рассматривал ее как диковинное создание, которое раньше никогда не видывал.

Возможно, если б она растаяла от его обворожительной улыбки, пофлиртовала бы с ним, смущенно улыбаясь, то на этом бы все и кончилось, но она не флиртовала. Она дула губы, хмурила брови, словом, вела себя так, словно ей невыносимо неприятно находиться с ним рядом.

И отворачивалась, будто скрывала от него свою досаду.

Что за проклятье такое?!

А ведь девчонка была хороша. Ох, как хороша!

Когда она улыбалась, на ее милое личико с такими чувственными розовыми губами ложилась тень застенчивой нежности, и глазки сияли, как небо над Севильей Да и бедраочень аппетитные бедра, в этом Эду мог убедиться, поднимая девчонку на руки. Невесомая, юная, свежая Этакая бледная северная роза с шипами

Наскоро поужинав, Эду, сам не отдавая себе отчета, еще долго слонялся по дому, и как нарочнонеподалеку от комнаты, где поселили Марину. Должна же она проснуться и захотеть поесть, черт ее подери, или они там, на севере, не едят совсем?!

Произошедшее встряхнуло его, лишило покоя, и он не находил себе места. Устроившись на диване в гостиной, Эду прикрыл глаза, собираясь вздремнуть, но девчонка не шла из головы.

Проклятье!

Нет, у Эду крепкие нервы. Иначе и быть не могло, да и происшествие с девчонкой слишком незначительно, чтобы вот так метаться весь вечер! Но успокоиться он не мог.

 В душ,  произнес он твердо, измаявшись от томительного ожиданиячего? Кого?..

Горячая вода приятно расслабила плечи, напряженные, словно перед броском; разгладила сведенные брови, смыла усталость, и Эду, подставляя лицо и голову под горячие струи воды, дышал глубоко и медленно, как делал это всякий раз, стараясь успокоиться и вернуть себе душевное равновесие.

Образ девчонки немного погас, словно растворился в горячем пару, ее ледяная холодность перестала так остро и больно цеплять, но засевшая в мозгу картинкабьющиеся на ветру локоны, светлое пальто и нечаянная улыбка сквозь слезы,  все не гасла.

 Ведьма,  буркнул Эду, смахивая воду с лица, со слипшихся ресниц.

Неспешно, насухо вытерся, растер кожу до покалывания, до красноты, и обернул бедра влажным полотенцем; пальцами кое-как зачесал волосы назад, на привычный манер. Наручные часы, лежащие на стеклянной полке, показывали час ночидовольно поздно. Так же неспешно побрел он на кухню; после горячего душа хотелось пить, да и, возможно, сесть что-нибудь легкое перед сном.

На кухне его ждал сюрприз; и Эду почувствовал, как сердце, итак сильно колотящееся от жара, вовсе готово выпрыгнуть из груди. За столом сидела эта невыносимая девчонка; полусонная, растрепанная, в какой-то смешной до нелепости пижаме с розовыми медведями, и допивала теплое молоко.

 Вот это встреча,  произнес Эду. Его взгляд помимо его воли скользнул по ногам девчонки, по ее коленкам, на которые короткие пижамные штанишки было не натянуть, и она, заметив его нескромное любопытство, тотчас поспешила спрятать ноги под стол. Босые ноги. С крохотными розовыми пальчиками.  Лучше вам?

Девчонка, в свою очередь уставившись на Эду, поперхнулась и закашлялась, неловко утирая молочные усы над верхней губой. Его практически обнаженный видполотенце, висящее низко на бедрах, мало что скрывало,  заставил ее покраснеть так же ярко, как горячая водаего словно они были в одном душе вместе Так, прочь, бессовестные мысли! Вastante!

 Благодарю васпропыхтела она кое-как, не зная, куда спрятать свои глаза.  Как неудобно

Сообразив, что тоже не одета, она нахохлилась, как птичка, стыдливо прикрывшись руками, сжав плечики. Такая непохожая на всех знакомых ему девиц Экзотика? Пожалуй, да.

 Не стоит беспокойства,  ровным голосом ответил Эду, отворачиваясь от девчонки,  я сейчас уйду. Только утолю жажду.

Он нарочито аккуратно открыл холодильник, достал минеральную воду, неспешно открутил крышку. Девчонка за его спиной сидела тихо-тихо, даже не дыша, и Эду казалось, что даже тишина меж ними двумя звенит.

 Скажите,  вдруг робко произнесла девчонка, и это было так внезапно, что Эду вздрогнул,  а вы правда матадор?

Ее голос звучал капельку испуганно и в то же время восторженно, как у ребенка, который спрашивает о чем-то волшебном, небывалом, и заранее знает, что получит утвердительный ответ, который наполнит его ликованием.

А вот это неожиданно.

Но, однако, это приятно пощекотало самолюбие Эду, и он не сдержал довольной улыбки, а затем и досадычерт, еще ни с одной девушкой он не ощущал такого стеснения, какого черта они вдвоем то и дело тушуются, краснеют, хмыкают и скрывают друг от друга лица?!

Назад Дальше