Но мысли отвлекались и работа не шла. Задуманная дипломная опять представилась ей школьным сочинением, сухим перечнем материалов с сухими комментариями, без своего чувства и тона и без всякой научной ценности... Правда, собрано очень много. Сильвия Александровна, увидев эту кучу тетрадей, два раза спросила, давно ли она, Фаина, занимается этим делом... Давно ли? Пожалуй, с детства. В чемодане и сейчас еще лежит тетрадка с косыми линейками, а в ней сказка о ветрах на Чудском озере, о том, как к Северику пришли в гости Теплячок, да Мокрячок, да Частый дождичек. Сказку рассказывала тетя Настятак Фаина звала мачеху, а тетя Настя рассказать умеет, и очень рано, в школьные годы, Фаине захотелось записать эти сказки, присказки, а особенно веселые поговорки, которые тетя Настя рассыпа́ла, как красные ягодки. Так вот и появилась привычка ловить на лету и прятать в тетради все, что нравилось, что слышалось вокруг,и тетрадей накапливалось больше и больше... Однако же не сразу Фаина поняла, что это и есть ее настоящая работаразве работа может быть такой легкой? Да и теория потом давалась ей с подозрительной легкостью, и она, в глубине сознания, даже радовалась, если было что потруднее, посложнее, если нужно было посидеть подольше над чем-нибудь вроде диалектологии или старославянского языка. И все-таки ей становилось смешно, когда на курсе перед экзаменами начинались стоны и жалобы...
Нет, работа у нее не будет ученической, материалов и энергии хватит хоть на три дипломных. А если сейчас все и валится из рук, то, во-первых, от усталости, а во-вторых, эти шахматисты все же мешают сосредоточиться. Странно, но почему-то мешают глухие неровные постукиванияшаги шахмат.
Где-то внизу хлопнула дверьКсения идет наконец...
Ночь на дворе, а ты бродишь!упрекнула ее Фаина.Комиссия приходила, мы наврали, что ты в театре.
Могли и не врать, я у Астарова была. Студентам не запрещено бывать у заведующего кафедройКсения сладко зевнула.Нечаянно засиделась... Он на днях купил чердак книг.
Чердак?
Да. Умер один старичок-библиофил, и Аркадий Викторович купил у вдовы книги с чердакаредкостное барахло, нигде не увидишь. Я помогала разбирать, пыль страшная, но очень интересно. Мы все время чихали и разговаривали о литературе... Знаешь, Фаина, он вполне согласен со мной: писателю необходимо ставить опыты...Ксения повернулась на каблуке.Лео, сколько партий ты выиграл у Каи?
Двадцать семь,без улыбки ответил Тейн и, сжав в полоску и так тонкие губы, пошел надевать пальто.
Кая проводила его за дверь,вероятно, надо было условиться насчет двадцать восьмой партии. Когда она возвратилась, Ксения выразила свое мнение о матче в словах, близких к непечатным. Кая быстро улеглась и натянула одеяло на голову.
Хоть бы понять наконец, какая именно деталь нравится Кае в этом шахматном коне,говорила Ксения, раздеваясь.Второй год маячит здесь это стоеросовое дерево.
Что такоестоеросовый?послышалось из- под одеяла.
А что такое дерево? Обаятельный молчаливый юноша, могла бы сама догадаться.
Он нисколько не молчаливый.Из-под одеяла раздался смех.Мы молчим, чтобы не мешать тебе и Фаине.
Ладно уж, птенчик. Спи, не чирикай... А что здесь комиссия делала?
Любовалась твоей кроватью,сказала Фаина.На подушке окурок, на одеяле Уайльд и старые тапочки. Белецкий просто глаз не мог отвести.
А в обморок не упал из-за моих тапочек? Мещанство!
Придумай что-нибудь новое...Фаина, сонно вздохнув, потянулась, сложила тетради в стопку.Все неряхи говорят, что они борются с мещанством.
Фаина, ты становишься злюкой. Если Вадим спешно не войдет в твое бытиетебе крышка.
Когда легли, Ксения сказала шепотом:
Тебе приснится Вадим.
Фаина, тоже шепотом, ответила:
Идиотка.
Ну, Фаиночка, поиграй со мной в Вадима!.. В сущности, он уже вошел в твою жизнь, в нетронутую душу так легко войти. Ты непременно увидишь его во сне.
Не увижу, у него нет облика... Спи.
