Потому что люблю - Пинчук Аркадий Федорович 7 стр.


 Домой, что ли?  спросил Виктор Гай.

 Я с войны не видела, как восходит солнце.

 Тогда идем к озеру. Там солнце прямо из воды поднимается

И они снова наперебой рассказывали друг другу о днях и годах, проведенных в разлуке, и Виктору Гаю порой казалось, что не было никакой академии, никакой дальней командировки, а что они давным-давно живут вот так рядом, рука в руке

Может, потому, что сидели они, накрывшись одним плащом, потому, что им было удивительно хорошо и спокойно, они не заметили бег времени и вернулись домой к девяти часам.

Наскоро перекусив, Надя убежала в институт, а Виктор Гай распахнул окно, сел на подоконник и начал раскуривать трубку.

Внизу на асфальте остановилась девушка. Нет, пожалуй, еще девочка. Прищурив от яркого света глаза, она смотрела на Виктора Гая и, перекладывая из руки в руку, вертела вокруг себя хозяйственную сумку.

 Вы меня не узнаете?  спросила она летчика.

 Нет, не узнаю,  чистосердечно признался Виктор Гай, лихорадочно роясь в памяти.

 Я  Ната. Не помните?

 Нет.

 Когда я была во втором классе, вы меня с Андреем возили на аэродром и показывали самолет. И в кабине меня фотографировали.

Теперь он вспомнил и рассмеялся.

 А где же бант, которым ты зацепилась в кабине?

Она тоже засмеялась:

 Вспомнили?

 Вспомнил. А узнать Тогда кнопка была, а теперь невеста.

 Допустим, еще не невеста А Андрей спит?

 Андрей в пионерском лагере. Уже несколько дней.

 В пионерском?!. На нервной почве?

 Вожатым, конечно. Не знала?

 Я только вчера из Москвы.

 Значит, мы одним поездом?

 Я видела вас. Но думала, обозналась. А почему вы так долго не появлялись?

 Служба

 Я знаю, где вы были

 Зачем же спрашиваешь?

 Так Расскажете?

 Когда-нибудь Приходи.

 Ладно. Пойду по магазинам.

 Возьми меня с собой.

 Правда?  Она искренне обрадовалась.

 Конечно.

 Увидят девочки наши  вот уж будет вопросов

В одном из магазинов встретили Пантелея. Обнялись, расцеловались. Каждому хотелось спрашивать и спрашивать, но они выдавили из себя какие-то глупые восклицания, вроде «Надо же!», «Вот здорово!», «И кто бы подумал», и глупо улыбались. Ната поняла, что она здесь лишняя, и тихо спросила:

 Я, пожалуй, пойду?..

 Если бы ты была парнем, я бы тебе отдал свой чемоданчик, все равно больше покупать ничего не буду. Но ведь ты из слабой половины

 Я таскала корзины потяжелее. Давайте. Он же пустой.

Она почти силой забрала чемоданчик и быстро скрылась. Виктор Гай и Пантелей остались в магазине. Они все еще смотрели друг на друга и все так же глупо улыбались.

 Давай мы уйдем отсюда, что ли?  наконец опомнился Виктор Гай.

 Конечно.

Они вышли на бульвар, сели на свободную скамейку.

 Как Ольга, ребята? Что в полку нового? Сирота как? Свирепствует?.. А этот

 Ты передохни,  перебил его Пантелей.  Надо по науке, от простого к сложному. А то если сразу попрешь, много не возьмешь.

 Давай без философии.  Виктор Гай достал трубку.

 А без философии  просто. Живем  хлеб жуем. Получили квартиру в этом году. Ребятам скоро в армию. Ольга на высоте, как всегда И поучиться бы сейчас не грех, да не пускает папа Карло.  Пантелей быстро глянул на его майорские звезды.

Виктор Гай перехватил взгляд Пантелея, и ему показалось, что глаза старого боевого друга на миг подернулись грустью, а в уголках губ тенью мелькнула обида.

 А почему ты все старшим лейтенантом ходишь? Случилось что-нибудь?

 А черт его знает? Должностей нет. Наш брат техники не шибко продвигается.

 С учебой что? Прошло ведь восемь лет?..

 Прошло  согласился Пантелей.  Не получилось. Когда ты поступал, и мне можно было. Да Ольгу не мог оставить, сам знаешь Потом пришли новые самолеты  понравились они мне,  сам уезжать не хотел. А теперь вот и рад, да Сирота не пускает. В этом году  никак, говорит Никак так никак.

 Кислый ты какой-то.

