Пасьянс не сошелся. А мог бы, все шло к этому. В самый неподходящий момент в дверь позвонили. Пришлось оторваться от компьютера и топать к двери. В глазке я рассмотрела лишь зеленую бейсболку.
Кто? осторожно спросила я, помня о том, что в фирме моего мужа работают лишь два сантехника. Оба уже в возрасте и, как все пожилые люди, предпочитают не современные бейсболки, а старомодные фуражки.
Антенны устанавливаем, услышала я из-за двери.
Спасибо, не надо, разочаровано поблагодарила я. У нас тарелка на крыше.
Как хотите, ответил юноша и исчез из поля зрения «глазка».
Пока я бегала к двери, компьютер завис, пришлось его перезагрузить. Следующая попытка разложить пасьянс была столь же неудачной, как и предыдущая. На этот раз какой-то посторонний дядечка забрел в наш подъезд. Он искал Люсю и почему-то в моей квартире. Пока я ему втолковывала, через дверь, разумеется, что в моей квартире отродясь никакой Люси не было, в игре закончился лимит времени, и мне было засчитано поражение. Потом позвонила в дверь дворничиха тетя Клава. Пожаловавшись мне на плохое самочувствие, она попросила у меня взаймы двадцатку.
Три дня я с давлением дома провалялась. Больничный не продлевают. Голова трещит от боли. И, как назло, никто из дома не выходит. А тут ты из окошка выглядываешь. Слышь, Марина Владимировна, дай двадцатку взаймы на лекарство.
На, держи, я достала из кошелька две десятки и вручила их Клаве. А что у нас за люди по подъездам ходят? поинтересовалась я у дворничихи.
Кто?
Один мужик Люсю искал, потом телевизионщики ходили.
Про Люсю я ничего не знаю. А у соседнего подъезда стоит фургон с надписью «Мир антенн». Должно, кабельное телевидение проводят.
Клава удалилась, а я, поставив крест на компьютерных играх, взяла в руки книгу и с ней завалилась на диван.
Слесарь Семен Михайлович появился у нас дома только в четыре часа, и то лишь после того, как я позвонила Олегу на службу. Он, оказывается, напрочь забыл о необходимости замены замков.
Мне только о замках думать! пробурчал Олег. Жди, сейчас приедет, добавил он и положил трубку.
А я что делаю? сказала я сама себе. С утра жду.
Через полчаса появился Семен Михайлович, и тут же позвонила Алина.
Ну как? Замки сменили?
Меняют! Ты-то что? В типографии была?
И не только. Была еще на телевидении. Разговаривала с Феликсом Сергеевичем. Он все еще после вечеринки в себя прийти не может. И полиция его в покое не оставляет. Свидетелей уже по второму кругу опрашивают. Похоже, у ментов стопроцентный глухарь намечается.
Почему ты так думаешь?
А как еще думать, если они до сих пор имя убитой не выяснили? Если нет имени, то нет и версии. Нет версиинет подозреваемых. Как ни крутиглухарь, стопроцентный глухарь.
И что, никто из приглашенных не помнит эту женщину? Может, она с кем-то разговаривала? Или конфликтовала?
Ага, с нами. Только, если менты выйдут на нас, нам мало не покажется, замордуют в казематах, пошутила она.
Алина, а помнишь, среди гостей ходил корреспондент то ли с фотоаппаратом, то ли с камерой? Репортерская братия падкая на скандалы. Может, он что-то заснял?
Умница! Только мне эта мысль в голову постучалась раньше. Корреспондент снимал фото для вечерней газеты, главным редактором которой работает друг все того же Пушкова. Я взяла у Феликса Сергеевича адрес редакции. Я вот о чем думаю Алина сделала многозначительную паузу.
Что ты думаешь? поторопила я Алину с продолжением мысли.
Что? Хреновые наши дела. На этих фотографиях и мы можем проявиться. Что-то не помню я, чтобы ты улыбалась, когда на тебя «зебра» вино вылила.
Может, и не улыбалась. Ты думаешь, у нас могут быть неприятности?
А то нет? Полиции только бы гвоздь забить, чтобы потом на него всех глухарей повесить.
Алина, у нас же алиби!
Какое, душа моя, какое алиби? Ушла раньше? Ты могла уйти, потом через «черный» ход зайти, выманить наружу «зебру», убить ее и через двор смотаться.
Алина говорила очень убедительно, так что я и сама повериланичто не помешает полиции думать, что именно мы и убили «зебру».
Мы-то, конечно, ни при чем. И если на нас выйдут, то проверят биографию, сопоставят факты и придут к выводу, что мы к убийству не имеем никакого отношения. Может, даже извинятся. Может. Но!
Что но?
Пока они придут к выводу, что мы вроде как тоже пострадавшиея имею в виду платье, на которое «зебра» вылила вино, то пройдет уйма времени. А если мы будем постоянно торчать в полиции, когда же нам работать? Прямые убытки. А моральные издержки? Знаю я, как следователи разговаривают со свидетелями, о подозреваемых вообще молчу. После таких бесед люди прямиком попадают на больничную койку.
Что ты предлагаешь? утихомирив дрожь в коленках, спросила я.
Съездить домой к корреспонденту. Спросить в лоб, есть ли мы на снимках? Если есть, то снимки надо выкупить.
Покупка снимков вызовет новые подозрения.
У нормального человека не вызовет. Объясним парню все как есть, он нам поверит.
Полиция не поверит, а он нам поверит?
Марина, ты много говоришь, устав от моих вопросов, сказала Алина. Когда вам поменяют замки?
Наверное, через час, может, раньше.
Тогда я мчусь за тобой. Вставят замкии сразу едем.
В редакцию?
Нет, домой к корреспонденту.
А ты и домашний адрес корреспондента узнала? восторженно спросила я.
Ты меня первый год знаешь? вопросом на вопрос ответила Алина и положила трубку.
Блинову Алину Николаевну я знала очень давно, чуть ли не с младенчества. Сколько я себя помню, она всегда была рядом. Мы учились в одном классе, жили неподалеку, часто ездили вместе отдыхать. Конечно, за такой долгий срок я смогла изучить ее вдоль и поперек. Иной раз ей и рот незачем открыватья заранее знаю, что она скажет. А что касается авантюрных мероприятий (а как иначе назовешь поездку за фотографиями к корреспонденту?), то здесь ей нет равных. Ее любопытный нос влезет в самую маленькую щелочку, унюхает такое, на что другой нос даже не отреагирует.
Глава 3
Как хоть зовут корреспондента? спросила я, усаживаясь в Алинин «Опель».
Глеб Кожухов.
А почему мы едем к нему домой, а не в редакцию? Время-то всего половина шестого!
Одна ты такая умная и сообразительная! хмыкнула Алина, скромно намекая на то, что и она не страдает слабоумием. Наверно же, я, прежде чем за тобой заехать, попыталась побеспокоить Кожухова на рабочем месте.