Мы с тобой чужие люди. Между нами нет ничего общего.
Олива досадливо оглянулась на своих друзей. Они стояли рядом и мешали ей. Она попросила их уйти, но они не ушли, а лишь поднялись по лестнице этажом выше и остались стоять там.
Салтыкову трудно было говорить. Он мямлил неразборчиво, словно каждое слово стоило ему титанических усилий. Ему легко было врать Оливе про любовь по эсэмэскам и по телефону, зная, что она далеко, за тысячу километров; но теперь, когда она сидела напротив него, и с перекошенным от боли лицом смотрела ему в глаза, он не мог выговорить ни слова. Врать было уже бессмысленно, да и невозможно, а правда тяжёлым комом застревала у него в горле.
Скажи мне честно...сказала Олива, пристально глядя в его глаза,Я... действительно не нужна тебе?
Салтыков что-то пробормотал себе под нос. Она хотела услышать «нужна», хотела удостовериться в этом...
Я не понимаю тебя! Говори отчётливо!потребовала Олива.
Н-нужна...
Что?
Не нужна.
Ещё раз. Я не поняла... что ты сказал?..
Я СКАЗАЛ, ЧТО ТЫ МНЕ НЕ НУЖНА.
Мир лопнул у неё перед глазами. Олива забыла, зачем пришла сюда. Это был заведомо точный удар, и он вырубил в ней всё.
Когда ты это понял?выдавила из себя она,Ты это понял до Нового года?
Да.
Зачем же ты продолжал меня обманывать тогда, что мы поженимся и будем вместе?
Это было сложно... Я не хотел лишать тебя надежды...
Ты женишься на другой? Отвечай правду! Ты сможешь жениться на другой женщине?!
Да.
Ты не любишь меня?..
Молчание.
Салтыков, отвечай уже, и мы уйдём,не выдержал Ярпен.
Да. Я не люблю тебя.
Всё. Он сказал правду. Теперь мы уходим, Олив,Ярпен тронул её за плечо.
Олива молча, не отрываясь, смотрела в глаза Салтыкову.
Не смотри ты на него так. Всё равно ты его взглядом не убьёшь,сказал Ярпен.
Я уйду,наконец, произнесла она,Но знай, Салтыков: ты никогда не будешь счастлив. Запомни: никогда! Никто и никогда, ни одна женщина в мире не полюбит тебя по-настоящему, а если кто и будет рядом с тобой, то только... ради твоих денег...
Ярпен и Хром Вайт, взяв Оливу под руки, поволокли её вниз по лестнице.
Это ещё не всё,останавливаясь, добавила она,Когда-нибудь тебе отольются все мои страдания, вся моя разбитая жизнь ещё аукнется тебе! Живи, но знай: я проклинаю тебя! Я проклинаю и детей твоих, если они у тебя когда-нибудь будут! И смерть твоя будет мучительна, Салтыков. И ты ещё меня вспомнишь...
Сказав это, Олива развернулась на сто восемьдесят и вместе со своими друзьями покинула подъезд.
Салтыков же, вернувшись в свою квартиру, сел на кушетку в коридоре и неподвижно уставился в пол.
«Ну, вот и всё»устало подумал он и, прислонившись головой к стене, закрыл глаза.
Глава 61
Обнаружив, что Олива исчезла из дома, ребята почти сразу поняли, что дело пахнет керосином, но на этот раз решили не вмешиваться. Кузька и Даниил, позавтракав, ушли на работу, а Никки с Ярпеном и Гладиатором, чтобы хоть как-то отвлечься, сели смотреть фильм «Метод Хитча». Но не успели они досмотреть фильм до конца, как в коридоре зазвонил домашний телефон.
Вика?послышался в трубке чей-то мужской голос с растянутыми интонациями, когда Никки подошла к телефону,Это Андрей Салтыков. Олива под дверью моей квартиры. Она в невменяемом состоянии. Я звоню, чтобы вы её забрали
Ты что, боишься её?насмешливо произнесла Никки.
Н-нетпомолчав, выдавил из себя Салтыков,Но ты знаешь она лежала в психушке Она ведь неадекватна
А откуда ты узнал мой телефон?
Мне Кузя дал, я с ним только что разговаривал,отвечал он,Так вы с ребятами придёте её забирать, или нет?
Нет,отрезала Никки,Выйди и разберись с ней сам.
Я не выйду,заявил Салтыков,И если не заберёте её вы, её заберёт милиция.
Подождиначала было Никки, но поздно: Салтыков, не дожидаясь её ответа, просто бросил трубку.
Кто там звонил?спросил Ярпен, когда Никки с растерянным видом вошла в комнату.