 Да нет Работа моя мне по душе. Когда я у самолета, мне ничего не надо. Это ж такая умная машина

 А звание?

 А что звание Главное, чтобы работа по душе. Поучиться  другое дело. Машина грамотности требует. А звание Конечно, не мешало бы. Уже за тридцать, капитаном пора бы Да и лишний рубль в семье сгодится. Только, честно говоря, меня это мало волнует. И учиться захотелось не потому. Новый самолет интерес разбудил Помнишь ЯК? Уже назубок его знал. Покажи мне любой винт, я скажу, откуда вывернут. А тут Сколько я бился над электросхемой! Наде твоей спасибо  настоящий ликбез мне устроила Элементарные вещи, оказывается, не знал

Он наконец вспомнил про сигареты. Достал из кармана замасленную пачку, наверное, в комбинезоне таскал, стукнул ногтем большого пальца по дну и чуть ли не на лету поймал губами выпрыгнувшую сигарету.

Виктор Гай молчал, думая о сказанных Пантелеем словах. И, вспомнив «Наде твоей спасибо», заулыбался  уж очень отчетливо представил, как Надя обучала его. Было приятно, что Пантелей так вот неожиданно признал, что Надя не сама по себе, а его, Виктора Гая

 Куда сейчас путь держишь?  спросил он Пантелея.

 В полк поеду.

 Я с тобой. Сирота на месте?

 Руководит полетами.

 Тогда поехали. А вечером бери Ольгу  и к нам. Хочется взглянуть на нее. Насчет учебы провентилируем.

 Не надо тебе вмешиваться.

 Как это  не надо? Мы что, чужие друг другу? Да и по службе я обязан об этом думать.

 Черт! Забыл спросить, куда тебя определили.

 Замом по летной.

Пантелей качнул головой: дескать, ничего себе!..

 Подполковником скоро станешь!  сказал с восхищением.  Третья звезда не за горами. Глядишь, и меня догонишь

В «газике» было душно. За городом они остановились, чтобы снять в передних дверках стекла. Виктор Гай очень хорошо увидел заходящий на посадку МИГ, заволновался, вышел из машины, очень уж как-то неуверенно истребитель приближался к земле. Очень рано выровнял пилот машину.

 Что же это за орел такой?

 Молодых сегодня выпускают,  сказал Пантелей.  Хорошие ребята.

 Заметно

 Все так начинают. А потом летают  я тебе дам!..

Спокойный тон Пантелея не располагал к спору, и Виктор Гай улыбнулся:

 Давно никому разгон не делал. Руки чешутся.

Пантелей небрежно махнул рукой:

 Не оригинальным будешь. Папу Карло не переплюнешь.

 Свирепствует?

 Сам увидишь,  уклонился Пантелей от вопроса.  Поехали.

По пути на СКП Виктор Гай завернул на командный пункт к штурману наведения. «Довернуть, подвернуть»  звали когда-то это хозяйство летчики. Когда Гай уезжал в академию, они только вслух мечтали о приборах наведения, потому как слышать слышали, а увидеть еще не доводилось.

 Если это все правда,  говорили они,  нам делать нечего. Довернуть, подвернуть  это и автопилот сделает.

Но «довернуть, подвернуть»  теперь на каждом аэродроме, а летчику работы даже прибавилось.

Когда Виктор Гай зашел к штурману, его встретил вопросительным взглядом незнакомый капитан.

 Майор Гай, заместитель командира полка,  представился Виктор Гай.

Представился и штурман, окинув гостя коротким оценивающим взглядом. И сразу уткнулся в желтоватый фонарь экрана.

 Смоляков и Федотов в воздухе,  сказал он.  Коса на камень Смоляков за «цель» идет Хитрый, черт Но Федотову тоже палец в рот не клади  Штурман комментировал отрывисто, с короткими паузами. Нетрудно было угадать, что происходящее в воздухе его волновало не меньше, чем летчиков.

 Ох и хитрец Смоляков!.. Верхняя кромка сегодня где-то около десяти Видите, какую высоту держит? Над самыми облаками, чтоб скрыть инверсионный след. А Федотов Идет на десяти Снижается зачем-то Вверх пошел! Все, сейчас будет атака!

Виктор Гай приложил к уху контрольные наушники. Ему тоже понравился этот неизвестный Федотов. Захотелось даже помериться с ним силами.

 Атаку выполнил,  доложил перехватчик.  Разрешите поменяться ролями?

 Предусмотрено плановой таблицей?  спросил Виктор Гай.

Штурман кивнул головой, спросил у летчиков, какой запас горючего остался, и тут же дал Смолякову команду на разворот. Самолеты разошлись, чтобы опять сойтись и повторить бой. Только теперь уже перехватчик был поставлен в положение «цели».

Виктор Гай почувствовал легкое волнение  он всегда думал о том, чтобы учить летчиков именно вот так, с выдумкой, чтобы трудно было, чтоб каждый почувствовал азарт боя, чтоб думали и летчики и штурман. И ему хотелось схватить у Ванина микрофон и сказать обоим пилотам что-то хорошее, но именно в этот момент по громкоговорящей связи прозвучал очень знакомый голос:

 Ванин, вы что там художничаете? Перехватчиков наводить по схеме. И никаких перемен ролями в воздухе.

 Замена предусмотрена плановой таблицей,  попытался спасти положение штурман.

 С этим мы еще разберемся,  хрипло сказал Сирота.  Замену в воздухе запрещаю.

В динамике выразительно щелкнуло, будто хлопнул кто-то рассерженно дверью.

Штурман, не скрывая досады, дал летчикам отбой, приказал возвращаться на точку.

 Будут попусту вырабатывать топливо до посадочного остатка Вот такие пирожки, товарищ майор.

 Да уж вижу,  сказал Виктор Гай.  Ну ладно, был рад познакомиться.

 Я тоже.  И тут же, увидев в руках майора трубку, добавил:  Курить здесь нельзя.

Виктор Гай согласно кивнул головой и вышел. Зажмурился от яркого света, постоял немножко и пошел на стартовый командный пункт. Промчался рядом мотоциклист, но шум мотора Виктор Гай не услышал, потому что на взлет шла пара истребителей. Оба работали в форсажном режиме, и пронзительно звенящий грохот поглотил все другие звуки.

Сирота встретил его так, словно они расстались несколько дней назад.

 Ты? Садись, я сейчас не могу с тобой заниматься.

И четко распорядился в микрофон:

 Шестнадцатый, идите в зону. Четырнадцатый, разрешаю выход на точку. Девятнадцатый, доложите готовность.

 Я девятнадцатый,  захрипел динамик.  Разрешите взлет!

 Девятнадцатый, взлет разрешаю.

И снова весь звуковой мир погрузился в стонущий и скрипящий грохот.

Когда отстоялась тишина, Сирота повернулся к Виктору Гаю:

 Ты вовремя приехал. Походи, посмотри. После разбора полетов потолкуем.

 Уже походил,  сказал Гай и посмотрел Сироте в глаза.  У наведенца был. Как раз, когда ты подправлял его.

Сирота нахмурил и без того хмурые густые брови.

 Об этом тоже поговорим.

 Да уж конечно.

 Приехать не успел, уж ворчишь. Состаришься быстро. Вот оно что.

 Полеты закончишь  к нам приезжай. Будем ждать.

 Ладно.

На том и расстались.

Возле дома Виктора Гая ждала Ната. Еще издали он увидел, как она отделилась от узорчатого металлического забора и пошла навстречу.

 Несколько часов вас жду,  сказала она с плохо скрытой обидой.  Чемодан у меня, а квартира на замке. Надежда Николаевна не появлялась.

 Пожалуйста, извини меня,  сказал Виктор Гай.  Буду твоим вечным должником.  Он взял из ее рук чемодан.  Пойдем к нам. Что-то покажу.

В первую очередь Виктор Гай набил трубку и закурил.

 А правда, что эта трубка принадлежала фашистскому летчику?  Ната смотрела на него с любопытством.

 Правда. А как ты узнала?

 Мне Андрей рассказывал.

Интересно, из каких источников это стало известно Андрею? Сирота или Пантелей?

 А что он тебе еще рассказывал?

 Что эту трубку вам подарил его отец.

 А еще что?

 А это та самая трубка?

 Та самая.

 Как интересно А вы не знаете, его отец вернется когда-нибудь?

Виктор Гай посмотрел Наташе в глаза и сразу понял: ее вопрос совсем не случайный, это продуманный и точно рассчитанный удар. Но зачем? Что за этим скрыто?

 Зачем ты об этом спрашиваешь?

 Разве нельзя?

Виктор Гай почувствовал себя беспомощным и даже не понял, откуда эта беспомощность. Почему вдруг? Ведь даже в безвыходных положениях боя он хладнокровно находил выход, а перед ребенком дрогнул.

 Вы верите, что его отец погиб?  продолжала Ната.

Он мог бы и не отвечать ей, но в последних словах девушки звучала искренность. И он ответил:

 Нет, не верю.

 А где же он?

 Не знаю.

 Все-таки что-нибудь предполагаете?

 Предполагаю. Но мои предположения принадлежат только мне. Предполагать может каждый.

 Совсем непонятно

 Что тебе еще непонятно?

Она пожала узкими плечиками.

 Вы не верите, что муж Надежды Николаевны погиб, и хотите жениться на ней. А если он вернется?

Виктор Гай несколько раз пыхнул трубкой, глубоко затянулся.

 Ну ладно. На взрослые вопросы будут взрослые и ответы. С Надеждой Николаевной нас связывает многолетняя дружба. Это во-первых. А если придет любовь, ты знаешь, что при таких обстоятельствах часто не считаются с тем, что у кого-то есть муж или жена. Во-вторых, сведения о том, что я собираюсь жениться, взяты с потолка.

Она заулыбалась и сказала, хитро прищурив глаза:

 Летчикам вообще не надо жениться.

 Это почему же?

 Профессия опасная.

 По-твоему, мы должны быть вечными холостяками?

 Не умерли же вы до сегодняшнего дня.

 Да вот держусь.  Трубка погасла, и Виктор Гай снова поджег табак.  Выходит, ты за летчика замуж не пойдешь?

 Пока нет. Я буду авиаконструктором. Построю безопасный самолет, тогда, может быть, выйду

 Что ж, подожду этого дня. Перспектива не безнадежная.

Он помолчал, несколько раз затянулся и уже совсем серьезно сказал:

 Профессия у летчиков действительно опасная. Птица вон рождена, чтоб летать, и то случается То замерзнет, то о провод ударится. А тут машина. Тысячи деталей, километры проводов и трубок. Она и на земле не всегда безопасна Но что делать? Летать все равно надо.

Уходя, Ната попросила:

 Придет Андрей, не говорите, что я его искала.

Когда она ушла, Виктор Гай долго сидел на подоконнике, курил и думал сразу обо всем: о своей нелегкой, но любимой профессии, о Наде и Федоре, об Андрее и этой занозистой Натке, о Пантелее и Сироте.

Потом он вдруг почувствовал голод и, чтобы «заморить червячка», извлек из холодильника бутылку молока, выпил ее. Теперь пришло ощущение усталости. Переоделся в синий спортивный костюм, взял со столика свежие газеты и лег на диван, покрытый «верблюжьим» одеялом. Оно прогрелось от солнечных лучей, и лежать на нем было тепло и уютно. Виктор Гай полистал газеты, что-то рассеянно прочел, затем закрыл глаза и почти сразу уснул.

Разбудили его осторожные шаги в комнате. Открыл глаза, прислушался  Надя. Ходит на цыпочках, чтобы не разбудить его.

 Надя!

В тот же миг в дверях появилось улыбающееся лицо.

 Проснулся? Специалист. С утра спишь?

 С утра я на аэродром ездил. Пантелея видел. Сироту. Придут вечером.

 Надо в магазин, значит. А я купаться собралась.

 А я уже все купил.

 В чемодане?

 Ну да.

Она снисходительно улыбнулась, вошла в комнату, присела на диван. Полы халатика разошлись, обнажив загорелые колени.

 Боже мой, до чего вы смешные  мужчины. Купил две бутылки, две банки консервов  и уже готов гостей принимать.

 А что?.. Ну как распределение?

 Нормально.  Удивленно пожала плечами.  Такое внимание ко мне проявили, даже неудобно.  Вдруг вспомнила:  Вода льется, я сейчас.  И выбежала. И уже из кухни крикнула:  Мне предлагают хорошую должность в Межгорске или аспирантуру и сразу же командировку в Новосибирский академгородок.

 А ты?

Она снова появилась в дверях.

 Ничего. Сказали, с ответом прийти завтра,  и тут же вспомнила:  Только ты уехал, меня вызвали в горвоенкомат и сообщили, что Андрюшке за отца пенсия положена. И больше ничего не сказали. Странно, правда?

 Ничего странного. Закон.

 Может быть Ну, вставай. Пойдем в магазин.

Она протянула ему руку ладонью кверху. Он подал свою. Надя легонько потянула, он приподнялся чуть-чуть, но тут же откинулся назад и потянул за собой Надю. Она села рядом, положив руку на его лоб. На мгновение затихла, даже затаила дыхание, затем ласково потрепала его волосы и встала.

 Идем. Раз будут гости, должен быть и хороший стол. Одной мне скучно этим заниматься.

Первыми пришли Пантелей с Ольгой. Виктор Гай не видел Ольгу с того дня, как уехал на учебу. Она немного располнела, но время не очень отразилось на этой женщине и уж нисколько не повлияло на характер.

Назад Дальше