Потому что он меня любит.
Меня он не любит.
Нет. Он дико и безумно сходит по тебе с ума. Это другое.
Неправда,защищалась я.Он сказал мне в лицо, что не любит. Мне не нужна фальшивая надежда.
Эффи усмехнулась.
Нет, тебе нужен хороший пинок под зад. Я сказала тебе надавить на него.
А я сказала, что все еще слишком зла, и могу лишь злиться.
Тебе нужно это преодолеть. Так нельзя.
Я сузила глаза в негодовании.
Попытаться преодолеть эту злость? Кто-то уложил меня в эту кровать, кто-то, кого еще не нашли. Я сижу в этой квартире, чувствуя себя как загнанный зверь. И все это время за мной присматривает человек, которого я люблю больше всех на свете, а он меня отвергает. Пожалуйста, скажи мне, как не злиться, и я это сделаю.
Эффи наклонилась вперед, ее взгляд смягчился.
То, что ты злишься, раздражаешься и чувствуешь себя загнанной, наделяет подонка, который ранил тебя, слишком большой властью. Избавься от него, сосредоточься на чувстве безопасности, на том, чтобы тебе стало лучше и чтобы заставить Кейна понять, что он не может без тебя жить. Вместо того чтобы отталкивать его, да, он рассказал, что ты едва позволяешь ему находиться рядом с тобой, повернись к нему, проводи свое выздоровление с ним, напоминая, что он потеряет, если позволит тебе уйти. А когда он будет там, где ты захочешь, пойдешь в наступление и заставишь дать тебе ответы, которых заслуживаешь.
Я позволила этому совету завладеть мной, проникнуть внутрь. Мы сидели в молчании около десяти минут, пока я обдумывала ее слова. Она неторопливо листала бульварный журнал, словно только что не изрекла глубокую мысль, в которой я отчаянно нуждалась.
Наконец я мягко произнесла:
Как ты стала такой мудрой, Эффи?
Я прожила семьдесят семь лет на этой планете,ответила она, криво усмехнувшись,и, делая правильный выбор, даже ухитрилась управлять своей жизнью большую их часть.
Голоса Эффи и Кейна донеслись до спальни, и я напряженно сосредоточилась, безуспешно пытаясь услышать, о чем они говорят. Уловила, как закрылась входная дверь и задержала дыхание. В прошлые пять дней, когда Кейн возвращался с работы, первое, что он делал, это проверял меня.
Обычно я ворчала, что мне скучно, но в порядке; затем он предлагал мне что-нибудь принести, и я давала ему поручение; он выполнял его, а потом уходил.
Снова и снова прокручивая в голове совет пожилой женщины, я решительно оттолкнула горькую злость, что испытывала, вновь настраиваясь на борьбу.
Мой пульс ускорился при звуке шагов Кейна, поднимающегося по ступенькам. Чем громче становились шаги, тем сильнее билось мое сердце.
Он возник в дверях, выглядя утомленным. Как всегда, при виде него острая боль пронзила грудь.
Привет,сказала я, на что он устало улыбнулся.
Привет. Как ты сегодня?
Я пожала плечами.
Скучала. А как прошел твой день?
Пока еще ничего,ответил он с мрачным лицом.
Ты его найдешь.
В глазах Кейна вспыхнуло удивление, быстро сменившееся признательностью.
Тебе что-нибудь нужно?
Я сделала глубокий вдох. «Иди сюда».
Как насчет того, чтобы побездельничать вместе со мной? Мы можем заказать еду и посмотреть фильм.
Он колебался.
О, если у тебя много работы, я понимаю,улыбнулась, чувствуя разочарование.
Нет.Он покачал головой.Это может подождать. Побездельничать с тобой звучит великолепно. Что бы ты хотела заказать?
Я скрыла довольную усмешку и пожала плечами.
На твой выбор. Фильм тоже.
Немного позже Кейн растянулся на кровати рядом со мной. Он сменил костюм на спортивные штаны и футболку. Коробки с китайской едой расположились посреди кровати между нами, а мы смотрели старый фильм с Жаном-Клодом Ван Даммом.
Вот видишь?Я указала на экран палочками для еды.Если сумеешь сделать это, то совершенно спокойно сможешь править миром.
Кейн грозно усмехнулся.
Что? Это так просто? Нужно научиться прыгать, драться на шпагате и приземляться на барную стойку в этом положении?
Да!настаивала я.Тогда получишь господство над миром.
