Почти каждый вечер Майкл и Настя болтали друг с другом по скайпу. И каждый вечер им было о чём поговорить, и не было в их разговорах тех неловких длинных пауз, которые часто случаются, когда разговаривают друг с другом малознакомые парень и девушка. Всё, что разделило их когда-то: расстояние, Юля, Гладиаторвсё это теперь казалось таким ничтожным, что ни Майкл, ни Настя об этом даже ни разу не вспомнили.
Мииишка!сказала ему Настя в скайпе в один из летних вечеров,Ну когда ты в Москву приедешь?
Ой, ну я даже не знаю
Приезжай, Миш,кокетливо прозвенела Настя,На Воробьёвы горы съездим. А хочешь, в баню с тобой пойдём?
Ой, блинМайкл аж покраснел от смущения и против воли заулыбался.
Давай, Миш, приезжай! Я тебе дрищёвку свою покажу, будем там на сене лежать и смотреть на звёзды. Хочешь?
Ох, ни фига себеМайкл засмеялся.
Ну, чего такое?
Да я не пхо то Ты пхикинь, тут Салтыков мне только что написал, шо Олива его избила
Чего-о?засмеялась Настя,Реально ему накостыляла? Ха-ха-ха, вот молодец!
Он пишет, она набхосилась на него с кулаками ни с того ни с сего,сказал Майкл.
Правильно-правильно! Так ему и надо.
Не, ну избить человека ни за что
Здрасьте, ни за что, деловой!
А за что?
За то, что врёт много,отрезала Настя,Ничего, пусть ему это будет уроком
Ночью Майкл проснулся от телефонного звонка. На часах было почти четыре утра.
«Салтыков, кто же ещёспросонья подумал он, беря трубку,В такое время больше некому»
Аллоу, Майкел!протянул в трубке пьяный голос.
Ты щас где?спросил Майкл, зевая и садясь на постели.
В жопе я,произнёс Салтыков заплетающимся языком,В полной жопе
Ладно, хасслабься,сказал Майкл,В конце концов, это же твоё хешение хазойтись с ней
Ну, так-то да
Ну и не пахься
Она сказала, что ей всё известно. Что, мол, у мну девушка есть. Какая?
Не знаю Смотхя пхо кого Кузька пхоболтался
Он говорит, что не называл имён. Может, врёт?
Да фиг знает
Жопа ж, Майкл!пьяно икнул Салтыков,Пипец я бухой
В баре, чтоль, сидишь?
Какое там сижу, Майкел! Я сесть не могуу меня поясницу пипец как ломит! Меня будто как фарш через мясорубку провернули
Да уж, пхедставляю
Не, Майкел! Не представляешь
Ладно, ты ещё скажи спасибо, шо легко отделался,посоветовал Майкл,А пхикинь, если бы тебя пахень замочил?
Если бы она парнем была, я бы в долгу не остался. Отхуячил бы только так.
Да ужозадаченно пробормотал Майкл,Я вот подумал: а шо бы было, если б ты действительно на ней женился
Она б меня убила,сказал Салтыков,Ладно, Майкел я чё звоню-то Да а чё я позвонил?.. Блин, память дырявая я было и забыл
Ну, вспоминай,снисходительно усмехнулся Майкл.
Да! Вспомнил Ик! Чуть не упал бля
Ты там аккухатней,посоветовал Майкл.
Вот что, Майкел Узнай, уехала она из Архангельска, или нет
А тебе Кузька не сказал хазве?
Кузька, йоупт Ик! бля
Ддщщ!!!раздалось вдруг в телефонной трубке.
Алло! Алло!надрывался Майкл.
Салтыков не отвечал.
«Должно быть, в лужу упал»,догадался Майкл и положил трубку.
Утром Майкл всё же послал Оливе эсэмэску:
«Привет! Ты в Москве?»
Ответ не заставил себя долго ждать.
«Это Салтыков подослал тебя узнать, в Архе я, или уже нет? Пусть не ссытя к нему больше по гроб жизни не приду».
Олива отбросила телефон и рухнула ничком на постель. Она всё ещё подсознательно ждала эсэмэски от Салтыкова, ждала, что он одумается и захочет её вернуть. И только теперь, именно в этот момент, когда сообщение пришло не от Салтыкова, а от Майкла, Олива поняла, что это конец. На этот раз действительно конец. Окончательный и бесповоротный.
В комнату вошёл Кузька и швырнул Оливе её лифчик, который он нашёл в ванной.
Так и будешь валяться здесь в ночнушке?презрительно бросил он.
