Забор повернул под прямым углом вправо, и Петька увидел метрах в пятидесяти большое здание с длинными полукруглыми ступенями на входе и декоративными колоннами, будто наполовину влитыми в стены. Подумал театр или музей какой, но узнал от прохожего фабрика-кухня! По словам прохожего, там и столовая, и кафе, библиотека и кинотеатр. Придумают же такой бутерброд с книжкой!
А что, если зайти просто из любопытства и посмотреть, что там внутри фабрики. Заодно не помешает и пообедать.
На нижнем этаже фабрики-кухни той парадности, которая так бросалась в глаза с улицы, Петька не заметил. Он разделся в гардеробе, поискал глазами дверь с вывеской «Столовая» и, не найдя таковой, направился, как большинство людей, на второй этаж. Здесь он вошел в просторный зал с круглыми под мрамор колоннами, какие обычно встречаются в солидных Дворцах культуры. Для полной схожести в этом зале не хватало только эстрадного оркестра и дружинников. Прямо против входа в зал, заставленный несколькими рядами столов с синим пластмассовым верхом, к дальней стене прижался буфет со стеклянными конусами на прилавке и витринами на правой и левой стороне.
Петька встал в очередь, где выдавались обеды. Чтобы больше сегодня не задумываться о еде, он решил поплотнее поесть. На сытый желудок и хоккей веселее смотреть. Пристроился в затылок высокому парню и с некоторой неприязнью оглядел его с головы до ног. Петька не любил высоких: может, потому, что сам был среднего роста.
Парень о чем-то вполголоса переговаривался со своим товарищем. Вначале Петька не прислушивался к разговору своих мыслей хоть отбавляй, но потом, уловив несколько слов: «Канифоль на спирте пробило конденсатор непонятный фон», заинтересовался разговором. Это уже было знакомо и представлялось любопытным. Парни, пожалуй, каким-то образом связаны с радиотехникой. При случае Петька не упускал возможности познакомиться с радиолюбителями. Но сейчас он не торопился начинать разговор: куда они от него уйдут?.. Пока что не дальше стола. До кассы Петька не слышал больше ни слова. Парни оказались не такими разговорчивыми, как хотелось бы ему. Лишь у кассы один из них бросил коротко: «Я заплачу». Но Петька не из тех, кто останавливается на полпути! Да в конце концов не так уж и важно, познакомится он с ними или нет. Похоже, они из начинающих. У этих, кроме старых ламп, ничем не разживешься. А что, если присесть за соседний с ними столик?
Посасывая куриную косточку из супа, Петька прислушался.
Уйду я с завода. Честное слово, уйду.
А дальше что?
На другой устроюсь.
Думаешь, есть места, где брачок проходит? Сомневаюсь.
Мест таких нет, я и без тебя знаю! Зато и мастеров таких нет. Смешно ведь! Один проводок не к той клемме припаял, и он, мне целую лекцию. Да еще заработком пригрозил
«Так тебе и надо, мысленно обругал Петька молодого рабочего. Проводок не к той клемме А что по тому проводку пойдет неважно, значит? Силе-е-ен!»
Оба парня поднялись и направились к выходу. Петька, не успев доесть второе, компот все же оставлять не захотел и до последнего стола сопровождал парней со стаканом в руке, пока не остались на дне одни выпаренные яблоки. Петьке интересно было узнать, где работают эти двое, а спросить их не рискнул.
Он заторопился к гардеробу, стараясь не выпустить из поля зрения парней, и как же он удивился, когда те пошли на выход без пальто! Пришлось торопить гардеробщицу, ссылаться на то, что опаздывает на автобус, и врать еще что-то, лишь бы та побыстрей подала пальто. Одеваясь на бегу, Петька выскочил на улицу и едва успел высмотреть среди прохожих тех двоих, когда они скрывались в дверях приземистого одноэтажного здания, к которому примыкал забор.
Петька устремился за ними, но перед входом остановился, заметив через дверной проем, как две женщины в синих шинелях и с пистолетами на боку вглядывались в пропуска проходивших мимо людей. По-видимому, он попал в проходную какого-то завода и как раз в обеденный перерыв. Уходить Петька не торопился, любопытно было посмотреть, что за люди работали на заводе.
Совсем молоденькие девчонки, в накинутых на плечи пальто, смело проходили через вертушку, на ходу показывая охране пропуска. Мелькали ребята примерно Петькиного возраста, были и пожилые, но те вовсе не интересовали Петьку с их премудростями и нравоучениями.
Эй, парень! остановил Петька невзрачного парнишку и на всякий случай придержал за рукав. Как можно на завод сообразить?
Зайди в отдел кадров и соображай. Понравишься выпишут пропуск и с провожатым сходишь в цех.
А где он у вас отдел этот?
Да вон же. Перед охраной вправо коридор, там все написано.
Молодец! Все знаешь, с чуть заметной насмешкой похвалил Петька, еще раз оглядывая неказистую фигуру паренька. Берут же таких! Дунь и с ног слетит.
В отделе кадров завода Петьку встретил сухонький усталый человек в сером костюме. Он мельком посмотрел на Петьку и, продолжая что-то писать, спросил:
На работу?
Да.
Сколько лет?
Шестнадцать.
Не много, не много, наконец-то поднял глаза начальник отдела кадров. А как же школа?
Да так, неопределенно ответил Петька, не будет, значит, школы
А ты слышал про закон о всеобщем среднем образовании? Или он тебя не касается?
После этого вопроса Петька сбросил с себя напускную скромность и, как бывалый слушатель всяких нравоучений, презрительно выпятил губу и скривил рот в усмешке. Он всем своим видом хотел показать, как неприятен ему дальнейший разговор и лучше его кончать сразу, чем тянуть до всяких там «ученье свет».
Мы этого не проходили.
В кабинет вошел молодой крутоплечий мужчина в синем халате и таком же берете. Лицо суровое, бровастое, на лбу три продольные морщинки, и прямой с горбинкой нос, будто свернутый у переносицы.
Взгляни-ка, старший мастер, на этого гуся, указал начальник отдела кадров на Петьку. Как я понял, школу бросил, болтается где-то. Теперь, видишь ли, работать захотел. Возьмешь к себе на участок? И скептически посмотрел на Петьку: кому, мол, нужен такой рабочий, обуза одна, и специалист из неуча вряд ли получится.
Мне нужны люди. За этим и пришел.
Знаю нужны, и буду направлять. Кстати, дам тебе несколько выпускников из профтехучилища. Неплохие ребята, судя по характеристикам.
Петька рывком открыл дверь и вышел в узенький коридор. «Хмырь! Мешком пришибленный!» мысленно ругался Петька, вспоминая начальника отдела кадров.
Вдоль теперь уже знакомого заводского забора Петька направился к Ледовому дворцу. Около часа назад он не задумывался, что там, за забором, но сейчас знал точно завод, и, когда на его пути повстречались ворота, перешел на другую сторону улицы и оттуда стал наблюдать. Не прошло и пяти минут, как ворота открылись и с территории завода выехала машина, груженная несколькими ящиками, сбитыми из неотесанных сосновых досок. Ворота за машиной закрылись автоматически. Между створками на несколько секунд показалась женщина в такой же синей шинели, как у тех, в проходной, и тоже с пистолетом на поясе.
У Петьки мелькнула мысль: а что, если перемахнуть через забор и удрать от этой неповоротливой тети? Пусть стреляет! Там людей, наверно, много, стрелять не очень-то удобно, в другого угодить можно. Нет, через забор не пойдет. Поднимет вооруженная тетя панику, и его тут же поймают, да еще в заведение для несовершеннолетних упрячут. А за что? Он не воровать, а посмотреть, как на заводе работают и вообще что он собой представляет, этот завод.
Мигая подфарником, на улице притормозила пустая бортовая машина, повернула направо и подъехала к воротам, остановилась и засигналила. За открывшимися воротами Петька снова увидел теперь уже знакомую вахтершу. Она что-то сказала шоферу, тот согласно кивнул и поехал на территорию завода по асфальтовой дороге, по обеим сторонам которой виднелись низкие и длинные кирпичные строения с огромными окнами.
Подумав, Петька перешел к заводскому забору и встал ближе к воротам, наблюдая за проходившими по улице машинами: грузовые, легковые, автобусы, не снижая скорости, неслись все мимо и мимо. У Петьки иссякало терпение, а нужная машина так и не появлялась. К ногам подползал ломотный холод. Петька стал притопывать, постукивать каблуком о каблук, а потом начал гонять по тротуару плоский кусок льда, налетая на прохожих. Кое-кто из них оценивал Петькино занятие неодобрительным взглядом, а некоторые и вовсе обещали «съездить по уху».
Петька немного разогрелся, посмотрел на часы и в этот момент услышал сигнал у ворот. Шофер отбивал такую морзянку на клаксоне, что казалось, подавал сигнал бедствия. Петька рывком метнулся к машине, мягко перевалился через задний борт и лег на грязные доски кузова, чувствуя, как суматошно молотит сердце.
Шофер надавил на педаль газа и, скрежеща коробкой скоростей, сорвал машину с места и покатил по территории завода. Петька радовался, что отъезжает от заводских ворот на более или менее безопасное расстояние.
Машина начала притормаживать, и Петька, не дожидаясь, пока она совсем остановится, спрыгнул через задний борт и огляделся. Поблизости никого не было. Он несколько минут постоял на обочине, на засыпанном снегом газоне, еще не свыкнувшись с мыслью, что он на территории завода и ему никто не кричит: «Стой! Ни с места!»
«Да тут целый город!» подумал Петька, разглядывая длинные, довольно высокие одноэтажные здания с округлыми крышами. Он почти успокоился, отряхнув запачканное в машине пальто, потер свежие пятна снегом и направился вслед за девушкой, которая несла высокую кипу чистой бумаги, привалив ее к груди, а ветер срывал сверху по листочку, по два и разбрасывал на дороге.
Петька заметил, что руки девушки начали опускаться под тяжестью и она стала присматривать место, куда бы положить бумагу, но, не увидев рядом ничего подходящего, устало подбросила ношу поближе к подбородку, сильно откинувшись спиной назад, и засеменила дальше.
Давай твою канцелярию, а то всю растеряешь. Петька преградил путь девушке и взял у нее бумагу.
Та благодарно улыбнулась ему и сказала:
Завхоз предупреждал не донесешь, а я не поверила. Уж больно легко показалось, когда подняла.
Это бывает, стал успокаивать Петька. Я иногда по городу на голодуху намотаюсь, а потом в столовой столько наберу половины не съедаю.
Я не от жадности. Два раза ходить не хотелось. Ты не в шестой цех?
Я-то?.. В шестой на секунду замявшись, ответил Петька, не имея ни малейшего понятия, где этот шестой цех.
Нужно было как-то выкручиваться, а девушка шла чуть позади него, и у нее вряд ли могла появиться мысль стать для него проводником: свой, ни к чему дорогу показывать.
Что-то я не замечала тебя в нашем шестом, разглядывая Петьку, сказала девушка.
Она, конечно, не думала в чем-то его заподозрить, и он это понимал, но скоро, пожалуй, может и засомневаться: ведь он шагает по прямой, надо же где-то сворачивать к ее шестому цеху.
Я не в шестом работаю в пятом, после короткого молчания ответил Петька и подумал, что если он сейчас поддержит разговор о цехах, а в них он, как известно, не лучше бабки Матрены разбирается, то как пить дать погорит. Попробуй нафантазируй, когда не знаешь даже расположения цехов.
Петька сбавил шаг с намерением, чтобы девушка хоть на полметра вышла вперед, но в это время она повернула налево и открыла дверь, врезанную в воротах заводского корпуса. В левый бок сразу же ударила струя горячего воздуха. Мелькнула мысль, что поблизости какая-то печка, и Петька бросился в противоположную сторону от припекающей струи и налетел на ящик с металлической стружкой, едва не опрокинувшись в него вместе с бумагой. В уши ворвался непонятный шум, похожий на шум неисправного радиоприемника, включенного на полную мощность в маленькой комнате.
Встретившись взглядом со смеющейся девушкой, Петька понял, что сплоховал.
Споткнулся, да? Она поправила горку бумаги у него на груди. У нас здесь многие спотыкаются, нужно ноги повыше поднимать. Пойдем, а то от калорифера жарко.
«Так вот откуда горячий воздух, смутившись, подумал Петька. А я когти рвать. Силе-е-ен!»
Ты меня предупреждай, попросил Петька, уцепившись за спасительную мысль. А то опять за что-нибудь задену. Я из-за бумаги один потолок вижу. И он для убедительности подтолкнул бумажную горку ближе к подбородку.
Теперь не споткнешься.
Ты думаешь?
Конечно. Это же наш шестой цех!
Понятно, шестой, все больше смелея, ответил Петька. Где же еще можно так оглохнуть, как не в шестом!
Да? А ты был в кузнечном? возмутилась девушка и остановилась. И вообще, у вас в пятом от одного запаха канифоли голова кругом пойдет.
Чего-о-о? Да если хочешь знать, у нас в пятом Кхе-кхе Да если хочешь знать, у меня от твоих духов еще с улицы голова разболелась!..
Отдай бумагу!
Петька не возражал, с усмешкой помахал рукой и деловито пошел между двумя красными линиями на бетонированном полу. Но Петькина деловитость заметно стала падать, когда он, оглянувшись, увидел, как девушка с кипой бумаги прошла на другую сторону цеха и скрылась за деревянной перегородкой.
Петька растерялся. Все бы хорошо, но никак не поймешь, где тут можно ходить, а где нет. Справа и слева за красными полосами двумя рядами стояли станки. С ближнего, токарного, с визгом вилась к полу синяя стружка. За станком Петька увидел молодого парня. Он коротким крючком из проволоки отламывал стружку и откидывал ее в сторону, наверно, чтобы не мешала. Петька боязливо перешагнул красную черту, огляделся и нерешительно направился к токарю. Как показалось ему, с этим парнем можно переброситься парой слов.
Привет! поздоровался Петька.
Курить есть? спросил токарь.
Есть! обрадованно воскликнул Петька, поняв, что парень нисколько не удивился ему. Спички вот забыл, набивая трубку табаком, посетовал он.
Поищи в верстаке. Кажется, были, не отрываясь от обрабатываемой детали, ответил токарь и оторвал полуметровую ленту раскаленной до синевы стружки.
А где верстак?
Что? с недоумением переспросил токарь, через плечо покосившись на Петьку.
Спички, спрашиваю, где?
Да вон же, в верстаке, глухарь! кивнул токарь на большую, с письменный стол, металлическую тумбочку, рядом с которой стоял Петька. В верхнем ящике посмотри. И снова склонился над деталью.
Завизжал перегруженный резец, и с острого языка его поползли сиреневые завитки стружки. Петька выдвинул верхний ящик и среди сверл, резцов и еще какого-то специального инструмента отыскал спички, стал раскуривать трубку, искоса поглядывая на белесую струйку дыма, поднимавшуюся от перегретой детали. Там, где токарь прошелся резцом, деталь отливала матовым светом.
Нашел?
Готово. На, покури, и Петька протянул токарю трубку.
Тот отключил станок, рукавом комбинезона смахнул пот со лба и вынул деталь из шпинделя.
Не идет, зараза, хоть лопни! выругался токарь, измеряя деталь. Не могу дать шестой класс и все тут.
Какой? переспросил Петька.
Он еще не мог привыкнуть к монотонному шуму в цехе. Да и что такое «шестой класс», не имел понятия. Шофер первого класса другое дело. Как на ладони.
Шестой. И подал горячую блестящую деталь Петьке. Видишь, риски на поверхности?
Вижу.
Выше пятого контрольный не даст. Вот и полетит в брак. Токарь взял у Петьки трубку, затянулся. Хороша! И боком привалился к верстаку, разглядывая Петьку.
А тот уже с новым вопросом, чтобы самому поменьше отвечать:
А почему шестой не получается?
Дрожит старик, кивнул токарь на станок, на ремонт просится.
На новый иди.
Так мне и дали новый! Думают: третий разряд, так и поломаю. А на этой развалюхе ничего порядочного не выточишь. Расшатан до предела, все допуски съедает. Потому и брак прет. Токарь с досадой швырнул деталь в стоящую рядом со станком урну и плюнул вслед. А мастеру давай план!
Не давай, не совсем уверенно подсказал Петька. Я бы не дал на твоем месте.
Тут захочешь не дашь! А я хочу, понимаешь, хочу давать план! Пойду в комитет комсомола пусть на новый станок ставят. Я на чермет работать не желаю! все больше злился токарь.
А Петька, осмелев, достал из урны бракованную деталь и, покручивая перед глазами, дивился ее сложной геометрической форме.
Гожо, невольно с восхищением похвалил он бракованную деталь и посмотрел на токаря. Ну конечно, он не намного старше его, на год-полтора от силы. Иначе бы в армии был. Давно работаешь?
Давно-о! Как в прошлом году десятый кончил, так и за станок. Вначале что ты! смотрел на него как на белого медведя. Дотронуться боялся! Если что не так, всегда себя винил: значит, не соображаю. Думал, раз грызет металл, значит, с ним все в порядке. А потом понял: и он не святой, и он из режима выбивается. Ты учеником к нам?