Тогда держись, мир, я иду.
Ты не можешь драться на шпагате,хихикнула я.
Он бросил на меня насмешливо-возмущенный взгляд.
Я могу делать все, что захочу, детка.
Пытаясь скрыть дрожь от неожиданной ласки, я в изумлении покачала головой.
Знаешь, тебе недостает уверенности. Над этим стоит поработать.
Кейн только усмехнулся и начал копаться в моей свинине му-шу.
Я искоса на него посмотрела. Эффи была права. Я могу это сделать. Все дело в хитрости. В результате всю следующую неделю я шла на подобные уловки с Кейном.
Мне стало немного лучше. Доктор сказал, что можно вставать и делать «легкие упражнения», как он их назвал, и поэтому я торчала внизу большую часть времени. Кейн все более мрачнел, когда в поисках преступника полиция уперлась в глухую стену. Я понимала, что желание видеть его рядом негативно сказывается и на его работе. Отсутствие поздних ночей в офисе и служебных поездок означало, что этим занимается кто-то еще, а я знала, что, являясь ярым поборником контроля, Кейн это ненавидел.
Так что когда он возвращался домой каждый вечер, то носил мрачное настроение, словно черную пелену. Он начинал расслабляться, только когда снимал костюм и бездельничал, просматривая со мной фильмы. Мы делали это множество раз, разговаривая, но никогда ни о чем серьезном.
Не знаю, может, легкомысленность наших разговоров и мешала пробить защиту Кейна, но, насколько я могла видеть, несмотря на наши отношения, он не пытался стать ближе.
Решив, что, возможно, была слишком изворотлива, однажды ночью, когда мы смотрели фильм с Бредом Питтом о Джесси Джеймсе, я решила отбросить уловки и действовать открыто.
Кейн сидел прямо, закинув длинные ноги на кофейный столик. Я лежала на другом краю дивана, положив ноги ему на колени. Пока он смотрел фильм, я изучала его профиль. Не будь я ранена, наступление могло бы стать намного более «физическим».
Честно говоря, так и пришлось бы сделать.
Ты сможешь с этим справиться?выпалила я, имея в виду, может ли он ограничиться лишь дружбой между нами.
Кейн повернулся ко мне, и я знала, что он услышал в моем голосе нечто, что его встревожило. Этого я и добивалась. Все его тело напряглось.
Алекса.
Я несчастно улыбнулась.
Я всегда «Алекса», когда ты недоволен мной.
Неправда.Его глаза заблестели, и мое тело вспыхнуло.
О, да. Иногда я была «Алексой» и в постели.
Говоря о
Он отвернулся обратно к экрану.
Не порти все. Вне этих стен жизнь сейчас хреновая. Здесь то единственное, что у меня есть. Не разрушай это.
Я колебалась, желая дать ему то, чего он хотел, ведь он заботился обо мне. Но не могла.
Здесь это ненастоящее.
Чушь,выпалил он, глядя на меня. Казалось, он искренне обиделся на мою оценку нашей дружбы.Это единственное настоящееОн выругался и замолчал, прежде чем снова уставиться в телевизор.
Будь это настоящим, между нами не осталось бы секретов.
Вместо ответа Кейн мягко убрал мои ноги со своих коленей и двинулся через комнату. Он исчез наверху лестницы, и внутри меня поселилась тревога.
Когда он вернулся тридцать минут спустя, то был одет в рубашку и брюки, вымыл голову и причесался.
Я ухожу,бросил он через плечо и взял ключи от машины.
Дверь со стуком захлопнулась за ним.
Закрыла глаза, пытаясь сдержать наполнявшие их слезы, но они проложили дорожки на моих щеках, и я спрятала лицо в диванной подушке, чтобы приглушить рыдания.
Примерно минуту спустя я резко дернулась от мягкого прикосновения к плечу и, обернувшись, обнаружила Эффи. Она расположилась на диване, сочувственно глядя на меня.
Кейн попросил меня прийти и посидеть с тобой, пока его не будет.
Я осторожно повернулась, чтобы положить голову ей на колени и заплакала еще сильнее оттого, что этот ублюдок смог так больно меня ранить.
Глава 29
Что ж, выглядит хорошо. Ни следа заражения,сказала Лиз.
Немного ошеломленно уставилась на медсестру. Я чувствовала себя так с тех пор, как покинула квартиру в сопровождении Кейна, Арни и Слая.