А разве снятся только конкретные вещи? Мы же не всегда видим во сне реальную кошку, чаще это знак кошки. Вот и тебе приснится знак Вадима...
Ксения пошептала еще, и вскоре донеслось ее мерное дыхание. Уже спит! Как это ей удается выгнать из головы все мысли сразу?..
Ночная тишинавернее то, что считается здесь тишиной. Где-то в глубине коридора поскрипывают половицы, за стеной под сурдинку играет скрипка, тихие голоса переговариваются за другой стеной, чуть-чуть звенят оконные стекла... Не то ветер, не то смех. А по крыше ходит кто-то в тапочкахвероятно, знак Вадима. Фаина зажмурилась: белесый, едва заметный. Ксения все-таки описывает плоховато. Да вот уже и не слышно ни шагов, ни смеха...
4
Перед дверью кафедры Сильвия задержалась, чтобы успокоиться. Все в мире стоит на своем месте. На кафедре будет работать новый доцент по фамилии Гатеев, других изменений нет. Если от чего-нибудь и надо обороняться, то только от первой минуты
Она вошла. Кровь все же обожгла щеки, и оставалось лишь порадоваться, что встреча не состоялась: нового доцента здесь не было. Буднично стучала на машинке лаборантка Эльвира Петровна, а у окна читали газету Белецкий и Мусявдвоем одну и ту же газету.
На вешалке незнакомое пальтосерое, чуть синеватое, и мягкая шляпа такого же цвета. Значит, он уже побывал на кафедре. Сильвия обвела комнату взглядом, пробуя посмотреть на все это его глазами, и поморщилась. Что он увидел, открыв дверь? Вот эти нелепые диванчики на гнутых ножках? Откуда их раздобыли, почему они на кафедре? Никогда не замечала, до чего они здесь неуместны. Хорошо, что хоть столы нормальные, без всяких вычур. Но этот допотопный ремингтон, но облупленные шкафы, но мутные обои!..
Минута прошла и остыла, теперь можно повернуться лицом к Давиду Марковичунаказание с ним, вечно он все замечает!.. Впрочем и Муся поглядывает не так, как всегда, и Эльвира Петровна имеет какой-то таинственный вид. Или это только кажется?..
Сильвия Александровна, вы статью уже читали?спросил Давид Маркович, кашлянув.
Какую?
Лаборантка с любопытством взглянула на Сильвию, в ее умных глазках заиграли искры, тощее лицо оживилось, и она стала похожа на молодую ведьму, очень привлекательнуюна чертов вкус, конечно.
Взяв газету, Сильвия, уже в предчувствии чего-то неприятного, сразу поймала самую неприятную строчку: «Сильвия Реканди не справляется с работой...»
Она села и прочла все с начала до конца, Статья, за подписью какого-то Асса, была разносная. Три обвинения: Сильвия Реканди плохо знает русский язык, Давид Белецкий преподает туманно, а Нина Эльснер«торгует пятерками». Нине Васильевне попало больше всегои пятерками-то она торгует, и ищет дешевой популярности, и политический кругозор у нее узкий, и мораль не такая, как нужно...
Муся нетерпеливо вырвала газету у нее из рук.
Ну-ну, нечего расстраиваться! Вас обвиняют только в том, что вы языка не знаете, это не обидно...
Почему же не обидно?
Потому что вы эстонка, не успели выучить, вот и все.
По образованию я русский филолог, должна была успеть.
Ах, что там! О вас хоть приличным тоном говорят, без ритурнелей. А послушайте, как о Давиде Марковиче!.. «Белецкий читает лекции с умыслом туманно и с умыслом запутанно и, кроме того, не борется с опаздыванием студентов, в особенности жестуденток...»
Намеки, намеки!хихикнула Эльвира Петровна.
Пустое...пробормотал Белецкий.Это уже давно из моды вышло: доносы под псевдонимом. Анахронизм...
Муся сердито встряхнула газету.
Вы, Давид Маркович, как Ийон Тихий! Опять залетели в другую галактику и смотрите на нашу кафедру оттуда! А Нина Васильевна этот анахронизм очень скоро почувствует на своей шкуре. Вот увидите!..
Интересно, читал ли уже Аркадий Викторович?..в нос сказала Эльвира и опять хихикнула.Интересно!..
Что вы злорадствуете!обрезала ее Муся.