Салтыков,отвечала она,Оля сидит в подъезде под дверью его квартиры. Он пригрозил, что если мы не заберём её, он вызовет милицию.
Трус!презрительно скривился Гладиатор,Ладно, пойдём, а то он действительно сдаст её ментам...
Буквально в дверях они столкнулись с Хром Вайтом и взяли его с собой. Через пять минут компания была уже в подъезде Салтыкова в полном составе
На Оливу было страшно смотреть. Салтыков оказался прав: она была невменяема. Гладиатор, чувствуя, как в нём раскалённой смолой закипает злость, подошёл к двери Салтыкова и изо всех сил шарахнул по ней ногой.
Выходи!!яростно прошипел он, хватая за ворот футболки выглянувшего из-за двери Салтыкова. Он испуганно заморгал, и Гладиатор с трудом сдержался от сильного желания размазать его по стене одним ударом.
«Мразь трусливаяс отвращением думал он, стоя с ребятами этажом выше и наблюдая оттуда, как Салтыков объяснялся с Оливой, нечленораздельно мямля и пряча глаза,И эта дрожащая, подлая, мерзкая тварь ещё может нравиться девчонкам?! Что они все в нём находят? Что Олива нашла в этом куске говна? Не понимаю, не понимаю»
Тут всё понятно,вслух произнёс Хром Вайт, словно прочитав мысли Гладиатора,Деньги. Статус. Положение в обществе. Ничего удивительного в этом нет
Гладиатору стало противно. Едва дождавшись, когда Оливу, посланную на хуй Салтыковым, вывели под руки из подъезда, он, сказав, что ему надо успеть на автобус в Северодвинск, быстро попрощался и зашагал в сторону Воскресенской.
Олива вышла из подъезда как пыльным мешком саданутая. Лишь пройдя половину пути до дома Никки, она, поняв, что её увели насильно, рванулась было назадно ребята, шедшие рядом начеку, схватили её.
Пустите меня!крикнула она, отчаянно мотая взлохмаченной головой,Ярпен, пусти меня!!!
Олив, успокойся
Ах, так?!
Секундаи в её руке сверкнуло лезвие ножа. Ярпен перехватил её руку с ножом: она задрожала и выронила нож, который, упав, вонзился остриём в землю.
Ёшки-матрёшкииспуганно прошептала Никки.
Олива не могла плакать; выронив нож, она немного утихла, но горе, застившее разум, тяжело и вязко бурлило внутри, не находя выхода.
«Куда они ведут меня? Зачем?..отчаянно думала она,Ну кто их просил соваться не в своё дело?! Вот Хром Вайт обнимает и целует меня Зачем? Он же не Салтыков»
Оль, ну зачем он тебе, перестань думать о нёмбормотал Хром Вайт, обцеловывая ей лицо.
Олива сообразила, что уже находится дома, в постели. Кипящая злоба пеной поднялась к её горлу. Она распирала изнутри, требовала выхода, подступала как блевотина
Пошёл вон!!!не своим голосом взревела вдруг Олива,Убирайся к чёрту!!!
Хром Вайт остолбенел.
Пошёл вон!!!!! Вон!!!!! Вон отсюда!!!!!!!
Всё завертелось в глазах у Хром Вайта. Секундаи он увидел себя, как бы со стороны, кубарем летящим вниз по лестнице.
Идушераздирающий, истеричный крик на весь подъездне её крик, она не могла так кричать.
Вооооооооооооооооооооон!!!
Никки и Ярпен, сидя на кухне, тоже слышали этот крик. Потом всё стихло, и через минуту на пороге кухни появилась Олива с безжизненным и каким-то перевёрнутым лицом.
Никки,тихо, чуть ли не шёпотом произнесла она,У тебя водка есть?
Да, осталась с Гениного дня рождения...
Наливай!
Никки нехотя достала бутылку и стопки. Олива молча налила водки себе в стакан и, не глядя, опрокинула в рот, быстро запив её кипячёной водой из кружки.
Ещё!
Ярпен налил ещё. Олива выпила и закашлялась.
Ох, ядрёна-матрёна
Пришёл Даниил, сел рядом. Олива уже выпивала третий стакан.
Чёт-то я въебала по полторахенихуя!она треснула кулаком по столу,А водка ядрёная, мать её перемать! Эхх, наливай! Выпьем за то, что ни пизды не срослось и ни хуя не удалось! И к чёрту всё, к чёрту эту жизнь, как негодную больше дрянь!!!
Даниил переглянулся с Ярпеном. Обоим было неприятно и больно видеть Оливу в таком состоянии. Но ей уже было наплевать.
Никки, врубай музыку! КиШа! Купи отец нам маски дети закрича-али!