Я приняла «Кефлекс», как было предписано.
Хорошо. Теперь, когда швы сняли, не забудь о травме. Тебе все еще нужно как минимум две недели на исцеление.
Не думаю, что в ближайшее время забуду это.
Она улыбнулась с сочувствием.
Полагаю, так и будет. Они уже нашли этого парня?
Нет.Лиз помогла мне встать.Я просто готова жить дальше своей жизнью, но с этим на шее...
Она сжала мою руку.
Дорогая, надеюсь, они скоро его поймают.
Я благодарно улыбнулась, и она вывела меня в комнату ожидания, где Кейн тихо разговаривал по телефону, пока Арни со Слаем стояли у двери. По-настоящему их звали Гриф и Дон, но они с юмором относились к прозвищам, которые я им дала.
Кейн увидел нас и быстро закончил разговор. Положив телефон в карман, он подошел и сразу обратился к Лиз.
Все в порядке?
Швы сняты. Заражения нет. Лекси на пути к выздоровлению.
Прекрасно.Я наградила его резким взглядом.Теперь я могу ехать домой.
Он нахмурился.
Если под домом ты имеешь в виду мой дом, то да, ты можешь ехать домой.
Кейн...
Не спорь.
Он обнял меня за талию, поблагодарил Лиз и повел нас на выход. Я посмотрела через плечо, чтобы наградить медсестру благодарной улыбкой. Весь путь я пыталась игнорировать прижатое ко мне тело Кейна. Я могла сама справиться с ходьбой, но не хотела устраивать сцену в больнице, требуя отвалить.
Когда он исчез той ночью, Эффи помогла мне добраться наверх и дойти до кровати. Думаю, в этот раз даже она разозлилась на Кейна и поняла, что я достигла предела в этой борьбе. Когда немного позже я услышала, что вернулся из поездки, то надеялась, что он придет ко мне. Чтобы сказать что? Я не знала. Что-то. Что-нибудь. Тем не менее, он этого не сделал, и тогда я решила, что настало время, наконец, отпустить его. В ту ночь я лежала в постели, думая обо всем, что мне нужно было упорядочить в жизни и что не вращалось вокруг Кейна.
Устранение карьерного кризиса выглядело как начало. Сестра Антуана, Рене, связывалась со мной и дала две недели на обдумывание ее предложения, прежде чем она предоставит его кому-то другому. За последние четырнадцать дней Антуан прислал несколько электронных писем, в каждом из которых рассказывал о прелестях и преимуществах жизни в Париже. Должна признать, всю прошлую неделю думала, что останусь в Бостоне, если смогу заставить Кейна мне довериться. В любом случае это означало бы поиск новой работы, потому что не могло быть и речи о том, что я продолжу работать его помощником, если мы соберемся строить серьезные отношения.
Теперь, я обнаружила, что рассматриваю предложение Рене.
Хотя еще до того, как подумаю о Париже, я должна уладить все с отцом. С ним оставалось слишком много нерешенных вопросов. Мне не хотелось даже думать о том, что он может причинить мне боль. Но мысль, что он мог стоять за нападением, закралась мне в голову, хоть и продержалась недолго. Конечно, поразмыслив, я пришла в ужас от того, что могла даже подумать о подобном. На самом деле это больше, чем ужаснулоэто поразило пониманием того, что я нигде и никогда не смогу начать жить с чистого листа, пока я не разрешу проблему с отцом. Нам нужно было поговорить, и я надеялась, что разговор поможет мне лучше понять его поведение.
Если бы он смог, я могла бы найти в себе силы простить мать за то, что выбрала его вместо меня. В конце концов, боль, которую она причинила своим выбором, лежала в основе моих проблем. Как я могла продолжать жить дальше в Париже, не смирившись с этой болью, этим отказом? Не смогла бы. Я бы просто повезла ее с собой.
Ты притихла. Больно?спросил Кейн, когда мы сели в машину.
Немного чувствительно, но я в порядке. И я бы в самом деле хотела, чтобы ты позволил мне вернуться в свою квартиру.
Не до того момента, когда найдут напавшего на тебя,сказал он, вздохнув.
А если мы не найдем его?
Проедем мост, когда до него доберемся.
Предупреждаю, что это будет деревянный веревочный мост с сухими трухлявыми досками и большим знаком: «Проезжай на свой страх и риск».
Кейн ничего не сказал, и я повернулась к нему. Он смотрел в пассажирское окно с признаками веселой улыбки на лице.