А тебе-то что?
Да мне-то ничего,отвечал Кузька,Мне дела нет: хочешь деградировать дальшедеградируй, лишь бы не на моих глазах.
Ну, спасибо тебе, друг,зло сказала Олива,Я и так уж вижу, что я у тебя давно поперёк глотки торчу.
Торчишь. Поперёк глотки торчишь. И знаешь почему? Потому что ты сама не живёшь, и другим жить не даёшь
Кто она?Олива схватила его за руки,Ответь мне, кто она? Кто эта баба Салтыкова, о которой ты знал, и мне ничего не сказал? Ответь мне!!!
Нет!жёстко отрубил Кузька.
Но ты понимаешь, что это меня, меня касается прежде всего?! Мне необходимо это знать!!! Кузька, миленький, ну скажи, ради Бога! Я с ума сойду, если не буду знать
Всё, Оля, всё,Кузька вырвал у неё свои руки.
Олива заплакала.
За-бей! Забудь! Найдёшь другого парня, ну чё ты, в самом деле Свет клином, что ли, на нём сошёлся?
Да, сошёлся!! Свет клином сошёлся, да!!!в ярости крикнула Олива,Тебе не понять, потому что ты эгоист, и вы все, все эгоисты и думаете только о себе! Вам всем на меня плевать, что я, не вижу что ли?!
Хватит!!!потеряв самообладание, крикнул Кузька,Заебала! Затрахала уже!!!
Олива, не ожидавшая такой реакции, в шоке прижалась к стене.
Заебала!!! Затрахала!!!продолжал он орать,Да сколько ж можно-то, в конце концов?! Вот ты уже где сидишь со своим Салтыковым!!!Кузька резко провёл рукой по горлу,Да, он послал на хуй тебя, пойми это уже раз и навсегда! И раз уж ты так себя не уважаешь, то уважай хотя бы тех, кто рядом с тобой находится...
Я тебе мешаю?с вызовом спросила Олива.
Да, мешаешь!раздражённо выпалил Кузька,Ничего, что ты, на минуточку, находишься не у себя дома? Вика настолько добра, что терпит у себя твоё присутствие, твоё свинство, твои поступки неадекватные. Хотя, если бы дом был мой, я бы точно терпеть не стал. Выгнал бы в два счёта.
В дверях комнаты появилась Никки в коротком байковом халате и мокрыми после душа волосами. Увидев её, Кузька мгновенно остудил свой пыл.
Пойдём, Кроша. Мне ещё в Северодвинск сегодня надо съездить,сказал он и, обращаясь к Оливе, произнёс:А ты посиди тут, и подумай над тем, что я тебе сказал. Надеюсь, к моему возвращению ты примешь правильное решение.
И вместе с Никки покинул комнату.
Глава 64
Может, не надо было так грубо?спросила Никки, когда они с Кузькой остались одни в другой комнате и вышли оттуда на балкон,Всё-таки, ты тоже неправ, согласись
В чём я неправ? В том, что не рассказал ей про Салта? А как ты думаешь, если б я ей рассказал, и тем самым подставил егоя был бы прав?
Да, ситуация...вздохнула Никки,Но всё равно как-то помягче, что ли, надо было... Ты когда закричал на неё матомя почему-то вдруг так испугалась...
Кузька шагнул к ней навстречу, обнял и прижал к себе, вдыхая от её мокрых волос свежий запах миндального мыла и чувствуя, как нежность тёплой морской волной накрывает его с головой.
Счастье моё, чего ты испугалась? На тебя я никогда не повышу голоса. Ни на тебя, ни на наших будущих детей...
Никки зарделась и прижалась пылающим от счастья лицом к его футболке. Но за стеклом серым пятном вдруг мелькнула взлохмаченная голова Оливы и её опухшее от слёз лицои Никки почувствовала, как мнговенно напряглись мышцы Кузьки под футболкой, и от этого ей стало зябко, будто ей за шиворот плеснули холодной воды.
Блядь, как она меня бесит...пробормотал Кузька сквозь зубы,Ехала бы себе в Москву!..
Никки только вздохнула и ничего не сказала.
Ладно, Кроша, поеду я в Северодвинск,спохватился он,С Пашей надо повидаться.
Передавай ему привет от меня,попросила Никки.
Да. Да. Обязательно,ответил Кузька,Не грусти, вечером вернусь...
Закрыв за ним входную дверь, Никки почувствовала, что вслед за Кузькой ушло и счастье, и ощущение спокойствия и комфорта. Она поймала себя на том, что и сама бы с радостью куда-нибудь ушла, лишь бы не оставаться в квартире наедине с Оливой, рискуя заразиться от неё горем, как от тяжелобольной.