Тебе нельзя больше пить,Ярпен вылил в раковину остаток водки.
Козёл! Мудак! Ты вылил мою водку! Ступай теперь за бутылкой, быстро!!!она пнула его ногой.
Ярпен встал и ушёл. Олива треснула кулаком по столу.
А ты что сидишь, моя любооовь!она поцеловала Даниила,Когда-то я тебя так любиила... А ты меня так и не трахнул...
Никки досадливо отвернулась.
А чё Ярпена нет? Яарпен! Яаааарпеееен!пьяно орала Олива,Куда же ты пропал с водкой, сукин сын?!
Ярпен ещё был в прихожей и всё слышал. Он пытался надеть куртку, не попадая руками в рукаваЯрпен сам не знал, куда он теперь пойдёт. Однозначно не за водкой: он понимал, что Оливе пить больше нельзя.
Ха-ха-хха!! Яааарпееен!неслись из кухни безобразные пьяные крики,А Ярпен меня лююююбиит! Ха-ха-ха!!!! Оооо, как он меня люююбииит! А я таакааая мрааазь!!! О-ха-ха-ха!!!
Ярпен вспыхнул до корней волост а к о г о он не ожидал даже от Оливы. Он пулей вылетел из квартирылицо его горело, словно от пощёчины. Он побежал, не разбирая дороги; больше всего на свете ему хотелось сейчас провалиться сквозь землю. Всё смешалось в голове у Ярпена; сейчас он думал только об одном: подальше от этого дома, от этой страшной, вконец обезумевшей ведьмы. Ему уже было невыносимо больно и стыдно вспоминать, как он жил с ней под одной крышей, как дарил ей свои стихи. Перед глазами его так и мелькали её взлохмаченные волосы и остриё ножа, вонзившееся в землю; в ушах так и стояли эти жуткие крики, этот дьявольский смех:
Ха-ха-ха! Ярпен меня так лююбииит! Ха-хха-ха-хааа!!!
«Забыть, забыть всё это, как страшный сон»думал он, удаляясь от Садовой улицы всё дальше и дальше.
А Олива, пьяная в стельку, продолжала бушевать на кухне. Она лежала на коленях у Даниила, безобразно рыдая и смеясь, пела песни, несла какой-то бред.
Ооо, как мне хорошо Дайте мне ещё водки, дайтея хочу пить!!! Купи отец нам маскидети закричаали!.. Ха-ха-ха-ххааа!!! Он сказал, что я ему не нужна Ха-ха-ха! Я ему не нужна! Не нужна! Не нужна!!!
Олятихо позвал её Даниил.
Пшолнах! Какая я тебе «Оля»?!крикнула она,Я не Оля!
А кто же ты?
Яммеееелкий!!! Я трребую, чтоб ты называл меня «мелкий»!!!
Хорошо, мелкий,грустно усмехнулся Даниил.
Я ссать хочузаплетающимся языком пробормотала Олива,Отнесите меня в тулаллэт Ик! Пжалссста
Даниил со вздохом взвалил Оливу как мёртвое тело к себе на плечо и понёс на толчок.
А где ттут шттаны? Ик! Сними мне шттны пжаллста
Ох, горе ты моё луковое
Даниил расстегнул Оливе джинсы и, спустив с неё трусы, усадил на толчок.
А ну, пшол отсюда! Чё сммотршь, как я ссать буду, да?
Она сделала неудачную попытку пнуть его ногой, но сама чуть не упала с толчка. Даниил, придерживавший Оливу, чтобы она не упала, отпустил её и вышел из туалета. Но как только он закрыл за собой дверь, грохот падающего тела заставил его вернуться.
Олива как труп валялась возле толчка голой жопой кверху, нырнув головой прямо в кошачий туалет.
Наутро она ничего не помнила. Голова раскалывалась, чертовски хотелось пить. Во рту было горько, от волос почему-то пахло кошачьей ссаниной. И было ещё плохо, очень плохо, скверно и мерзко на душе
Мелкий,позвал над её ухом чей-то голос.
Ио, как же хорошо вдруг стало! Вот чего ей не хваталоэтого простого слова: «мелкий». И ещё трёх слов
Мелкий, я люблю тебя,произнёс тот же голос и чьи-то губы приникли к её губам. Олива и хотела бы обмануть себя, но не смогла: голос был не тот, и губы были не те. Она открыла глаза, и увидела, что и человек, лежащий рядом с ней, тоже не тот
Но я уже не люблю тебя,сказала Олива.
Прости меня,сказал Даниил,Прости меня за то, что я так легко отпустил тебя тогда. И за всё плохое, что случилось с тобой потом, тоже прости меня
У Оливы из глаз брызнули слёзы.