На моем языке крутились слова «Ты потеряешь мою остроумную задницу». Но я знала, что его ответ, или скорее отсутствие ответа, принесет больше боли, чем скобы, которые мне только что удалили.
Домой к Кейну мы возвращались в тишине. Арни и Слай провели нас до квартиры, и ушли сразу, как только я благополучно устроилась внутри. Меня тошнило от охраны. Отсутствие каких-либо зацепок вынуждало подозревать, что меня подрезал какой-то уличный псих. Охрана и необходимость быть запертой в квартире ощущались как перебор.
Мне нужно вернуться на работу, но скоро здесь будет Эффи,сказал Кейн.
Эффи больше не обязана находиться здесь.Я скинула туфли и подняла руку, чтобы остановить Кейна, который шел мне помочь.Теперь я могу обходиться без помощи. Уверена, у нее есть дела поинтересней, чем помогать тебе держать меня взаперти.
Лекси, это просто продлится немного дольше.
Как для тебя это будет ощущаться?Я нахмурилась, прислонившись к стене для поддержки.Тебя это не убьет?
Вместо ответане то чтобы ему нужно было его давать, потому что я знала, что это будет убивать егоКейн напомнил звонить, если он понадобится, а потом ушел.
Я ему не звонила, потому что исполнилась решимости больше никогда не нуждаться в красивом сукином сыне.
Возможно, от чувства разочарования я передвигалась по квартире в тот вечер больше, чем было необходимо. Теперь, когда утвердилась в своем решении встретиться с отцом, прежде чем приму предложение Рене, я хотела сделать это как можно быстрее. Выбор сделан, и я хотела начать двигаться в этом направлении по многим причинам, включая тот факт, что это отвлекало меня от мысли о том, чтобы навсегда покинуть Кейна. Всякий раз, когда я позволяла себе зацикливаться на мысли не видеться с ним ежедневно, меня охватывали страх и полное опустошение.
Что угодно лучше этого чувства.
Чтобы не ощущать всего этого, я провела остаток дня и ранний вечер, планируя. Вместо звонка написала Рене электронное письмо: разница во времени в шесть часов означала, что в Париже уже поздно. Я скрестила пальцы на удачу, что утром от нее получу известие. Потом вошла в интернет и начала искать квартиру. Чувствуя себя не в своей тарелке, написала Антуану, обратившись за помощью, и получила полный энтузиазма ответ, в котором он сообщил, что допросит меня утром.
Затем много ходила, перед тем как отправиться спать, чтобы избежать встречи с Кейном.
Вышагивания по квартире и дрожь стали виновниками того, что я проснулась посреди ночи от боли. Постанывая от собственной глупости, я поднялась и медленно, отправилась вниз, где оставила свой «Перкосет». Я дошла до кухонного островка, где, была уверена, оставила таблетки. Не повезло.
К своей досаде следующие пять минут я провела, открывая шкафы и ящики, усугубляя боль в животе. Безуспешно. Я сердито осмотрелась в едва освещенной комнате, пытаясь прикинуть, куда, черт возьми, положила таблетки. Мой взгляд остановился на столике возле столовой. Я никогда им не пользовалась, потому что он соответствовал обеденному столу и больше был похож на произведение искусства, но подумала, что есть вероятность, что Эффи убрала таблетки туда, когда заглянула после ухода Кейна. Как только она появилась, я заявила, что ценю уделенное мне время, но больше не нуждаюсь в няньке. Видимо, она согласилась, потому что после того, как приготовила кофе и немного повозилась в квартире, ушла.
Я надулась. Эффи я любила до глубины души, но каждый раз, когда она приходила, возникало что-то, что я не могла найти, потому что она эту вещь переложила. Я не могла понять, как кто-то с таким захламленным домом, как у нее, мог быть настолько одержим расчисткой дома Кейна.
Я открыла боковой ящичек стола и отгребла лежащий там хлам. Не-а. Нет «Перкосета». Я практически зарычала и уже почти закрыла ящик, когда в поле зрения попало нечто блестящее. Понимание того, что это стопка фотографий, заставило меня остановиться. На мониторе у Кейна нет ни одной фотографии. Я никогда не видела ни одной спрятанной. До настоящего времени.
Заинтересованная, я достала небольшую стопочку фотографий и поднесла к свету. Поражение и разочарование, испытываемые к бывшему боссу, внезапно поднялись на качественно новый уровень.