У Анны щеки вспыхнули румянцем, глаза заблестели, и она шепнула:
В сад. Поедемте в сад, Иван Евдокимович Горюшко-то ваше я разгоню-развею.
6
Здесь, в степи, любой овраг или реку увидишь только тогда, когда вплотную подступишь к берегу: берега настолько круты, что кажется, овраги и реки врублены в землю. Едешь, едешьстепи, степи, степи и неожиданно нарываешься на овраг, на реку, речонку.
И сейчас во все стороны расстилались степи, перекаленные на солнце, устланные разнообразными коврами трав и вдруг завиднелись верхушки деревьев с редкой желтеющей листвой.
Акиму Мореву странно было смотреть на эти верхушки: казалось, они поднялись со дна моря, ведь степи кругом. Он даже высунулся в окно и спросил:
Что это такое?
Растут! А? Растут! прокричал академик, а когда машина спустилась в овраг, заросший многолетними дубами, вязами, он вышел на полянку и, сняв шляпу, долго стоял, опустив голову. Вот какой памятник Вениамин Павлович оставил по себе, проговорил Иван Евдокимович и зашагал в чащу леса.
За академиком молча тронулись все.
Аким Морев, ступая по густым, увядающим, но еще сочным травам, вдыхал полной грудью свежесть воздуха, что после степной жары было очень приятно. Временами ему чудилось, что бродит он где-то в лесах Жигулевской долины, но, глянув в сторону и видя порыжевший берег, переходящий в степи, он сразу возвращался сюдав эти выжженные, полупустынные места.
В эту самую минуту из овражка, прорезающего крутой берег, вышел человек небольшого роста, широкий в плечах. Лицо от загара черное и глазаугли.
Ты шо? с украинским акцентом спросил его Любченко, осторожно посматривая на академика.
Та ничего, также с украинским акцентом ответил пришедший. На солнце никому не запрещено глядеть. Ну, вот и гляжу, не отрывая взгляда от академика, добавил он.
Оно было спалило нас зараз, тихо проговорил Любченко и громко возвестил: Явился. Товарищ Иннокентий Савельевич Жук. Голова колхоза «Гигантомания».