Несколько часов Никки старалась всеми правдами и неправдами не заходить в комнату, где была Олива. Потом ей понадобилось зарядное устройство от телефона, а оно лежало именно там, и Никки волей-неволей пришлось пойти туда.
Олива уже не лежала на постели в ночнушке: она была одета и ходила по комнате, собирая свои вещи. Никки опустила глаза вниз, и увидела, что на полу, возле постели лежит её синий матерчатый чемодан.
Я уезжаю в Москву,сказала Олива, поймав на себе вопросительный взгляд Никки,Я подумала, и решила, что так будет лучше для всех.
Ну, что жпомолчав, ответила та,Раз ты решила, что так будет лучше я не смею тебя удерживать
Олива не ответила и молча положила в чемодан свои джинсы. Никки присела рядом с ней. Какое-то время обе молчали.
Когда ты едешь?нарушила молчание Никки.
Завтра утром,отвечала Олива,Если мы с Кузькой не можем ужиться под одной крышейкто-то один должен уйти, и будет лучше, если уйду я.
Мне очень жаль, правда
Не стоит,хмуро отмахнулась Олива,Ты здесь ни при чём, и ты это знаешь.
Никки смотрела на раздавленную горем подругу, на её сгорбленную фигуру и некрасивое исплаканное лицо, и испытывала двоякое чувство. С одной сторонырадость и облегчение, что с завтрашнего дня ей больше не придётся видеть ЭТО в своём доме. Но, наряду с этим, она чувствовала, что есть что-то неправильное в том, чтобы радоваться и купаться в счастье, когда рядом с тобой плачут и страдают. Никки никогда не умела утешать несчастных людей; но теперь ей впервые захотелось сказать Оливе напоследок что-нибудь тёплое, чтобы хоть как-то загладить эту непростую ситуацию.
Оля, ты обязательно будешь счастлива! У тебя всё будет хорошо, правда-правда... Я уверена в этом!
Олива поморщилась, как человек со стопроцентным слухом, услышавший фальшивую ноту.
Перестань,грубо сказала она.
Ты сейчас не веришь, но время лечит,продолжала Никки,И тебя тоже кто-нибудь полюбит по-настоящему... Как меня полюбил мой Вася...
Олива подняла глаза и вдруг полыхнула на Никки таким ненавидящим взором, что у той слова застряли в горле.
А ты не обольщайся!со злостью бросила она,С чего это ты решила, что он тебя любит по-настоящему? С какой такой радости? Да ты надоешь ему максимум через полгода! Поматросит и бросит,продолжала Олива, клокоча от ярости,А даже если и женится на тебе, и детей настрогаетвсё равно от тебя потом уйдёт, вот посмотришь! Или налево будет бегать, потому что он такой же кобель, как и все они...
Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появился Кузька. Олива, затравленно глянув на него исподлобья, замолчала на полуслове.
Продолжай, продолжай,спокойно сказал Кузька.
Олива молча встала и отвернулась к окну.
Да, Оля...протянул он,А Ккенг-то насчёт тебя прав был. Ещё давно, на форуме, понял, что ты за птица. Жаль вот только, что Вика этого пока не понимает. Но ничего, у меня будет время раскрыть ей глаза. И я раскрою, можешь не сомневаться... Так раскрою, что ты никогда больше в этот дом не попадёшь.
И это при том, что я же вас и познакомила,не оборачиваясь, пробормотала Олива,Вот она, людская благодарность...
Благодарность?вскипел Кузька,Какой благодарности ты ждёшь, Оля?! За то, что ты гадишь на каждом шагу и людям жизнь портишь? Окей, Салтыкову кровь попила, Ярпена довела до депрессии, теперь мне и Вике поднасрать пытаешьсядальше что? Кто следующая жертва? Паша, да? Паша?!
Олива молча опустилась на софу и, тяжело захлипав, спрятала лицо в рукавах вязаной кофты. Кузька с ненавистью глянул ей в затылок и закружил по комнате.
Моя бы воляна пушечный выстрел бы его к тебе не подпустил... Но, к сожалению, взрослый человек сам в ответе за свои решения. Жаль только, он пока не до конца осознаёт, на что подписался.
Я ни на что ещё не подписывался,раздался вдруг за спиной Оливы чей-то знакомый голос,Но, знаешь, Вася, запинать и в грязь затоптать любого можно. Только лучше от этого не станет никому...
Олива быстро вытерла слёзы и обернулась.
В дверях комнаты стоял Тассадар и смотрел на неё своими огромными синими глазами.
Глава 65
Олива понуро сидела в тёмной комнате у окна. У её ног лежал тот же синий матерчатый чемодан, что и полгода тому назад. Зарёванное лицо её, красное и вспухшее как у алкоголички, было более чем некрасивооно было страшно, но Тассадар думал об этом меньше всего. Он подошёл к ней и молча сел перед ней на корточки. Кузька и Никки тут же вышли из комнаты и затворили за собой дверь.
Не смотри на меня,попросила Олива, пряча лицо.
Хорошо,сказал Тассадар,Я не буду смотреть, если тебе это неприятно.
Минуты две они оба молчали.
Ты слышал, что сказал Кузька?нарушила молчание Олива.
Что бы он ни сказал, ничто не стоит твоих слёз,сказал Тассадар, и тут взор его упал на чемодан.
Ты уезжаешь...
Да, я уезжаю,отвечала она, вставая и отходя к окну,Хэппи-энда не будет. Ну, хоть мне глаза открыли, спасибо.
На что тебе открыли глаза?
На то, что я глупа и бездарна. Что я только порчу людям жизнь, и что любить меня такую, в общем-то, никто не обязан. Что ж,Олива прерывисто вздохнула,Как сказал один герой одного фильма: «Я себя уважаю достаточно, чтобы не быть там, где меня не хотят». Спектакль окончен, я самоустраняюсь. Хотя и не знаю, что буду делать дальше...
Жить,коротко отвечал Тассадар.
Это не жизнь,Олива горько усмехнулась,Это вялое существование зомбака: работа-дом, дом-работа, вставай-ложись-с новым годом. Хотя вон, Никки говорит, все так живут. Вот другие пускай и живут так. А я не буду.
Всё от тебя зависит...
Нихрена от меня не зависит!крикнула Олива и слёзы вновь брызнули у неё из глаз,Если бы от меня зависело, Салтыков бы меня не разлюбил! Если бы от меня зависело, Негодяев ответил бы Яне на её любовь, и ничего этого не случилось бы! Если бы от меня зависело... я не страдала бы так, и не мучилась!..
Через страдания лежит путь к очищению,задумчиво сказал Тассадар.
Страдания сделали меня сволочью. Какое же это очищение?
Не это делает людей сволочами. Но, пока ты это сама через себя не пропустишь и не осознаешь, ты прольёшь ещё реки слёз. Моря слёз...
Хорошенькую перспективу ты нарисовал,вытирая глаза, сказала Олива,Чем так, лучше бы я вообще тогда умерла!..
Нет, не лучше. Если б ты умерла, это была бы самая большая глупость в твоей жизни.
Глупость то, что меня спасли. Зачем мне жить, если я одинока и несчастна? Кому от этого легче?
А с Салтом ты была бы счастлива? Вспомни: ты когда-нибудь была счастлива с Салтыковым?
Была,всхлипывая, отвечала Олива.
Когда?
В прошлом году, на ноябрьские праздники И, может, ещё немного летом... И...
А теперь посчитай, в сумме, сколько по времени длилось это твоё счастье.
Олива задумалась.
Если в сумме, то дня три, наверное
Вот. А теперь вычти эти три дня из всего срока, пока вы были вместе,сказал Тассадар,Сколько останется?
Много
И это время ты была с ним несчастлива,подвёл итог Тассадар,Вот и подумай, стоят ли эти жалкие три дня целой загубленной жизни
Да, может и не стоят,сказала Олива,Но что же делать, мне и с ним плохо, а без него ещё хуже! Как он сказал, что я ему не нужнаголос её оборвался слезами,Зачем же и жить тогда
Если ты не нужна ему, это не значит, что ты не нужна никому.
А кому я нужна? Вон, друзья и те от меня отказались...
Ты маме своей нужна. Мне нужна. Миру нужна
А мне весь мир не нужен,сказала Олива,Салтыков один для меня всё. Я бы, может, всех вас отдала бы за него одного
Тассадар опешил, словно от удара. Он встал и, не глядя на Оливу, направился к двери.
Ну, тогда тебе никто не поможет. Даже я.
Олива несколько секунд неподвижно сидела, и только когда Тассадар уже открыл дверь, чтобы уйти, до неё, наконец, дошло, как сильно она ранила его. И ещё до неё дошло быстрее чем когда-либо, что если она сию секунду не остановит его, то действительно потеряет всё.
Куда ты?окликнула его Олива.