Это не злорадство, это канцелярская радость,со вздохом заметил Давид Маркович.Канцелярская работа была бы невыносима без скандальчиков в учреждениях.
В ответ Эльвира выпустила пулеметную очередь по клавишам так, что даже засвистело.
Тут и вошел Астаров.
Здравствуйте, здравствуйте...медленно сказал он, обращаясь больше туда, где стояли никем не занятые диванчики рококо.
Вы читали статью, Аркадий Викторович?спросил Белецкий.
Астаров ответил именно так, как ожидала Сильвия:
Статью? Ммм...
Муся спросила:
А как вам нравится это вранье?
Ну вот, сразу и вранье...Аркадий Викторович переступил с ноги на ногу и отвел глаза к диванчикам.Разве нет у нас никаких недостатков?
Недостатки везде бывают,скромно поддержала Эльвира и запустила две очереди.
Аркадий Викторович!сказала Муся.А как это у нас Нина Эльснер пятерками торгует, хотела бы я знать... И если ее второй раз бросает муж, так неужели это от политического кругозора? Ну, нехорошо, что она то разводится, то замуж выходит, но это вовсе не от политики, а просто мужчины сами еще хуже, вот и получается несоветская психика...
Минуточку, Мария Андреевна,мягко остановил ее Белецкий,попробуем сперва выяснить, по каким данным написана эта статья...
Аркадий Викторович с безмятежным видом сел за свой стол. Белецкий повторил:
Вам известно, кто давал сведения о кафедре этому корреспонденту?
Аркадий Викторович развел руками:
Я, позвольте заметить, не давал.
Все замолкли. Множество досадных мыслей пронеслось в голове у Сильвии. Гатеев сразу попадет в эту неразбериху на кафедре, еще до первой встречи прочтет газету...
Неторопливые шаги послышались за дверью. Сильвия, вздрогнув, покосилась на дверную ручку... Нет, мимо.
Аркадий Викторович,обратилась она к Астарову, пребывавшему в той же безмятежности,а что, если созвать кафедру и пригласить неведомого товарища Асса? Пусть обоснует свои обвинения.
А как его пригласить, если он неведом?спросила Эльвира, зажмурившись от удовольствия.
Это уж дело заведующего,сказала Муся.Через редакцию или... Это не наше дело.
Астаров долго потирал руки, наконец выговорил:
Поразмыслим, поразмыслим. Зачем же специальное собрание? Скоро будет очередное, побеседуем, разберемся...
Сильвия с досады чуть не сказала за него «ммм»... Промолвила, кусая губы:
А пока разберемся, пусть студенты думают, что это правда...
Аркадию Викторовичу, видимо, становилось неуютно. Он поднялся и, слегка сутулясь, направился к выходу.
Студенты разбираются в окружающем примерно так же, как и мы,вяло проговорил он, закрывая за собой дверь.
Пыхнув папиросой, Давид Маркович сказал ему вслед:
Тоже зелие.
Эльвира оторвалась от ремингтона, вытянула шею:
Кто зелье? Какое зелье?
Давид Маркович вмял в пепельницу окурок и пошел к зеркалу. Приглаживая блестящие волосы, начал пространно объяснять:
Это, Эльвира Петровна, из старинного лечебника. Там сказано: шалфей тоже зелие. Прият внутрь, соблазнство и помысл блудный отгоняет.
Вот потому на вас и нападки,укоризненно сказала Муся, вынимая из шкафа тетради. Вечно вы с придумками.
Давид Маркович подмигнул ей и продолжил:
От того же духу уймется и насморок, кой бывает в холериках от лишнего горячества...
Он вышел вместе с Сильвией. Когда спустились по лестнице к углу, где стояла статуя Клио, сказал:
Не огорчайтесь, Сильвия Александровна. Статья тупая.
Разве от этого легче? Тупая еще неприятнее, чем остроумная.
Нет, нет, не в смысле остроумия. Просто я хотел сказать, что теперь такая статья никого не убиваетнож не режет, кинжал не колет. Вопреки желанию автора. Конфликта из-за этой статьи не выйдет, можете быть уверены.
А я не уверена. Муся права, неприятности не отменяются оттого, что прием у Асса старый.
Отменим.
Сильвия приостановилась, заглянула в сумкувсе ли взято, что нужно... Ну, все есть, нечего нервничать.