Я давно уже простила тебя,сквозь слёзы произнесла она,Ты тоже прости меня за всё
Тебе не за что просить у меня прощения.
Да нет, есть за что
За что же?спросил Даниил.
За то, что моя любовь к тебе оказалась ненастоящей
Глава 62
Ярпен, ночевавший в ту ночь у себя на Сульфате, не мог сомкнуть глаз. Отвратительная пьяная выходка Оливы, её безобразные крики о том, что он... Нет, просто язык не поворачивался всё это передать. Впору было самому напиться вдрибадан, чтобы забыть всю ту мерзость. Но забыть не получалось.
«Я должен с ней поговорить,наконец, решился он,Это нельзя так оставлять. Пусть, наконец, поймёт... Я ей всё скажу».
Решив так он, едва дождавшись утра, поехал обратно на Садовую.
Дверь ему открыл заспанный, взлохмаченный Даниил.
А где ты был?удивился он,Я думал, ты в соседней комнате спишь...
Мне надо поговорить с Оливой,сухо сказал Ярпен.
Даниил посмотрел на его лицо и осёкся: таким он Ярпена ещё не видел. С этими бескровными, плотно сжатыми в нитку тонкими губами, с дёргающимся мускулом на щеке, выражение худого и обычно доброго лица Ярпена было на удивление сухим и неприятным.
Проходи,только и сказал Даниил, давая дорогу.
Олива уже встала и, лохматая и опухшая с похмелья и слёз, сидела, сгорбив спину, на кухне, и, насупившись, мешала ложечкой свой чай. Сказать, что ей было поганозначит, не сказать ничего. За окном кисло сопливился дождь, на плите тихонько и жалобно посвистывал чайники свист этот вкупе с дождём заставлял Оливу плакать от жалости к себеи чайнику, который, казалось, тоже стонал и плакал оттого, что был никому не нужен.
Олив, нам надо поговорить,без обиняков заявил Ярпен, садясь напротив неё.
Она вскинула на него глаза, но за пеленой своего горя не заметила перемен в его лице.
Я слушаю.
Я понимаю, что вчера ты была пьяная и не отвечала за свои слова,сухо начал Ярпен,Но теперь, когда ты протрезвела, нам необходимо кое-что прояснить.
Олива вспыхнула и опустила взор.
Я не помню, что я вчера говорила...
Зато я прекрасно помню. Ты говорила, что я...Ярпен сделал над собой усилие, чтобы продолжать,Что я в тебя влюбился... Так вот: я в тебя не влюбился.
Ну, так и что же?буркнула Олива в чашку.
Более того,продолжал Ярпен, которого равнодушная реакция Оливы разозлила ещё больше,Я надеюсь, ты понимаешь, что после вчерашнего наши с тобой добрые отношения закончились. И ещё,он встал из-за стола,Если ты надумаешь писать продолжение своей книги, то пиши, пожалуйста, правду. Не надо корчить из себя звезду и выставлять остальных вокруг тебя шутами и влюблёнными болванами. Я к ним не причастен; да ты и сама знаешь, что всё не так...
Чтоне так?спросила Олива.
Всё не так. Тыне звезда, и, между нами, не такой уж и талант. Вся твоя книгане более, чем истерическая реакция брошенной женщины, маленького человека, которому до смерти хочется, чтобы его заметили. Вчера я это понял как никогда...
Хм. Раньше у тебя было иное мнение...
Да не было у меня иного мнения, Олив. Мне просто было жаль тебя. Мне и сейчас жаль, хотя ещё больше жаль времени, которое я на тебя потратил...
Всё сказал?жёстко перебила его Олива.
Всё.
Ну тогда развернулся на сто восемьдесят и пошёл нахрен отсюда.
Ярпен невозмутимо остался стоять.
Дом не твой,заметил он,И уходить мне или нет, решать, опять же, не тебе.
Тогда уйду я,сказала она и, пулей вылетев из кухни, едва не сшибла с ног Даниила.
Вот и поговорили,пробормотал Ярпен себе под нос.
Даниил тоже был не в духе. Он медлил у плиты с чайником в руках.
Завтракать-то будешь?угрюмо спросил он Ярпена.
Не хочется,ответил тот,Я, пожалуй, пойду...
Погоди, и я с тобой,сказал Даниил, ставя чайник на место,Мне всё равно на работу. Да и...
Да и нечего нам тут делать,закончил за него Ярпен.
Глава 63
Последний приезд Майкла в Москву на майские праздники окончательно отдалил его от Юли, зато вновь сблизил с Настей. Та дилемма, над которой Майкл всю весну ломал головус кем же ему быть, с Юлей или с Настейразрешилась после мая месяца сама собой.