Мне-то в самом деле надо еще учиться,хмуро сказала она,и пусть бы этот Асс критиковал меня, но... но...
Но не сегодня?пошутил Давид Маркович.
Сильвия рассердиласькуда бы он ни метил, шутка все равно злая, но, подняв голову и встретив мягкий блеск карих глаз, сразу оттаяла:
Кому же хочется, чтобы его били сегодня! А только я не то собиралась сказать, я о Нине Васильевне. Что за подлость ни с того ни с сего нападать на нее! И так у нее кругом беда, и муж опять сбежал...Сильвия вдруг запнулась и договорила смущенно:Не слушайте меня, Давид Маркович! Я, кажется, тоже начинаю сплетничать... Честное слово, сейчас я Нину Васильевну жалею больше, чем себя. Зачем бить такое беззащитное создание?
Гм... А меня вы не жалеете? Ведь и меня в статье обидели? Или нет?
Ну вы... Что вам сделается!
Какая жестокость! Это потому, что от меня никто не сбежал? Так поймите женекому бежать, я одинок, как пальма в пустыне... Статья, конечно, подленькая и от нее дурно пахнет. Но, скажите, Сильвия Александровна, почему я не написал статью о нашей кафедре?
А что бы вы написали?с любопытством спросила Сильвия.
Да что ж теперь-то... Нам две кафедры нужны или даже три, а у нас все в куче: и язык, и литература, и практические уроки на других факультетах. У той же Нины Васильевны, не угодно ли, и современный русский, и методика, и занятия с эстонцами...
Вот и надо защитить Нину Васильевну! Чтобы ее не били...
Защищать-то надо...Давид Маркович поежился.Да ведь, между нами говоря, ее бог убил... Вы куда сейчас?
В шестую. Я не опаздываю?
Нет,сказал Давид Маркович, придержав Сильвию за плечо. Жест был необычен, и она взглянула удивленно. Он улыбнулся.Посмотрите-ка туда, Сильвия Александровна! У дверей вас поджидает некто в белых одеждах и со свитком в руках. Кажется, это мадам продекан... Клянусь, она похожа на Клио...Он кивнул на гипсовую статую в углу.Так сказать, муза неприятных историй... Но что это за свиток у нее? Не прижимает ли она к груди сегодняшнюю газетину?
Да уж добра не будет...пробормотала Сильвия и быстро пошла вперед.
5
Тамара Леонидовна Касимова, продекан, стояла у двери, загораживая вход. Высокая, стройная, в свободном светлом платье, она и в самом деле напоминала гипсовую или, пожалуй, мраморную музу, только у муз выражение лица не такое суетливое. В руке у нее была папка для бумаг.
Товарищ Реканди, заменим ваш урок небольшим совещанием. Студенты просят освободить их от диктантов...
И от контрольного диктанта весной?быстро спросила Сильвия.
Да. Разумеется, не все просьбы студентов имеют резон, но я все же предлагаю обсудить этот вопрос совместно с вашей группой. Вы не возражаете?
Однако Сильвия возразила:
А не лучше ли провести урок в вашем присутствии?Сильвия отлично понимала, что спорить с продеканом неразумно, но ею овладел дух строптивости.При разборе ошибок сразу и выяснится, нужны ли диктанты.
Касимова ответила с гипсовой сухостью:
Скажу вам откровенно, студенты находят эти занятия пустой тратой времени, а тратить время им нельзя, пора писать дипломные.
А дипломные можно писать безграмотно?
Не заставляйте меня ставить точки над и, товарищ Реканди!Тамара Леонидовна, проявляя законное продеканское нетерпение, нажала на ручку двери.Необходимо проверить на месте претензии студентов, особенно в связи с событиями дня...сложив пальцы щепоткой, она что-то посолила в воздухе и улыбнулась.Неужели вас страшит беседа со студентами?
Нисколько,сказала Сильвия, чувствуя, что дух противоречия мутит ей голову все сильнее.Я просто думаю оживить эту беседу анализом ошибок прошлого диктанта, там их несколько дюжин. У меня и тетрадки с собой...
Тамара Леонидовна опять сложила пальцы в щепоть.
Вы меня удивляете, дорогая. Вы по себе должны знать, как трудно изучить язык в совершенстве. Чего же требовать от студентов?..насмешливо протянула она.
«Ну, дорогая, я тоже могу немножко посолить»,сердито подумала Сильвия и спросила наивным голоском: